Последние лучи заката освещали ветхий домик деда Василия, после смерти которого прошла уже неделя. В передней этого маленького дома, разворачивалась драма. Федора, алчная дочь деда Василия, с безжалостной решимостью выгоняла из дома Апрелию, свою племянницу, под зорким взглядом своего любовника Леонида.
ФЕДОРА (с ледяным спокойствием): Апрелия, ты больше не можешь здесь жить.
АПРЕЛИЯ (с дрожью в голосе): Тётя Федора, но куда же я пойду? Дедушка ведь оставил мне этот домик...
ЛЕОНИД (ухмыляясь): Неправда, милая. Твой дедушка не оставил тебе ничего.
АПРЕЛИЯ (не веря своим ушам): Как это? Это неправда!
ФЕДОРА (доставая из кармана мятый лист бумаги): Вот тебе его завещание. Читай сама.
АПРЕЛИЯ (с трудом разбирая неровные строки): «Всё мое имущество, включая дом...» (слёзы застилают бедняжке глаза) «...я оставляю своей дочери, Федоре...»
ЛЕОНИД (вырывая завещание из рук Апрелии): Дай сюда! Видишь, твой дед оставил тебя ни с чем.
АПРЕЛИЯ: Нет! Это ложь! Вы хотите меня обмануть!
ФЕДОРА: У тебя есть час, чтобы собрать вещи и убраться. Иначе мы вышвырнем тебя на улицу.
АПРЕЛИЯ: Тётя Федора, пожалуйста, не делайте этого. У меня никого нет, кроме вас.
ЛЕОНИД: Хватит ныть! Собирайся, пока не поздно.
Через полчаса Апрелия, сжимая в трясущихся руках маленький чемодан, последний раз окидывает взглядом родные стены, где прошла вся её жизнь.
АПРЕЛИЯ: Прощайте... Девушка с опущенной головой выходит из дома, оставляя за собой лишь эхо тихих всхлипов.
ФЕДОРА (с победной улыбкой): Ну что ж, Лёник, теперь эти царские хоромы наши!
ЛЕОНИД (обнимая Федору): Федя, ты гений!
ФЕДОРА: Я же говорила тебе, что эта девчонка ничего не получит.
Леонид, озорно подмигнув любовнице, с ловкостью фокусника схватил со стола бутылку шампанского. Пробка с треском вылетела, а игристое пенным фонтаном обрушилось на ошеломлённую Федору, которая, задорно хохоча, словно в замедленной съёмке протянула руки потоку брызг. Окутанные пенной вуалью, аферисты слились в бурном поцелуе, утопая в водовороте безудержного веселья.
* * *
Ночная церковь в полумраке освещается лишь свечами, льющими дрожащий свет на иконы. Входит Апрелия, бледная и растрёпанная, с одним чемоданом в руках. Она устало подходит к двери ризницы и робко стучит.
Из-за двери слышится голос:
ЕРЕМЕЙ: Кто там?
АПРЕЛИЯ (тихо): Батюшка Еремей, это я, Апрелия.
Дверь ризницы открывается, и появляется Еремей, невысокий седой священник с добрыми глазами.
ЕРЕМЕЙ: Апрелия? Что ты здесь делаешь в такой час? И почему ты плачешь?
АПРЕЛИЯ (рыдая): Тётя Федора выгнала меня из дома. Я не знаю, куда мне идти...
ЕРЕМЕЙ: Ох, бедная. Не волнуйся, дитя. Пойдем со мной.
(Еремей берет Апрелию за руку и ведёт её в небольшую комнату в задней части церкви.)
ЕРЕМЕЙ: Вот здесь ты можешь переночевать. Я принесу тебе одеяло и немного еды.
АПРЕЛИЯ: Спасибо вам, батюшка. Я не знаю, что бы я делала без вас.
ЕРЕМЕЙ: Не переживай, девочка. Я тебе помогу. Завтра мы решим, что делать дальше. А сейчас тебе нужно отдохнуть.
Батюшка приносит Апрелии одеяло, кусок хлеба и кружку молока. Она укладывается на кушетку и, утомленная слезами и переживаниями, быстро засыпает.
Еремей смотрит на спящую Апрелию и качает головой.
ЕРЕМЕЙ: Как же несправедлива бывает жизнь. Эта бедная девочка никому не сделала зла, а ей приходится так страдать. Но я не позволю никому её обидеть. Я буду защищать её, как могу.
Еремей тихо молится, прося у Бога помощи для Апрелии. Он знает, что его ждет непростая задача, но он полон решимости помочь этой юной душе.
* * *
Первый луч солнца коснулся поверхности массивного дубового стола, за которым, величаво восседал нефтяной магнат Владимир Ильич, проверяя документы своей компании «Романов-Нефть». Неожиданный телефонный звонок вернул его в реальность. Завершив работу в Excel, Владимир быстро скользнул пальцем по зеленому значку ответа на своём смартфоне.
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ: Здравствуйте, батюшка Еремей. Чем могу вам помочь?
БАТЮШКА ЕРЕМЕЙ: Доброе утро, Владимир Ильич. У меня к вам просьба.
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ: Слушаю вас, батюшка.
БАТЮШКА ЕРЕМЕЙ: Дело в том, что одна из моих прихожанок, Апрелия, совсем недавно потеряла дедушку. Он был её единственным опекуном. К сожалению, после его кончины, Апрелия осталась совершенно одна, без крыши над головой, так как безжалостная тётка выгнала её на улицу. Девушке всего двадцать лет, она честная, добрая, работящая.
(Владимир Ильич задумчиво кивает.)
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ: Понимаю. Что я могу для неё сделать?
БАТЮШКА ЕРЕМЕЙ: Я знаю, что вы человек щедрый, и всегда готовы помочь нуждающимся. Не могли бы вы приютить Апрелию в своем доме? Она не будет обузой, она готова работать, помогать по хозяйству.
(Владимир Ильич задумчиво посмотрел из окна библиотеки. В его глазах промелькнула тень грусти.)
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ: Да, батюшка. Я сделаю всё возможное, чтобы помочь этой девушке.
БАТЮШКА ЕРЕМЕЙ (с облегчением): Ох, спасибо вам, Владимир Ильич! Вы не представляете, как вы меня выручили!
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ: Не стоит благодарности, батюшка. Просто делаю, что могу.
(Владимир Ильич положил трубку. Его взгляд стал задумчивым. Он стал вспоминать свою юность, свою первую любовь – Анну, которая бесследно исчезла много лет назад.)
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ (про себя): Этой девушке двадцать лет... Как раз тот возраст, в котором могла бы быть моя дочь...
(Нефтяной магнат откинулся на спинку кожаного кресла ручной работы и закрыл глаза.)
* * *
Городской госпиталь.
Злата лежит на кровати, бледная и заплаканная. Рядом с ней Родион. В палату входит доктор.
ДОКТОР: Злата, я посмотрел свежие снимки. К сожалению мы не в силах ничего для вас сделать, даже операция не вернёт вам возможность ходить.
ЗЛАТА: Нет! Этого не может быть!
(Девушка впадает в истерику. Она рыдает, бьёт кулаками по кровати.)
РОДИОН (обнимает Злату): Тише, тише, дорогая. Всё будет хорошо.
ЗЛАТА: (отталкивает Родиона) Не трогай меня! Моя карьера закончена! Я никогда больше не смогу ходить по подиуму.
РОДИОН: Злата, это не главное. Твоё здоровье важнее...
(В палату входит пожилая темноволосая женщина и бросается к рыдающей Злате).
ЖЕНЩИНА: Златочка, что случилось? Мне только что сообщили. Я думала, ты в Париже...
ЗЛАТА: Моя жизнь разрушена, няня Фаина. Я никогда больше не буду ходить.
ФАИНА (гладит Злату по волосам): Моя девочка, моя бедная девочка.
(Родион понимает, что сейчас не время говорить Злате о своих чувствах. Он должен быть рядом с ней, как друг и поддержка.)
РОДИОН: Фаина Елисеевна, я позабочусь о Злате. Мы перевезем её в наш особняк. Там ей будет комфортно и спокойно.
ФАИНА: Спасибо, Родион. Я буду очень признательна. Но разрешите мне поехать вместе с ней, я воспитываю Злату с рождения и не оставлю её.
РОДИОН: Конечно, Фаина Елисеевна. Вы будете рядом со Златой, у вас будет отдельная комната в особняке.
(Фаина с благодарностью смотрит на Родиона, а потом снова подходит к Злате, садится рядом и гладит её).
ФАИНА: Я не оставлю тебя, моя девочка. Я всегда буду с тобой.
Вдруг дверь палаты открывается, и на пороге появляется медсестра, везя перед собой огромное инвалидное кресло.
МЕДСЕСТРА (с улыбкой): Злата, доктор сказал, что выписывает вас. Я привезла вам кресло.
ЗЛАТА: Нет! Никогда! Я не сяду в него!
РОДИОН: Злата, прошу тебя, успокойся. Послушай меня...
ЗЛАТА: Вы хотите сделать из меня калеку! Вы хотите, чтобы я всю жизнь провела в этой проклятой коляске!
Бывшая модель впадает в истерику, бьётся головой о подушку и размахивает руками. Её дыхание учащается, а по щекам текут слёзы. Внезапно, её тело обмякает, и она теряет сознание.
Продолжение следует. (© Romantic Reads Publishinig, 2024)