Высокий седовласый бизнесмен, которого знали многие за пределами магического мира, почти бежал по двадцать восьмому этажу небоскреба. Внизу за окном тянулась бесконечная вереница автомобилей, сновали по своим, несомненно «важным» делам немощные, вспыхивали один за другим сотни огней, фар, ламп. К Москве мягко и неотвратимо подкрадывалась ночь.
На все это Олег Юрьевич не обращал никакого внимания, с нетерпением потирая похожий на крючок нос и пытаясь силой унять вибрацию медальона — еще заметят, чего доброго. Но артефакт, который достался ему от наставника много лет назад и почти не тревоживший мага очень давно, не унимался.
Бизнесмен, вопреки здравому смыслу, устремился не к роскошному кабинету, а юркнул в крохотное хозпомещение. Чуть не опрокинув стоявшее у самого входа ведро, он закрыл за собой дверь и прислушался. Вроде никого. Только тогда Олег Юрьевич выпустил наружу силу, которая подхватила мелкий сор, подняла его в воздух и закрутила, образовывая голову собеседника. Того, кто так нетерпеливо желал перекинуться парой слов.
— Миша, что за фокусы? — сурово спросил бизнесмен. — Нельзя было позвонить?
— Ты же знаешь, что нас слушают. А это единственный безопасный способ поговорить.
Голова из мелкого мусора, принадлежавшая мужчине с короткой стрижкой и глубоко посаженными глазами, казалось, была недовольна не меньше Олега Юрьевича.
— Ну, и? Что произошло?
— Метка сработала, защитник уничтожен, — проворчала голова.
— Быть того не может, — бизнесмен чуть не сел в ведро.
Если говорить откровенно, он почти забыл о назначении булыжника, относясь к нему как к предмету интерьера.
— Вот тебе и «не может». Если не веришь, посмотри на камень: он посерел.
— Далеко идти, камень в закрытом ящике стола. Значит…
— Значит, кто-то добрался до голема и уничтожил его. Следовательно, забрал карту.
Олег Юрьевич забарабанил пальцами по стене, прикидывая варианты. В голове их возникло великое множество. И не один его не радовал. Ложа, членом которой он был всю сознательную жизнь, давно потеряла изначальный смысл. Точнее каждый участник их негласного общества лишь надеялся, что на его веку с артефактом, который они были призваны охранять, ничего не случится.
— Почему же ты говоришь со мной, а не собрал всех? — задал Олег Юрьевич самый правильный вопрос.
— Потому что доверять могу лишь тебе. Мне доподлинно известно, что среди нашей ложи есть информаторы Стяжателей. Они понимают, что силой или пытками у ближайшего круга ничего не узнать. Поэтому ждут, когда мы сами выведем их к книге. Неосторожным словом или действием.
— Может, это все случайность? Совпадение?
— Некто нашел завихрение силы среди множества подобных мест. Ты же помнишь, почему книгу спрятали там… — Короткостриженая голова на мгновение обернулась, точно проверяя, не стоит ли за ней кто-то. И после продолжила: — …там, где спрятали? Ее невозможно найти простым прощупыванием. К тому же маленькие обладатели энергии вносят различные элементы хаоса в общую картину силы. С тех пор как была построена школа, никто не докучал стражнику.
— Можно попробовать перепрятать книгу? — с надеждой спросил Олег Юрьевич, хотя ответ уже знал. Он просто пытался предложить какой-то выход из ситуации, судорожно соображая, что теперь необходимо делать.
— Этого Стяжатели только и ждут. К ближайшему кругу приковано пристальное внимание, а доверить абы кому мы не сможем.
— И что ты предлагаешь? Просто ждать, пока тот, кто начал поиски, не найдет книгу?
— Нет. Надо лишь помешать этому любопытному магу. Во-первых, узнать его имя. И все, что ему известно. Во-вторых, максимально усложнить задачу. А если не получится и это…
— Убить, —Олег Юрьевич вздрогнул. — Разве это не привлечет внимание?
— Многие послушники и ученики умирают во время обучения, — пожала плечами голова, — зато книга останется в безопасности. Если этот некто ничего не знает и не особо умен, можно пустить его по ложному следу. Или подложить обманку. Пара лет обучения пролетит как один день. И книга вновь будет в безопасности.
— Почему ты уверен, что это кто-то из учащихся?
— Никто из Стяжателей там замечен не был. Поверь, я знаю о чем говорю. Последнего, кто пытался пробраться к голему…
— Ты убил, я помню. А заодно сжег целую деревню, заметая следы, — угрюмо продолжил бизнесмен.
— Зато Стяжатель, который подобрался слишком близко, мертв. Это главное. И он не успел передать сведения о возможном нахождении книги своим. Ты помнишь главное? Книга не должна быть найдена.
— Книга не должна быть найдена.
Мусор, витающий в воздухе, обрушился на пол — собеседник прекратил разговор. Олег Юрьевич обхватил руками голову и задумался. Его мысли проносились со скоростью падающих звезд на ночном небе. Когда все так перевернулось и усложнилось?
Они были потомками того, кто обещал оберегать книгу Трех от посягательства сильных мира сего. Общества магов, к которым прикрепилось прозвище Стяжатели. Ложа обязана была ждать его — избранного. Того, кого книга сочтет достойным. В ком будет содержаться достаточно силы, чтобы открыть ее. Но и одновременно недостаточно для развращенного использования обретенной мощи. И… отторжения одного из древних. Иными словами, необходим был идеальный кандидат для одного из Трех.
Так задумывалось много веков назад. Но время все расставило на свои места. Смотрители не учли самого важного: чем дольше книга лежала взаперти, тем больше сходили с ума сущности внутри нее. Это становилось понятно, стоило коснуться ее корешка. И открыть артефакт теперь — значило обратить этот мир в хаос.
Смотрители не могли уничтожить фолиант. Они были связаны клятвой, которая бы обернулась против них. И тогда ложа решила попросту не допускать никого к книге. Вместо ожидания избранного они стали наблюдать. И делать все, чтобы никто и никогда не смог добраться до созданного в древности артефакта.
Олег Юрьевич вновь поднял в воздух мусор с пола и увидел в созданном образе своего давнего товарища, по совместительству одного из учителей школы в Терново.
— Здравствуй, Сверчок, — сказал он, даже не пытаясь улыбаться. — Настала пора отдавать долги.
Глава 1
— Вон идет.
— Давай позовем.
— Давай. Макс! Эй, Макс!
Я вздрогнул, оборачиваясь на звук собственного имени. Нет, мне не было страшно. Максим Кузнецов очень сильно изменился за последний год. И, конечно же, в первую очередь из-за силы. Я стал намного увереннее в себе. И вместе с тем чувствовал, что мне не место среди немощных. Ощущал себя чужим, что ли. Вот в школе, с друзьями и неприятелями, я был в своей тарелке. Наверное, поэтому попытка старшиков поболтать немного смутила.
Сивый, он же Валерка Сивцов, Дрыщ и Тычина. Все на год старше меня, и раньше внимания на тощего доходягу они не обращали — может, кстати, из-за дяди Коли. Его знали и уважали. А меня поэтому не трогали. Знали, себе же дороже выйдет. И на том спасибо.
— Привет, пацаны, — я подошел и без стеснения пожал каждому руку.
— Тебя че, типа, в футбик взяли? В академию какую-то? — спросил Дрыщ, высокий и худой парнишка, не вынимая сигарету из зубов.
— Ага, в «Краснодар», — сразу вспомнил я легенду, — вратарем.
— Пошли с нами погоняем напротив восемьдесят второй школы? У нас как раз вратарь слетел.
— Мне домой надо.
— Да понятно все… — протянул Тычина, закатив глаза. — Выеживаешься. Там, поди, на замене только и сидишь, да?
Злость начала подкатывать вместе с силой, готовясь вырваться наружу. Так, спокойно. Столбики из камней, столбики из камней.
— Ладно, все ясно. Зассал, — констатировал Дрыщ.
Я глубоко вздохнул. Они просто обычная шпана, а я маг. Мне нет никакой разницы, что скажут дворовые пацаны. Я могу с ними даже не встретиться в следующем году. А если захочу, то они меня вообще не увидят. Отвод глаз никто не отменял? Козлович же говорил только про атакующие заклинания. Но даже это лишнее. Я еще раз разложил столбик из камней и спокойным, ровным голосом ответил:
— Мне надо домой. Меня отчим ждет.
— Не по-пацански как-то, Макс, — угрожающе заметил Сивый. — Мы же тебя нормально просим.
— Ты предъявить что-то хочешь? — сила плескалась во взгляде, отчего тот стал тяжелым.
— Да ну, пошли за Толстым, — первым дрогнул Тычина. — Пусть он на воротах стоит.
Я проводил взглядом троицу, пытаясь унять колотящееся сердце. Меня едва заметно трясло, руки ходили ходуном, и больше всего хотелось куда-нибудь сесть. С детства не любил разборки и вот эти «пацанские терки». С другой стороны, Якут мог бы мной гордиться. Я не пошел на поводу у эмоций; силу опять же, не потратил. И если честно, мне правда надо было домой. Сам же обещал не опаздывать к ужину.
Наша машина стояла у подъезда. Чуть потрепанная, с небольшими сколами, да и, признаться, лет ей было почти как мне. Но и плюсов оказалась целая куча.
Во-первых, эта «четырка» силами дяди Коли была на ходу. Мы уже несколько раз съездили на рыбалку, в магазины и даже к сумасшедшей (как мне показалось) тетка отчима в область. Во-вторых, за те две недели, которые тетушка у нас была, я узнал кучу всего нового о машинах — где меняется масло, тормозуха, свечи, ремень ГРМ. Еще дядя Коля грозился добраться до колодок и тормозных барабанов, на что я согласно кивал. В-третьих, два раза я сидел за рулем. Дядя Коля был терпеливым инструктором, и мы даже немного проехались. Пусть по бездорожью и не очень быстро, но это был маленький шаг для среднестатистического человека и огромный шаг для мага в лице меня.
Появление авто у нас — тема отдельная. Нет, дядя Коля зарабатывал неплохо. Для обычного трудяги. Но купить сразу, наличкой, целую машину не под силу было даже ему. А сколько я наслушался вздохов и разговоров отчима о четырехколесном друге! Поэтому поступил, наверное, не очень правильно: нашел в городе магический «Пермагбанк» (Первый магический банк), который уверял, что работает с 1868 г., и обменял две монеты из своего золотовалютного запаса. Да, меня за это Байков по головке не погладит. Мы же вроде как решили делать артефакты. С другой стороны, один раз живем.
Вырученные деньги я спрятал в квартире. Применил немного силы — и вот уже отчим хвастается, что нашел заначку, о которой и думать забыл. И он действительно так искренне считал. Я лишь усмехнулся в ответ. Тоже мне, зимняя куртка с забытой соткой. В любом случае, я радовался не меньше его и кивал. А тут еще и довольно быстро подвернулся неплохой вариант с машиной. Оказалось, что сила помогает не только торговаться с немощными, но и «советовать» им говорить правду. Поэтому после того как мы отмели пару перевертышей, подвернулась эта «четырка». Или, как назвал ее дядя Коля, «Ласточка». Ну не знаю, после машины Четкерова эта казалась мне перебитой на оба крыла птицей, которая искала место, где бы упасть и умереть. Но главное, что отчим был рад. И не пил.
— Да что ты понимаешь?! — услышал я голос Потапыча, как только открыл дверь. — Лучше, чем на березовых бруньках, ничего нет.
— Вот ты балбес. Кедровые орехи, — спорил с ним отчим. — Цвет самогонке дают. И послевкусие такое…
— Я сделаю по-своему рецепту, попробуешь и скажешь.
— Пробовать не буду, — отрезал дядя Коля. — Где одна рюмка, там и вторая.
— О чем разговор тогда? — разочарованно крякнул Потапыч.
Отношения банника с отчимом заслуживали отдельной темы. Сначала маленький седой мужичонка в самом расцвете сил категорически отказывался вылезать из пространственной бани. Как кот, ей-богу. Два дня сидел внутри, лишь поесть выбирался. Да и то, поклюет что-нибудь и обратно. Дядя Коля, кстати, и сам тогда ходил в некоторой растерянности. «Фокусы» он мои видел, однако до конца поверить в магию все равно не мог. Я его понимал, если честно. Мне было полегче. Тут же, получается, всю жизнь живешь — и вдруг оказывается, что детские сказки — не такие уж и сказки.
Однако на третий день моего возвращения дядя Коля столкнулся с Потапычем. А тот с отчимом. И, как оказалось, у житейского опыта, неважно, в каком мире — немощном или магическом, — существует множество тем для разговора. Они спорили на все темы мира: от управления государством до заготовления дубовых веников. Вот, спрашивается, кто бы мог подумать?
— Я дома.
— Макс, не разувайся, я хлеб забыл купить, — отчим выскочил ко мне в засаленном переднике.
— Белый, черный?
Спросил, а сам втягивал ароматный запах жареной картошечки. Она у дяди Коли получалась отменная, с поджаристой корочкой. Я заглянул на кухню. Потапыч сидел у тарелки с котлетами с самым невинным видом. Только седая борода измазана жирным. Рядом еще летний салат и натертая свекла с чесноком. Все как я люблю.
— Какой сам хочешь, тот и бери, — отчим вытер руки о передник.
— Ладно, я скоро.
Захлопнул дверь и только сейчас понял, какой голодный. Из-за ежедневных упражнений в стихийной магии необходимо было уходить подальше от людей. Вот я и топал в дальнюю лесополосу, где днем никого не встретишь. Еще ходил по городу, делая для себя новые магические открытия в виде разных магазинов. Хорошо, что геральдику я сдал на отлично и уже сходу мог сказать, что найду внутри.
Щит с искрами на вывеске — значит, заведение принадлежит Шиловским. И там можно обнаружить целебные и защитные целебные артефакты. Две стопки монет под аббревиатурой «Пермагбанк» — вотчина Матвеевых. У них я обменял свое золото на деньги немощных. Даже паспорта не понадобилось, лишь заставили оставить небольшой «слепок» силы, по которому меня могли идентифицировать. Лист и ветвь — алхимическая лавка Замановых. У последних, как я понял, бизнес был скромный, если брать во внимание всех аристократов. Дело в том, что у каждой уважающей себя ведьмы имелись собственные рецепты. Да и ингредиенты необходимо было собирать своими ручками — вдруг тебе роголистник продадут с кладбищенской земли. Тогда все, пиши пропало. Поэтому пользовались услугами Замановых лишь благородные, которые чурались ведьм.
Мне все это было сейчас не нужно. Мой путь лежал к вывеске, начинающейся на «маг» (Совпадение? Не думаю!) и заканчивающейся на «нит». Можно, конечно, и квартал пробежать — там хлеб свежий, ароматный, но мне было лень, и жутко хотелось есть. Да и, судя по Потапычу, он сейчас все схарчит там без всякого хлеба.
Единственное, что меня напрягло, — черный внедорожник без номеров. Двигатель заведен, но фары выключены. Нет, конечно, его могли только что купить и не поставить на регистрацию. С кем не бывает. Однако машина поехала ровно в тот момент, когда я вышел со двора. Медленно так, словно водитель никуда не торопился.
Я купил хлеб и, прежде чем выйти, посмотрел через стеклянные двери наружу. Машина была на месте — припаркована напротив магазина. Так, а почему сердце стало биться так часто?
Вариантов все равно не было. Нужно быстро добраться до дома, а там уже решить, что делать. Может, я просто паранойю и все это так совпало? Ну да, конечно. Очередное стечение обстоятельств.
Я зажал хлеб под мышкой и быстро двинулся в сторону дома, стараясь не терять из виду внедорожник. Это и сыграло со мной злую шутку. Оказывается, надо смотреть не только в интересующую тебя сторону, но и вперед. А там как раз оказался коренастый мужичок, одетый не по погоде тепло.
Я отлетел от него, как от стены. Хлеб плюхнулся на землю. Незнакомец подобрал «кирпичик», протягивая мне, и на секунду его запястье открылось. И на нем я увидел знакомое изображение — скрещенные боевой жезл и магическую палочку. Герб Терлецких.
— С-с-спасибо, — отчего-то я стал заикаться, поднимаясь и схватив протянутый хлеб.
Однако незнакомец не собирался его отпускать. Я пристально посмотрел на него и увидел клубящуюся, поднимающуюся от живота к груди темную силу. Концентрация и плотность невелики. Не такой уж он и сильный. Может быть, черновой, максимум подмастерье.
— Привет, Максим.
— Здрасьте.
Мы стояли, вцепившись в маленький кирпичик пшеничного хлеба, словно от него зависела наша жизнь.
— Очень уважаемый человек хочет встретиться с тобой и поговорить.
— Это кто?
— Я же сказал, очень уважаемый человек.
Черновой улыбнулся, обнажив золотую фиксу на верхнем зубе. От него веяло уверенностью. Он будто знал, что мне некуда деваться.
Я перехватил его взгляд и обернулся. Из машины вылезла еще пара молодчиков такого же бандитского вида. Угу, все понятно.
— Хорошо, только если недолго, — улыбнулся я, делая вид, что все в порядке.
А сам начал быстро соображать. Подкрашенная темным сила — это принадлежность к стихии. К земле. У машины — огневик и маг ветра. По сути, это не имеет никакой разницы. Самую большую опасность представляет тот, что рядом. Его надо вырубить в первую очередь. Только как?
Незнакомец жестом приказал двигаться к машине, а сам положил мне руку на плечо. Мол, чтобы не убежал никуда. Мы даже сделали несколько шагов, после чего я хлопнул себя ладонью по голове и повернулся к крепышу.
— Хлеб же надо занести!
— Потом…
Но я не стал дожидаться ответа незнакомца, а со всей силы ударил его ногой в пах. Все по заветам Якута. Нет, если бы у него стояла защита от физических повреждений, амулет, там, какой-нибудь висел или нечто в этом духе, то моей ноге бы не поздоровилось. Однако крепыш осел, выпучив глаза и хватая ртом воздух. Я же развернулся к парочке у авто и вызвал обвал. Не зря же тренировался в стихийке.
У нас в городе уже пару раз машины под асфальт проваливались, поэтому текущее положение дел можно было считать нормой. Разве что два мага, которые рухнули вместе с ней, еще увязли в Зыбучих песках. Но это тоже недолгий эффект, которого хватит для моего бегства. Точнее, тактического отступления.
Сил я оставил немало, но все же на пару Игл для Крепыша хватило. Первая скользнула мимо с кучей разноцветных снопов и легким звяканьем амулета — сработал защитный артефакт. А вот вторая прошила плечо насквозь. Незнакомец тихонько вскрикнул и схватился за рану. Нет, никакой крови не было — лишь магическим зрением я видел нечто вроде разрыва в месте попадания. Офигеть! Вот как это работает!
Но рассматривать раненого времени не было, я со скоростью, за которую меня Якут бы похвалил (за сегодняшний день он бы устал это делать), бросился к своему дому. Вихрем взлетел на этаж, дрожащими руками открыл замок и захлопнул дверь.
— Быстро ты, Макс. Давай к столу. А где хлеб? — дядя Коля вышел в коридор.
— Дверь закрой на замок, — я вбежал в свою комнату в обуви, схватив мобильный со стола.
Из-за постоянных тренировок носить его с собой не представлялось возможным. Точнее, я разок попробовал и сразу понял, что пора покупать новый. Пространственный карман не спасал от магии. А та каким-то странным образом влияла на работоспособность сотового. То сеть перестанет ловить, то интернет отвалится. Поэтому я решил, что лучше его вообще держать подальше от источника силы, от меня то есть.
— Максим, что случилось? Кому ты звонишь? — не унимался отчим.
— Дядя Коля, дай мне минуту, — ответил я, глядя на выведенные на листке цифры, пока не услышал в трубке незнакомый голос.
— Добрый день, имение семьи Байковых. Я вас слушаю.
— Здрасьте, могу я поговорить с Дмитрием Байковым?
— Как я могу вас представить?
— Максим Кузнецов. Мы вместе учимся. И, пожалуйста, поскорее, это очень срочно.
Признаться, когда Димон давал бумажку со своим адресом и телефоном, то я почему-то считал, что это мобилка. А у них там слуги, судя по всему. Дворецкие горничные, садовники, поди. Эх, благородные... Хорошо, что я простой парень.
— Да, слушаю.
— Димон, привет. Это я.
— Привет, — обрадовался Байков, но тут же сразу посерьезнел. — Макс, случилось чего?
— Случилось. В общем, слушай…
На пересказ моего вечернего приключения ушло несколько минут. При этом в комнату тихо просочился Потапыч, а дядя Коля и вовсе не уходил. Да и Байков, будучи хорошим слушателем, ни разу не перебил.
— Посоветуй, что делать? Сразу в Конклав? — закончил я свое повествование.
— И что ты им скажешь? — спросил Димон.
— Что люди Терлецких напали и на меня.
— Обвинить Охранителя высокородных в нарушении закона — это, конечно, мощно, — без тени иронии ответил Байков. — Только доказательств у тебя никаких.
— А татуировка на руке?
— Доказательство косвенное. Сам посуди. Тебе могло привидеться или еще что.
— Димон, ты на чьей стороне?
— На твоей. Просто я рассуждаю так, как будет рассуждать Конклав. Им вообще никакой радости ссориться с главным человеком из высокородных ради безродного послушника. Извини, если грубо вышло.
— Так, блин, мне что делать нужно было? Убить одного из них и тело с собой прихватить?
— Было бы очень кстати, — серьезно ответил Байков. — Тогда можно было бы провести опознание.
— Димон!
— Ладно, ладно. Так что с этими магами сейчас?
Я выглянул в окно, и в груди похолодело. Черный внедорожник стоял во дворе как ни в чем не бывало. Лишь потерял свой прошлый лоск. Оно и понятно, маг ветра смог поднять его с помощью стихии или просто напрямую силой, однако от вмятин и сколов не избавил.
— Сидят в машине, ждут меня, судя по всему. Я одного ранил, не знаю, насколько серьезно. Но двое других в порядке.
— Защитить тебя от посягательств Терлецкого может лишь другой благородный, — сказал мой друг. — С дворянами они ссориться не будут.
— Димон…
— Да я о себе и говорю. Мои двери для тебя всегда открыты. Да, так и быть, для твоего банника тоже. Беда в том, что в полной безопасности ты будешь лишь на моей земле. Но сюда еще надо добраться. В общем, слушай, я найду парочку человек, чтобы сопроводить тебя, но на это необходимо время. Из своих у меня почти никого нет. Поэтому пока нужно не выходить из квартиры. Вряд ли они решат забрать тебя силой.
— Ты правда думаешь, что у них хватит терпения сидеть и ждать? Особенно после того, как я ранил одного из этих упырей?
— Ты не говорил, что это упыри, — оживился собеседник.
— Да я образно.
Байков замолчал, а я судорожно соображал, оглядывая собравшихся в комнате.
— Димон, я сам доберусь. Адрес у меня есть. Только со мной еще отчим будет. Не против?
— Конечно, нет. Но ты уверен, что не стоит подождать?
— Пока трое магов не вынесут мою дверь? Уверен. Ладно, до скорого.
Я отключил телефон и глубоко вздохнул. А дядя Коля сразу засыпал вопросами.
— Максим, куда ты собрался? Кто на тебя напал? Кто такие Терлецкие?
— Очень хорошие люди. И не я собрался, а мы. Не оставлю же я тебя здесь. К тому же, машину водить не умею. Чего смотрим, давайте быстро собираться! Жалко, поесть не успеем.
Глава 2
Это было похоже на легкое землетрясение. Покачивались полотенца, дрожали скамьи, шуршали повешенные в углу веники. Лишь Потапыч сидел с невозмутимым видом возле печки.
— Может, разжечь чуток? — спросил он меня.
— Мы здесь ненадолго. Только до машины доберемся.
Самое удивительное, я слышал звуки, окружающие нас. Точнее, дядю Колю. Ведь именно он сейчас держал крестик в руке. Собственно, ничего сверхъестественного не происходило. Если не учитывать, что мы с Потапычем сидели в предбаннике, ожидая, пока отчим доберется до авто. Ну, и еще я следил за тем, как медленно утекает сила, подпитывающая Морок.
Помня наложенное заклинание Куракина, я учел некоторые ошибки. Не пытался сделать из дяди Коли совершенно другого человека. Лишь добавил усы, как у соседа, посеребрил волосы и «набросал» на его лицо морщин. За образцы брал существующих людей, так заклинание труднее было бы распознать и оно «не расплывалось» при резком движении. Не знаю, видели ли люди Терлецкого отчима раньше, но лучше перестраховаться.
Хлопнула дверь «четырки», закрутился стартер, но движок не завелся. Дядя Коля приложил к своим действиям крепкое словцо, и только после этого авто ожило. Наши машины в этом плане очень похожи на русских. Пока матом не пройдешься, работать не станут. Я осторожно вылез наружу и оказался на заднем сиденье. Рядом уже нервно дергал бороду взволнованный банник.
— Сейчас, сейчас, — тихо говорил отчим, выруливая со двора.
Не знаю, что нас подвело. То ли приспешники Терлецкого знали нашу машину, то ли заметили суету на заднем сиденье, но внедорожник тоже ожил. Он рванул с места, видимо, желая преградить нам путь. Я сбросил Морок с дяди Коли и обрушил дорогу прямо перед преследователями. Как оказалось, зря.
Земля с осколками асфальта тут же поднялась обратно — значит, с магом земли все в порядке. Это и хорошо — выходит, ранение не столь серьезное, — и в то же время плохо.
Из открытого окна высунулась рука, и в нашу сторону полетело несколько огненных стрел. Признаться, я подобного еще не видел. Пламя ударило в бампер, но тут же рассыпалось. Только теперь я заметил, как сосредоточен банник, что-то бормотавший себе под нос — защиту наложил. Молодец, хоть какой-то с него прок.
Я напрягся, концентрируя свою силу для одного-единственного заклинания. Другой попытки могло не быть. Острый шип вырвался из асфальта подобно неудержимому гейзеру, аккурат под капотом преследователей. Машину несостоявшихся обидчиков тряхнуло — подранок, видимо, успел поставить защиту от магии земли, — но мой каст вышел отменным. Сказать кому — не поверят. Послушник пробил щит чернового. То, что я уникум, а противник вообще ранен (соответственно, растерял большую часть силы), можно не упоминать. А то рассказ выйдет не таким эпичным.
Внедорожник начал снижать скорость, что неудивительно — я как минимум повредил движок. Нет, будь среди троицы маг-технократ, он бы мигом все восстановил или хотя бы сделал так, чтобы машина смогла преследовать нас и дальше. Но ничего подобного не наблюдалось. Такое ощущение, что «забрать» меня отправили не самых изощренных магов. Тем лучше.
Когда я уже было подумал, что все закончено, одна из дверей черной машины вылетела с «мясом», и на дорогу выпрыгнул один из преследователей. Тот самый огневик, если судить по цвету силы. В глазах его читались решимость и злость. Наверное, не таким он представлял легонькое задание по сопровождению первокурсника.
Огневик побежал за «четыркой» с видом жидкого терминатора. Кстати, один из любимых фильмов дяди Коли. Я бы тому сказал о таком забавном сравнении, но отчим сейчас был занят очень сложным делом — пытался выжать максимум из нашей тачки без ущерба для окружающих. За сколько там разгоняется «Бугатти Верон» до сотни? А если в пределах города со светофорами? То-то же. Хотя, по ощущениям, мы все равно с ней могли посоревноваться. Даже забавно, что такой аккуратный водитель, как отчим, сейчас гнал подобно четкому пацану, только что получившему права. С другой стороны, и тачка обязывала.
Что еще забавно, но никак не весело — огневик не собирался отставать. Совсем недолго он бежал за нами на своих двоих, а потом перешел на громадные прыжки, помогая себе руками. Его тело стало трансформироваться, удлиняться, конечности изогнулись и налились мускулами. И спустя всего несколько секунд за нами неслась громадная гончая с вырывающимся из открытой пасти огнем. По ее телу нет-нет да и пробегали языки пламени. Вот к этому жизнь меня точно не готовила.
Тварь, отдаленно напоминающая собаку и довольно сильно исчадие ада, не то что не отставала — она нас догоняла. И это при том, что дядя Коля уже мчал на пятой, проскакивая перекрестки по-джигитски, не сбавляя газа. Прочие автомобили лениво плелись, отвозя своих хозяев по домам. А их водители попутно офигевали от вечернего гонщика. Что видели они в нашем преследователе — вопрос открытый.
Тем временем огненная гончая могучими прыжками добралась до багажника и на полном ходу попыталась «вскрыть» его мощной лапой. Сработала защита, хотя несчастного банника чуть не отбросило вперед, а маг-перевертыш на мгновение отстал. Нет, так мы долго не протянем.
— Держитесь! — крикнул дядя Коля.
Развернувшись, я увидел выезжающий наперерез нам КАМаЗ и что есть силы вцепился в дверную ручку.
Машина вильнула, объезжая открывшего рот дальнобойщика, но успела проскочить, а вот гончей досталось по полной. При столкновении огромную тушу развернуло в воздухе и откинуло на припаркованный у дороги автомобиль. Последнее, что я успел увидеть, — трансформирующуюся обратно в человека собаку.
Какое-то время мы ехали молча. Потапыч с ошалевшими глазами забился в баню и решительно не собирался вылезать. Я дрожащими руками пристегнулся и не сводил глаз с заднего стекла — нет ли погони. Дядя Коля, вцепившись в руль побелевшими пальцами, наклонился к лобовухе. И лишь спустя несколько томительных минут отчим вновь обрел дар речи:
— Это что было?
— Что-то типа оборотней, наверное, — пожал плечами я.
— Какие это тебе оборотни? — вылез наружу Потапыч. — Те лишь в полнолуние обращаются и разум человеческий теряют. Перевертыш это был. Дюже мерзкие создания. Повезло, что ноги унесли.
— И много среди этих… магов перевертышей? — спросил дядя Коля.
— Не особо. Сила обращения дает немало, вот только и сам перевертыш повадками начинает на животину походить. Я встречал одного, который у себя блох искал. Обычно таким маги низшей руки пользуются. Те, кому дальше головы уже не прыгнуть.
— Низшей руки? — хмыкнул отчим. — Ну-ну.
— Ладно, — я попытался сконцентрироваться, еще не до конца веря, что мы удрали. — Давайте сосредоточимся на дороге. Дядя Коля, можно больше так не гнать. Ты помнишь, куда ехать?
— Помню. Мимо водохранилища до Вязовки, а потом налево. Только там сроду никакой дороги не было.
— Димон сказал, что есть.
Я устроился поудобнее и стал смотреть в окно на светящиеся в полумраке окна. Скользнула внизу Волга, устало ворочающая темные воды и желающая поскорее закончить свой долгий путь, чтобы добраться до Каспия. Пронесся мимо город, уступив место пустынным равнинам, простирающимся до самого горизонта. Спустилась тьма над выжженной землей, с интересом приглядывая за одиноким автомобилем, разрывающим своими фарами ее пелену. Веки налились тяжестью, и под мерное покачивание я заснул.
Множество картинок мелькали перед глазами, сменяя друг друга. И в каждом эпизоде неизменно появлялась обугленная крепкая рука, пытающаяся схватить меня. Это не было даже кошмаром, скорее, недобрым сном. Десница Застрельщика скрывалась за сотней образов, чтобы в конце концов появиться вновь. Он так и не отпустил меня, хотя я и старался о нем не думать.
— Максим, Максим, хватит дрыхнуть, — дядя Коля толкал меня в плечо. — Мне бы твои нервы. Ни разу не проснулся.
Я открыл глаза, пытаясь сфокусироваться на чем-то. Получалось слабо. Так, машина на обочине, банник почему-то сидит на крыше, дверь с моей стороны открыта.
— Мы что, приехали уже?
— Вязовка, — констатировал отчим, указав рукой вперед, где скудно поблескивали огни. Выглядел дядя Коля уставшим, глаза красные, движения чуть замедлены, словно он вот-вот уснет. — Триста километров отмотали. Я проехал дальше — там ничего, пришлось вернуться. Съезд налево тут только один, на проселочную дорогу. Нам сюда?
Нет, он и раньше относился ко мне нормально, не как к несмышленому ребенку. А когда узнал о силе, стал обращаться как с равным. С другой стороны, по меркам магического мира я совершеннолетний.
Я вышел из машины, ежась от подступающей прохлады, и подслеповато вгляделся во тьму. Вот черт его знает, если честно. Хотя, если он говорит, что проехал дальше и там ничего…
— Потапыч, а ты чего скажешь?
— Так я же не лесовик, чтобы тропы знать, — пожал плечами Потапыч, которому наше путешествие явно не особо нравилось. Ему бы в бане лежать да горячительными напитками баловаться. — Силу чувствую, оттуда она и идет.
— Значит, едем, — сказал я. — Дядя Коля, тебе, может, отдохнуть?
— Повстречаться с твоими перевертышами мне хочется намного меньше, чем спать, — ответил отчим. — Поехали.
Поездка по бездорожью выдалась настоящим испытанием не только для нас, но и для машины. Я пересел вперед и теперь видел, как дядя Коля беззвучно ругается, когда мы задеваем днищем очередной бугор. И уверенность в правильности выбранного направления с каждым километром становилась меньше. Ровно до того момента, пока справа, рядом с колеей, не появился знак с названием деревни: «Байковка».
От указателя веяло силой. Слабой, старой, но силой. К тому же дядя Коля его и вовсе не заметил — верный признак, что мы едем правильно. А еще километров через десять я увидел широкий и просторный дом, вокруг которого раскинулось несколько избушек. И что интересно, ни одного забора. Просто куча домиков посреди поля, будто их сюда воткнуло расшалившееся божество.
Однако едва мы подъехали к ближайшему, из него к нам выскочил странный старик. В длинной ночной сорочке, тапочках и забавном колпаке на голове. Он сжимал небольшой посох, который и вытянул в нашем направлении.
— Дядя Коля, без резких движений. И вообще, будь пока в машине. Потапыч, ты тоже.
По поводу последнего и слова говорить не надо было. Тот, едва увидев посох, забрался в баньку. Ну действительно, с дороги нужно помыться, чтобы в гости грязным не являться. Пришлось выходить наружу и все разруливать в одиночку.
— Доброй ночи, я к Дмитрию Байкову.
— Ночь действительно добрая… была, — сказал старик, внимательно оглядывая меня своими бесцветными глазами. А я пока рассмотрел его.
Ссутуленный, дряхлый, худой, в чем только жизнь держится? Хотя ответ на данный вопрос у меня имелся. Сила, застоялая, давно не выплескивавшаяся наружу, медленно, словно нехотя, двигалась в районе груди. Правда, осталось ее мало. Видимо, для того старик посох и прихватил. Пожалуй, он даже слабее крепыша, с которым я имел удовольствие общаться вчера. Ремесленник, не более.
— Семен Поликарпыч, — Димка выскочил из большого дома. — Это Максим, я же вас предупреждал, что он приедет.
— Дмитрий Алексеевич, так я все приготовил. Белье новое застелил, полы в избе вымыл. Только обычно гости днем приезжают, а не ночью, словно воры.
— Семен Поликарпыч, все, опустите жезл. Я разберусь.
— Там с ними немощный еще, — не унимался старик. — Да бог с ним, там еще банник. Как бы беды не вышло. Вы же знаете, Прошка у нас своенравный.
— Ничего не случится, идите спать. Привет, Макс.
— Привет, Димон.
Мы обнялись. Байков в белой пижаме меньше всего был похож на главу рода или фамилии, не помню, как правильно. Но вот его лицо выражало крайнюю степень обеспокоенности.
— А кто такой Прошка? — спросил я.
— Домовой наш. Хотя еще можно поспорить, кто из них — Поликарпыч или он — более нудный.
Старик, шаркающий в сторону дома, услышал собственное имя и обернулся. Но Димон махнул рукой, мол, ничего.
— Потапыч, ты понял про домового? Никаких конфликтов.
— Не понимаю, чего ты глупости такие говоришь, хозяин? Уж миролюбивее меня и существа найти сложно.
— Я тебя предупредил. Дима, знакомься, дядя Коля.
— Дмитрий, — протянул руку Байков со всей присущей ему серьезностью.
Когда со всеми формальностями было покончено, Димон провел нас к одному из домов. Точнее, к избе, как и сказал старик Поликарпыч. Когда Байков говорил, что он благородный, я представлял себе какой-то богатый загородный дом с лепниной, голыми статуями и фонтаном. Когда узнал, что Димон из обедневшего рода, то лепнины стало меньше, статуи исчезли, но фонтан остался. Реальность была более сурова.
В избе стояла печь. Старая, грубо побеленная. На ней лежали матрасы — справедливости ради, действительно заправленные простынями. Еще стоял стол с какой-то лампой, несколько стульев и прялка. Такой себе домик для гостей. Удобства во дворе, света нет. Так и хотелось сказать: «Дом свободный, живите кто хотите».
— Как добрались? — Байков сел на ближайший стул.
— С приключениями…
Я приземлился рядом и стал рассказывать.
Бедный дядя Коля примостился у печки и старался не спать, хотя получалось у него откровенно плохо. Его даже не удивило, когда Байков стряхнул с пальца огонек и зажег лампу. Точнее, керосинку, как он пояснил. Отчим клевал носом, но держался из последних сил, стараясь слушать, о чем болтают среди ночи два подростка.
— Повезло, — подытожил Байков, когда я закончил.
— Ты же говорил, что маг ветра, а тут огонь зажигаешь, — я указал на лампу.
— Стихийная магия лишь подразумевает, что в какой-то области ты более талантлив, чем в других. На простейших уровнях каждый может зажечь костер или призвать лужицу воды. Макс, это все, что тебя сейчас интересует?
— Да нет, просто спросил. Делать теперь чего? Я так понял, в Конклав обращаться бесполезно. Правда, мы там еще немножко город разворотили. С другой стороны, я защищался.
— Думаю, за это можно не переживать, — отмахнулся Байков. — Если это были люди Терлецкого…
— Димон, ты издеваешься, что ли? Я же говорю, сам видел!
— Ладно, ладно. Так вот, Терлецкий больше всех будет заинтересован, чтобы никто ни о чем не узнал. Скорее всего, там уже заметают следы.
— А мне чего делать? — вкрадчиво спросил я.
— Не знаю. Я еще не придумал. Спать пока ложись. Как я и говорил, здесь тебе ничего не грозит. На нашем имении родовая сила. Плюс домовой, Поликарпыч, дядя, в конце концов. Пусть только попробуют сунуться.
— Спасибо тебе, Димон. У тебя теперь не будет неприятностей?
— Хуже, чем есть, уже не будет, — как-то слишком философски сказал Байков. — Ладно, спокойной ночи.
Дядя Коля к тому моменту уже откровенно заснул, уронив голову на грудь. Пришлось будить его. Признаться, я никогда не спал на печи. Меня же Максимом назвали, а не Емелей. Однако, как только залез на теплую постель и вытянулся, так сразу срубило.
Спал я крепко, без всяких сновидений, до самого утра. И был разбужен лишь тихой перебранкой.
— А я тебе говорю, песья твоя голова, что спать изволят, — шипел Потапыч.
— Сам ты песья голова, отрок шелудивый, — отвечал звонкий голос. — Мне хозяин сказал к трапезе пригласить, я пришел. Пусти.
— Нашел отрока, я тебе в отцы гожусь, если бы с кошками якшался. Домовые же от них происходят?
— Что вы там разгалделись? — я свесился вниз.
В дверях стоял домовой, самый обычный. Уж мне их пришлось повидать. Крепкий мужичонка с копной русых волос, нос картошкой, глаза-пуговицы.
— Ты Прошка?
— Так и есть, — набычась, отвечал тот. — Хозяин приказал...
— Я слышал. Сейчас мы придем. Только скажи, куда.
— В господский дом. Я вот тут вам ведро воды принес умыться.
— Спасибо. Дядя Коля, вставай. Тут еще и кормят.
Короткие гигиенические процедуры заняли от силы минут пять. Хорошо, что я заблаговременно взял достаточно одежды, которую при побеге скинул в баню. И для себя, и для отчима. Поэтому мы облачились в чистое и, с видом не таких уж и бедных родственников, отправились в «господский дом».
Тут уже было чуть цивильнее, и обстановка — намного современнее. Правда, полностью я все осмотреть не успел. Прошка завел нас в «трапезную», где за столом с кучей разной еды (я хотел было пошутить на тему, что знаю, отчего разорились Байковы) нас и ожидали.
Семен Поликарпович стоял с таким отчужденным видом, словно он был на диете. Во главе стола находился Димон, по правую руку от него позевывал грузный молодой мужчина с небрежной прической. А чуть далее сидел маг лет сорока — точная копия Димона, только с пустым, отсутствующим взглядом, уставленным куда-то в стену. Рядом с ним замерла в томительном ожидании женщина с лицом серого цвета.
Она мне не понравилась сразу. Сила клубилась вокруг нее. Незнакомка словно купалась в ней. И это было странно. Обычно энергия выходила из мага, а никак не окружала оболочку. Зато мужчина возле нее был почти пуст. Я бы сравнил его с высушенным колодцем, на дне которого осталась крохотная лужица. Странная парочка. Да и кто это, интересно?
— О, гости! — встрепенулся взлохмаченный, вскакивая. — Давайте знакомиться. Олег Мстиславович Байков. Можно просто Олег.
Мы по очереди представились. Дядя Коля вовсе сник, чувствуя себя не в своей тарелке. При этом он не сводил взгляда с женщины, что уже становилось совсем неприличным.
— Можем садиться, — сказал Димон. — У нас тут есть пирожные…
— Дмитрий, с твоей стороны невежливо не представить гостям всех членов нашего завтрака, — вмешался дядя.
Парочка, про которую шла речь, даже не шелохнулась.
— С позволения главы фамилии, имею честь представить вам моего брата Алексея Мстиславовича и его супругу Марию Александровну, — взлохмаченный не смог скрыть лукавой улыбки, будто комедиант, довольный своей шуткой, — родителей Дмитрия Алексеевича Байкова.