Второй раз уже не так страшно. В теории.
Сам процесс переноса эмбрионов пока так и оставался для меня тайной, но я хотя бы знала, что больно не будет.
На этот раз палата была другая. И соседка там была всего одна, женщина лет за 40. И история у нее своя: воспитатель в детском саду, взрослая замужняя дочь от первого брака, кошки и собака, подобранные на улице и молодой муж с которым они хотели ребенка. Видимо, долго, раз решились на ЭКО.
Когда я снова зашла в операционную, меня уже ждали. И снова репродуктолог напевала тихую песню, снова гель на животе, снова датчики УЗИ везде, снова эмбриолог в окошке с планшетом. Где явно видно, как за два дня увеличились мои дети эмбрионы. Двое первых выросли до размера бластоцист, оставшиеся двое были чуть меньшего размера. Их мне предложили заморозить, предупредив, что шансов не так много, т к качество хуже, чем у тех, что будут подсаживать сегодня. Я опять в растерянности посмотрела на своего врача, ожидая совета. Она решительно кивнула:
– Морозим! – Шанс есть.
Сейчас мне кажется, что я бы дала согласие на заморозку даже если бы услышала, что шансов нет.
Сама процедура переноса оказалась и правда безболезненной. Немного неприятно, но вполне терпимо. Не знаю, что за болевой порог был у девушках на форумах, которые сокрушались, что подсадку не делают под наркозом. Зачем? Вся процедура заняла максимум минут 5-7. Сначала я смотрела по сторонам, а потом подняла глаза наверх.
В кабинете не было яркого света, как и в прошлый раз, и всё, что подсвечивалось лампой врачу, отражалось в зеркальном плафоне на потолке. То есть, по сути, я могла наблюдать за процедурой! Поначалу я пыталась смотреть, интересно же! А потом поняла, что лучше не видеть, потому что когда врач взяла в руки катетер, и эмбриолог передал ей чашечки, я инстинктивно сжалась. Не видя, что там происходит, было проще расслабиться.
Щепотка просветительства:
Ча́шка Пе́три — прозрачный лабораторный сосуд в форме невысокого плоского цилиндра, закрываемого прозрачной крышкой подобной формы, но несколько большего диаметра. Применяется в микробиологии и химии. Изобретена в 1877 году ассистентом Роберта Коха Юлиусом Рихардом Петри.
Когда эмбрионы перенесли, на экране аппарата УЗИ мне показали малюсенькую точечку, от которой исходило свечение, это и были они. Правда, пока мне не ткнули пальцем, куда смотреть, я не ничего не видела. Как врачи умудряются что-то разглядеть на экране? Все сплошное, черно-белое, на сроке в 5 дней уж точно ничего не видно.
После переноса репродуктолог положила руки мне на живот и ненадолго задержалась. Она была в маске, но мне показалось, что она шептала молитву или что-то вроде. А может, это для нее ритуал такой, чтобы эмбрионы лучше прижились. Я запомнила, что у нее были очень теплые руки.
Мне помогли перебраться на каталку и повезли в палату отлеживаться. В первые два раза меня вывозили из операционной без сознания, третий раз я вышла сама, и вот, в четвертый, я снова была на каталке, но все видела, потолок, медсестру, везущую каталку, врача, выходящего из операционной. Я была так благодарна ей в тот момент, что вложила всю благодарность в свое тихое “спасибо”.
В этой палате было довольно прохладно, и нам принесли обогреватель. Но ноги все равно мерзли. В тот момент очень не хватало мужа рядом, он всегда согревал, если мне было холодно. Лежать без резких движений рекомендовано часа 1,5-2 после процедуры, и мы болтали. Делились впечатлениями от произошедшего, узнали, что врач прикладывала руки к животу каждой из нас после переноса. Полежав положенное время, получили указания от врача, что принимать, и ушли с надеждой, что у всех нас всё будет хорошо.
А дальше наступили 2 недели томительного ожидания…
