Плакат. 1917 год
Историческая загадка: кто родился 22 апреля в городе Симбирске, а после революции возглавил правительство России? Соль тут в том, что условия загадки подходят сразу ко двум людям: В.И. Ульянову-Ленину и его земляку Александру Фёдоровичу Керенскому (1881—1970). Только первый родился 22 (10) апреля, а другой, Александр Фёдорович — 4 мая (22 апреля)...
Февральская революция привела к быстрому и головокружительному взлёту Керенского. Он оказался важным и необходимым связующим звеном между Государственной Думой и Советом рабочих депутатов, поскольку входил в оба учреждения. И шире: связывал либеральную буржуазию и умеренных социалистов. Поэтому судьба стремительно несла его вверх, называя «гением» и осыпая иными лестными эпитетами.
Министр юстиции, военный министр, потом — министр-председатель Временного правительства. Было от чего закружиться голове!..
Министр-председатель Временного правительства со своими адъютантами
А как его прославляли на плакатах и в печати тех дней! Такой культ личности и не снился никому из последующих советских вождей. Правда, был он столь же ослепителен, сколь и скоротечен.
Жетон с портретом А.Ф. Керенского, выпущенный московской фабрикой Д.Л. Кучкина. 1917 год
Как позже с иронией писал Владимир Маяковский:
Подшит к истории,
пронумерован и скреплен.
Его рисуют
и Бродский, и Репин.
Действительно, оба знаменитых художника считали за честь запечатлеть облик Александра Фёдоровича, и портреты сохранились. Даже два холста работы Репина, написанные в 1917 и 1918 годах. На первом премьер изображён со своей знаменитой перчаткой — правая рука его устала от тысяч бесчисленных рукопожатий восторженных граждан.
Художники И.Е. Репин и И.И. Бродский в Зимнем дворце в 1917 году пишут портрет Керенского. Фотография из советского журнала «Огонёк». 1920-е
Но, правда, на это великолепие сразу стали набегать какие-то тучки.
Прежде всего, Керенского позвали в правительство, чтобы он отстаивал лозунг войны до победного конца. А с этим как-то не ладилось... Не хотел народ воевать, и это было непреодолимо.
Большевики потом это изображали так:
Рисунок Кукрыниксов. 1957 год
Стихи Эмиля Кроткого:
А.Ф. Керенский
Фразёр. Ораторствовал всласть.
Актёр. Играл напропалую.
Хотел в историю попасть,
Попал в историю. В плохую!
Кукрыниксы. Война до победного конца. 1936. Карикатура на Временное правительство, хорошо узнаются Керенский, Милюков, первый глава правительства князь Львов
Кукрыниксы. Керенщина. 1930
Кукрыниксы. Карикатура к цитате В.И. Ленина о А.Ф. Керенском. 1960
Кукрыниксы. Карикатура на Временное правительство.
Эту карикатуру начала 20-х годов мне довелось в 90-е годы обсуждать с её автором. :)
Борис Ефимов (1900—2008). «Наступление Керенского... на рабочих». 1922
Популярный в дни революции миф, что Александр Фёдорович спит в Зимнем дворце на кровати последней царицы Александры Фёдоровны. Сам он это до конца жизни опровергал. У Владимира Маяковского в поэме «Хорошо» один из большевиков говорит:
Быть
Керенскому
биту и ободрану!
Уж мы
подымем
с царёвой кровати
эту
самую
Александру Фёдоровну.
Да и деятельность Керенского в бытность министром юстиции вызывала серьёзные нарекания:
Кукрыниксы. «Первым актом Временного правительства по Туркестану было постановление от 18 марта 1917 года об амнистии палачам киргизского восстания 1916 года».
Сочувственный рисунок из либеральной печати 1917 года:
Карикатура 1917 года на Главковерха Алексея Брусилова и премьера Временного правительства Керенского. «— Ну, товарищ, ещё маленькое усилие, и мы раздавим немца, анархию и провокацию!..»
Либеральная печать поначалу защищала Керенского от критики слева:
Рисунок в защиту Керенского против большевиков. «Керенский — Бонапарт, или что грезится товарищу Троцкому, когда у него 40 градусов температура». 1917
Владимир Лебедев (1891—1967). Журнал «Новый Сатирикон». «Св. Себастиан наших дней. Стрелок из «Правды»: — Чёрт возьми! Чем больше стрел мы в него пускаем, тем большим ореолом окружаем его!..» 1917
Кроме растущих проблем на фронте, одолевали и внутренние — сепаратисты! Почувствовав слабость центра, националисты мгновенно и настойчиво потянули Россию-матушку в разные стороны. Это тоже отразила либеральная печать:
Владимир Лебедев. «По существу. Сепаратисты (у одра больной России): — Ну, как Россия? Выживет? Врач [Керенский]: — Выживет. И вас в первую голову». 1917 год
И ведь вправду, выжила! На 70 с лишним лет. Только — вместе с Керенским.
Рисунок Ре-Ми (Николая Ремизова, 1887—1975). «Керенский: — Ты бы потише, голубчик... Не видишь разве... тяжелобольная у меня... Украинец: — Та я ж здурiв от радости... Гоп, мои гречаныки!..». 1917
В общем, Керенский — русский Моисей! Но что-то пошло не так. Вернее, даже всё у него пошло не так.
Владимир Лебедев. «Русский Моисей — Керенский — с тремя заповедями с Синайской горы. Сбоку изображено исполнение сих заповедей». На рисунках сбоку: Свобода. Редакция газеты — закрыта по постановлению Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Братство — пролетарий режет буржуя. Равенство — здоровенный мужик взгромоздил босые ноги на стол перед крохотным интеллигентом. 1917
Владимир Лебедев. «Большая нагрузка. Керенский (со стоном): — Эх, птица-тройка! Кто тебя выдумал!?..». 1917
1917 год
А тут ещё сотоварищи-социалисты, даже из той же эсеровской партии, стали копать яму под министра-председателя... В наше время борьба между Керенским и лидером эсеров Виктором Черновым, который считался более левым — давно забытый и кажущийся нелепым факт (вот уж поистине, «своя своих не познаша»), но тогда, в 1917 году, всё выглядело не на шутку серьёзно:
Рисунок М. Алф. «Истинно товарищеская услуга министра-социалиста другому министру-социалисту.
А.Ф. Керенский: — Товарищи! В наступление! Спасём Россию! Спасём свободу! Клянусь умереть с вами!..
В.М. Чернов: — Ишь, раскричался, на двух-то ногах стоя... А, вот, посмотрим, как ты на одной удержишься... Ну-тка, без аннексий и контрибуций — Господи, благослови!». 1917
Впереди выборы в Учредительное Собрание, но спасут ли и они?..
Рисунок Ре-Ми. «Врачи (у постели тяжко больной). — Сердце почти не бьётся... Подаст ли настоящий голос?!..» 1917
В общем, Керенского упрекали, теперь уже и справа, главным образом в слабости.
Ирина Бек (1909-1963). Перерисовка из журнала «Бич» 1917 года с комментарием к ней. «Пётр Великий: «— Эх, Фёдорыч! Подарил бы я тебе свою дубинку, да где тебе! Не поднимешь!» Комментарий: «Буржуазия недовольна слабостью правительства Керенского». До 1932
Главе послереволюционного правительства ставили в пример не кого-нибудь, а... первого императора из династии Романовых, со свержения которой и года не миновало! Это многое говорило о перемене настроений буржуазной публики...
Кукрыниксы. Эквилибрист Керенский. 1936
И тут, в августе 1917-го — грянул корниловский мятеж! Это тоже была критика правительства Керенского, тоже критика справа, за «слабость», но только уже «критика оружием». Вчерашние апологеты Керенского из числа благонамеренных обывателей заметались в растерянности: кого поддерживать в такую решительную минуту?..
Рисунок Ре-Ми. «Хамелеон. Запуганный обыватель (в корниловские дни): — Ну-ка дай, вместо него Корнилова повешу. А не выгорит у Корнилова дело — опять Керенского на старое место вернём!» 1917
А большевики и другие критики слева обвиняли Керенского в том, что это он и вырастил Корнилова и корниловщину своим потаканием и попустительством.
Карикатура на генерала Лавра Корнилова и Керенского с обложки журнала «Бич», сентябрь 1917. «Позднее разочарование». Керенский говорит: «— Ну, и интриган же этот Савинков! Я ли не говорил ему, что хочу отдохнуть на Лавре? Нет таки: подсунул какой-то терновник! Теперь — просто — ни сесть, ни стать: всего исколол, такой-сякой... и даже без кокаина!»
Кукрыниксы. «Под тёплым крылышком «социалиста» Керенского. До 1949
Кукрыниксы. Корниловцы. 1930—1939
И вот — Октябрь! Тоже «критика оружием», только теперь слева. Одними из последних защитниц Керенского в Зимнем дворце стали бойцы женского батальона.
Кукрыниксы. «Смотр «боевых сил» контрреволюции»
Кукрыниксы. Бегство Керенского. 1936
В последнем рисунке Кукрыниксов видна явная отсылка к знаменитым изображениям тонувшего в 1912 году «Титаника».
Потом было второе, ещё более знаменитое бегство Керенского из дворца в Гатчине, чтобы спастись от ареста, то ли левыми-большевиками, то ли правыми-офицерами, то ли теми и другими вместе. По воспоминаниям самого Керенского, бегство он совершил «нелепо переодетым», но не в платье сестры милосердия, как рассказывали позднее, а в шофёрском костюме и очках.
Григорий Шегаль. «Бегство Керенского из Гатчины». 1938
Кукрыниксы. «Последний выход Керенского». 1957—1958
Степан Аладжалов (1903–1969). Бегство Керенского из Гатчины 2 ноября 1917 года. 1940-е
Рисунок Юлия Ганфа (1898—1973) из серии «Жалобщики». 1957
Василий Пшеничников. Учебный плакат. Издательство Ассоциации художников Революционной России (АХРР). Москва. 1927. Подпись: «Бегство Керенского из Гатчины. Керенский решил всеми силами подавить революцию. Последняя надежда оставалась у него на казаков. Но и казаки не поддержали Керенского. Член военно-революционного комитета тов. Дыбенко, приехавший в штаб Керенского, в Гатчину, созвал митинг, на котором решено было арестовать Керенского и отправить его в Петроград. За 10 минут до ареста, 14 ноября, около 3-х часов дня, Керенский, переодевшись женщиной и воспользовавшись волнением во дворце, бежал от возмущённых казаков и солдат».
Дмитрий Моор (1883—1946). Керенский сбежал
Из мемуаров Александра Фёдоровича — о том, как в декабре 1917 года он скрывался от ареста большевиками:
«Мы решили отдохнуть в каком-нибудь укромном спокойном местечке. На окраине одной из деревень нам приглянулся постоялый двор. Пожилая хозяйка провела нас в самую лучшую из комнат. Там было тепло и уютно, а на стене над диваном висела литография с моим изображением. Положение было настолько комичным, что мы разразились смехом и долго не могли остановиться. Хозяйка с удивлением смотрела на нас...»
В январе 1918 года скрывавшийся в подполье Керенский хотел пойти на заседание Учредительного Собрания 5 января, но товарищи по эсеровской партии его отговорили. Им и так на этом заседании пришлось нелегко, не хватало им там только ещё Александра Фёдоровича...
Антибольшевистская карикатура на разгон Учредительного Собрания
В июле 1918 года либеральная пресса в РСФСР ещё выходила, но от прошлогоднего культа Александра Фёдоровича остались одни обгорелые головёшки:
Рисунок Ре-Ми из журнала «Новый Сатирикон». Июль 1918 года. «Керенский за границей. — Почему это все в купальных костюмах и с пузырями? — Керенский речь говорит. Россию-то он уже своими речами потопил, ну, а союзники надеются выплыть...»
Белогвардейский плакат «В жертву Интернационалу». 1919 год. Как видим, на плакате белых Керенскому тоже нашлось «почётное» место (слева) наряду с большевиками.
Вспоминается цитата из романа Михаила Булгакова «Белая гвардия» (опубликован в 1925-м), где офицер-монархист в 1918 году высказывался так: «— Я, — вдруг бухнул Турбин, дёрнув щекой, — к сожалению, не социалист, а… монархист. И даже, должен сказать, не могу выносить самого слова «социалист». А из всех социалистов больше всех ненавижу Александра Федоровича Керенского».
Неудивительно! :)
Потом — эмиграция на долгих 52 года, до конца жизни, во время которой советская печать, впрочем, тоже не теряла Керенского из виду.
Борис Ефимов. «Хорошо сшитый френч... хорошо сшитый фрак». «Керенский слегка пополнел. Хорошо сидит на нём в талию сшитый костюм. Как всегда приветлива улыбка. (Из белогвардейской газеты «Сегодня»). 1922
Константин Ротов (1902—1959). «Исторические курьёзы. Узнав о признании СССР Англией, Италией и др. державами де-юре, эс-эр Керенский при встрече с «бабушкой русской революции» — Брешко-Брешковской, воскликнул растерянно: — Вот тебе, бабушка, и де-юрьев день!..» 1924 год
Дмитрий Мельников (1889–1966). Керенский доживает свои «Дни». 1927
Константин Елисеев (1890–1968). «Болтуны бело-парижские. Милюков и Чернов (Керенскому): — Нет уж, вы не отказывайтесь, Александр Фёдорович, без вас «Крокодил» специальный номер о болтовне никак не выпустит». 1932
Юлий Ганф. «Три сестры». «Керенский, Деникин, Милюков. — В Москву, в Москву, в Москву!». 1934
Рисунок Аминадава Каневского (1898—1976). «Керенский предлагает свои услуги американской реакции. Надёжная поддержка. Керенский: — Российский капитализм я уже в своё время поддержал. Я могу так же поддержать и капитализм американский!». 1948
Карикатура Юлия Ганфа. 1949 год. «В американской ночлежке. – И так тесно живём, а тут придётся ещё потесниться: для Чан Кай-ши место требуется!». Среди «дежурств по ночлежке» обозначены «его величество король Михай», «его величество король Эммануил», «пан Миколайчик», Керенский, Миклош Хорти и Ференц Надь. Над входом объявление: «За несданные на хранение короны и др. вещи американская администрация не отвечает!».
Кукрыниксы. «Парад «чемпионов» борьбы с коммунизмом. По сообщению газеты «Таймс оф Цейлон», в Коломбо будет созвана конференция для создания «всемирной организации по борьбе с коммунизмом». На конференцию приглашаются Маккарти, Аденауэр, Франко, Чан Кай-ши, Ли Сын Ман, Керенский и др.». 1954
Марк Вайсборд (1918—1992). «А.Ф. Керенский (собственность Уолл-стрита). 1959
Одна из последних прижизненных советских карикатур на А.Ф. Керенского:
Юлий Ганф. 1969 год. «Нокаут навечно». Рефери отсчитывает годы со дня нокаута российского капитализма. Увы, нокаут оказался не вечным... (Керенский изображён в левой части рисунка).
Керенский в последние годы жизни
А это из эмигрантских карикатур на Керенского:
Рисунок Михаила Дризо (Mad'а) для «Иллюстрированной России» (Париж). «Чему научились русские в эмиграции. Аристократы научились работать. Офицеры научились кулинарному искусству. Бюрократы научились писать мемуары. Буржуи научились жить скромно. И только некоторые политические деятели ничему не научились». (Объявления гласят: «Доклад Ал. Фёдоровича «Завоевания русской революции и защита их от реакции». Н.Е. Валяй сделает доклад «Жидо-масоны и борьба с ними»).