Вот скажите, каким надо быть идиотом, чтобы грабить магазин бытовой техники? На Новый год я, конечно, пожелала себе разнообразия в жизни. Но не до такой же степени!
Однако, по порядку.
Я работала в кредитном отделе магазина бытовой техники в одном торговом центре. Работа несложная: ходи, отлавливай сомневающихся клиентов и всеми силами пытайся убедить их взять кредит на технику. Какую? А это уже работа консультанта. Не хватало мне ещё за них работать! Их компания мне не доплачивает за рекламу какого-нибудь холодильника или пылесоса. Мне со своими бы бумажками разобраться, ничего не забыть и не перепутать. А то оформлю кредит на семиюродного дедушку умершей бабушки. И всё, кранты. Наличные деньги в магазине – только в кассе у входа. И сумма там небольшая – огромный пафосный ТЦ, куда с наличкой обычно не ходят. Воровство, как и в любом магазине, случается. Куда ж без этого? В этом магазине тоже случалось воровали дорогущие компьютерные мышки и игровые навороченные наушники или кабеля с проводами. Одного я даже сама поймала – просто заметила, как один брюнет внаглую снимал вместе с крючками дорогие коробки с микрофонами. Я подошла, и несколько минут наблюдала за его действиями. Консультантов, как назло, рядом не наблюдалось. А этот… ковыряется себе на стенде и деловито складывает добычу в пакет.
Но вот он обернулся и увидел меня. Я склонила голову к плечу и насмешливо спросила:
- Много наворовал?
Он, молча, не произнеся ни единого звука, подошёл ко мне чуть ли не вплотную и достал выкидной нож. Щёлкнула пружина. Интересно. Обычно воры не становятся мокрушниками. Мне бы отойти от него и сообщить, куда следует (хоть консультанта за хлястик поймать). Но я почему-то брякнула, рассматривая нож:
- И что? Мне теперь сбежать в ужасе или заорать от страха?
Я подняла глаза на его злое и удивлённое лицо. Видимо, ещё никто не беседовал с ним запросто при виде ножа в его руках.
- Ты дура, что ли? Я ж тебя сейчас пырну и спокойно уйду. А ты сдохнешь. Потому что никто сразу не сообразит.
Я слегка отступила – не люблю, когда мне в лицо дышат нечищенными зубами.
- Сам дурак. Тут камер полно – тебя на выходе примут.
- Не факт. А вот тебе точно ничего не поможет.
- Не факт, - передразнила я. – И вообще. Я женщина нервная, сейчас вот в истерике забьюсь или ещё что-нибудь отмочу. И что ты будешь делать?
Он некоторое время смотрел на меня. Потом снова шагнул ко мне, крепко сжимая в руке нож. Я снова отошла и поморщилась. А потом… А потом, медленно раскрывая рот во весь его размер, я заорала так, как не орёт сирена гражданской обороны: с низких нот до ультразвука. Брюнета, похоже, сшибло звуковой волной. Он отшатнулся, нож выпал из его рук. Я резво, как балерина, скакнула и пнула его под стенд с несчастными микрофонами. Потом глянула на брюнета. Я ждала, что он кинется меня душить, потому что раскрыла рот ещё шире и, не смолкая, с безумным лицом и вытаращенными глазами кинулась между стеллажей к кассе. Сзади я слышала, как чертыхался брюнет, топая за мной.
Подбежав к кассе, я сменила сирену на громовые вопли:
- Вызвать охрану! У нас вооружённый вор!
В первое мгновение все, кто были у кассы, остолбенели. Возможно, они остолбенели раньше, когда я только включила сирену. Мне некогда было выяснять.
Видя, что никто не шевелится, я рявкнула:
- Охрана!
Девчонка за кассой очнулась и нажала тревожную кнопку. В наш вход уже входил охранник ТЦ. Сегодня это был достаточно крепкий дядечка пенсионной наружности.
Мгновенно оценив ситуацию, он кинулся ко мне.
- Где он? – только и спросил охранник.
Я резко развернулась и ткнула пальцем в брюнета, который не успел затормозить вовремя.
- Охрана! – рявкнула я. – Взять его!
Так, кажется, это где-то уже было. И я увлеклась…
Что на меня нашло? Что нашло на других? Парни-консультанты вдруг материализовались вокруг брюнета и лихо заломили ему руки. Девчонка-кассирша, судорожно переключавшая камеры, нашла место, где он бросил нож. Вызванные кнопкой менты прибыли на удивление быстро. Обычно их с полчаса ждёшь. Прибыли – и день был испорчен. Да, брюнета приняли. Но и ещё допрашивали меня и парней-консультантов по поводу этого случая. Я включила полную дуру и в соответствии с этим несла полную ахинею, не забывая истерически рыдать. С большим трудом мне удавалось сдерживаться и не смеяться. Нет, я не безбашенная идиотка. Просто не могу поверить, что меня вот так вот, запросто можно ткнуть ножом, и я умру. Страх пришёл после. Но не до такой степени, чтобы я начала истерить по-настоящему. Скорее, мне было интересно. Нет, со мной точно что-то не так. Я действительно ненормальная. Но, чтобы не вызывать ненужных вопросов, подозрений и желаний отправить меня к психиатру, пришлось следовать стереотипу, которого от меня ждали.
Только закончилось следствие и суд по одному происшествию, как случилось новое. Тот самый идиотский грабёж.
В этот раз я заболталась с кассиршей (не той девчонкой, чуть постарше) на кассе, как к нам подбежал какой-то шпендель в медицинской маске и, тыча нам в лицо что-то огнестрельное, заорал:
- Деньги! Все деньги из кассы! – И швырнул в кассиршу чёрным пакетом.
Ту парализовало от страха. Она просто окаменела на своём стуле и даже моргнуть не могла. Даже, если бы над её ухом палили, она бы ничего не смогла сделать – ни наклониться, ни увернуться. реакция такая. она только отчаянно смотрела на меня, стоящую рядом с ней.
- Ну что ты орёшь? – спокойно спросила я, незаметно пиная ногой кассиршу, чтобы хоть как привести её в себя. – Не видишь, девочку напугал. Её сейчас можно в качестве надгробия самой себе ставить. Попросил бы вежливо – ушёл бы спокойно. Так нет. А мне теперь её в себя приводить.
- Хватит болтать! – рявкнул он. – Открывай кассу!
И поводил своим огнестрельным чем-то вокруг, оставляя на расстоянии подбежавших консультантов и клиентов. А я уже ждала классического «на пол, руки за голову, не шевелиться, иначе пристрелю».
- Так я код не знаю, - слукавила я, пожав плечами.
- Не морочь мне голову! – вдруг сорвался он на фальцет. – Ящик ключом открывается! Шевели булками! Чего стоишь, курица? Пристрелю!
О, вот это уже знакомо.
Он ткнул мне в лоб своим не знаю чем. В пистолетах я не разбираюсь. Нет, могу отличить обычный пистолет от револьвера. А что там дальше – для меня тёмный лес. Но это нечто больше напоминало ракетницу, чем привычный моему глазу по детективным фильмам пистолет. К тому же, вот не люблю я, когда мне грубят и размахивают перед лицом руками. Поэтому я стала дрожать, как осиновый лист, безуспешно пытаясь изобразить эпилептический припадок, как я его себе представляла. Просто стояла и тряслась, как нарик в ломке. Грабитель с минуту переводил взгляд с кассирши на меня и обратно. А я просто тянула время, чтобы хоть кто-то из консультантов или клиентов, которых ещё не парализовало тут, рядом, как кассиршу, догадался вызвать охрану: до тревожной кнопки я просто не могла дотянуться – кассирша заблокировала её намертво. Да и не думаю, чтобы грабитель вежливо ждал, пока я нагнусь и нажму её.
Он отошёл поближе ко входу, водя своим… своей ракетницей из стороны в сторону. Клиенты не шевелились, я тряслась, кассирша изображала жену Лота. Он не знал, что делать, я не знала, что делать. У кассирши вообще отключилось всё, что можно. И, судя по всему, включится не скоро. Патовая ситуация. Так мы могли бы простоять до очередного конца света или странного чаепития Мартовского Зайца с Безумным Шляпником. Смотря что будет раньше. Или позже. Но тут грабитель услышал позади себя шаги, и что уж он там подумал, я не знаю, но вдруг молниеносно кинулся ко мне, заломил руку за спину и потащил к выходу, тыча ракетницей мне в голову. Я взвыла – больно же!
- Не надо в меня ничем тыкать! – истерически завопила я. От меня же этого ждали. – У меня фобия! – верещала я, трясясь в его руках. Его ракетница плясала в опасной близости от моего лица.
- Какая, нафиг, фобия? – заорал он мне в ухо. А сам тянул к выходу. Вот хам! Ещё и в ухо орёт!
- Клаустрофобию знаешь? – орала я. – А я боюсь чужих прикосновений! Я сейчас в обморок упаду!
Я ещё что-то кричала, а потом повисла на его руках в притворном обмороке. Вот ещё! Если он хочет сделать из меня заложницу – я не обязана ему помогать!
Он потряс меня, как куклу, выматерился и бросил на плиточный пол. Было ощутимо больно, во-первых, а во-вторых, мне показалось, что у меня сотрясение. Потому что слегка затошнило. Вот гад! Ну, погоди у меня!
Я упала как меня бросили (хорошо, не на спину, как Любовь Полищук в одном из фильмов Марка Захарова), но, при этом намертво вцепилась в его штанину. Я ждала, что этот горе-грабитель мне сейчас руку отстрелит. Но его уже скрутили и стали приводить меня в себя. Для виду я покочевряжилась и «очнулась». Глядя в совершенно безумные глаза грабителя, я содрогнулась: нарик, точно. Как вообще жива осталась?
В это время парни трясли окаменевшую кассиршу. К моему удивлению, она всё еще сидела как надгробие самой себе. Поглядев вслед охране, уводившей дёргающегося грабителя, я направилась в подсобку. Прихватив початую бутылку воды, я вернулась к кассе. Там уже были подвижки: кассирша пыталась открыть и закрыть рот. Но звука, по-прежнему, не было. Я помахала перед её глазами бутылкой, вежливо сказала, что если она не придёт в себя, то я вылью ей на голову всё содержимое. И, не дождавшись реакции, свернула крышку и опрокинула всё, что было, ей на макушку. А потом со всей дури шлёпнула её по щеке. Кассирша мигом ожила: резво вскочила и заорала:
- Ты что? С ума сошла? Прекрати немедленно!
- Да прекратила уже, не ори, - ответила я, показывая ей пустую бутылку из-под воды.
Она ещё какое-то время поголосила, поворчала, поглядывая на меня. А я вздохнула: бойтесь своих желаний… На ближайший Новый год я пожелаю себе тупо больше денег. Ну его, это разнообразие скучной жизни – опять следствие, допросы, суд… Оно мне надо?
И я твёрдо решила пойти работать машинистом в метро. Там уж точно никто меня грабить не будет…