Бой с прошлым, глава 8
Новенький черный костюм с вытачками и кружевами на пиджаке и небольшим разрезом на юбке, красная шелковая блузка и кружевные чулки прекрасно сидели на сохранившейся после двух родов фигуре. Ребята из СБ проследили за Стороженко до одного кафе, куда подъехала и я. Предстояла очень мерзкая операция.
- Владимир Анатольевич! – я изобразила удивление, подойдя к его столику. – Какими судьбами?
- Знаете, госпожа Корецкая, я вам вообще не обязан отчитываться ни на работе, ни уж тем более за ее пределами, - Стороженко на диалог настроен не был.
- Ой, Владимир Анатольевич, Вы все из-за той истории на кухне дуетесь? Я уже сто раз о ней пожалела, - тут я незаметно скрестила пальцы. Я не только не пожалела, я бы еще врезала и угрозу бы свою выполнила. Но, увы, поганный язык Стороженко нам сейчас был очень нужен.
- Вы сейчас еще скажете, что я был прав? – недоверчиво усмехнулся мой визави.
- Не скажу, - вот это была правда. – Зато скажу, что я очень сильно разочарована в Астранове.
Операция началась.
- Да ну? – в глазах Стороженко зажегся неподдельный интерес, клюнул дурень.
- Разрешите сяду, - с некоторой долей томности в голосе попросила я и села на стул напротив, не дожидаясь разрешения. – Угостите даму кофе?
Я вопросительно посмотрела на него.
- Какой хотите? – в голосе послышалось нетерпение и раздражение.
- Простой, черный, без сахара, очень крепкий. Знаете ли, дети… - я изобразила недовольство, а на самом деле я не собиралась ничего принимать из рук зама, поэтому и выбрала то, что никогда не пью.
Когда Стороженко отпустил официанта, он в нетерпении спросил:
- Так чем, Мирюшенька, Вас разочаровал собственный супруг?
Ох, это он зря, Мирюшей меня имеет право называть только один человек – Роман. Для остальных я – Мира или Мира Владимировна. В самом крайнем случае – госпожа Корецкая тоже устроит.
- Не называйте меня так! – резко ответила я Стороженко, а потом добавила. – Бесит эта собачья кличка.
- Как скажете, Мирочка…
Вот так-то лучше. Продолжайте, Владимир Анатольевич, в том же духе, я буду помнить, что вас нужно усиленно ненавидеть.
- Он – слабак. На днях начал ныть, что видел какого-то своего то ли родственника, то ли знакомого, который что-то ему в детстве сделал, - я сказала это с максимальной долей пренебрежения в голосе. – Теперь он намерен идти в полицию, чтобы его защитили. Аж напился для храбрости.
- И что же в этом такого? – Стороженко изобразил удивление, но было видно, что он напрягся.
- А то, что настоящий мужчина должен сам поговорить сначала со своим противником. И уметь защитить себя сам. А если он бегает от каждой тени в полицию, то это не мужчина… Это тряпка какая-то, - после этих слов мне очень захотелось помыть рот с мылом. С большим количеством, долго и тщательно. Но роль надо было доигрывать, и я продолжила:
- И раз он не может защитить себя, то он не может защитить и свою женщину. Или я не права, Владимир? – я откинулась на спинку стула и как бы невзначай расстегнула пуговку на блузке на груди.
- Кхм… гм… - замялся Стороженко, видимо оценивая мои формы масляным взглядом. – Ну…, пожалуй, Вы правы. Но Вы же столько прожили, двоих детей нажили…
- Дети… - я досадливо поморщилась. – Я этих детей родила не для того, чтобы превратиться в клушу. А по мнению Астранова, я должна денно и нощно возиться с этими спиногрызами, вытирать им сопли, менять им трусы, кормить их с ложечки… А я женщина, мне хочется быть красивой, чтобы меня обожали, мной восхищались, на руках носили.
- Вы этого заслуживаете, Мирочка! – Стороженко улыбнулся во все 32 идеальных белых ровных зуба. – Знаете, а я ведь в Вас влюблен, давно, безумно.
- О! – мое удивление было весьма искренним, как быстро он перешел к тяжелой артиллерии. Какую лапшу мне еще навесят на уши?
- Да, чему Вы так удивляетесь? С первой нашей встречи я понял, что Вы – настоящий бриллиант, которому нужна достойная оправа. Но Вы предпочли этого женоподобного Астранова… А я ревновал, безумно, я и сейчас ревную.
- К кому? – глупость ситуации приближалась к абсурду. Роль безумно влюбленного Стороженко не удавалась от слова «совсем». Слова он говорил по теме, но неискренне и не особо к месту.
- К Астранову, конечно! Я понимаю, что Вы до сих пор замужем, что у Вас дети… Но я бы прямо сейчас взял Вас и увез на тропический остров в океане.
Я чуть не подавилась сдерживаемым смехом. Остров, ага-ага… В Капотне остров этот находится, на заводском пруду, не иначе.
- А Вы способны на поступок? – я лукаво улыбнулась, хотя от души хотелось плюнуть ему в морду.
- Хоть прямо сейчас! Хотите бросим все и убежим вместе? – Стороженко взял меня за руку. Я еле сдержала брезгливую дрожь.
- На ваш остров? Очень хочу! – мне было интересно, как он выкрутится.
- Тогда… ах, рядом с Вами я забываю очевидные вещи. Визы, билеты… Мирочка, я готов ждать сколько угодно, пока Вы освободитесь от Астранова. Я уверен, он Вас недостоин. Может помощь какая нужна? Только скажите.
- Как же вы мне поможете, Володя? – я добавила придыхания в голосе.
- У меня кое-какие связи есть… Но, Мирочка, мы ж с Вами взрослые современные люди. Да и Вы, полагаю, сыты браком по горло. Я предлагаю Вам свободные отношения.
- О, брака с меня точно хватит! – засмеялась я. – Согласна. Только прежде чем подавать на развод, я найду новую работу. Как раз еду с собеседования…
- Право же, оно не к чему…
- Я с Астрановым работать больше не буду!
- Это, конечно, верно… Да и астрановской конторе скоро придет конец…
- В смысле? – я нахмурилась.
- Я же говорил, что у меня есть связи… Информация, поверьте, надежнейшая. А подробности скоро сами узнаете. Но не переживайте, мужчина я или нет, чтобы содержать свою женщину?!
У меня аж уши горели от такого количества лжи и высокопарных глупостей. Очень захотелось домой к Роману, Мишке, Аленке, Джейку и Мурке. Моей семье Астрановых-Корецких.
Я позволила небольшой выход эмоциям, якобы случайно толкнув чашку с кофе, чтобы она упала, и и кофе разлился:
- Экая я неловкая. Видите, Володя, рядом с вами я тоже себя не контролирую… Мне кажется, это судьба…
Боже мой, какая же глупая рожа была в этот момент у зама! Только что слюну не пустил. Я поспешила уйти, отговорившись, что дома меня ожидает постылый супруг, и ни в коем случае нельзя дать ему понять о наших планах.
Зайдя в квартиру, я первым делом бросилась Роману на шею и поцеловала его в губы. Долго…
- Ну и что это было? – в голосе прозвучала фирменная насмешка Романа Николаевича Астранова.
- После такой спецоперации я поняла две вещи, - я покрутила в руках пиджак, раздумывая кинуть ли одежду в стирку или нет. – Первая, что я тебя очень люблю. И всю нашу семью. А вторая – после общения с подобной гадиной мне нужно в душ. И одежду постирать.
- Насчет душа… Мирюш, я тебе спинку могу потереть, - предложил муж. – Мишка в школе, Алена спит. И, судя по тому, как ты искришь негодованием, операция прошла успешно.
Роман забрал у меня вещи в стирку.
- Полагаю, что да. Никогда не думала, что похоть, зависть и желание напакостить могут настолько выключать мозги.
- Их у Стороженко немного, выключать особо нечего. Так что насчет душа и спинки?
- Хочу… - я поцеловала Романа. – Очень. Только закрой кладовку, а то сам будешь убирать то безобразие, которое устроит Джейк.
Согреваясь от ласк, объятий и поцелуев Романа под теплыми струями душа, я в очередной раз подумала, как хорошо, что нас все-таки минимум двое. И у нас семья.
Вечером совместно с Глебом и начальником СБ, обсудив мой разговор со Стороженко, мы приняли решение появляться на работе как можно меньше: я и так вернулась в декрет, а Роману надлежит изобразить депрессию и запой, а руководить письменно, создавая видимость того, что на командовании остался Стороженко. Дистанция от меня зама только распалит. Не посвящая в детали, информацию о новом порядке руководства фирмой (официально через Стороженко, неофициально через Романа) довели до старшего менеджмента. Роман даже отдельно поговорил с Ильиным. Последний отказался вникать в наши проблемы, но согласился не учитывать исполнение обязанностей генерального замом.
Уже когда мы легли спать, то мне прислал сообщение Стороженко: «Мирочка, когда мы увидимся? Я уже безумно скучаю». И в конце куча смайликов на любовную тему.
- Нет, ну совсем обалдел! – я показала сообщение Роману. – Мало того, что время позднее, так еще и никакой конспирации. А если бы сообщение увидел ты…
- Я его и так увидел. Я тебе уже говорил, что мозгов у Стороженко немного. Что ты удивляешься? И про совесть тоже не спрашивай, - Роман повернулся на бок и оперся щекой на пальцы.
- Да это понятно… Но, вот, скажи, ты бы так сделал? Написал бы замужней женщине такое сообщение?
- Я бы, для начала, не стал завязывать отношения с замужней женщиной. Еще вопросы? Если нет, дай сюда телефон.
Недоумевая, я отдала ему телефон. Роман что-то напечатал и вернул обратно со словами:
- Устроит такой ответ?:
«Даже не знаю когда. Астранов сегодня напился до таких соплей, что я уж подумала скорую вызывать с полицией. Не уверена, что он сможет завтра пойти на работу. И постарайся не писать так откровенно, я все-таки боюсь, что он увидит».
Я добавила от себя пару смайликов, отправила это несчастное сообщение и убрала телефон, отключив звук и фокусировку и надеясь, что первое, что я увижу утром будет не сообщение от Стороженко. Роман тем временем перевернулся на другой бок.
- Ты обиделся? – спросила я у мужа.
- За что? – он перевернулся на спину и повернул ко мне лицо.
- Ну, может быть за то, что я спросила тебя про это дурацкое сообщение от Стороженко.
- Нет, конечно. Я просто устал. Хотя, конечно, мне не нравится, что он так откровенно проявляет интерес к тебе.
- Мне тоже это неприятно. Как в болоте искупаться.
- Что поделать… Без этого нам никак. Мне его раньше выгнать надо было, теперь расплачиваюсь за свою нерешительность. Попробуем извлечь позитив из сложившейся ситуации, и вдоволь посмеемся над дураком. Мирочка, значит? Он еще жив после такого?
Я улыбнулась, поцеловала мужа в губы, устроилась у него на груди, и мы уснули, обнявшись.
Мои молитвы были услышаны, и сообщение от Стороженко утром не пришло. Зато он позвонил Роману, который мстительно на его звонок не ответил. И только я устроилась на диване со спицами, как зазвонил уже мой телефон.
- Легок на помине, - вздохнула я, убирая вязание в корзину. – Все удовольствие мне обломал.
Роман устроился рядом подслушивать, я ответила на звонок:
- Алло!
- Мирочка! Милая, как же я соскучился!
- Володя, как хорошо, что ты позвонил! – я изобразила «два пальца в рот». – Я тут просто помираю со скуки. Эта пьянь спит, я вынуждена возится с мелкой, а потом еще идти в школу за вторым.
- Хочешь, мы встретимся? Я сегодня за главного…
- А куда я дену детей? Соседи уже пожаловались в опеку, - я замахала руками на Романа, зажимающего рот от смеха.
- Да уж… А что ты будешь делать с ними после развода? – спросил Стороженко.
- Вот вообще не мои проблемы, - я показала кулак Роману, потому что он уже сложился пополам и начал фыркать. – Оставлю их отцу, и пусть он развлекается. Я девять лет с ними возилась.
Моя конспирация из-за сидящего рядом Романа была под угрозой, и я жестами, шипением и пинком указала ему на дверь, пусть просмеется в другой комнате. В качестве весомого аргумента вслед полетела подушка.
- Это что за звук? – насторожился мой собеседник.
- Кошка мешается, - ответила я. – Вот тоже зоопарк этот… все на мне.
- Мирочка, ты не переживай, скоро все закончится. Ты будешь жить, как принцесса… - Стороженко начал расписывать, какая прекрасная жизнь нас ожидает. Я слушала до того момента, как у меня от этого количества сахарного сиропа свело челюсти:
- Ой, кажется, Астранов проснулся. Все, давай, Володя, боюсь услышит и выкинет что-нибудь еще!
- Да, давай, - и ни одного предложения о помощи с пьяным.
Закончив этот гадкий разговор, я подошла к мужу и взяла его за ухо:
- Ты! Чуть все не испортил! Можно не ржать прямо перед трубкой?! – я слегка потрепала это самое ухо.
- Ой, Мирюша, прости! Ай! Ну, хватит, ну честно! Ой, я не специально! Ну, сложно было удержаться! Мира, ай! Мир! Мирюш! Ай! Ну, прости! Прости, больше не буду, только перестань! - взмолился Роман. – Я тебе пирожных куплю и на два часа займу детей, чтобы ты повязала.
- Взятка – уголовно наказуемое деяние, - я отпустила ухо Романа. – И повяжу я прямо сейчас. И пирожных не хочу.
Я отправилась на диван к спицам.
- Мир! Мира! Ты обиделась? Что мне сделать, чтобы заслужить твое прощение? – Роман поймал меня за руку.
- Любить. Обнять. Поцеловать. И никогда не бросать.
И когда муж поцеловал меня и прижал к себе, я сказала:
- И без того тяжело, а ты еще тут хохочешь у трубки.
- Ну, Мирюш, прости, но сложно удержаться и не посмеяться над идиотом. Он ведь искренне уверен, что он на коне, что он заграбастал себе фирму и отбил у меня жену. И, если ты сомневаешься, то точно тебе скажу, никаких чувств, кроме, пожалуй, вожделения, он к тебе не испытывает.
- Нисколько в этом не сомневаюсь. Он играет роль влюбленного и играет ее из рук вон плохо. И меня тошнит от его речей и посланий.
- Позволь мне помочь тебе с ответами на них. Хочу поразвлекаться и позлорадствовать Обещаю, постараться сдерживаться и в голос не ржать.
Я снисходительно посмотрела на него и, вздохнув, взъерошила ему волосы:
- Все вы, мальчики, одинаковые. Хоть в каком возрасте. И чтобы я без тебя делала? Помогай, согласна.
- Могу точно тебе сказать, ни с кем бы тебе не было так весело, как со мной.
- Самомнение, однако! Ничуть не уменьшилось за десять с лишним лет, - я поцеловала мужа в щеку и пошла в гостиную.
- Мир, но ты меня за это и любишь, - Роман пошел за мной следом.
- Я тебя много за что люблю, - я подошла к манежу Аленки. Дочка уже научилась уверенно стоять на ножках и сейчас, стоя, тянула ко мне ручки. Я взяла ее и села на диван, посадив рядом.
- Например, за наших прекрасных детей, - сказала я севшему рядом мужу. Алена решительно поползла к папе.
- Иди-ка сюда! – Роман подхватил дочку. – Давай-ка, Алена, мы сказку почитаем, а мама повяжет немного. Что мы последнее читали?
- «Заюшкину избушку» вроде, - я достала спицы из корзинки и шикнула на Мурку, протянувшую лапу к клубку, прежде чем я накрыла корзинку салфеткой. – Знаешь, я рада, что сейчас вышло так. Мне спокойно, когда ты дома. Да и скучаю по тебе, пока ты на работе, не смотря на который месяц уже второго декрета…
- Я тоже, Мирюш, я тоже. Ну, что, раз пьянь проснулась, через час оставишь на него мелкую и пойдешь за вторым?
- Давайте все вместе пойдем, включая Джейка. Вот это точно не нарушит конспирацию.
- Давай пойдем. А если Стороженко решит объявится возле нашего дома, то ребята Ивана Ильича обязательно предупредят. Только я не думаю, что его сюда какие-нибудь черти принесут. Он упивается своим псевдотриумфом. Мне Света написала, что он пытался занять мой кабинет.
- Серьезно?!
- Ага. И уже ее послал за обедом, угадай, куда?
- Наверное, в «Турандот» не меньше. И за счет фирмы, - судя по закидонам зама, он постарается максимально извлечь красивой жизни.
- Последнее угадала. Но не место. В «Гадость и точку».
- Что?! – выбор Стороженко меня просто потряс. – Серьезно? В «Гадость и точку»? Фантазия закончилась или предел мечтаний?
- Света тоже была в шоке. Что не помешало ей послать его нафиг и с обедом, и с кабинетом. Вообще, если заметила, Стороженко бесит всех, начиная от Светы и заканчивая Рамзией. Наши с ним исключительно по делу и по минимуму общаются. И готовься, вечером в квартире будет проходной двор. Мне уже почти весь старший менеджмент отзвонился, сообщил, что, если бы Стороженко реально руководил, у нас бы с сегодняшнего дня пошел завал.
- Пускай приезжают. Я как юрист присоединюсь.
- Только в случае крайней необходимости. А пока вяжи, - Роман открыл книгу. - «Теремок».