Часть третья.
Чайник засвистел, я вздрогнула от неожиданности, повернула ручку плиты и заварила себе макарошки.
Потом подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на себя - никаких изменений, ничего нового и подозрительного я в себе не нашла, ну кроме и вправду взьерошенной шевелюры. А так все норм.
Неужели всё это происходит на самом деле, неужели это не плод моего воображения и не сон? - думаю я. Ну конечно же нет, - отвечаю я сама себе. Иначе откуда у меня шишки, платки, орехи, земляника, да подошва тапок вся в траве?
Откуда все это?.. Ответ на этот вопрос я решила поискать завтра, с утра пораньше, на свежую голову.
Я поела макарошки, чуть прибралась в комнате и легла на кровать с книжкой в руках. Сегодня я что-то рано захотела спать, но я ещё хотела и книжку почитать. Поэтому я сразу надела свою любимую тёплую пижамку и прыгнула в кровать читать свою интересную книгу. Ну красотища! - подумала я, кутаясь в тепленькое одеялко.
Я проснулась от громкого кукареканья соседского петуха. Он орал как ненормальный, видимо сообщал своим таким же ненормальным курам, что утро уже настало. Можно подумать, что без его переливистых воплей утро никогда не настанет, или настанет, да мы его не узнаем, если вот этот петух не будет так противно орать. Пока ещё не жаренный, - почему-то подумалось мне, и даже стало как-то жалко этого незатейливого старателя.
Я вышла во двор. Солнышко уже во всю светило, но ещё не жарило. Тетя Клава, как обычно, уже копалась в своем огороде.
- Теть Клав, доброе утро!
- Милая, так день уж почти, а у тебя доброе утро. Ну доброе, доброе.
- Теть Клав, а кто в этом доме раньше- то жил, - спросила я аккуратно, и как-бы между делом.
- Дык, давно уж здесь никто не живёт, годков двадцать, наверное никто и не живёт, - ответила мне соседка и села на лавочку в тенёк.
- А дом то в хорошем состоянии, теть Клав, неужели в нем двадцать лет никто не жил?
- Ну нельзя сказать, чтобы жил, так, поживал здесь один мужичок местный. Зашибал он сильно, жена его выгнала, так он здесь и поселился. Дом ничейный, хозяев нет, ну чеж не пожить. Но правда недолго он здесь жил, потом его жена то обратно позвала.
- Как позвала? Она его же выгнала, - ничего не понимая спросила я соседку.
- Так он же пить бросил. Совсем. Сам бросил. Он как в этот дом переехал, так вообще изменился, прям как другой человек стал.
А пока жил в этом доме все здесь поделал, подремонтировал, что надо заменил. Он даже крышу сам перекрывал, вот все купил на свои деньги и сам все перекрыл, никого не подпускал. Мужики говорили, давай пособим, а он нет, все сам, все сам.
- Теть Клав, а где он деньги то взял, он ведь зашибал, Вы ж сами сказали, - пытаюсь я уличить соседку в лукавстве.
- Я ж говорю тебе, бросил он это дело. И оказалось, что он такой рукастый, никто в селе об этом даже и не знал. Все то он чинит, и по строительству стал мастер, вот все, все, что в селе надо делать, он все делал лучше и ловчее всех, как- будто над ним волшебной палочкой кто махнул - и все, из непутевого мужика первоклассный мастер на все руки получился.
Так все близлежащие села прознали про него, и все его зовут в помощь, даже на машинах за ним приезжали. А он всем и помогает, да будто устали не знает, все делает, да делает. Делает, да делает. Вот и потекли к нему денюжки. Жена-то увидела все это, да обратно его и позвала.
- А зачем же он пошел?- недоумеваю я. У него ж деньги появились, пить завязал, живи в ничейном доме, да радуйся.
- Так детки же у них, три пацана, да девонька младшенькая. Так за детей он и пошёл, у него ж дети на первом месте всегда были, он даже когда выпивал, никогда их не ругал, да не обижал. А дети-то как его любят. Все время сюда бегали, пока он здесь жил. Вот так, Наташка, в жизни-то бывает.
- Ну а до мужика этого кто здесь жил? - пытаю я соседку.
- Да здесь всегда бабки одинокие жили. Странные они все были, так в селе старожилы про них говорят. Боялись этих бабок. Боялись, но все село к ним ходило. Они всех лечили, и скотину, и людей, все знали, и никому не отказывали, всем помогали.
А последняя бабка, которая здесь жила, даже неизлечимые болезни лечила. К ней даже из города приезжали на дорогих машинах. Да только бабка та денег ни с кого не брала.
Была у той бабки дочка, она сразу как школу окончила, так в город и уехала, в институт поступила. Я чуть постарше бабкиной дочки то, я хорошо её помню. Нелюдимая такая она была.
Да в селе с ней девчонки и ребята не особо общались, бабку все боялись, ну и дочку её тоже боялись, стороной обходили. Так вот она как уехала, так ни разу здесь и не появлялась. Бабка одна здесь жила. А потом исчезла бабка, как в воду канула.
- Теть Клав, а как это - исчезла? - спрашиваю я.
- А так, в один прекрасный день матушка моя поняла, что она соседку свою давно не видела. Пошла в дом, а в доме нет никого. В милицию заявили, стали бабку искать.
Даже дочь её в городе нашли, думали, ну может она к дочке поехала жить, так нет, дочка сказала, что как уехала из села, так и не виделась с матерью. Вот так. А бабки с тех пор так и нет, никто так ничего и не выяснил, что случилось. И дом вот так и стоял, пока ты его не купила.
- А чего же местные никто не купил этот дом то? А, теть Клав?
- Да местные боялись этого дома, как и бабку, которая в нем жила, а потом из этого дома и пропала.
- А кто ж тогда дом продал, если бабки нет?- не унималась я.
- Так наша администрация обратилась к дочке той бабке, чтобы дочь что-то делала с домом и участком, а дочь отказалась от дома в пользу сельсовета, вот дом и выставили на продажу.
Долго дом не могли продать. Цену то небольшую поставили, охотников купить дом много было, приезжали, смотрели, но никто почему-то не брал. Кто сразу, зайдя в дом и все посмотрев, отказывался, а было так, что уже почти купили, а потом раз, и от ворот-поворот, отказываются от покупки. И вот когда совсем цену снизили, ну почти даром выставили, вот тогда его и купили. Ты вот и купила.
-Теть Клав, а почему дочка ни разу сюда не приезжала?
- Так ругались они с бабкой сильно. Я ж в соседях была, все слышала, все видела. Дочка у неё красивая была, женихи так и толпились у ворот, как телята, я постарше её чуток была, завидовала ей, что за мной так не ходили.
А бабка, ну мать её, всех женихов от неё гоняла, не разрешала Машке с ребятами гулять. Все дома её держала, да по хозяйству, да в лес с собой все таскала. Да одежды никогда новой, да красивой ей не покупала. Всё сама шила, да вязала и себе и дочке.
И вот слышу как-то в доме грохот такой, и Машка кричит, - "вот окончу школу и уеду от тебя, и ноги моей здесь больше не будет" - а потом и вправду, взяла и уехала, никто и не ожидал от неё такого.
Вдруг соседка встрепенулась и запричитала - "Ой, Наташка, заболтала ты меня, у меня ж ещё дел полно в огороде, а уж солнце скоро жарить начнёт! Ой, да ну тебя, болтушка" - и с этими словами соседка поднялась со стула, и чуть прихрамывая, снова пошла на свои грядки.
А я пошла домой, я ведь ещё не завтракала, и мне уже очень и очень хотелось чего-нибудь поесть.
Я ж когда на улицу на минутку выходила, никак не думала, что целый час проторчу у соседского забора, да услышу столько всего интересного.
Я быстренько сварила себе манную кашку, наложила в самую большую тарелку, хотя я наверное, и две таких тарелки съела бы, я с этой утренней беседой так аппетит себе нагуляла, как никогда раньше. Я взяла двумя руками тарелку и пошла к столу.
За столом уже сидел Пафнутий.
- Здравствуй, девонька! Как спалось?
- Не отвечая на вопрос хитрого и коварного деда, я задала ему свой, встречный вопрос.
- Здравствуйте, Пафнутий Батькович! И что же Вы в таком солидном возрасте дурите доверчивых девушек?
- Ой, ли, девушка, это вы доверчивая, что-ли? Доверчивая уже давно бы согласилась на моё предложение. Ты же не доверчивая девушка, ты очень подозрительная и несносная девчонка, ты ж как коза, все брыкаешься!
- Так с Вами по-другому и нельзя, дедушка. Вот Вы мне что говорили, а? Что здесь моя бабка жила. А здесь дедушка, между прочим, жила совершенно другая бабушка. И дочку её звали Машей, а мою маму зовут Марина. И если бы здесь жила моя бабушка, то моя мама мне об этом бы сказала. А когда я искала домик для дачи, мама в первую очередь, наверное бы мне сказала про этот дом. А? Что Вы теперь скажете в своё оправдание, дедушка? - дерзко спросила я и весело подмигнула деду.
- Да тьфу ты, мышь ты не превращённая! Мать твоя, как в город приехала, так фамилию-то оставила, а имя поменяла. Машка она и есть, мать твоя.
Да разве ж Машка тебе когда сказала бы об этом доме? Она ж его не любила, как и дом её не любил. И на мать свою сердитая была, потому и дом к Машке так относился, он за Пелагею заступался, а мамку твою всегда пугал, да выпроваживал.
Ты сама спроси у мамки то. Спроси, почему ты бабушку свою ни разу не видела, почему Машка отсюда сбежала, и ни разу ни казалась, а потом даже и от дома отрешилась, вот все спроси у Машки-то, у мамки то своей спроси.
Вот только не скажет она тебе ничего, потому что даже вспоминать не хочет обо всём этом, чурается она этого, как страшного сна.
- Дед, я же случайно купила этот дом, ведь дом давно продавался, мог кто угодно купить, да видно цена не устраивала, а потом цену поставили мизерную, раз, и я случайно увидела это объявление, ну и купила случайно - говорю я Пафнутию.
- Случайно, да не случайно. Знаешь, как мы оберегали этот дом, чтоб никто его не купил? Знаешь, как всех спроваживали?
Многие пытались этот дом купить, да только дом этот ваш. И только ваш род всегда здесь будет жить. А не продавался, потому что нам надо было, чтоб этот дом ты купила. Мы всё для этого сделали, вот ты и купила,- закончил дед свою речь и положив руки на стол, как-то устало добавил, - давай, девонька, кушай получше, нам с тобой сегодня очень суетно будет.
Тут я спохватилась, что даже не предложила гостю кашу, а дед, как-будто прочитав мои мысли, отрицательно помотал головой.
Я принялась уплетать почти уже остывшуюся манку и в голове моей вихрем вертелись мысли - что же на сегодня придумал для меня Пафнутий...
Продолжение следует.