В прошлых статьях мы писали, что советские войска силами двух фронтов, Западного и Калининского фронтов, проводят наступательную операцию с кодовым наименованием «Суворов». Операция развивается не слишком хорошо и причиной этого является не слишком разумное распределение сил и средств, которые были выделены для этой операции, слишком широкие полосы прорыва, дополнительные направления ударов, которые распыляли имеющиеся силы перед лицом довольно прочной немецкой обороны, которая строилась по крайней мере несколько месяцев. Потом имели место метания между разными участками, где получалось-не получалось, когда подвижную группу попытались перебросить под Киров, где вроде бы начало получаться.
Но внезапно фронт начал откатываться на направлении главного удара. В результате подвижная группа делится пополам. Главному направлению достаётся кавалерийский корпус, который не добивается решительного результата. Но несмотря на понесённые довольно тяжёлые потери, когда роты в 10-й гвардейской армии просели со 120 человек до 25, всё же удалось нанести немцам довольно внушительные потери, то есть нельзя сказать, что «игра шла в одни ворота». Происходило это в том числе ввиду того, что Западный фронт с Калининским фронтом настреливали огромное количество боеприпасов. Опять же, в отличие от Ржева имелся очень мощный артиллерийский удар, который позволил выбить у 4-й армии Хейнрици 28 тысяч человек с 1 по 20 августа 1943 года, включая 7239 человек убитыми или пропавшими без вести.
Например, немецкая 268-я пехотная дивизия потеряла пять тысяч человек, можно сказать, превратилась в «жалкие ошмётки», боевую группу. Материальные потери тоже были довольно значительными. Попавший под главный удар Красной Армии, невзирая на то, что он не побежал и «не рассыпался в прах», 12-й корпус потерял 67 орудий, 206 противотанковых пушек и полторы тысяч пулемётов. 113-я пехотная дивизия, бывшая новичком, переформированная заново с номером дивизии, разгромленной в Сталинграде, получившая персонал Люфтваффе, потеряла сразу 1700 человек. 18-я танко-гренадёрская дивизия—полторы тысячи человек.
В общем немцам были нанесены довольно существенные потери, которые делали их положение довольно шатким. И Красная Армия, то, на чём мы завершили в прошлый раз, проводила перегруппировку, и помимо перегруппировки она получила свежие силы в лице 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса. При этом он получил новую технику и не просто получил новую технику, а получил её вкупе с неплохо подготовленным личным составом. То есть, по крайней мере подготовку проверяли—из Москвы приезжал Вольский, в тот момент он был представителем Главного Автобронетанкового Управления, инспектором, по крайней мере его в журнале боевых действий 2-го гвардейского танкового корпуса назвали инспектором ГАБТУ из Москвы. Он нашёл состояние корпуса вполне удовлетворительным.
На ходу имелось 131 танк Т-34, всего один был в ремонте, 70 танков Т-70, все боеготовые. Помимо этого имелся полк СУ-122, которые на шасси Т-34 с 122-мм орудием-гаубицей, 16 машин. Имелся полк СУ-152, правда неполного состава, 11 машин и 1 КВ1С. Одним словом, 2-й гвардейский танковый корпус был довольно серьёзной силой, которую решили использовать в наступлении, причём в наступлении, за счёт перегруппировки сил выдвинули на передний план новую армию, которая имела номер 21.
Эта армия фактически была наследником армии И. М. Чистякова, которая стала 6-й гвардейской, которая ранее была 21-й. Ну вот была такая, можно сказать, традиция—если номерок уходил в гвардию, то давайте мы такую же армию с таким же номером сформируем заново. Вот такая идея была. Командующим армией являлся такой человек, достаточно неординарный, Н. И. Крылов. Это начальник штаба у В. И. Чуйкова. Надо сказать, что он хорошо себя проявил не только, как начальник штаба, но и как командующий. То есть в дальнейшем он вполне благополучно командовал объединениями, он потом пошёл на 5-ю армию.
В любом случае армия имела достаточно сильного и хорошего командира. Она была сформирована только в июле 1944 года. Вот это новое объединение с довольно хорошим уровнем комплектования стрелковых дивизий стало ударной силой, которая должна была пробить дорогу для 2-го гвардейского танкового корпуса. Ещё Западному фронту был обещан ещё один кавалерийский корпус, поскольку обещать танковую армию было уже нереально, то есть все танковые армии ушли в южный сектор. Конечно же, там где форсировали Днепр и развивали наступление на Правобережной Украине, будем откровенны, всё же танковые объединения были нужнее.
Поэтому ничего не обещали ни А. И. Ерёменко, то есть Калининскому фронту, ни В. Д. Соколовскому. Причём надо написать на всякий случай, может быть это не прозвучало в явном виде, мы скажем, что у А. И. Ерёменко, хотя это был человек, сильно отличающийся от В. Д. Соколовского, как военачальник, и по своим, можно сказать, и полководческим данным, и в целом, как человек определённого характера, но надо сказать, что он допустил все те же самые ошибки, которые допустил его сосед. 39-я армия А. И. Зыгина, которая должна была наносить главный удар, она точно также нерационально распределила артиллерию между основным и вспомогательным направлениями. В результате прорыва фронта не состоялось и точно также наступление Калининского фронта было поставлено на паузу.
В связи с этим конец августа 1943 года должен был стать таким решающим моментом с точки зрения развития событий по Смоленском и решить, собственно, станет ли операция на Смоленском направлении очередной такой незавершённой, как у нас любили писать. С формальной точки зрения не поспоришь, неудачная и незавершённая, это название одного и того же. Но надо сказать, что ошибки всё же учитывались. Если мы смотрим на Смоленскую операцию, мы увидим, что столкнувшись с негативным опытом, советское командование сужает участок прорыва, соответственно, имея те же самые стволы артиллерии, концентрирует больше в штуках орудий на километр фронта. За счёт этого на самом деле улучшает условия ведения операции, несмотря на то, что тех войск, которые были вначале, к сожалению уже нет. Та же 33-я армия, понесшая немалые потери, и 10-я гвардейская армия, они уже не настолько сильные «игроки».
Одновременно надо написать, что Красная Армия ценой немалых потерь, конкретно Западный фронт, сбивает немцев с позиций большой глубины. То есть, те потери, которые были понесены в результате боёв в начале и середине августа 1943 года, они имели свой позитивный эффект в том, что немцев сбили с позиции, имеющую большую глубину. Следующая позиция, которую следовало прорывать, она была уже менее глубокой, она была прорываема меньшими усилиями. Единственное, что создавало довольно серьёзное препятствие с точки зрения ведения операции на этом этапе, понятно, что противник не сидел сложа руки, и что сделал командующий группой армий «Центр» Клюге?
Он постоянно слышал жалобы В. Моделя на то, что у него всё отнимают и когда он то воевать будет? На это, опять же, с учётом всяких перетрясок, связанных там и с управлением 2-й танковой армией, в общем перетряски внутри группы армий «Центр» привели к тому, что участок, на котором Западный фронт должен был пробивать оборону противника, оказывается на стыке между двумя армиями. Часть сил отдали в так называемую «Группу Гарпе», то есть 4-я армия свой правофланговый участок отдаёт соседу, это становится «Группой Гарпе». Тем самым снимается часть управленческой нагрузки, потому что Хейнрици вынужден был отбиваться и от Западного фронта, и от Калининского фронта.
Это, конечно, создавало определённые трудности. Но на самом деле маневрированием по внутренним линиям и определённой рассогласованностью наступательных действий двух фронтов, потому что Калининский фронт начал наступать позже, 13 августа 1943 года, опять же, в виду нерационального использования сил утыкается в немецкую оборону, и надо сказать, что всё это происходит в довольно плохом варианте, здесь мы чуть позволили себе «отмотать» события, чтобы было понятно, насколько хлопотно было у Хейнрици сдерживать Калининский фронт.
На самом деле ситуация была такая, что большого напряга это ему не создавало. Но управление большим количеством войск было просто чисто технически сложно. Так, по факту, 13 августа 1943 года начинает наступать 39-я армия. 11-й гвардейский танковый полк за первый день потеряет 8 танков подбитыми, 5 сгоревшими, 7 подорвавшимися на минах, всего 20 танков. В итоге полк 21 машина, остаётся только одна машина управления. Абсолютно та же схема с 28-й танковой бригадой, которая в первый день теряет 21 машину, то есть фактически выбивается половина боеспособных танков. Ну и наступление быстро застревает. Поэтому немцам сдержать удар А. И. Ерёменко, несмотря на то, что к нему, что называется, приезжал И. В. Сталин, давал, что называется, «установку на добро», ситуация получилась, конечно, грустная, но А. И. Ерёменко не смог развить наступление в достаточной степени, чтобы сковать достаточно сил у 4-й армии. Поэтому Хейнрици имеющимися силами довольно результативно отбивался от натиска двух фронтов, но у всего конечно были свои пределы.
Поскольку должна была быть «вторая серия» всей этой борьбы, в конце концов удары должны были стать согласованными, потому что, к сожалению в самом конце августа 1943 года при паузе, взятой на Западном фронте, Калининский фронт попытался что-то делать, но безрезультативно, и на самом деле застрял на переправе через такую реку Царевич. Не получается с ходу использовать все силы, переправиться и атаковать. В общем пока, наутро 28 августа 1943 года, положение 4-й немецкой армии нельзя сказать, что катастрофическое. Оно не катастрофическое, можно вполне отбиваться теми силами, что есть, опять же, с учётом того, что часть полосы ушла к соседу.
Гремит 90-минутная артиллерийская подготовка, она продумана не только в плане концентрации сил. Перераспределены задачи. То есть одинарный огневой вал. Скачками по 600-700 метров. Группа дальнего действия подавляет артиллерийские батареи противника. Группа реактивной артиллерии подавляет узлы на переднем крае. В общем усовершенствована была ещё и артиллерийская подготовка. Эффективность по сравнению, опять же, с предыдущим заходом, оказывается большей. В итоге удаётся на фронте 25 километров проломить построение противника на 6-8 километров.
В 33-й армии В. Н. Гордова пытаются ввести в дело 5-й механизированный корпус, но без особого успеха, опять же, в виду того, что он понёс потери в предыдущих боях, продолжает разъезжать на ленд-лизовских «Валентайнах». Одним словом, в боях там как ни странно отличилась мотострелковая бригада.
Но тем не менее главным успехом было то, что в пробитую «брешь» вводится 2-й гвардейский танковый корпус. Поскольку оборона была именно проломана, но не до конца прорвана, то есть удалось нанести достаточно серьёзное поражение подразделениям немцев, которые были в первой линии, там была 35-я пехотная дивизия, и корпусу надо было допрорывать оборону. Казалось бы, ситуация до боли знакомая, не обещающая ничего хорошего.
Но! На самом деле 2-й гвардейский танковый корпус оказывается в куда более благоприятных условиях, чем на предыдущем ходе операции. Он довольно бодро доламывает оборону противника и двигается вперёд, на самом деле неся довольно скромные потери. То есть, если мы, опять же, посмотрим по журналу боевых действий, сколько корпус теряет за день, то это потери были, прямо скажем, не самые большие—было сожжено всего 2 Т-34, 2 Т-70 и 1 СУ-122; подбито 2 Т-34, 11 Т-70 и 2 СУ-122. То есть на самом деле это не так много.
Но! Разумеется для того, чтобы дойти до Ельни, поскольку продвижение шло как раз на Ельнинском направлении, это требовало определённых усилий, и по сути корпусу нужно было, он проскакивает за день 20 километров, подходит к Ельне, его догоняют войска ещё соседней 10-й гвардейской армии. Получается, что штурм Ельни идёт в 18 часов 30 августа 1943 года. Корпус атакует город. Казалось бы, городские бои. К счастью, у немцев нет пока фаустпатронов в достаточном количестве.
Это позволяет ворваться в Ельню и на самом деле вести бои с противником в достаточно выгодных условиях, поскольку достаточных сил для того, чтобы оборонять Ельню, у немцев нет. Ельня оказывается атакована, и вот эта атака с разных сторон фактически создаёт угрозу окружения тем, кто находится внутри города. То есть просто отрезать им пути выхода из города, не просто вот окружить город, просто окружения, его не было, а был вход в город с разных сторон. Соответственно, с фронта «нажимала» гвардейская мотострелковая бригада, танковые бригады входили по дорогам и шоссе, которые идут в Ельню с юга и северо-востока. Одним словом, Ельня как узел дорог, предоставлял много возможностей для того, чтобы в неё врываться с разных направлений.
Немцы не приготовили город всерьёз к обороне. То есть никаких «страшных» баррикад не было. По этой причине продвижение по улицам шло довольно бодро. Опять же, по донесению корпуса, расстреляли 6 танков, 10 самоходок, 26 орудий разного калибра, 11 противотанковых пушек, которые, собственно, и были главными противниками танков. При этом сами потеряли 75 человек убитыми, 160 ранеными, 13 пропавшими без вести, прямо скажем, не самые тяжёлые потери. На предыдущих этапах операции тот же 5-й мехкорпус терял гораздо больше. А тут в принципе идёт штурм города, важного узла дорог, который, конечно, немцы пытались удержать. Потери—21 Т-34 сожжёнными, 7 Т-70 сожжёнными, и ещё там 21 Т-34 и 4 Т-70 подбитыми. Опять же, не самая большая цена за этот успех. Бригады этого танкового корпуса получают звания Ельнинских. 5-й мехкорпус подходит, что называется, к «шапочному разбору».
Но тем не менее Ельня устойчиво в руках Красной Армии. Единственное, что немцы пытаются предпринять в этой ситуации уже вечером, они пытаются выбомбить Красную Армию из города, из Ельни. По городу достаточно энергично бьют штурмовики, по крайней мере по нашему описанию, мы к сожалению не можем подтвердить или опровергнуть с точки зрения противника, но по нашему описанию был достаточно мощный налёт на город бомбардировщиков-штурмовиков, скорее всего пикирующие бомбардировщики. Есть даже такая фраза в отчёте, что разрушения города были в основном от бомбардировки. То есть какой-то артиллерийский бой, который был и там, что называется, дома, которые загорались от боя уже внутри города, они уступали тому воздействию, которое немцы попытались оформить на прощание в виде ударной авиации, которую бросили на явно потерянный город, но возможно соображение было элементарное, чтобы задержать советские войска в Ельне и не дать уходить дальше.
Но на самом деле такой задачи прям сразу рваться дальше по шоссе всё же не ставилось. Хотели сначала закрепить за собой Ельню и только потом двигаться дальше, поскольку на самом деле тот эффект, который был достигнут, создаётся впечатление, что он был даже несколько неожиданным для нас самих, потому что сопротивление противника, которое с одной стороны, конечно, в планах писали, что называется, чуть ли не в первый день дойти до Ельни, но с другой стороны, увидели, что враг посыпался несколько бодрее, чем следовало ожидать.
Причём, надо сказать, что к немцам прибывала ещё и новая техника. К немцам приехал 655-й батальон истребителей танков на «Hornisse». То есть на самом деле «длинная рука», и оказавшись в нужное время в нужном месте, он, конечно, мог нанести серьёзные потери, задержать, особенно в условиях, когда, например, наступление вдоль дорог. Но этого к счастью не произошло. Соответственно, удар между двумя немецкими объединениями, он в какой-то мере, конечно, дезорганизовал немецкое управление, когда не было, что называется, взаимной помощи как раз на стыке. Вот в чём главная проблема стыка? Это манёвр и взаимная помощь.
Кто не знает, «Hornisse»—это самоходка с орудием 88-мм. Только не «Фердинанд», а чуть-чуть пожиже, с противоосколочным бронированием.
В итоге имелась «брешь» в обороне противника, которая заставляла 9-й армейский корпус Шмидта, который собственно оборонялся на Ельнинском направлении, откатываться на запад. Надо сказать, что на этом фоне ещё попытается выступить немецкий резерв в лице 2-й танковой дивизии. Они пытаются контратаковать, чтобы остановить советские войска, но силы уже потрёпанной в боях под Курском танковой дивизии, плюс к тому она уже применялась, как средство для контрударов на предыдущих этапах. Ну вот бывает такое—резерв оказывается исчерпанным, поскольку, когда он приехал с тремя десятками машин, он потерял технику, потом его пытаются вбросить в бой против полновесного советского танкового корпуса—результат был немного предсказуем.
В итоге остатки боевой группы 2-й танковой дивизии откатываются, имея там 13 танков и 787 человек боевой численности, то есть это, можно сказать, уже «ошмётки». Повторим то, что и писали в прошлый раз, что Смоленская операция характеризовалась тем, что немцев помаленьку выкашивали. То есть была такая ситуация, что да, не было, что называется, окружения, уничтожения, а было перемалывание, пусть это обходилось недёшево, но «игра не шла в одну калитку», боевые порядки истончались, и в какой-то момент начинали откатываться назад. Единственное, немцы, чем могли это парировать, это, опять же, растаскивать ото всюду резервы.
Немецкие танковые соединения к тому моменту не могли уже использоваться также, как они использовались. Например, та же 2-я танковая дивизия, она же ветеран боёв под Ржевом, и уже той силы, которая в ней была в начале июля 1943 года, её уже нет.
Соответственно, ситуация усугубляется тем, что начинается натиск с другой стороны, опять же, в армию Хейнрици приезжает 78-я штурмовая дивизия, опять же, потрёпанная в операции «Цитадель». Её присылают в 9-й корпус, это корпус, который как раз оставляет Ельню, и удаётся да, на какое-то время сдержать натиск на Смоленск, но это уже именно «латание дыр». То есть «залатали», в этот момент начинают рваться на другом направлении, а где это другое направление? Это у нас как раз-таки уже прорыв, который начинает получаться на Калининском фронте.
Калининский фронт, получив, что называется, негативный опыт, решает, опять же, перегруппировываться, выбрать другое направление, и вот такую они сделали как бы интересную «фишку»—они попытались сделать подвижную группу. Поскольку А. И. Ерёменко не дали танкового корпуса, они создали две подвижные группы. Одна, соответственно, называлась Группа Дрёмова, 46-я и 47-я бригады. Ещё одна группа была сформирована из танков, то есть вторая группа была танковая группа в составе 60-й и 236-й танковых бригад, усиленных противотанковым полком, инженерным батальоном, это Группа подполковника Н. Д. Чупрова, которая, собственно, должна была действовать на соседнем участке, именно как эшелон развития успеха.
А. И. Ерёменко, не располагая даже кавалерийским корпусом, он пытался за счёт этих подвижных групп, используя, используя их фактически, как передовые отряды, то есть если их правильно называть, то просто передовые отряды. В начале сентября 1943 года пытаются, используя довольно успешные действия пехоты по прорыву обороны противника, развить тактический успех в оперативный, и вводить подвижные группы в «бреши» с целью заставить противника откатываться назад. На самом деле идея была неплохая, но конечно в полной мере реализовать это не удалось, в том числе ввиду слабости этих групп, когда, например, имеется 20 Т-34 и 4 Т-70. Понятно, что это даже не бригада, потому что имея, например, полновесную бригаду, как «ядро» группы, ещё можно было на что-то рассчитывать, а когда в общем-то имеются достаточно скромные силы, которые да, имеют какое-то количество мотопехоты, какое-то количество подвижной артиллерии, они чудо совершить всё же не могут.
Тем самым, использованием этих довольно таких нетривиальных на самом деле приёмов, единственное, чего удаётся добиться А. И. Ерёменко—это прорыв на Духовщинском направлении, и сама Духовщина для него стала довольно таким «крепким орешком». Духовщина, в силу условий местности, она была выгодна для обороны. А. И. Ерёменко даже в мемуарах откровенно пишет, что атаки на Духовщину шли тяжело, и у нас есть ещё один ответ, почему они шли тяжело. Проблема была в том, что немцы подбросили туда 25-ю моторизованную дивизию, которая надолго останется на этом направлении.
Соответственно вот эти все подвижные группы, которыми пытается оперировать А. И. Ерёменко, они на самом деле имеют эквивалентного противника на другой стороне, связанного с тем, что 25-я моторизованная дивизия тоже может какие-то подвижные отряды сажать на автомашины, и гонять с одного участка на другой. Того эффекта, который ожидал, опять же, А. И. Ерёменко от ввода своих подвижных групп, они не дают.
Хотя на самом деле А. И. Ерёменко предпринимает в том числе кадровые перестановки. Он снимает А. И. Зыгина с 39-й армии, на его место становится Н. Э. Берзарин, который позднее возглавит и 5-ю ударную армию, и станет первым комендантом Берлина. В общем, используя в том числе кадровые перестановки, А. И. Ерёменко изо всех сил «жмёт» на Духовщину.
При этом А. И. Ерёменко пытается выбить участок промежуточной позиции немцев, которая называлась «Хубертус-1», то есть как раз через Духовщину шла вот эта заранее готовившаяся инженерными войсками в тылу позиция, потому что ещё в августе 1943 года началось сооружение линии «Пантера», и на линию «Пантера» в конечном итоге начнёт отходить группа армий «Центр». А помимо этого были промежуточные позиции, в том числе тот же «Хубертус-1». Вот «Хубертус-1» был на самом деле рубежом, на котором немцы осели после Ельни. Они теряют Ельню, откатываются назад и цепляются за заранее отстроенные позиции.
У А. И. Ерёменко абсолютно симметричная ситуация, когда ему надо захватить пункт, который является на самом деле одним из узлов этой новой позиции. Но тем не менее, когда А. И. Ерёменко собирает достаточно сил для того, чтобы ударить по Духовщине, на него начинает «играть» сама судьба, поскольку там в какой-то момент главным именно в районе Духовщины назначают командира дивизиона штурмовых орудий, который должен был руководить боевой группой в районе Духовщины. Его убивают в штурмовом орудии, в танковом бою, скорее всего с Группой Дрёмова.
То есть на самом деле вот эта вся простроенная идея А. И. Ерёменко с подвижными группами, хотя Группа Чупрова несёт потери и её остатки вносят в Группу Дрёмова на фактически замену выбитым танкам. Но в последний момент и из последних сил—раз! И это всё сыпется. Попытка «заткнуть дыру» ещё одним дивизионом штурмовых орудий тоже терпит неудачу.
Одновременно ситуация меняется на Западном фронте, потому что Западный фронт пытается развить наступление, наткнувшись на подготовленный рубеж обороны, на который откатился противник, снова берёт паузу. И начинает дожимать уже с целью пробиться дальше, в направлении Смоленска. В этот самый, как говорится, проникновенный момент, когда атакуют оборону свежей штурмовой дивизии, «на сцене» кто должен появиться? «Тигры». «На сцене» должны появиться «Тигры». Рано или поздно они должны были появиться, вкупе с потрёпанной 330-й пехотной дивизией. То есть 78-я штурмовая дивизия держит наступление 21-й армии Н. И. Крылова. В этот момент на фронт начинают прибывать «Тигры», которые должны в общем-то стать неким «чудо-оружием», которое сдержит советский натиск на Смоленск.
Это был 505-й батальон, участник операции «Цитадель». Соответственно, Клюге говорит—всё плохо Модель, мы отбираем последнюю твою надежду и опору, 505-й батальон. На самом деле в этот момент, на трассе Ельня, соответственно, Смоленск, фактически параллельно этой трассе наступают 5-й мехкорпус и 2-й гвардейский танковый корпус. Но вопрос был в том—кто из них столкнётся с 505-м батальоном?
Дело уже происходит в середине сентября 1943 года. Этот 505-й батальон передан в 9-й корпус. На самом деле ситуация-то для немцев складывается неприятная вот в чём. Советское наступление идёт на двух направлениях, немцев оттесняют в сторону Рославля, и одновременно теснят в сторону Смоленска.
Более того, в эти же дни происходит развал обороны на стыке между двигающимися вперёд советским Брянским и советским Западным фронтом, потому что 10-я армия, несмотря на то, что она всё же была остановлена в августе 1943 года, и понесла немалые потери, всё же её боеспособность не была равна нулю, и она тоже присоединяется к общему продвижению вперёд. На стыке двух фронтов добавляется активность 50-й армии. То есть, по сути, Маркиан Попов начинает помогать своему соседу. На стыке двух фронто идёт удар в обход Брянска.
Проблема сдерживания на Брянск, то есть, опять же, что такое Брянск? Брянск—это точка, находящаяся за линией «Хаген». По существу этим обходным манёвром немцев заставили уйти за линию «Хаген». Соответственно, поток возможных резервов, которые в других обстоятельствах могли снова, как говорится, переключаться с проблемного направления на другое, когда есть две проблемы, Хейнрици говорят—воюй тем, что есть, вот тебе «Тигры», не отказывай себе просто ни в чём.
Но на самом деле даже прибытие целого батальона «Тигров, понятно, что находящегося не в том состоянии, как перед операцией «Цитадель». Но тем не менее там было где-то полтора десятка боеготовых машин. Он приезжает на станцию Починок, попадает примерно в полосу 5-го мехкорпуса. Опять же, по немецким данным, батальон отчитывается о 26 подбитых советских танках ценой потери одного немецкого «Тигра». Это звучит очень странно, поскольку поле боя осталось за советскими войсками, то есть сдерживания не произошло, откатились назад и рассказали про то, что они сыграли в соотношении 26 к 1. Звучит это, честно говоря, не очень убедительно, поскольку по существу фронт начинает стремительно разваливаться, и «Тигры» используются в стороне от Смоленска.
То есть, вместо того, чтобы, например, оседлать главную трассу, они были задействованы в промежутке между двумя направлениями. То есть, если смотреть, что такое Починок—это ровно посередине между Смоленском и Рославлем. Соответственно, присылают в ту точку, где хуже всего, но чуда на самом деле уже не происходит. Если, опять же, и удалось чего-то добиться, сколько-то там машин подбить, по крайней мере каких-то страшных криков о том, что всё плохо и всё ужасно, оно не прослеживается. Если смотреть журнал боевых действий 2-го гвардейского танкового корпуса, он довольно бодро докладывает о своём продвижении. По существу он идёт даже в обход Смоленска, Смоленск был охвачен с двух сторон, и перспектива его удержания была практически околонулевая.
Новое «вундерваффе» в лице «Тигров» не сработало. Опять же, попытки удерживать Смоленск, они предпринимаются негодными силами, то есть попытки сдерживать наступление. Причём это всё проходило даже на стыке не просто двух армий, а двух советских фронтов, имеет весьма туманные перспективы. Непосредственно Смоленск на широком фронте маневренными действиями пытается удержать 18-я танко-гренадёрская дивизия, которая просто, что называется, мечется на фронте, в несколько раз больше рекомендованного уставами, седлая шоссе. На неё двигаются 31-я армия, одна дивизия 5-й армии. Соответственно, к северу от неё размётанная 113-я пехотная дивизия, которая уже понесла тяжёлые потери, что называется, плохой дебют на советско-германском фронте.
В этой ситуации, когда ещё с юга начинают подходить силы 68-й армии, та, которая была в начальной фазе вторым эшелоном, она в итоге оказывается в первой линии. На самом деле немцам только остаётся запустить в Смоленске серию подрывов всего, что можно и нельзя, поскольку возможности обороны Смоленска, они «тают» настолько стремительно, что даже, например, организовать такую оборону, как была в 1941 году, её нет, потому что на чём удалось сыграть Красной Армии?
На том, что есть река Днепр. Соответственно рубеж Днепра, базируясь на разных берегах Днепра, когда немцы в 1941 году зашли с юга, ворвались в город, но район к северу от Смоленска и сама часть Смоленска, она оставалась относительно безопасной для советских войск ввиду того, что был заслон со стороны Орши. А тут такой ситуации нет. По обоим берегам Днепра ведут наступление советские войска, сдерживать их нечем, эшелоном развития успеха являются 5-й механизированный корпус и 2-й гвардейский танковый корпус, который сохраняет боеспособность, он понёс потери на рубеже августа-сентября 1943 года, в него сразу «вливают» 80 машин «тридцатьчетвёрок» с завода. Мы сначала листали журнал боевых действий, видим, что проседает-проседает-проседает, потом бац, там по 40 «тридцатьчетвёрок» в бригаде, опа, смотрим дальше, ага, понятно. Получил пополнение и имея такой «таран», что-то ему противопоставить было просто малореально.
Надо, опять же, написать, что брали очередную паузу, потом снова возобновляли наступление в середине сентября 1943 года. Каждый раз это всё происходило с улучшением боевых порядков. То есть вообще очень даже, ну не то, что интересно, потому что может быть хотелось бы, чтобы с самого начала всё было хорошо, но с самого начала сделать хорошо одной кнопкой не бывает. Но по факту получается так, что наступление в начале августа 1943 года—плохие настроения, дополнительные участки, широкие участки прорыва. Следующий заход—28 августа 1943 года—сужение фронта. Наконец, ещё один этап возобновления наступления, снова идёт сужение фронта, уплотнение боевых порядков.
За счёт этого даже меньшими силами, уже понеся изрядные потери, вполне «ломается» немецкий фронт, несмотря на то, что к нему уже прибывают новые резервы, хоть сколько-то, но прибывают. Надо написать, что в этот момент «сыпется» ещё юг. Поэтому взять откуда-то ещё не получается. Причём помимо вот этих всех сужений, кадровые перестановки тоже происходят. То есть снимают командующего 10-й гвардейской армией, с 11 сентября 1943 года ею командует генерал А. В. Сухомлин, отозванный из-под Ленинграда. На Западное направление дают ещё 3-й гвардейский кавалерийский корпус, потому что, опять же, все танковые армии задействованы в других местах.
Но тем не менее создаётся подвижная группа—3-й гвардейский кавалерийский корпус и 2-й гвардейский танковый корпус. Причём надо сказать, что во главе был поставлен Н. С. Осликовский, то есть он всё же был старше по званию. Калининский фронт, возобновив наступление 14 сентября 1943 года, справился с Духовщиной, наконец-то А. И. Ерёменко удалось это всё сделать, опять же, за счёт сужения фронта удаётся уверенно добиться 128 орудий и миномётов свыше 76-мм на километр фронта. Опять же, если говорить о конкретных данных, на очередном этапе 10-я гвардейская армия доходит до 160-185 орудий на километр фронта. Это всё же не 300 орудий, но уже довольно много для того, чтобы противник это почувствовал.
Это, естественно, даёт свой эффект. Нам зададут закономерный вопрос—хорошо, стволов-то у вас много, а снаряды-то есть? На этот вопрос мы будем вынуждены вот чуть-чуть, но разочаровать. К сожалению, на втором этапе расход был всё же чуть пожиже. Если мы, опять же, посмотрим расход самых мощных «жирных» боеприпасов, вот есть Калининский фронт, гаубицы-пушки 152-мм, то есть, соответственно, Калининский фронт 18,4 тысяч выстрелов, Западный фронт 38,3 тысячи выстрелов. Это не рекорд, прямо скажем. Также, например, 203-мм у Калининского фронта—тысяча выстрелов, Западный фронт—6,5 тысяч выстрелов. Это уже, конечно, не предел мечтаний, нельзя сказать, что прям много-много. Но если мы сравним с другими фронтами, то есть, если мы, опять же, посмотрим, сколько стреляли все, общая сумма, то есть у нас общая сумма по всем фронтам за сентябрь 1943 года 188 тысяч выстрелов пушек-гаубиц 152-мм. При этом на Калининский и Западный фронты приходится почти 60 тысяч выстрелов.
Может чуть-чуть не дотягивает до трети, но стреляют много. Поэтому выделяли сколько могли, туту надо понимать, что ресурс под названием накопленное за весеннюю паузу, он был не резиновым, если расстреливать, что называется по 150% месячного выпуска, то в какой-то момент это всё счастье может закончиться. Поэтому нельзя сказать, что удалось держать темп, который был взят в августе 1943 года, но уже удалось добиться качественного перелома.
Соответственно, противник теряет Смоленск, вынужден на самом деле оставить. Оставив Смоленск, он начинает уже на самом деле отходить, по сути уже идёт отход на линию «Пантера». Первым вошёл в Смоленск Западный фронт, Смоленск был освобождён 25 сентября 1943 года войсками Западного фронта, конкретно 68-я армия, 199-я стрелковая дивизия, 31-я армия, 215-я стрелковая дивизия, и 5-я армия, 312-я стрелковая дивизия. Также было присвоено наименование Смоленских 42-й дивизии, 56-й гвардейской дивизии, 133-й, 153-й, 199-й, 215-й, 222-й, но это именно те, кто наступал на Смоленском направлении, тем самым приняли деятельное участие и обеспечивали его освобождение именно 25 сентября 1943 года.
Соответственно, по освобождению Смоленска была объявлена благодарность всем, кто участвовал, и дан салют двадцатью артиллерийскими залпами из 224 орудий. В 1966 году город Смоленск за мужество и стойкость был награждён Орденом Отечественной войны I степени.
Здесь мы, конечно, не можем не написать, что за Смоленск шла очень долгая борьба. Его освобождение было большим достижением для Красной Армии, и по сути мы вынудили противника строить линию «Пантера» не через Смоленск, а западнее Смоленска. Понятно, что любую промежуточную позицию могли развить в основную, но это не позволило сделать наступление Красной Армии.
Если, опять же, говорить о «чудо-оружии», то никакие «Hornisse» и «Тигры» на этом этапе, конечно, совершенно не помогли. По существу те же «Hornisse» годились только на то, чтобы вести какие-то сдерживающие действия. Опять же, что такое линия «Пантера»? Это Витебск, Орша, Чаусы. То есть, если смотреть Западный фронт, на самом деле линия «Пантера» перекрывала так называемые «Смоленские ворота», то есть, где река Днепр делает поворот. Линия «Пантера» пересекала реку Днепр к востоку от Орши. Как раз в районе населённого пункта Горки, дальше она шла на север, перекрывая вот эти «Смоленские ворота».
Но тем не менее немцы не решились, например, обороняться на линии Велиж-Смоленск. То есть, если опять же, говорить конкретнее, то у них было три промежуточных позиции—«Хубертус-1,2,3», которые шли к востоку от Смоленска, а дальше, опять же, были промежуточные позиции—«Клара-1,2», и потом линия «Пантера». Последняя перед линией «Пантера», «Дора», она шла через населённые пункты Трутни, Красный и Мстиславль. Все названия абсолютно по 1941 году.
Но отход группы армий «Центр на линию «Пантера», он, собственно, состоялся, стал фактом как раз на рубеже сентября-октября 1943 года. Смоленская операция считается законченной, когда перешли к обороне, и стали готовиться к прорыву нового оборонительного рубежа противника—2 октября 1943 года. Следующая история, которая соответственно разыграется—это попытка прорыва линии «Пантера», в том числе с помощью резерва в лице польской дивизии имени Тадеуша Костюшко под Ленино. Но это уже, что называется, совсем другая история.
А пока у нас налицо был отход на линию «Пантера». Вот автор книги по Смоленской операции, понятно, не очень большая по объёму, он прямым текстом сказал, опять же, это оценка человека, который сочувствует немцам. Это Р. Форжик. Мы его неоднократно упоминали. Это такой человек, который много пишет по советско-германскому фронту. Он прямым текстом пишет, что Западный и Калининский фронты добились великой победы в операции «Суворов», в освобождении Смоленска, отбросив 4-ю армию назад на 200 километров.
Тут, конечно, не поспоришь, результат был впечатляющим. Немцы были всё же отброшены на весьма внушительное расстояние от своих первоначальных позиций, и была, опять же, надежда на то, что удастся сбить их с этих позиций, и двигаться дальше, в направлении и Орши, и Витебска, и Минска. Глубина продвижения советских войск 200 километров—это нижняя граница, то есть на разных участках по разному, а так 200-250 километров на фронте в 400 километров. Продолжительность—57 суток, то есть с 7 августа 1943 года, когда начали наступать, по 2 октября 1943 года, когда завершилось наступление.
Самое время рассказать про то, во что это всё обошлось, потому что вопрос потерь, он конечно, весьма актуальный и болезненный. Ситуация следующая. При общей численности двух фронтов в 1252600 человек на начало операции, безвозвратно было потеряно 107645 человек, это 8,6% первоначальной численности. С учётом раненых и заболевших общие потери составили 451406 человек. Это довольно жёсткие показатели. Достаточно сказать, что в основном уровень потерь находился на уровне 6%-7%. Понятно, что были и большие проценты, но на самом деле в более продолжительных операциях. А так, если, например, сравнить сопоставимые по своей и напряжённости, и количеству задействованных войск, больше миллиона, то, например, операция «Румянцев»—это 6,2%, в общем, если мы посмотрим, то операция «Кутузов» будет потяжелее, там 8,7%.
Группа армий «Центр» была «крепким орешком», с ней было тяжело. В оборонительной операции уровень потерь 5,5%. То есть, в общем, надо понимать, что Смоленская операция была тяжёлой, но и по описанию видно, что она развивалась довольно тяжело, невзирая на безусловные успехи, использование превосходства, задействование и большого количества боеприпасов, и бронетехники, хотя и не дали танковых армий. Возможно, если бы А. И. Ерёменко получил хотя бы танковый корпус, а не пытался, что называется, собирать эти свои несчастные бригады, понятно, что всё же у И. Ф. Дрёмова было две механизированные бригады, это неплохо, но, опять же, иметь к этому всему корпусное управление, танки, всё же было намного лучше. Что можно сказать про потери противника?
К сожалению, не имеется точных данных по 9-й армии, но может быть ввиду того, что выкладывается, мы увидим и что-то подскажем. Но 4-я армия заявила, опять же, потери 54 тысяч человек, включая 14454 человека убитыми или пропавшими без вести. Но эти данные скорее всего неполные, поскольку, опять же, есть дивизии, которые, например, та же 35-я дивизия, которая попала под второй удар, она потеряла сразу 3500 человек, то есть её выкосили очень бодро. Несколько соединений было просто расформировано. Опять же, 113-я пехотная дивизия, которую пытались возродить после Сталинграда, по ней «прошлись катком» и она была просто расформирована, 268-я пехотная дивизия была расформирована, 330-й пехотной дивизии выжить не помог даже мощный удар «Тигров», после боёв она тоже была расформирована. Так что скорее всего это предварительная оценка. Дальше мы скорее всего узнаем более высокие величины, поскольку промежуточные донесения впечатляют. 6-й воздушный флот отчитался о ста потерянных самолётах. Может быть.
Тем не менее следует признать, что тот же, опять же, Р. Форжик. Что нас удивило на самом деле, он написал о том, что знаете вот, он как бы к читателям обращается, что обычно считают, что операция «Багратион», это сокрушение группы армий «Центр», безусловно так, но процесс начался под Смоленском. Это, опять же, оценка человека, который, мягко говоря, не сочувствует Красной Армии. Он абсолютно человек, настроенный не пронемецки, но, скажем так, и не просоветски. То есть это взгляд человека с Запада, недружелюбного нашей стране, но тем не менее он поглядев на то, что творилось в операции «Суворов» с немецкой стороны, говорит, что «мини-Багратион» это был «Суворов».
Понятно, что в реальной жизни полководец Багратион, как считается был меньше по масштабам, чем Александр Васильевич Суворов. Но вот в названиях операций, «Багратион» безусловно больше, но разгром группы армий «Центр» и, действительно, вычёсывание, выбивание её первоначального состава, того, который оборонялся под Ржевом, который держал удар, в том числе отступая в ходе операции «Büffel», вот он начался тогда. Соответственно, вот этот скачок, когда 25 сентября 1943 года оставляют Смоленск, дальше позиция «Клара», линия «Пантера», и туда уже пришли, конечно, сильно потрёпанные войска, которые удержатся зимой, и вот тут уже будет череда ошибок советской стороны. Но об этом мы напишем как-нибудь в другой раз( Когда это будет, пока неизвестно, всё зависит от времени и финансовых возможностей, интернет у нас не бесплатный—Авт.).
А пока мы констатируем, что операция «Суворов» была безусловным успехом, признанным в том числе не только в советских исторических исследованиях, но и в исследованиях за рубежом. Это успех, достигнутый в тяжёлых условиях, в отсутствии полноценных эшелонов развития успеха, невзирая на допущенные ошибки, но тем не менее даже «Тигры» немцам не помогли. К слову, к моменту отхода на линию «Пантера», боеготовых «Тигров» было всего две штуки. Соответственно, два уже были совершенно в поле не воины.
Так что операция «Суворов»—это успех Красной Армии, пусть и достигнутый довольно тяжело, медленно и в три этапа. Но надо сказать, что люди останавливались, перегруппировывались, и это не была «долбёжка» в одну точку.
P. S. Команда канала World War History будет благодарна за любую оказанную материальную помощь, пожертвовать на развитие канала можно на кошелёк Ю-Мани,(бывший Яндекс Деньги) 410018599238708 или по ссылку внизу.