Станция метро «Площадь Революции» – один из символов, опознавательных знаков, место встреч и паломничества Москвы. Пусть и не столь величественный, как Кремль, монументальный как Мавзолей и даже самоочевидный, как Пушкин на одноименной площади. Вообще неочевидный, потому что подземный. Но тем не менее, уверен, это именно так. Само собой, это олицетворение и квинтэссенция другого символа – самой подземки, её репрезентация.
Говорю это, как проживший много лет в Москве человек, и, не будучи формально «коренным москвичом», никак иначе, кроме как дома, себя здесь не ощущавший.
Конечно, никакие туфельки, носы или шестерёнки я там никогда не тёр (разве что попервоначалу, из чисто сенсорного любопытства), но станция, будучи топологически одной из центральных, стала привычной настолько, что и переходы на Театральную совершались в любое время и в любом состоянии, на автомате. Так же механически, как и на Китай-городе, «Голова» на котором – примерно такой же топологический пункт и место встреч.
«Синдром «Площади Революции» – это когда «пассажиры метро теряют разум, глядя на скульптуры Матвея Манизера, и на бегу за них хватаются» – уважаемый автор книги, конечно, придумал. Насчёт другого признака «синдрома» – «истовой веры в советское прошлое», когда персонажи скульптур многим кажутся героями, «гвозди бы делать из этих людей», – не знаю, может, для кого-то из старшего поколения это и так, хотя не особо там поностальгируешь, среди постоянно движущегося пассажиропотока. Сам я, как экзистенциальный антисоветчик, никаких тёплых чувств к персонажам на станции и их реальным или не очень прототипам из советской мифологии не испытываю. Тем не менее должен признать, что скульптору в соавторстве с временем действительно удалось создать некое уникальное явление, антипод Сикстинской капеллы, своеобразный коммунистический рай под землёй.
Отталкиваясь от параязыческой семантики скульптур, Лев Симкин воссоздаёт в книге и парасоветскую мифологию. И хоть поначалу сама внучка скульптора отговаривала его от этой затеи, утверждая, что «никаких исторических прототипов у этих статуй нет. Чисто собирательные образы», автору всё же удалось найти нескольких. Остальные подсобрались сами, образовав в итоге вольно-исторического плавания увлекательную книгу.
История московского метро известна и типична – сначала, ещё в XIX веке, первые идеи и проекты, и хроническая нехватка средств. Потом уже проекты более серьёзные и сопротивление церкви – «не последнюю роль в этом сыграл Сергей Нилус, известный как публикатор «Протоколов Сионских мудрецов»[1], полагавший, что метрополитен – это происки «слуг антихристовых, вредное и греховное сооружение».
Затем революция, переполненные трамваи и вот, наконец, «лучший метростроевец товарищ Каганович». И церемония открытия станции «Площадь Революции» 13 марта 1938 года при участии Сталина. «Оглядывая фигуры хозяйским взглядом, он приговаривал с грузинским акцентом – «как живые, как живые».
В книге великое множество интересных, неочевидных, малоизвестных фактов на тему или по соседству с ней. Например, обращал ли кто-нибудь внимание, что абсолютно все «скульптурные персонажи на «Площади Революции» принадлежат, как сказали бы сейчас, к «славянской национальности»?
Или такой интересный факт: в рассказе о прототипе пионерки с глобусом автор сообщает, что благодаря экспедиции парохода «Георгий Седов», за героическим дрейфом которого незадолго до войны следила вся страна, была разрушена легенда о «Земле Санникова». Это такой остров-призрак в Северном Ледовитом океане, который якобы видели ещё в XIX веке, этакая русская Атлантида-Гиперборея, романтизированная В.А. Обручевым в одноименном романе. Но это интересно для тех, кто читал Обручева, наверное.