Когда джаз явился миру во всём хаотическом великолепии, многие светила академической музыки восприняли его с интересом. Игорь Стравинский написал композицию «Piano-Rag Music». Французский композитор Дариус Мийо в 1922 году посетил Гарлем и через год написал балет «Сотворение мира» с элементами джаза. В 1923 году композитор Джон Фили Суза предрёк джазу значительное будущее в американской музыке.
Но истинный прорыв состоялся во вторник 12 февраля 1924 года, когда чинная публика наполнила нью-йоркский Эолиан-холл на 43-й улице. На вечер была анонсирована программа «Эксперимент в современной музыке», организованная руководителем оркестра Полом Уайтменом: «Идея моего концерта заключалась в том, чтобы явить скептикам прогресс, достигнутый в популярной музыке со времён диссонирующего раннего джаза до мелодичной формы настоящего».
Зал был забит до отказа, не было даже стоячих мест. Люди нетерпеливо ёрзали на своих местах. Послушать необычную музыку пришли такие корифеи, как Сергей Рахманинов и Леопольд Стоковский. Но в зале было очень жарко, так что публика начала скучать и нервничать, некоторые уже потянулись к выходу.
И тут на сцену вышел 25-летний сочинитель музыки для мюзиклов Джордж Гершвин в сопровождении оркестра Пола Уайтмена. Когда кларнетист Росс Горман заиграл вступительное глиссандо «Рапсодию в блюзовых тонах», присутствующие мгновенно навострили уши.
...Успеха ничего не предвещало. Как-то раз Пол Уайтмен предложил Джорджу Гершвину написать амбициозный джазовый концерт, но тот уделил мало внимания этой просьбе. Лишь когда анонс грядущего концерта была опубликован в прессе, пути назад уже не было. До премьеры было пять недель, но композитор ещё ничего не придумал.
Идея «Рапсодии» пришла внезапно. По пути в Бостон Гершвин под стук колёс поезда увидел всю партитуру перед глазами. Композиция была написана за три недели к моменту выхода автора на сцену 12 февраля.
Эффект был оглушительным. Когда затих последний аккорд, зал разразился бурными аплодисментами. Гершвин уловил дух времени — и соединил разные музыкальные миры, джаз и классику. Открывающая «Рапсодию» мелодия кларнета стала настолько же узнаваемой, как первые ноты Симфонии №5 Бетховена.
Уроженец Нью-Йорка и сын еврейских иммигрантов, Джордж Гершвин с юности был знаком с театральными песнями на идише, русской классической музыкой и грубыми джазовыми импровизациями Гарлема. Эти влияния нашли своё отражение в его рапсодии. Сам автор назвал свою работу «музыкальным калейдоскопом Америки».
Запись «Рапсодии» разошлась миллионным тиражом. Композитор Морис Равель, услышав музыку Гершвина, заявил: «Лично я считаю джаз очень интересным явлением: ритмы, способы, которыми обрабатываются мелодии, сами мелодии. Я слышал о работах Джорджа Гершвина и нахожу их интригующими».
Вуди Аллен использовал шедевр Гершвина, чтобы красноречиво передать атмосферу Нью-Йорка 1970-х годов. В фильме «Манхэттен» режиссёр синхронизировал музыку с чёрно-белыми сценками из жизни города.
«Рапсодию в блюзовых тонах» играли на всех мыслимых сочетаниях инструментов: на двух роялях, на восьми роялях, с роялем и симфоническим оркестром, со скрипкой и симфоническим оркестром и даже оркестром, состоявшим сплошь из мандолин.
Пианистка Лара Даунс и пуэрториканский композитор и саксофонист Эдмар Колон перенесли идею о музыкальном плавильном котле в наше время, дополнив оригинал Гершвина «Rhapsody in Blue Reimagined» афро-кубинскими и китайскими влияниями.
Спасибо за внимание! Буду благодарен за лайк и комментарий, заглядывайте на огонёк!
