Рабочая неделя тем временем продолжается, вот уже и вторник настал. Не расписание у меня сегодня, а песня самая настоящая – всего две пары, третья и четвертая. С одной стороны, это замечательно, а с другой – чувствую подвох. Вдруг мне на следующей неделе кучу пар поставят… Ох, не нравится это мне.
Здравствуйте, Ваше Величество! Очень рад Вам. Так-так-так, не надо смотреть на меня, как на врага, я Вам ничего плохого не сделал. Ну да, не покормил по первому требованию, но это ведь совершенные мелочи, правда? Вот, угощайтесь, пожалуйста – и я наполнил царскую миску щедрой порцией заморских яств. Всё, Нюшенька тут же забыла о причине своего негодования, тут же замурлыкала, лбом мою руку ласково боднула. Прекрасно! Угощайся, дорогая царица, а я пока начну потихоньку собираться…
Ох, ну и мерзопакостная же погода, честное слово! «Люблю» я снег в начале мая… Сколько лет живу, а дождя со снегом в наших широтах не видал. Всё чудесатее и чудесатее погода с каждым днём…
Что ж, вот и третья пара. Пришли ко мне студенты… А следом за ними – и должники, куда ж без них, многогрешных. Философию сдавать пришли.
- Ну, чем порадуете? Что принесли? – усмехнулся я.
- Журнал.
- Ну это хорошо. Только журнал я оценить не смогу. А ещё что принесли?
- Светлые головы.
- Прекрасно. На этом всё? Может, хоть про философа какого расскажете?
- Про какого? – напрягся один из юношей.
- Про любого. Мы в течение семестра изучили нескольких философов.
Подумал юный гений, выбрал Фалеса Милетского, потом Конфуция… С грехом пополам рассказал, постоянно делая ошибки. То годы жизни Конфуция неправильно назвал, то имя Фалеса Милетского неправильно произнёс несколько раз… Увы, выше тройки не поставить.
Остальные справились не в пример лучше.
Студенты группы же особо не порадовали. Домашнее задание практически никто не сдал… В результате я рассердился и обвёл ручкой те двойки, которые до этого были выставлены карандашом.
Началась четвертая, последняя пара. Начиналось всё очень даже неплохо, обсуждали блокаду Ленинграда…
- Ну что, сможешь показать на карте Ленинград? – обратился я к одной из студенток. Зря я это сказал, очень даже зря…
Найти на карте Ленинград она так и не сумела. Двое юных гениев, которые пришли ей на помощь, тоже никак не могли сообразить, что им нужно сделать – беспомощно тыкали в карту пальцем и смотрели на меня в ужасе.
Потом ещё – к моему удивлению – их насмешило слово «обоз».