Митька уже две недели был с отцом в тайге. Ему уже очень хотелось домой к мамке, к её тёплым рукам и вкусным пирожками с капустой.
Но они с отцом находились в глубине тайги, до дома надо было идти два дня, так что сбегать к мамке за пирожками не было никакой возможности.
Митька был сыном егеря и подобные профилактические вылазки с отцом в тайгу были для него совсем не редкостью.
Мальчишка, несмотря на свой возраст, знал всю тайгу вдоль и поперёк, знал на какой территории какие животные обитают, по их следам мог определить, кто здесь прошел, как давно и даже в какую сторону двинулся зверь, здоровый зверь или раненный.
Мог читать особые метки лесников, которые служили как-бы письмами друг для друга, мог подстрелить зайца или белку и приготовить еду. Знал что делать при встрече с медведем или другими жителями тайболы. ( так раньше называли тайгу в некоторых местностях.)
Митька умел абсолютно всё, что умел отец, с одной только маленькой разницей - силёнок у Митьки было ещё не так много, но это дело наживное, как говорил отец Митьки - старший лесничий в их местности.
Егеря у них было три. Раньше их было четверо, работали они в паре, но напарника Митькиного отца год назад задрал медведь-шатун, и поэтому отец вынужден был приобщить Митьку к таёжному делу, так как работать одному в тайге очень сложно, а в паре легче, даже если напарник и малец.
Было у егерей две сторожки в тайге, расположенные по разным сторонам для удобства обслуживания огромного лесного массива. В этих сторожках постоянно пополнялся запас всего необходимого для жизни на месяц, именно столько находился егерь с напарником в тайге в разгар сезона.
Дел в тайге было много. Нужно было следить за численностью разных животных, если надо - регулировать эту численность. Нужно было разбирать завалы валежника во избежание пожаров. Осматривать деревья, чтоб не распространялись их злостные вредители - жучки, да гусеницы, они хоть и крохотные по размерам, но наносили колоссальный вред хвойным деревьям, частенько после таких нашествий целые островки хвойных были погублены. Да много было всяких разных дел, да обязанностей было у егеря.
Но больше всего Митька боялся браконьеров, с которыми ему и бате приходилось встречаться не так уж и редко. Но слава Богу, в их тайге под Псковщиной, ещё ни одна подобная встреча не закончилась трагически ни для лесника, ни для браконьеров.
Егерей в тех краях уважали и старались с ними не связываться, так как были у них негласные и неписанные полномочия в подобных случаях, и никто из браконьеров не хотел, чтоб эта их охота была последней.
Месяц работы в тайге уже подходил к концу, Митька радовался, как глупый щенок, что скоро увидит мамку, сестрёнку и от пуза натрескается вкусных пирожков.
Они уже почти выходили из тайги, как батя громко цикнул на Митьку, и стал крутить головой, слушать, да смотреть на тайгу по верхам.
- Митька, что-то не то здесь. Послушай тайболу. Посмотри вокруг. Что слышишь, что видишь?
Опять учит - недовольно подумал Митька. Ему уже хотелось пирожков, а не батиных учений, но перечить бате Митька не смел.
- Бать, да ничего я не слышу и не вижу.
- О, правильно, сын! Ничё и нет, Митька. Ничё и нет. А жизнь-то лесная да звериная где она, а Мить? Чё такая тишь-то, будто разом всё сгинуло, а?
Митька прислушался, осмотрелся - и вправду, батя был прав. Жизни не было, как будто всё замерло.
- Слышь, сын, иди вон там чуть подальше позади меня и в сторонке чуть, да смотри на меня в оба, если я тебе подам какой знак - мигом выполняй, усёк?
- Да понял я, бать. Усёк. Они пошли медленно, аккуратно пробираясь, не создавая почти никаких звуков. Минут через пять они вышли к окраине и стали осматриваться. Батя достал бинокль и стал смотреть по всем сторонам. Митька сел на траву и уже представлял, как кусает пирожок с капустой.
- Митька, я пойду на село окраиной, да всё проведаю. В селе люди в форме, по селу народ не ходит. Не своди с меня глаз. Я как все узнаю, подам тебе знак фонарём, усёк?
Отец потихоньку двинулся, а Митька остался сидеть на траве и таращиться на отца во все глаза.
Через какое-то время Митька получил от бати сигнал - "замаскируйся и замри". Он замер, как вкопанный - такого ещё не было. Очнувшись, мальчишка быстро сделал всё, что от него требовалось.
Через какое-то время Митька услышал голос бати - " Беда, сынок, война. Немцы в селе уже несколько дней стоят. Баба Глаша, что из крайней избы мне все рассказала, харчей вон дала,- показал батя на узелок.
Митька, пойдём по тайболе до соседнего села, надо всех предупредить о немцах. Народ надо собрать.
Война, Митька, война...
Так Митька с батей и с другими егерями стали одними из первых партизан в Псковских краях. Вскоре они собрали целый партизанский отряд из мужиков соседних сел.
Батя поначалу гнал Митьку домой, но увидя его настойчивый отказ, согласился с тем, чтоб тот остался в отряде, потому что Митькины знания и умения были жизненно необходимы для общего важного дела.
Так в одиннадцать лет оборвалось незатейливое Митькино детство.
И в один миг обыкновенный мальчишка Митька, из обычного озорного пацана, превратился в очень серьезного и нужного человека - проводника партизанского отряда.
Мальчишка Митька стал защитником своей Великой Родины.
