ГЛАВА 13. САМУРАЙСКИЕ БАЙКИ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Когда влюблённые уходят, ты не верь,
Что вместе с ними умирает их любовь.
И, пережив тоску былых потерь,
Увидишь ты - она вернётся вновь.
Вернётся, чтобы быть теперь с тобой.
Ведь без неё ты просто как пустой сосуд.
Как грустно, согласись, прийти домой,
Коль в доме том тебя совсем не ждут.
Другое дело, если дом стоит
На том фундаменте, что создала любовь.
Тебя он от невзгод всегда хранит
И течь быстрее заставляет кровь.
А после, срок когда придёт и твой,
В потомстве новом оживёт уже любовь.
Им мир откроет вечный и живой.
И будет возрождаться вновь и вновь...
(Отшельник)
... - Кусико, Кусинда... - только и успевал поворачиваться Кусакиро. - Люсика! Ну от тебя-то я этого совсем не ожидал! Такая хорошая, послушная девочка - а туда же!
Кусакиро с Люсиндой вдвоем ловили своих разбегающихся детей и никак не могли собрать их в кучку. Люсинде давно пора было укладывать их спать, но котята затеяли игру в "салочки" и бегали, то и дело "осаливая" друг друга по спине лапой.
- Руки, ноги, голова не считОво никогда!!! - вопил раздухарившийся вконец Кусико, которого только что Люсика "осалила" по ушам. - Я - не "вОда", я - не "вОда"! Ты сама "вОда"! Ты правила нарушаешь!
- Какие такие правила? - пищала Люсика. - Я тебя коснулась! Значит ты теперь "вОда"! Кусинда, ты же видела, как я его коснулась?
Кусинда скакала рядом, вертелась, как "волчок" и ничего не подтверждала. Ей нравилось, когда Кусико спорил с Люсикой. Было шумно и весело. Но нужно было кого-то предпочесть и признать неправоту другого. Кого? Кусинда никак не могла выбрать. А если никого, то игра остановится, и эти двое будут спорить до завтрашнего утра...
- Давайте в "камень, ножницы, бумага" сыграем! - придумала она выход. - Тот, кто проиграет, тот и будет "вОда"!
Брат укоризненно посмотрел на Кусинду. Он прекрасно знал, что она все видела, но не хочет признаться в этом, чтобы его поддразнить. Кусико тяжело вздохнул и согласился. Что еще ему оставалось? Эти девчонки всегда были заодно.
Вот этой-то заминкой в игре и воспользовались родители.
- Люсинда, давай ты слева, а я справа... - муркнул Кусакиро, подкрадываясь сзади к загрустившему Кусико.
Котят взяли "в клещи" и... двое тут же были пойманы за шкирки уставшими от беготни родителями. Кусико и Люсика безвольно болтались, поджав лапки, свисая из родительских пастей. Кусинда, видя этот беспредел, пыталась спрятаться в тапочке Ларисы. Она засунула в него голову и притихла, решив, что ее не видно.
Кусакиро и Люсинда донесли котят до манежика, аккуратно положили их, и мать осталась стеречь сорванцов, прижав обоих лапами к себе, пока папаша пошел отлавливать свою вторую дочь.
Кусинда даже дышать перестала, чтобы папа ее не нашел. Хвостик торчал вверх и слабо дрожал от нетерпения и усердия.
- Где моя девочка? - нарочито громко спрашивал Кусакиро. - Кто-нибудь видел мою девочку? Куда она подевалась? Я никак не могу ее найти!
Кусакиро, тихо ступая, как умеют только кошки, медленно подкрался сзади к Кусинде и, лизнул ее под торчащим хвостом.
- Ой! - подпрыгнула от неожиданности Кусинда и высунула голову из тапка! - Папа меня нашел! Туки-туки за себя! Папа, теперь я тебя буду искать! Прячься, я честно подглядывать не буду!
- Конечно не будешь, - ласково промурчал папа, аккуратно взяв ее зубами за шкирку.
Кусинда также безвольно повисла, подобрав лапки и, качаясь в папиных зубах, поплыла по воздуху навстречу возмущённо пищащим брату с сестрой.
Люсинда распахнула обьятия и приняла Кусинду. В это время Кусико попытался снова выскочить из манежика, но папа, подняв правую лапу, быстро дал ему понять, чем закончится непослушание.
- Папа, папа! - дружно запищали котята. - Ты обещал сказку на ночь!
- Да, дорогой, - попросила Люсинда, - расскажи им свою сказку, а то я с ними с ума сойду!
Все это время Кусико и Кусинда пытались выкарабкаться из-под маминых ласковых лап. Смирно лежала только одна Люсика.
- Ну куда вы, куда собрались? - Люсинда еле справлялась с малышами. Были задействованы все четыре лапы, а зубами она прихватила за шкирку Кусинду. - Папа сейчас расскажет вам сказку. Подождите! Ложитесь все рядком и слушайте ладком!
Котята, наконец, устроились возле маминого теплого брюшка и приготовились слушать очередную историю.
- Папа, а ты сегодня какую сказку нам будешь рассказывать? Страшную или веселую? Или страшно веселую? - Кусинда от нетерпения колотила хвостиком по носу Кусико.
- Да перестань же драться! - возмутился он. - Ты мне уже весь нос отбила! Сегодня папа про дедушку и бабушку будет рассказывать. И это совсем не смешная история. Да и не страшная. Просто история! Вот!
- Итак, - начал Кусакиро, - мы точно не знаем, начиная с какого поколения коты-самураи попали в леса Приморья. Скорее всего они попадали туда постепенно, после того, как самурайские кланы людей были упразднены и помощь котов-бойцов больше не требовалась.
Каждый кот, случайно или специально забравшийся на большое плавающее корыто с тряпкой на палке (парусом) или корыто с несколькими палками, которые люди все время окунают в воду (веслами), добравшийся до берегов Приморья, основал в густых лесах свой клан, в котором стал Предводителем.
Клан собирался из местных диких и бывших домашних, потерявшихся или брошенных своими хозяевами, котов, которые должны были признать над собой власть кота-самурая, подчиняться ему и приносить пользу всему клану.
Когда в новообразовавшейся группе котов набиралось восемь голов, то они становились кланом или стаей. Почему восемь, спросите вы? Число "8" имело сакральный смысл - дорога, ведущая к небу. Не говоря уже о том, что одно из древних названий их далекой Родины, Японии, звучало, как "Ясимакуни", что означает "страна восьми островов".
Так в приморских лесах образовались несколько кланов или родов, в которых отцы-основатели были самураями-переселенцами с островов, а остальные члены рода становились КЭНИНАМИ - рядовыми самураями, всецело подчинявшимися предводителю - ХАТАМОТО.
Основатели родов, для всех новоприбывших и желающих присоединиться к стае, сразу устанавливали жесткие правила поведения и подчинения. Любое недовольство или непослушание пресекалось изгнанием из рода. Коты, нарушившие кодекс Куси-до-и-куси-после, выгонялись из стаи с позором и без права возвращения. Так ковались боевые отряды новых котов-самураев.
Коты проходили обучение правилам ближнего боя и разведки, а также круговой обороны и нападения, знакомились и любились с местными кошками, приводили их в стаю, создавая семьи. Так маленькие стаи, состоящие поначалу из восьми котов, разрастались и становились сильными родАми.
Ваш дедушка, как вы помните, был из самого знаменитого рода, отцом-основателем которого являлся прямой потомок Царапиро Кусиямы. Звали его Якикоту Кусаси. Он был самым благородным из всех благородных котов-самураев нашего времени, потому, что его предок был первым самураем среди всех котов мира. Поэтому род, который основал Якикоту, считался главенствующим над всеми остальными родАми. Он носил имя "Кусисам".
Якикоту был Верховным Правителем - самым высокородным в стайной иерархии. Все были обязаны подчиняться его распоряжениям. Впоследствии Якикоту объединил все создавшиеся в лесах Приморья роды под своим началом и получил звание Великого Киса. И его многочисленная стая, состоящая из родов, основанных в свое время другими котами-переселенцами стала называться Серым Лесным Братством. Роды жили обособленно друг от друга, у каждого была своя, закрепленная и тщательно помеченная территория, но подчинялись все они Великому Кису.
Иногда между отдельными родами вспыхивали конфликты или происходило недопонимание. Тогда Великий Кис устраивал Большое Судилище - КОТО, на котором разбирал проблему и выносил решение. Иногда конфликты в стае принимали серьезный оборот. Тяжелыми преступлениями считались, например, кража невесты из другого рода или убийство члена рода, а также трусость и предательство в битвах с Дикими Бродячими Бандами.
Такие преступления карались однозначно: либо устраивался поединок между провинившимся и выбранным лучшим бойцом из рода, который считал себя пострадавшим, либо преступнику грозило вечное изгнание, и каждый, кто встречал изгнанника на землях Серого Лесного Братства, имел право убить его.
К счастью все это случалось весьма редко, потому, что наказание было быстрым и неотвратимым, а воспитание в самурайских семьях не предполагало ослушания.
Ваша бабушка выросла в роде "Кусиногу". Это был род, основанный прямым потомком одного из боевых товарищей Царапиро - Кусуноги Ямакуси. Именно в его честь и был назван этот род. Бабушку звали Котонэ Мурсикава.
Никаких мурчащих песен не хватит, чтобы описать ее красоту, грацию и ум. Она была великолепна! Ярко-зеленые раскосые глаза, розовый носик, словно созданный для поцелуев, маленькие ушки с кисточками на кончиках, белоснежные острейшие зубки, длинные, завивающиеся усы...
В общем, она была прекраснейшей из самок своей стаи. Когда Котонэ проходила, подергивая хвостиком и неслышно ступая лапками, коты сворачивали шеи и млели от восторга. Ее роскошная шубка была не серой и полосатой, как у основной массы Лесных Братьев, а имела оттенок и блеск редкого жемчуга "Касуми", добываемого только в одном озере Японии - Касуми-га-ура. Цвет шерсти Котонэ был молочно-коричневым с радужными переливами. Некоторые посвященные говорили, что ее создали Боги Радуги, чтобы она являлась живой драгоценностью в подлунном мире.
Когда мой отец увидел ее впервые на Осенних Праздниках - Шу-бун-но Хай (дне осеннего равноденствия), он потерял дар речи и при знакомстве с ней смог только выписать хвостом в воздухе иероглиф КАМПУКУ, означающий "восхищение". Якикоту понял, что перед ним истинная жемчужина и только он достоин владеть ею.
Нужно сказать, что и вашей бабушке молодой Якикоту пришелся по вкусу. Она тоже не произнесла ни звука, как бы поддержав молчаливую игру и выписала хвостом в воздухе иероглиф ТАНОСИМИ - "удовольствие". Так она дала понять вашему дедушке, что совсем не против его ухаживаний.
Якикоту тут же посватался к ней, обратившись как полагалось к ее родителям и местному предводителю стаи. Для всего рода предложение Великого Киса было величайшей милостью и сразу возносило его на несколько ступеней вверх. С этого времени род "Кусиногу" в стайной иерархии стал считаться вторым после рода "Кусисам".
Эти двое сразу полюбили друг друга. О такой великой любви складываются саги и песни. Ваш дедушка был крупным, красивым котом, с широкими лапами, из которых высовывались наточенные мечи, и мощным торсом, увенчанным благородной головой с пастью, усеянной острейшими кинжалами. Его длинный и гибкий хвост на самом конце был совершенно белым, что позволяло легко подавать знаки котам-воинам и руководить боем в полном молчании.
Бабушка была совершенно миниатюрной. Почти вполовину меньше Якикоту. Но даже будучи небольшой и изящной, она обладала волей и характером самурая. Отец всегда знал, что в случае опасности, если его не будет рядом, маленькая жена способна как тигрица броситься на врага и защитить их общее потомство даже ценой собственной жизни.
Я был их первенцем. Все лучшее, что было в моих родителях передалось мне по наследству. Красота и утонченность матери, мощь и благородство отца слились в моем облике и натуре, как две полноводные реки.
Они жили долго и очень счастливо, пока с отцом не случилось трагическое происшествие, когда он один на один встретился с рысью. Якикоту погиб в том неравном бою, успев прокричать в пылу битвы ритуальную Песнь Смерти — ДЗИСЭЙ.
Наш боевой отряд не успел прийти на помощь вовремя и спасти его, но мы отомстили этой твари, накинувшись на нее все вместе, и она издохла от ран на наших глазах, как подлая крыса. В доказательство исполненной мести за гибель отца, я принес матери косичку, сплетенную из усов этого отродья кошачьего племени.
Котонэ, гордо подняв голову, приняла доказательство смерти чудовищной кошки, убившей ее любимого мужа. Она не показала своего горя и слез никому на Совете Стаи. И только потом в тайне от всех, долго пела Песню Скорби, удалившись в самую глухую чащу леса. Ее тоску и страдания невозможно описать никакими словами...
Придя утром на место битвы, мы не обнаружили никаких следов тела отца, хотя издохшая рысь так и валялась там, где наш отряд расправился с ней. Наши посвященные сказали, что земной образ Якикоту ушел на Радугу этой ночью. Боги забрали его. Это было великим посмертным подарком для прославленного воина.
Котонэ ненадолго пережила мужа. Ровно через год, день в день, она была найдена мертвой на том же месте, где погиб ее супруг. Котонэ возлежала на холмике, покрытом мягкой травой, как на перине и казалась просто уснувшей. Между лапками была зажата косичка из усов рыси. Котонэ не смогла жить без Якикоту. Подождав пока я подрасту и смогу управлять стаей самостоятельно без ее помощи, она ушла вослед за своей великой любовью. Так поступали благородные жены самураев-людей во времена Царапиро. Они считали невозможным продолжать жить, когда их супруг и повелитель отправился в обитель теней.
Теперь они вместе гуляют по Радужным лугам и лесам и охотятся на Радужных мышей, птиц и ящериц. Об их любви сочинили песню.
Полноводной реке
преградила теченье плотина,
высока и крепка, —
любопытных жадные взоры
не дают нам встретиться с милой…
Если волны несут
твое сердце навстречу любимой,
ток стремительных вод
все равно не сдержать плотине,
что воздвигли жадные взоры…
(Неизвестный автор)
И теперь все коты нашего рода поют ее в брачный сезон своим возлюбленным...
- Папа, а дедушка любил бабушку также, как ты любишь маму? - восхищенно глядя на отца спросил Кусико.
- Ну что ты, сынок, - ответил Кусакиро, - твою маму я люблю гораздо сильнее...
- А я стану такая же как бабушка - самая красивая! - пропищала Люсика, зевнув во весь ротик и топорща тонкие усики. - Правда ведь, пап?
- А я буду смелая, как Котонэ! А это гораздо важнее и лучше, чем просто красивая! - заявила Кусинда, показав Люсике язык.
- Вы обе будете замечательными красавицами, - сказал Кусакиро. - Ведь вы обе так похожи на свою мать.
Он с нежностью посмотрел на Люсинду, которая глядела на него с невероятной любовью и благодарностью, лизнул каждого малыша в носик и лег рядом охранять их сон и покой. Хвосты Кусакиро и Люсинды переплелись друг с другом, образуя часть иероглифа АИ, означающего "любовь"...
...Дом погрузился в глубокий и спокойный сон. Слышалось только тихое дыхание и шорох вертящихся во сне котят, которым как всегда снились невероятные приключения...
...Кусакиро и Люсинда не спали. Их зрачки в темноте расширились. Они смотрели друг на друга и знали, что в своей любви не уступят легендарным Якикоту и Котонэ. Они мечтали прожить свой земной срок, отпущенный им Тремя Радужными Кошками, в согласии и счастье, которое дается немногим...
Нет преград для меня!
Я снова явлюсь тебе ночью
в озаренье любви —
не страшна полночная стража
на дороге грез и видений…
(Оно-но Комати)
(продолжение следует)
