Продолжение. В предыдущей части
Первое, что я ощутил оказавшись в маленькой уютной комнате на втором этаже алтарной — желание облачиться в духовные одежды, прикупленные мной для данной поездки. Спустившись в храмовое помещение, я решил вступить в диалог с худощавой женщиной, которая уже явно разменяла 50 и, судя по всему, была незаменимой храмовой служкой. Эту замечательную преданную звали Мать Калинди, её биография была очень короткой и простой. Присоединилась к движению ещё в далеких 70-х и решила навсегда остаться на земле коров, дабы совершать служение духовному учителю. Судя по всему, как и многим героическим женщинам в Сознании Кришны, ей пришлось заниматься всем, от кухни до Божеств и с утра до ночи. У неё был слегка уставший, худощавый, бледноватый вид, но в глазах светилась искорка какой-то невероятной божественной силы, которая двигала её хрупким телом. Перед тем как Бессо исчез вместе со своим благодетелем Мучукундой, давшим приют его семье, он представил нас матери настоятельнице и сказал что мы бравые русские парни и не боимся никакой чёрной работы. Мать Калинди очень смиренно предложила нам отдохнуть и сказала, что чёрной работой мы сможем заняться завтра.
Я отправился читать мантру и осматривать территорию и по дороге натолкнулся на двух трансцендентных персонажей, они выглядели как Дон Кихот и Санчо Пансо и были облачены в оранжевые одежды. Один из них — Дон Кихот не старше 23 лет с чрезвычайно умным лицом, а другой — Санчо Пансо — вовсе не был толстым, но явно находился под опекой высокого интеллектуального друга. Впоследствии оказалось, что он был американским японцем, рожденным на далеких сказочных Гавайях. Ребята были кришнаитами из Филадельфии и приехали на ферму, чтобы провести несколько дней в ретрите. Тогда они показались мне очень тёртыми и продвинутыми кришнаитами, и когда они спросили какое моё духовное имя, я, как-то слегка стесняясь, сказал, что меня зовут Джордж, а духовного имени у меня пока нет. Они с гордостью назвали мне свои духовные имена, которые я, конечно же, сразу не запомнил, и пригласили присоединиться к церемонии арати.
Мне очень нравилась сама церемония, и божества Гита-нагари, конечно же, были особенно великолепны, несмотря на скромное убранство храма. Зазвучал колокольчик, раздался рык раковины, открылся алтарь и мы все упали вниз лицом. Затем ребята встали и запели вечернее арати, слегка пританцовывая. Они делали это, как слаженный музыкальный дуэт, а я стоял почти в самом конце храма с песенником в руках и чувствовал себя очень некомфортно, потому что не знал до конца ни арати, ни того, как поются песни и очень сожалел, что не могу полноценно участвовать в церемонии. Тем не менее, танцы и песни этого странного дуэта мне приносили какое-то внутреннее непонятное удовлетворение , иными словами меня «пёрло» из глубины сердца и я ощущал на себе так называемую «утсаха-майю» или демо-версию трансцендентного экстаза.
Утсаха-майя — это то, когда человек в начале духовного пути получает особую милость Господа и начинает испытывать что-то наподобие духовных переживаний, это можно сравнить с бесплатной демо-версией какой-то супер-дорогой программы, которая работает лишь какое-то время, а потом появляется кнопка «скачать за деньги». В общем-то, и программа и прасад произвели на меня неизгладимое впечатление и я действительно почувствовал, что приехал сюда совсем не случайно и что путешествие стоило всех тех трудностей и штрафов, да и гораздо большего.
Продолжение следует...