ГЛАВА XXI
Собаки в моей жизни
Несколько лет назад, когда я впервые понял, что собака является эмоциональным отражением своего владельца, я стал задумываться о своих собаках. Легко увидеть, что происходит с собаками других людей, но не так легко взглянуть на себя в своей собаке. Однако, всего лишь за десять секунд размышлений, я понял, что каждая собака, которой я когда-либо владел, будь то вырастил ее с щенка или приобрел уже взрослой, имела свою замкнутость.
Не только это, но в каждой собаке эта застенчивость глубоко меня тревожила. Странно, но когда моя собака вела себя застенчиво, я чувствовал себя разоблаченным, даже стыдился. В большинстве случаев, я мог замаскировать застенчивость своих собак тренировкой. Однако, теперь, когда я знал, что поведение собаки - это эмоциональное отражение ее владельца, я, наконец, признал самому себе, что то, что мне не нравилось в моей собаке Илло, было тем, что мне не нравилось в себе.
Когда я смотрел на Илло и чувствовал гнев, смущение или стыд - потому что в неподготовленный момент он мог избегать взгляда кого-то или отходить от чужой руки - правда была в том, что он вел себя так, как я сам вел себя в детстве. Он был я.
Далее мне пришлось принять, что я стал похож на своего отца. Мне нужно было контролировать Илло, чтобы контролировать, как Илло заставлял меня себя чувствовать. Я думал, что я воспитал своих детей совершенно по-другому, чем воспитали меня - но опять же, так ли это было? Возможно, я был просто противоположностью своего отца, но в равной степени с ним сравним.
Впервые я понял, что когда я смотрел на Илло, ведущего себя застенчиво, я чувствовал точно то же, как, должно быть, чувствовал мой отец, когда смотрел на меня. Я заставлял моего отца чувствовать то, что ему не нравилось в себе: слабость, открытость и стыд. И это раздражало его.
Илло забирал все мои неразрешенные эмоции. В кампании по самосовершенствованию, в которую я бросился в старших классах школы, я приучил свое мягкое сердце к подчинению: быть добрым ко всем, играть в футбол, бегать на дистанцию, взять на себя мир, научиться выдерживать удары. Я выработал стальные нервы, пытаясь стать хотя бы наполовину таким мужчиной, каким был мой отец. Снаружи я казался суровым, но внутри, понял я, я должен был быть все еще хрупок, как стекло.
Илло был самой послушной собакой, которую когда-либо видели у моих клиентов - точно так же, как я был самым послушным мальчиком в городе.
Что я сделал? Работая с агрессивными собаками, я узнал, что независимо от того, как это выглядит, под всем, что делает собака, и под всем, что мы можем чувствовать, все равно существует положительное влечение, сила притяжения, и это всегда здорово.
Первый шаг к исцелению - это простой акт самопринятия, вне зависимости от всего, и на это требуется не что иное, как чистая вера: мы должны прекратить оценивать себя, вне зависимости от того, насколько плохо себя заставляет чувствовать что-то.
Это именно то, что я прошу своих клиентов сделать, когда они практикуют упражнения по тренировке, которые я учу их для работы со своей проблемной собакой.
Одним из начальных упражнений является вызывание "проблемного" поведения собаки, будь то попытка драться с другой собакой или укусить человека. Затем я учу владельца, как привлечь собаку к себе и баловать ее длинными гладкими движениями и нежными сладкими звуками признания в их голосе. Этот акт "податливости" обычно противоречит каждой косточке в их теле, где происходит суждение, но потом, к своему удивлению и часто вызывая слезы на глазах, они видят, что их собака становится более мягкой.
Самое ужасное, что заставляло их чувствовать себя настороженно, испуганно, яростно, уничижительно, отчужденно и угнетенно, теперь очевидно смягчает их собаку, и они чувствуют это в своем сердце.
На самом деле, я тренирую людей не в том, как тренировать свою собаку, но в том, как научиться принимать то, что их собака заставляет их чувствовать - вместо того чтобы реагировать инстинктивно на то, что заставляет их чувствовать себя собака.
Как они учатся верить в доброту своей собаки, они одновременно учатся верить в доброту эмоции и, по расширению, в свою собственную доброту.
Так вот, пришло время для меня применить то, что я проповедую; весь тот совет, который я давал за последнее десятилетие, на самом деле был адресован мне.
В глазах окружающего мира я был Мистером Матушкой Природой, но внутри я был контролером эмоций, точно таким же, как мой отец. У меня были другие гены и другая личность, но я имел тот же самый вызов, вызов, который, вероятно, был таким же древним, как ирландские холмы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАВТРА