Мы в прошлый раз, можно сказать, начали операцию, написали о подготовке, о промахах в этой подготовке, и очертили как началась операция. Теперь самое время несколько подробнее написать о том, как это всё происходило и каким образом развивались события, что немцы вынуждены были в конце концов отступать. Что хотелось бы написать к написанному о подготовке, чтобы не было недоговорённостей?
Также как во многих успешных операциях, заранее были выстроены городки, похожие на немецкую оборону, и на них гоняли войска. Нельзя сказать, что В. Д. Соколовский поступал также как зимой, потому что зимой он видимо будучи в несколько нервозном состоянии, если выражаться политкорректно, этим делом не заморачивался и никаких городков не строил. Но, имея несколько месяцев на подготовку Смоленской операции, подготовили и городки.
Ещё одна такая «фишка», по крайней мере в 33-й армии она практиковалась достаточно широко—пополнение, которое вливалось, его «прогоняли» через разведку боем. То есть пытались вырваться вперёд, ворваться в первую траншею, нанести противнику некие потери, ну и чаще всего отходили исходные позиции. Самое главное—те бойцы и командиры из училищ, которые пришли на пополнение, они воочию убеждались в том, что действительно можно при надлежащей подготовке преодолеть минные поля, по крайней мере зайти хотя бы в первую траншею. Это был такой, можно сказать, элемент общей подготовки, который конечно способствовал тому, что войска пошли в наступление будучи ну не сказать, что прям уверенными в победе, но готовыми к тому, что можно ворваться в первую траншею и развивать наступление дальше. Конечно, негативную роль здесь сыграли те факторы, о которых мы писали ранее, что противник вскрыл подготовку операции и направление ударов.
Но в первый день наступления ситуация была всё же если не воодушевляющая, но потери пока были не слишком велики. Здесь есть показатель10-й гвардейской армии К. П. Трубникова. Наступал 19-й стрелковый корпус, и в первый день наступления он теряет 300 человек убитыми. Они пытаются пробиться вперёд. А вот дальше сопротивление нарастает и с точки зрения тех резервов, которые немцы начали перебрасывать, с точки зрения артиллерии, и потери начинают резко расти.
В итоге получается, что в первый день операции, точнее в первые дни, если смотреть по журналу боевых действий корпуса, то за 7 и 8 августа 1943 года, то есть за первые два дня, убито 317 человек, ранено 1572 человека. А вот дальше ситуация ухудшается и за день корпус теряет вдвое больше убитыми, чем за два предыдущих дня. То есть за 9 августа 1943 года убито 617 и ранено 1599 человек. Понятно, что корпус заявлял, что истреблено до 1700 солдат и офицеров противника, но немецкие данные это не подтверждают, там нет таких потерь по дням, но исходя из количества войск, которые противостояли там, там в основном были батальоны, собранные с разных участков пехотных дивизий, если бы были истреблены 1700 человек, то всё бы «упало».
Но тем не менее резервы есть. Пытаются использовать второй эшелон, армию из второго эшелона, 68-ю. Проблема была вот в чём. Обладая недостатком артиллерии, поскольку разбросались на несколько участков прорыва, мы об этом писали в прошлой статье, и задействовали для поддержки армий первого эшелона, то есть 10-й гвардейской и 33-й армий, теперь использовали артиллерию армий второго эшелона. Соответственно, вводят соединения из второго эшелона, а артиллерия не успевает переключиться. Не успевают наладить взаимодействие, потому что всё идёт не по плану. Из-за этого вот этот эффект от ввода вторых эшелонов на сутки раньше планового, понятно, что не на том рубеже и при других обстоятельствах—не получается.
Таким важным опорным пунктом противника на стыке двух армий, 10-й гвардейской и 33-й армий, была такая высота 233,3. Во всех операциях всегда обязательно присутствует некая высота, вот если кто-то думает, что только под Ржевом была высота и Полунино—нет, во многих операциях и таких позиционных сражениях были высоты, за которые шли бои. За высоту 233,3 бои шли фактически четыре дня. Взять её не получалось. На самом деле это конечно ухудшало положение советских войск ввиду того, что это господствующая высота, она обеспечивала просмотр местности , и по наступающим могла работать артиллерия из глубины, которая, опять же, усиливалась с каждым днём и часом. Эту высоту атакует 19-й стрелковый корпус и пока безуспешно. Пытаются вводить второй эшелон, тоже самое. В. Н. Гордов вводит второй эшелон стрелковых корпусов—ничего не получается.
При этом у Западного фронта есть эшелон развития успеха в виде 5-го механизированного корпуса и переданного 6-го кавалерийского корпуса. Мы об этом писали в прошлой статье, что товарищ И. В. Сталин выделил кавкорпус. 5-й мехкорпус был, мягко говоря, «не подарочком», ввиду того, что, он состоял из 16 тысяч человек, неплохая комплектность автомашинами, то есть было примерно полторы тысячи автомашин. Но танки, которыми располагал корпус на момент, когда предстояло пойти в бой—это 79 «Матильд», на дворе август 1943 года, и аж 138 «Валентайнов». Помимо этого имелись конечно 94 бронемашины.
На самом деле справедливости ради надо сказать, что не всё было так плохо, поскольку прямо перед тем, как вводить корпус в бой, ему передали танковый полк на КВ и СУ-152. Но это произошло в самый последний момент. А так корпус на «Матильдах» и «Валентайнах». В общем «подарочек» сомнительный. Соответственно командование в лице В. Д. Соколовского не питало никаких иллюзий относительно ударных возможностей корпуса.
Вообще идея была на пять баллов. Впереди механизированный корпус, за ним кавалерийский корпус. Соответственно, если следует прорыв фронта, то мехкорпус уходит в прорыв, у него 16 тысяч человек, хорошая комплектность автотранспортом, он сможет достичь и каких-то узлов дорог, и перехватить пути отхода, а стык между ним и пехотой должен прикрывать кавкорпус, либо этот кавкорпус пойдёт куда-нибудь на внешний фронт окружения. Выстроившись «в затылок», совершив довольно длительные марши после дождей, мехкорпус и кавкорпус стоят и ждут, когда наступит их час.
Наступает 11 августа 1943 года. Бои уже идут четвёртый день и особого результата не видно. В предыдущий день 10 августа 1943 года, перешла в наступление 10-я обычная армия, 10-я негвардейская армия. Она была обделена артиллерией. Опять же, если мы откроем книжку В. П. Истомина «Смоленская наступательная операция», для ознакомления она вполне подойдёт, написана в советский период, но написана, опять же, если сравнивать с документами «Памяти народа, прям чётко видно, что, с чего они писались—писались по документам.
10-я армия, с одной стороны, была обделена артиллерией, с другой стороны—она была обделена по меркам августа 1943 года. Это означает, что у армии 44 орудия 203-мм, 62 или 66 орудий 152-мм МЛ-20. Это неплохо. Но без боеприпасов. Опять же, боеприпасы были впритык, разрешено было использовать три боекомплекта, не всё «до донышка», поскольку больше не будет. При этом ввиду действительно обделённости силами у неё в первом эшелоне наступали всего две дивизии. Но наступала она вроде бы на оборону, которая готовилась с 1942 года много месяцев. Перед ней стоит вроде бы «старая» и закалённая 131-я пехотная дивизия, там ещё была 321-я пехотная дивизия, послабее, но в общем удар приходится на стыке двух немецких дивизий. Армия переходила в наступление чуть позже. Она проходила все те же процедуры, то есть гоняли по городкам, всё нормально, всё готовится, все готовы к рывку, знают, как выглядит немецкая оборона.
Утром 10 августа 1943 года «Сталинские кувалды» открывают огонь. За первый день наступления армия начинает продвигаться неожиданно быстро, поскольку у немцев сил там меньше, и она начинает, несмотря на свои такие довольно скромные силы, с точки зрения её боевых возможностей, очень быстро двигаться вперёд.
11 августа 1943 года у В. Д. Соколовского появляется дилемма—что делать дальше? В. Д. Соколовский принимает логичное решение. В. Д. Соколовский говорит—так, С. В. Соколов, командир 6-го гвардейского кавалерийского корпуса, быстренько марш в полосу 10-й армии, под Киров, 5-й мехкорпус на марш под Киров, параллельно фронту с одного фланга на другой, бегом, быстро перемещайтесь, вводитесь в бой в полосе 10-й армии, ура, вперёд, мы ударим прямо в тыл немцам, которые стоят перед нашей ударной группировкой, они всё бросят, побегут, и у нас будет победа.
Корпуса встают на марш. Естественно быстрее перемещается механизированный корпус, потому что всё же автотранспорт это автотранспорт, невзирая на сложные дорожные условия, он всё же идёт гораздо бодрее. Кавалеристы соответственно отмахивают, всё это происходит ночью, поскольку понятно, что немцы бомбят, и перемещаться днём будет, мягко говоря, себе дороже, и ночью кавалерийский корпус отмахивает где-то 60-70 километров.
В этот момент утром следующего дня с помощью инженерно-сапёрной бригады атакуют высоту 233,3. Естественно предпринимают определённые меры, в том числе упорядочивание наступления, В. Н. Гордов там отдаёт приказы, чтобы шире использовать огонь своего оружия, огонь орудиями прямой наводкой, приближать командные пункты вперёд, в общем традиционные, мы бы сказали, такие «заклинания» на победу, на самом деле разумные указания. У немцев тем временем средства для контратак тоже «стачиваются».
В итоге высота 233,3 оказывается в руках советских войск, оказывается захваченной. Немцы начинают отступать. В этот момент у В. Д. Соколовского возникают мысли—и что теперь? Корпуса идут куда-то туда. А тут немцы пошли отступать. Они действительно пошли откатываться, у них истощились силы, потому что Смоленская операция, несмотря на то, что она вроде бы похожа на Ржев, всё же шло перемалывание противника, потому что когда артиллерийская группировка мощнее, подготовка, как ни крути, всё же мощнее. Несмотря на все промахи использования танков, то, что например, танковая бригада поддерживала войска 33-й армии, на неё жаловались, что она опоздала к переходу в наступление и пехота пошла без неё, потом танки подтянулись, пехота залегла и за ними не пошла, понесли потери в матчасти, это традиционная проблема.
Но тем не менее эффективность этих мер была выше и немцы перемалывались. Немцы перемалывались, неся довольно существенные потери, прежде всего в людях, ну и в бронетехнике, потому что артиллерия, конечно, тоже стреляла. Они в какой-то момент просто дрогнули. В момент, когда они потеряли господствующие высоты, они стали отходить к шоссе. Что теперь делать В. Д. Соколовскому?
Товарищ В. Д. Соколовский принимает компромиссное решение. Кто у нас убежал дальше? Мехкорпус. О-кей. Пусть он идёт в 10-ю армию. Он уже почти на месте. Без вариантов. Ладно. Он надеется, что там тоже получится, он так считает, потому что действительно армия успешно наступала. А кавалерийский корпус давайте-ка мы вернём обратно. Но поскольку немцы в первую очередь стали «сыпаться», быстрее отступать и отходить, советские войска пошли за ними в преследование, в полосе 33-й армии, давайте мы всё поменяем, поменяем первоначальный план и введём его в полосе 33-й армии.
Два корпуса, которые должны выступать вполне логично, впереди механизированный, с танками и со всеми тылами, а за ним кавалерийский корпус. При этом надо понимать, что кавалерия—это не 1-я Конная армия, будем всё же реалистами, и понимаем, что перед нами кавалерия образца 1943 года. У неё есть довольно большой «танковый кулак». То есть у неё в каждой дивизии имеются танки. Соответственно, имеются танки Т-34 и Т-70. Она не такая прям «голая» кавалерия. Средняя численность кавалерийской дивизии 5500 человек. В сумме почти 20 тысяч человек личного состава. Конечно, они не равны мехкорпусу. Это не 200 танков и это всё же не автотранспорт, возможности артиллерии тоже так себе. Но это подвижное соединение, которое при определённых обстоятельствах, обладая какой никакой поддержкой танков непосредственной поддержки пехоты, опять же, в каждой кавдивизии был танковый полк, который насчитывал примерно по 32-35 Т-34 и 7 Т-70. В общем, в сумме имелось 99 Т-34, 14 Т-70, ну и там 8 Т-60 на охрану штаба корпуса. Артиллерии имелось не больше, чем 76-мм. Тем не менее в сумме корпус насчитывал 21 тысячу человек, в случае прорыва он вполне мог добиться результата оперативного значения. Опять же, у корпуса был автотранспорт, под тысячу автомобилей, и даже было четыре самолёта У-2. То есть это достаточно продвинутая кавалерия. Справедливости ради, для своего времени она была более чем.
Корпус спешно возвращается обратно. Времени на разведку и подготовку у него нет. Соответственно все те предыдущие планы, которые были, они собственно теперь годились только «в ведро», потому что просто другой участок, идти первыми и входить вроде как в прорыв. То есть им обещать-то обещали, и В. Н. Гордов обещал, что впереди будет прорыв—что немцы отходят, что враг бежит, сейчас вы их чуть ли не в конном строю будете там мочить.
Но реальная жизнь конечно оказывается другой. В итоге в ночь с 12 на 13 августа 1943 года, то есть пробежав в одну сторону, на другую ночь в другую сторону, сосредотачивается в исходный район, пытается подготовиться, и наконец на следующий день, 14 августа 1943 года, по двум маршрутам, собирается вроде бы как входить в прорыв. Перед фронтом корпуса пехота, всё же не танки, но тем не менее попытка ранним утром 14 августа 1943 года атаковать показывает, что противник не рухнул и не побежал. То есть немцы откатились на следующий рубеж и зацепились. Соответственно, за день немцы выбивают 15 «тридцатьчетвёрок», пока ещё несут потери в десятки человек убитыми, то есть пока ещё не сотни, но тем не менее советские войска вынуждены отойти на исходные позиции.
На следующий день советские части решают продолжить, что сейчас ударит пехота, будет прорыв, опять удастся уйти в глубину и может быть всё получится. Причём, если, как говорится, опираться на имеющиеся документы, то там прямым текстом написано—корпусу быть готовым к прорыву обороны противника. Пехота пытается атаковать, пробиваться, говорят, что вроде как мы сбили врага с позиции, идёт кавалерия—опять натыкается на оборону врага. Ситуация там была следующая—немцы отходили, но они отходили от рубежа к рубежу. Пехота атакует, стрелковые дивизии преследуют отходящего противника, но противник садится на следующий рубеж. Это происходит ночью. Рано утром кавалерия пытается войти в прорыв, а прорыва нет.
Примерно такая же картина повторяется на следующий день и на самом деле противник даже усиливается, то есть противник просто подтягивает ещё резервы, потому что то, что перемололи, оно ослаблено. Немцы отошли, зацепились, подкинули ещё из состава тех группировок, которые отошли на линию «Хаген», и закрепились. На самом деле В. Д. Соколовский смотрит, что перед ним идёт прям «сплошной поток» из полосы наступления «соседа», то есть Брянский и Центральный фронты, эти фронты упёрлись, Брянский и Центральный, а в его полосу идёт всё, что можно. Понятно, не самые подготовленные резервы, ну уж какие есть. К противнику приходят и пехотные дивизии, и 36-я моторизованная дивизия, которая при поддержке «Фердинандов» билась на «макушке» Орловского выступа. В общем ничего хорошего перед В. Д. Соколовским не происходит.
Тем временем кавалерийский корпус в течение нескольких дней пытается «протаранить» оборону и войти в прорыв. При этом уже на самом деле потери уже весьма внушительные. То есть счёт уже идёт на сотни человек, авиация противника долбит лошадей, выкашивая их. В общем ситуация ухудшается с каждым днём. В конце концов сворачивается вот этот вот «бесконечный конвейер» попыток протолкать корпус в прорыв. Причём было даже не так, как со 2-м гвардейским в операции «Марс»—в операции «Марс» он проскочил мимо опорного пункта и куда-то там ушёл в глубину, а тут просто утыкается, как они писали—оборона была «вдавлена», и вот эту «вдавленность» немцы упорно держали, не позволяли её пробить кавалерии в пешем строю. Число танков уменьшается, их постепенно выбивают. В конце концов всё заканчивается тем, что 19 августа 1943 года, после нескольких дней неудачных атак, корпус выводят из боя.
Если писать о порядке величин, то где-то по 400-500 человек погибшими на дивизию. Соответственно вдвое-втрое больше ранеными. На самом деле дивизии, при их численности пять тысяч человек и то, что не все из них являются активными штыками, несут потери, не то, чтобы фатальные, но подрывающие боеспособность.
Опять же, мы напомним нашу статью про Харьков—наступление на Харьков в феврале 1943 года. Там 6-й кавкорпус вполне себе «зажёг» в маневренных боях, отбивал атаки эсэсовцев, то есть на самом деле корпус С. В. Соколова был вполне закалённым соединением, способным хорошо воевать. Но тут он попал в обстоятельства, когда элементарно всё оказалось настолько уныло, что достижение результата было малореальным. А тут несмотря на то, что у немцев там потрёпанные батальоны, которые всё же так или иначе прорядили, противник всё же посильный, но надо было пехоте прорвать оборону. При этом на самом деле может возникнуть вопрос—а что мешало зайти там с другой стороны, например, попытаться ударить на старом направлении, но там тоже довольно всё «кисло» было.
Надо сказать, что тот же 19-й гвардейский стрелковый корпус, это как раз 10-я гвардейская армия, вступал в бой по численности стрелковой дивизии больше 7 тысяч человек. Стрелковые роты—120-125 человек. В итоге общая численность корпуса 24 тысячи человек, три стрелковые дивизии, все гвардейские. Он несёт потери, суммарно убитые, раненые и пропавшие без вести порядка 14 тысяч человек. Роты падают в численности до 10-15 человек. Вот это позиционное сражение, оно выматывает в том числе советскую сторону, потому что идёт, как говорится, взаимная борьба на уничтожение.
При этом большая часть потерь была понесена как раз в первые дни. Тот же 19-й гвардейский стрелковый корпус, по которому есть достаточно обширная статистика в его журнале боевых действий, с 6 августа 1943 года, то есть с разведки боем, по 11 августа 1943 года включительно, корпус потерял 2927 убитыми и 10 тысяч ранеными. Понятно, они заявляли, что ими истреблено 8734 солдат и офицеров противника. Но про потери мы напишем отдельно.
Одним словом, оборона противника продавлена. Немцы вынуждены откатываться. Зацепились за следующий рубеж. Но обвала обороны не произошло.
Возникает вопрос—а что же с 5-м мехкорпусом? Потому что логичное решение №2—это развернуть оба корпуса. В. Д. Соколовский взял на себя ответственность, он свой эшелон развития успеха, опять же, разорвал надвое, вот как ему дали артиллерийский корпус прорыва—он его раз, разорвал пополам и дал разным армиям. Что происходит в 10-й армии?
Соответственно, туда приезжает 5-й механизированный корпус, негвардейский. В принципе у него имеется достаточно сил и средств, чтобы допрорвать оборону противника. Но его собирались вводить вообще на другом направлении. Не то, что рядом. Он вообще приезжает в новое место, где вообще ничего не знакомо. При этом на подготовку к вводу в бой есть несколько часов. Понятно, что данные разведки стрелковых соединений, так скажем, максимум противостоящий первый эшелон. Это, кстати, был 56-й танковый корпус, тот самый, который потом будет гарнизоном Берлина.
Опять же, о героях нашего повествования со всех сторон. В наступлении 10-й гвардейской армии участвовала 29-я гвардейская стрелковая дивизия, это 32-я дивизия В. И. Полосухина. То есть на самом деле в истории всех соединений были свои, что называется, взлёты и падения.
56-й танковый корпус получил к тому моменту, мягко говоря, «танковые части». Пренеприятным известием, о котором пока никто не знает на советской стороне, было то, что истошные крики со стороны Г. Хейнрици, командующего 4-й немецкой армией, у него реально «трещит» на нескольких направлениях, и когда ещё следует удар под Кировом, внезапно ударили «под дых» 56-му танковому корпусу, который считалось, что он на участке, где оборона, что называется, «поросла бетоном», и всё должно быть хорошо, а тут она бам и падает. И под истошные крики Г. Хейнрици ему выделяют 9-ю танковую дивизию, которая, опять же, участница операции «Цитадель», и участница отхода на линию «Хаген». И эту дивизию отправляют «затыкать» прорыв на участке 56-го танкового корпуса, где уже начинают «сыпаться» пехотные дивизии.
В этот момент приезжает советский мехкорпус. Его замечают, поскольку последние передвижения они вынужденно делают на виду у противника и сосредотачиваются уже на момент, когда взошло солнце и всё видно. Стараются прорваться вперёд. Именно в одной из бригад этого корпуса служил небезызвестный танкист Д. Ф. Лоза на ленд-лизовском танке. Он даже вспоминает, что увидев незнакомые ленд-лизовские танки, по ним пытались стрелять советские противотанкисты. Но это было на общем фоне. На самом деле не так страшно.
С рассветом 14 августа 1943 года они идут в бой и сразу сталкиваются с танковыми контратаками. Понятно, что «Матильды» и «Валентайны» те ещё танкоборцы. В итоге в бой вводят все механизированные бригады, пытаются всем своим «весом» проломить оборону противника и действительно уйти в глубину, потому что надежда, пока были сведения о том, что да, враг отступает. Пытаются, что называется, «весом» всех бригад пробиться вперёд. Безуспешно. За 13, 14, 15 августа 1943 года потери составляют 459 человек убитыми и 1432 человека ранеными. Были подбиты и сгорели 41 танк. Пока ещё терпимо. Соответственно решают придумать «что-то эдакое». Что такое «что-то эдакое»?
Они решают сколотить группы танков как они могут выступить на поле боя. Пытаются сколотить группы танков, во-первых, группа полковника Новикова условно и группа генерал-майора Савельева—это замкомандира мехкорпуса. Соответственно, в них сколачивают тяжёлые танки КВ, средние и лёгкие. В одной группе соответственно 73 танка, в другой около сотни. Собрав две такие, их пытаются выстроить в три эшелона—впереди тяжёлые танки, посередине средние, ну и плюс там из частей непосредственной поддержки пехоты. Вот группа Новикова была из частей непосредственной поддержки, которые действовали в 10-й армии.
Двумя группами пытаются пробиться. Причём, вот что шло как тяжёлые? Это КВ и «Матильды». Средние—это Т-34 и, опять же, «Матильды». Наконец, в качестве лёгких танков выступали «Валентайны» и Т-70. Но в этих группах нарушался порядок подразделений, потому что когда все те же самые танки существовали в конкретных бригадах, тяжёлых танковых полках, они, конечно, учились заранее.
А так всё вроде бы построили логично, но «разорвали» те связи, которые были до этого. Вот те группы, конечно, идея то была с одной стороны толковая, но недостаточно отработанная, то есть пытались выстроить собственные уничтожители ПТО.
У нас сложилось впечатление, что тот, кто всё это делал, возможно присутствовал на Совещании Комсостава, или слышал о Совещании Комсостава и вспоминал, как уже в далёкое предвоенное время, на самом деле понятно, что информация распространяется независимо, мы, опять же, не можем сказать, кто был автором этой идеи, но попытались воспроизвести довоенную схему истребителей ПТО. Соответственно, основная масса средних танков и, соответственно, лёгкие танки, которые дальше преследуют. При этом тяжёлых танков в одной группе было пять, в другой 13.
Но тем не менее пытаются провести разведку, «отрихтовать», что называется, выходы на исходные позиции, отработать управление. Опять же, отработать управление, упирается в ту самую проблему, что называется, «сборная солянка». Впереди замечательная река под названием Чёрная, которая представляет собой серьёзное препятствие—низкие заболоченные берега, исключалась предварительная постройка переправ, даже есть цитата: «Так на участке намечаемого прорыва передний край обороны противника примыкал непосредственно к реке». То есть немцы сели на рубеж реки, выгодном в отношении рельефа и возможностей, ожидали сюрпризов.
Понятно, что попытались что-то сделать пехотой. На самом деле в атаку пошли, то есть первая позиция противника была пробита, вроде бы, то есть по крайней мере с точки зрения даже вот этих танковых групп, у них была возможность прорваться вперёд. Они рванули вперёд и впиливаются в эту самую речку Чёрную. Группа Новикова из 73 машин 45 теряет застрявшими в реке Чёрная, просто банально застревают большей своей частью, оставшиеся машины выскакивают вперёд, по ним бьют танки и самоходные орудия противника, и на самом деле достижения ожидаемого успеха не происходит, поскольку несмотря на в общем-то неплохую подготовку для такой непростой операции в непростом месте, в сумме на самом деле в этой реке Чёрная застряло 60 танков.
Это существенно уменьшило количество машин, которые двигаются дальше. Ударные возможности снизились и те силы, которые были на стороне противника, их хватило, чтобы всех сдержать. При этом понятно, что имеющийся самоходный артполк, он тоже не мог сделать чуда. Для того, чтобы делать чудо, может быть нужна была более мощная артиллерия, имеющийся противотанковый полк и миномётные полки, они, конечно, могли что-то сокрушить на переднем крае. Опять же, наведение понтонов-переправ—это время. И на самом деле уходившие вперёд, кто вырывался вперёд, они уходили от реки на 1-2 км, даже вот эти застрявшие машины не могли их поддерживать. Соответственно, те, кто ушёл вперёд, их постреляли, застрявших понятно, потом вытаскивали, но это всё уже было потом. А пока банально застряли, результата нет, ресурс в лице мехкорпуса израсходован. В этот момент решают взять паузу и готовиться к следующему этапу. Пытаются перегруппироваться и нанести удар на другом направлении.
Здесь следует немного написать по тому, что делал соседний фронт—это Калининский фронт. Он переходил в наступление позже, на 6 дней позднее Западного фронта. На самом деле это тоже так себе решение, когда в разное время, соответственно, противник имеет возможность метаться между разными направлениями.
В 7.30 заканчивается артподготовка. Танки и пехота идут в бой, но на самом деле удаётся пробиться через первую и вторую позиции противника на фронте 22 километра, продвижение 4-5 километров. Мягко говоря, «не подарок». На самом деле, так же как и на Западном фронте прорыв застревает. Видимого эффекта это всё не даёт. Снимают командующего 39-й армией. На тот момент ещё заместитель начальника Генштаба А. И. Антонов, докладывая в Ставке Верховного Главнокомандования 25 августа 1943 года о ходе наступательной операции, говорил: «Войска встретились с большими трудностями. Тяжёлая лесисто-болотистая местность. Возросшее сопротивление войск противника, которые усиливаются частями, перебрасываемыми из района Брянска». То есть сели на линию «Хаген» и пошли гнать резервы в разные стороны.
Соответственно, единственный вариант, который здесь был и просматривался—это конечно перегруппировка, попытаться добиться результата на новом направлении, опять же, с точки зрения аналитики Н. Н. Воронов тоже вполне честно признавал, что сказывается недостаток танков прорыва, «ломать» оборону противника приходится артиллерией, к которой там не хватает боеприпасов. Опять же, танки—это возможность отражать контратаки самоходок. То есть на самом деле были и танки, но в основном, конечно, штурмовые орудия. Были, опять же, несмотря на подготовку, вот такие паузы с атаками, то есть не всегда успевали отработать сразу рывок за артиллерийской подготовкой. Конечно, опять же, что ещё признал Н. Н. Воронов честно, что перенос нашего наступления с 3 на 7 августа 1943 года дал противнику возможность в эти дни усилить оборону.
То есть на самом деле подготовка была вскрыта, а когда отложили из-за благих побуждений, а давайте там лучше подготовимся, но и противник лучше подготовился, резервы пошли в бой практически сразу. Н. Н. Воронов, естественно, критикуя, предлагал—передайте в состав Западного фронта 4-ю танковую армию, ещё один артиллерийский корпус, сколько-то там артиллерийских полков, и отпустить боеприпасы по нашему запросу, что мы просили раньше. Хотя на самом деле, если опять же говорить по-честному, за август 1943 года боеприпасов расстреляли, мягко говоря, ого-го. Опять же, если сравнивать там с каким-нибудь Ржевом, то ситуация была намного лучше. Несмотря на все проблемы с тем, что изначально было 2,5 и до 3 боекомплектов не дотягивало, это было, что называется, в самом начале, попытались улучшить, догнать боеприпасами позже, то есть подавали со складов уже в процессе, и тем самым обеспечивали. Опять же, если мы посмотрим, то в августе 1943 года в расчёте на выстрелы 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20 Западный фронт был абсолютным рекордсменом из всех фронтов. Было расстреляно 100 тысяч выстрелов 152-мм. Это была четверть всего количества выстрелов этого типа, расстрелянных на всём фронте от Ленинграда до Азовского моря.
При этом на самом деле в августе 1943 года шла Донбасская операция, когда прорывали фронт на Миусе и Северском Донце. В августе 1943 года шла операция «Румянцев». И ещё более весёленькая картина, если мы посмотрим, что за август 1943 года расстреляли Б-4. Это те самые Б-4, которых в артиллерии вроде бы не очень много, тем не менее они присутствовали в артиллерии обделённой 10-й армии. Расстреляли 14800 выстрелов или треть всего расхода от Карелии до Чёрного моря. Если мы смотрим по большим калибрам, то там на самом деле где-то 20% общего расхода. Нельзя сказать, что прям сидели на «голодном пайке».
Расстреляли много. Но, конечно, справедливости ради какое-то количество немцев было выбито именно за счёт воздействия артиллерии и в какой-то мере пошли навстречу Западному фронту. Но на вопрос—а где наша 4-я танковая армия, ему сказали—4-й танковой армии не будет, но зато дали 2-й гвардейский танковый корпус, тот самый Тацинский корпус, герой сражений, на самом деле потом надолго застрянет на Западном фронте.
Теперь советская сторона решает провести операцию, которая получила такое наименование, внутри на самом деле Смоленской операции, Ельнинско-Дорогобужская операция, ну точно также как 10-я армия называла свою операцию Кировской. По решению В. Д. Соколовского ударная группировка фронта создавалась из тех же самых 10-й гвардейской армии, 21-й армии, 33-й армии, 2-го гвардейского танкового корпуса, 5-го мехкорпуса, 6-го гвардейского кавкорпуса. Уж что было. Понятно, что пополнить те роты, которые «упали» до 15-20 человек, просто банально не успевали. 20-27 августа 1943 года войска Западного фронта производили перегруппировку и готовились возобновить наступление. То есть на самом деле теперь как предполагалось?
Задача той же самой группировки—развернуть наступление в направлении на Ельню и Смоленск. Соответственно, войска правого крыла фронта—31-я, 5-я, 68-я армии должны были использовать успех войск, и идти на Дорогобуж, Ярцево. Ну и соответственно левое крыло фронта—10-я и 49-я армии, идти на Рославльском направлении. То есть такой достаточно, мы бы сказали, амбициозный план, который предполагалось осуществить, опять же, и за счёт поступления боеприпасов, и за счёт того, что появился новый эшелон развития успеха, который можно было использовать для того, чтобы действительно, если враг отступает, то пытаться на его «плечах» прорваться вперёд, перехватить какие-то линии коммуникаций, потому что на самом деле в тот момент, вот если бы В. Д. Соколовский просто сидел и ждал, когда наконец будет прорыв и не пытался бы «дёргать» свои подвижные соединения, то вполне возможно у него получилось бы. То есть если при определённых обстоятельствах на том же самом направлении попытаться ударом так, как запланировали, или версией того, как запланировали ударить и уйти на Рославль, вполне могло теоретически получиться.
А так получилось, что противника выдавили с выступа в районе Спас-Деменска. То есть немцы откатились сначала на шоссе, идущее соответственно от Ельни на Спас-Деменск, потом отошли дальше, скажем так, используя в качестве «оси» шоссе на Рославль и заняли более короткую линию фронта. Имея резервы, уплотнили это, тем самым компенсировали понесённые потери и готовились к следующему этапу. Теперь предполагалось нащупать у них «слабое место», ударить на Ельню, наконец-то расшатать оборону противника и может быть перейти к каким-то подвижным действиям от вот этого выдавливания, потому что выдавливание обходилось банально очень дорого.
Хотя и результат был, но когда роты проседают, что называется, в десять раз, ничего хорошего от этого естественно не происходит. По потерям мы будем писать в следующей статье, когда будем завершать, там можно будет просуммировать, но вот именно сточки зрения качественной оценки потерь проблема была именно в этом, что когда мы продвигаемся медленно, приходится сражаться за все высоты, то потери при этом весьма существенные, и от былой мощи остаётся в общем не так много. Уже достаточно такими потрёпанными соединениями приходилось пробиваться дальше.
Теперь было решено изменить направление удара, то есть нащупать «слабое место». А вот нащупали ли это слабое место, мы напишем в другой раз, напишем, чем всё завершилось, насколько удалось на самом деле ослабленными соединениями после, если сравнивать, что было на 6 августа 1943 года и что было на 26 августа 1943 года, это две большие разницы. Это если даже смотреть 10-ю армию, которая вроде бы хорошо наступала. Здесь В. Д. Соколовского трудно упрекать, что он пошёл гнать туда корпуса. Он то заранее не знал, что туда приедет резерв.
А так, получилось, что пробились на 16 километров на одном фланге, 21 километр в центре, 7 километров на левом фланге. Казалось бы, прошли всю зону тактической обороны противника, передовые отряды даже выскочили на Варшавское шоссе. Казалось, приедет мехкорпус, он на это шоссе выскочит, понесётся просто как по рельсам, и дойдёт до Рославля, или ещё, что называется, хотя бы углубится в тыл противнику. А этого не получилось, когда и удары авиации, и удары артиллерии, и контратаки танков, и опять те машины, которые есть в этом корпусе, они, мягко говоря, так себе танкоборцы, вот совпало много негативных факторов. Поэтому не удалось вроде бы благоприятную ситуацию развить и усилить.
Но в целом конечно приходится признать, что дальше у В. Д. Соколовского было хуже, имеется в виду зимой, то есть всё же долго готовившаяся операция, она была отработана получше и в плане подготовки войск, и в плане продуманности самой схемы наступления. Но вот следующий этап, от него многое зависело. И на самом деле забегая вперёд, опять же, давая небольшой спойлер, мы напишем, что Ельню освободили и удалось пробиться вперёд. Но вот дальше вот эти последствия медленного «прогрызания» обороны стали сказываться, и дальше всё пошло намного сложнее. Потом там «на сцене» появился 3-й гвардейский кавалерийский корпус, а 2-й гвардейский корпус А. С. Бурдейного станет вообще основным участником всех событий, крайне драматичных на Западном фронте. Но к счастью они все завершатся входом 2-го гвардейского танкового корпуса в Минск. Но это будет только в июле 1944 года.
А пока будет довольно тяжёлая схватка, которая тем не менее, раз уж операция получила наименование Смоленская, то мы не думаем, что будет большим секретом написать, что Смоленск удалось освободить. Но вот как это было сделано, об этом мы напишем в другой раз.
Что ещё хочется подчеркнуть, по перечисленному количеству боеприпасов, всё-таки калибры 152-мм и выше многое что решают. Если бы у Красной Армии был уровень расхода боеприпасов как в 1942 году под Ржевом, опять же, чем здесь отличается от Ржева? Тут идёт следующая попытка и идёт получасовая артподготовка. А под Ржевом один раз расстреляли, и опаньки, после этого идут какие-то огневые налёты, какое-то жалкое подобие былой мощи артподготовки. А тут более мощная и количественно, и обеспеченная боеприпасами группировка, она хотя бы давала возможность попытаться ещё раз, пусть непродолжительная, пусть получасовая артподготовка, и с калибрами 203-мм, и 152-мм.
На самом деле говоря о следующей попытке, людей стало меньше, но 33-я армия получила дополнительно 5 артиллерийских бригад, 21-я армия 7 артиллерийских бригад за счёт перегруппировки артиллерии усиления. Кроме того, была произведена перегруппировка зенитной артиллерии, которая позволяла хотя бы как-то отбиваться от авиации противника, потому что очень негативно высказались про вот этот вот рывок двух групп, когда они пошли в бой, пошли налёты сверху, их начала бомбить авиация противника, опять же, с учётом всякого этого застревания, а зенитное прикрытие недостаточно, это тоже негативно сказалось на потерях.
Но тем не менее новый план уже был. 22 августа 1943 года Ставка утверждает представленный план и срок начала операции. К исходу 27 августа 1943 года перегруппировка войск завершена, в общей сложности перегруппировали 70 соединений и частей, то есть здорово перетряхнули, и теперь нужно было изо всех сил ударить. Опять же, 2-й гвардейский танковый корпус хоть и был переброшен после боёв на Курской дуге, но он был пополнен, насчитывал 131 Т-34, 70 Т-70, по штату. В принципе это полнокровный танковый корпус мог сыграть свою немалую роль именно как эшелон развития успеха, потому что если даже 5-й мехкорпус был всё же на «тридцатьчетвёрках», а не на ленд-лизе, может быть он сыграл бы и лучше. А так наложилось одно на другое, мы не говорим, что называется, что его укомплектовали барахлом, но когда и танки не самые лучшие, и обстоятельства, прямо скажем, неблагоприятствуют, одно на другое, и результат разочаровывающий.
Но следующий этап—три боекомплекта, и от трёх боекомплектов уже можно было играть дальше. Сколько настреляет Западный фронт в сентябре 1943 года, об этом мы тоже напишем дополнительно. Все ведомости есть, вся информация есть, и мы думаем, что вот эти страницы войны, Смоленская операция, ей мало на самом деле уделялось, хотя книжка В. П. Истомина есть, она издавалась и была известна, но тем не менее на наш взгляд рассказали и написали недостаточно подробно про то, как всё происходило. Действия на Западном фронте играли большую роль и поглощали, прямо скажем, большие ресурсы.
В итоге Смоленск-то освободили. Немцам всё же нанесли поражение и это поражение исчислялось в том числе в людских потерях. Цифры мы назовём окончательные, они тоже найдены, известны, и всё же армия 1943 года была всё же лучше армии 1942 года, могла наносит врагу существенные потери, да и враг на самом деле стал «труба пониже, дым пожиже», неся весьма значительные потери он терял свои возможности, потому что, опять же, чуть-чуть «отмотаем», почему потеряли эту высоту 233,3. 667-й батальон «штурмгешютцев», он начал бои, у него было 20 машин. К моменту, когда пришлось уйти с высоты, осталось 4 машины. То есть их просто постепенно выбивали, «сгрызали», и не только дуэли с танками, это было воздействие от всего. За ними специально охотились артиллеристы, и постепенно выбивали.
Опять же, некоторые цифры, что такое 9-я танковая дивизия противника, которая вышла навстречу 5-му мехкоорпусу. Да, у них было 36 боеготовых танков, вроде не так много, но 218 БТР «Ганомаг» и самоходная артиллерия. То есть она могла работать, имея возможность и маневрировать, и будучи более устойчива к контрбатарейной борьбе.
И эти средства, они конечно остановили 10-ю армию В. С. Попова, обычную негвардейскую, именно за счёт той самой техники, что и БТРы могли более эффективно проходить какие-то участки заградительного огня в контратаках, и самоходная артиллерия конечно могла прижимать ту же мотопехоту 5-го мехкорпуса, который был полнокровным, прямо скажем, такими средствами не располагал.
P. S. Команда канала World War History будет благодарна за любую оказанную материальную помощь, пожертвовать на развитие канала можно на кошелёк Ю-Мани,(бывший Яндекс Деньги) 410018599238708 или по ссылку внизу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...