Воспоминания из детства. Решила записать, чтобы оставить эту историю жить дальше. О том, что произошло в прошлом, и что я узнала совсем недавно. Мне тогда было двенадцать лет. Жили мы с мамой в деревне Березовка. Я подружилась с ребятами постарше. Нравилось мне их общество. Было нас шестеро.
Костик – первый парень на деревне. Светлые волнистые волосы, карие глаза. Все девчонки по нему сохли в деревне. И я признаться тоже, чувства к нему питала нежные, детские. Он был, не смотря на славу о нем, скромным и обходительным. Меня защищал, если подшучивали надо мной слишком грубо в великовозрастной компании.
Несмотря на множество поклонниц больше всего Костик любил Машу. Она была девочка не совсем женственная. Та еще пацанка. Вечно разбитые коленки. Милым платьицам и сандаликам предпочитала джинсы и кроссовки. Но они вместе смотрелись гармоничной парой. При виде их даже у меня, маленькой тогда двенадцатилетней девчонки, зарождалась глубоко в душе зависть. Хотелось сказать ему, да и ей тоже – ты достоин лучшего, ты должен быть со мной. Я, конечно, скрывала свои чувства в глубине души. Но вот была у Кости одна поклонница, которая не могла, молча смотреть на зарождающиеся у подростков чувства.
- Вот гадина. – Люда смотрела на парочку, которая мило общалась, и недовольно качала головой. Ее взгляд был пугающе колким и холодным. – Ну ты посмотри, даже майку не переодевала со вчерашнего дня. Вся в пятнах. Одевается, как тракторист наш, алкаш. Ты видела?
Кажется, поседений вопрос был обращен ко мне. Та как все расселись по парам и что-то обсуждали, каждый свое. Я сидела с куклой в руках и тоже наблюдала за Машей и Костей. Мне нужно было что- то ответить Люде, но я почему то не решалась согласиться, хотя такого же была мнения о Машке. Но и возразить не могла, ведь тогда Люда поднимет меня на смех. Я ее побаивалась. Мой детский неокрепший мозг пытался сообразить, как же лучше ответить.
- Приворожила она его, как пить дать, приворожила. – тут Люда посмотрела на меня. Она, кажется, не ожидала меня увидеть. Ее тонкая накрашенная бровь взметнулась вверх. Наверное, она решила, что общается с кем-то из компании или вообще произнесла свои мысли вслух случайно.
- Я не знаю… - пропищала я.
Люда хотела было что-то съязвить мне колкое, да не успела. Мерный шум беседы прервал громкий заливистый смех Маши. Костя, похоже, рассказал ей что-то очень смешное.
В этот момент я увидела Машу в другом свете. Ее густые светлые волосы так блестели на солнце. Глаза горели счастьем и какой-то теплой энергией. Она была плечиста, кожа загорелая, белые ровные зубы, щеки окрашены румянцем. Вся такая смелая, сильная. За ней хотелось идти. Ее голос хотелось слушать. Ею можно было любоваться. Было что-то в ее образе манящее. Не наиграно накрашенное и искусственно подобранное, как у Люды, а натуральное, естественное. Она была собой. Наверное, это Костю и привлекло.
- Она красивая. – почему-то вырвалось у меня.
Люда зыркнула на меня своими злыми глазами.
- Всех она вас что ли приворожила. Ну, посмотрим, чья возьмет.
А потом я узнала, что произошла трагедия в семье Маши. За ней приезжала скорая. Ее увезли в город. Вернулась девушка через неделю. Из дома не выходила, была грустная. Костя к ней приходил. Но отношения, как я поняла, у них разладились.
Однажды я спросила у мамы, что такое случилось с Машей. Мама ответила, не смотря мне в глаза, мол, отравилась.
Когда мы в очередной раз собрались всей компанией. Миша и Вера обсуждали как раз то, что произошло.
- Уедет она, как пить дать. Костик маму не бросит, останется здесь. – сказала Вера, элегантно, держа между пальцев сигарету.
- Тут Людка и подсуетится. – хитро прищурившись, сказал Миша. Он посмотрел в сторону дома Маши.
- Ну и правильно. Она свое не упустит. Я слышала она к бабке ходила.
- Ты че? Смотри мелюзга здесь. Еще расскажет кому. – остановил подругу Миша. Он прошел мимо меня, задев плечом.
- Че уши греешь, малявка? Интересно? – засмеялась Вера. Она докурила сигарету и потушила о пенек, бычок бросила в жестяную банку. – Ни че она не поймет. А расскажет, кто ж ей поверит.
Прошло некоторое время. Маша вроде оправилась, стала выходить из дома. Костя старался с ней подолгу не общаться. Смотрел только в ее сторону грустными глазами. Но я уже к тому времени все разузнала. Только не понимала, как ко всему этому относиться. Из подслушанных разговоров то тут, то там. Сами понимаете, в деревне ничего не утаишь. Маша не отравилась, а потеряла ребенка. Ребенок от Кости был. Им всего-то по семнадцать лет. У меня это в голове не укладывалось. Я честно сказать, вообще плохо представляла в то время, как и откуда именно берутся дети. Но даже мой детский мозг смог уловить взаимозависимость того, что в этом был кто-то виноват. И скорее всего Люда. Только как именно это ей удалось не понятно.
А дальше я помню, как уехала из Березовки Маша. Она была одета в тот день необычно. В чистое светлое платье, колготки, красивые туфли, кофточка сверху с блестящей вышивкой. Ее родители решили отвезти ее в город, чтобы дочь могла поступить в престижный вуз и забыть о трагедии, что с ней произошла. Они все сели в машину и отправились в путь.
До города семейство так и не добралось. Авария. Никто не выжил.
Дальше компания понемногу распалась. Вера и Миша стали ездить в другое село, чтобы отдохнуть в местном клубе. Костик запил. Я осталась одна. Иногда играла с девочками помладше, но с ностальгией вспоминала о взрослой компании.
Люда не оставляла попыток завоевать любовь Кости. Вот только получалось плохо. Она таскала его пьяным. Пыталась отвлечь. Но на свое настойчивое внимание и заботу получала оскорбления и даже побои. Я ее однажды видела с синяком под глазом. Почему-то у меня сомнений не возникло, что это сделал ее возлюбленный.
Потом погиб и Костя. В ночь его смерти я слышала и видела что-то странное. Мне не спалось. Было очень холодно для конца августа. Я ворочалась. Потом встала с кровати, надела теплую кофту, попила теплого молока на кухне и вдруг слышу детский плачь с улицы. Такой истошный. Тогда я не понимала, что так может плакать лишь младенец. Но я понимала, что этот звук практически рядом с нашим домом. Выглянула в окно и увидела Костю.
Парень сидел на скамейке у нашего забора. Я тут же накинула куртку, обула галоши и вышла.
- Костя? – я видела его высокую фигуру, сгорбившуюся над белым свертком.
Он не отреагировал на мой голос. Казалось, молодой парень допился до такой степени, что ушел в свой мир грез и фантазий. Он стал слегка покачиваться, бережно держа на руках белое покрывало.
- Тише, а то я не могу сыночка успокоить. – промолвил он. У него глаза были красные. Волосы взъерошены. Весь грязный, помятый.
- Кого? – мне было противно смотреть на некогда такого красавчика, который так опустился. Всего месяц прошел, а он уже выглядел опустившимся алкоголиком.
И тут я услышала истошный женский крик. Я присмотрелась и увидела, что издалека по дороге бежит женская фигура. Я замерла от ужаса. На миг мне показалось, что это Маша. Я застыла в оцепенении. Страх заморозил кровь в моих жилах.
Но это была не покойница. Не призрак. Вполне живой человек. Это Люда. Она была перепугана вусмерть. Лепетала что-то, что за ней гонятся. И проронила пару слов про Машу. Я не разобрала. А возможно детская психика стерла пугающе воспоминания из памяти.
Потом выбежала моя мама. И пол села, так как крик был ужасно громкий. Все собрались у нашего дома. Мама тогда за меня очень перепугалась и запретила общаться с этими взрослыми ребятами.
Потом мы узнали, что Костик повесился. Я была на его похоронах. На следующий день мы уехали из Березовки. Я постепенно забыла все, что происходило. Новые друзья. Я сама выросла. Все, что осталось в деревеньке, было похоже больше на сон. Приезжала еще в тот дом, но уже будучи взрослой. Узнала, что Вера тяжело больна. Мишу посадили в тюрьму. Все из нашей компании кончили плохо. Ну не считая меня.
Про Люду только я ничего так и не узнала. Да и не хотелось мне. Мне было жалко их всех. Они в детстве были моими кумирами, а то, что с ними сталось… Меня пугало. Я не хотела думать о плохом. Хотелось от всего этого откреститься.
Спустя много лет. Мне тогда уже сорок с лишним было. Приехали мы в Березовку. Стали на месте старого дома новый отстраивать. У меня уже трое детей, второй муж. Все вроде сложилось неплохо.
Однажды я приехала, чтобы посмотреть, как стройка продвигается – увидела на лавочке, той самой старой, на которой много лет назад Костя со свертком сидел в пьяном угаре, сидит старушка. В лохмотьях, с клюкой. Лицо морщинистое. Посмотрели мы друг на друга и я все поняла. Не забыть мне глаза эти холодные, злые.
- Люда.- произнесла я. И снова почувствовала себя той маленькой девочкой.
- Я. – ответила старушка. – Как узнала то? Я поди уж изменилась сильно.
- По взгляду. – честно призналась я, сев на лавочку. – Как ты? Где пропадала? Как Миша, Вера? Общаетесь?
- Шутишь пади. – Люда смотрела куда-то вдаль. Она тяжело дышала и постоянно делала паузы перед тем, как продолжить рассказ.
- Они мертвы все. Всех я погубила. Сначала Машку, эту заразу. Дуру эту красивую. Потом любимого своего, единственного Костю. Вера от рака легких скончалась. Как мучилась, как страдала. А Мишку на зоне убили. Я всех погубила. А за мной что-то вот смерть не торопится.
- Да, что ты такое говоришь Люд? – мне стало ее так жалко. У нас с ней разница то в возрасте всего ничего, а она так постарела, ужасно выглядела одним словом. – Костя сам, ты знаешь. Сам повесился. Маша в аварии. Вера курила, как паровоз с десяти лет. А Миша… ну так судьба сложилась. Ты-то чем виновата?
- Я их всех убила. – тихо повторила Люда. – Всем всегда честно признавалась. Никто не верил, все у виска крутили. Мол, сумасшедшая я старуха. Ничего подобного. В одном грехе я не признавалась никому, даже Костеньке. Я того ребенка погубила. Я.
- Кого? – я переспросила, но тут же сообразила про что речь.
- Машка залетела от Кости. Я со злобы попросила Веру съездить к ее дальней родственнице, к знахарке в соседнее село за отравой, чтобы ребенка вытравить. Сказала, что я залетела. Вера мне помогла. Миша подсыпал. Я ему сказала, что это розыгрыш такой. Не хотела руки пачкать. Заплатила денег Мишке, он и сделал. А потом Маша ребенка потеряла. Врачи сказали – не сможет она иметь больше детей. Все по моему плану пошло. Машка с Костей разругались. А потом авария. Я сама на этот раз к знахарке обращалась за порчей над соперницей. Но Костя меня не полюбил. Везде ему этот ребенок мерещился. Сядет пьяный на порог, возьмет одеяло и качает. Детский плачь ему все мерещился. И я его слышала каждую ночь. Спать не давал. Думала с ума сойду и сошла однажды. Увидела ее – Машу. Подругу мою старую, Марию. Она гналась за мной по всей деревне. Тогда, помнишь…
До сих пор я этот плачь слышу. И во сне и наяву. И Маша приходит ко мне, и Костя, и Вера, и Миша. Все они здесь.
Я взглянула в ту сторону, куда смотрела Люда и отшатнулась, на миг мне показалось, что и я их вижу всех. Четверо молодых ребят. Видение пропало.
Спустя пару недель тело Люды нашли в ее доме. Там были горы мусора. Она оказывается совсем свихнулась после тех трагических событий.
А я вот все думаю, так ли все было. Но дала себе зарок – не завидовать.