В недавнем интервью М.Хазин, рассуждая о «башнях Кремля», назвал три основные группировки внутриполитической элиты, пытающиеся влиять на принятие стратегических решений в России: «патриоты-государственники», «ориентированные на США западники» и «ориентированные на Великобританию западники». Михаил Хазин: Три элитные группировки заняты борьбой за власть в России | Царьград | Дзен (dzen.ru)
Не разделяя его оптимизм по поводу наиболее многочисленной и наиболее влиятельной группировки «патриотов-государственников», любопытно, в какую именно «кремлёвскую башню» он «сажает» сторонников (безоглядного)сближения с Китаем. Оказывается, отнюдь не в «первую», как казалось, дОлжно бы делать, исходя из общего контекста официальной пропаганды, а в «третью», определяя доморощенных синофилов «подвидом пробританского лобби».
Между тем российские эксперты «отстрелялись» по визиту Блинкена в КНР 24-26 апреля 2024 года, ожидаемо высказав хулу плохо завуалированным угрозам американского госсекретаря в адрес Китая и вознеся хвалу несгибаемой стратегии последнего «спиной к спине с Россией» (в китайском оригинале:»Плечом к плечу, спиной к спине, рука об руку, сердцами вместе»).
В принципе аналогичную позицию заняли и китайские эксперты, рассуждающие о «трёх ультиматумах» Блинкена в ходе его визита в КНР.
Во-первых, Блинкен пообещал Пекину «вмешательство» США, коль скоро тот не «решит проблему поддержки России, совершающей агрессию на Украине».
Во-вторых Блинкен «жёстко» заявил китайской стороне о том, что, в принципе не стремясь «разорвать контакты» с Китаем и сдерживать развитие Китая, Вашингтон между тем ничего не поменяет в тех вопросах американо-китайских отношений, где речь идёт о «чувствительных технологических сферах, от которых зависит национальная безопасность США».
В-третьих, Блинкен заявил китайской стороне о том, что располагает «доказательствами попыток Китая влиять на предстоящие президентские выборы в США», и что американская сторона «в ближайшее время пресечёт эти попытки».
Китайские эксперты добавляют, что по опыту предыдущих действий американцев «ультиматумы Блинкена», скорее всего, подразумевают санкции, возможно, направленные против финансовой системы Китая.
Высказанные Блинкеном «ультиматумы» в адрес КНР отечественные и китайские экперты фактологически фиксируют одинаково, однако китайские специалисты видят ситуацию не в пример шире и детальнее российского экспертного сообщества.
Так, в Китае отмечают «разительный контраст» между атмосферой самой первой «стратегической» встречи на высоком уровне в Анкоридже в марте 2021 года, когда глава Канцелярии ЦК КПК по внешней работе Ян Цзечи и министр иностранных дел КНР Ван И установили политический контакт с новой американской администрацией в лице советника президента США по национальной безопасности Салливана и госсекретаря США Блинкена, и атмосферой нынешних переговоров в Пекине между министром иностранных дел КНР Ван И и госсекретарём США Блинкеном.
В Анкоридже по словам китайских экспертов американская сторона вела себя откровенно вызывающе, перебивая визави, не считаясь с неписанным регламентом выступлений, бесцеремонно выставляя прессу за дверь.
Спустя три с лишним года в Пекине, отмечают китайские наблюдатели, делегация Блинкена вела себя совершенно по-другому, наигранно демонстрируя напускную благорасположенность, мягкость.
Однако показная доброжелательность американских визитёров не помешала им, как говорят по-китайски, «перевернуть стол», то есть, выкатив «три ультиматума», показать китайской стороне свой норов, своё упрямство (китайцы говорят про упёртого «не добавляет ни масла, ни соли»).
По мнению китайских экспертов Китай «поднял перчатку», брошенную Блинкеном, в подтверждение этому приводится высказывание главы департамента Северной Америки МИД КНР Ян Тао 杨涛 , который заявил:»Китай не платит по чужим счетам». Смысл этой фразы китайские специалисты трактуют как отказ Китая прекратить имеющееся сотрудничество с Россией, как его решимость дать ответ односторонним санкциям США. А китайские комментаторы данной аналитики добавляют:»Если Россия рухнет, Китай останется в одиночестве, окружённый врагами».
Все эти выводы понятны и вполне вписываются в логику происходящего в «стратегическом треугольнике США-Китай-Россия».
Вот только истоки жёсткой, «упрямой» политики США китайские специалисты видят не в агрессивном характере американского империализма, не в стремлении США к мировой гегемонии, а в … «сохраняющемся у американцев абсолютно ошибочном понимании Китая» (здесь «понимание» записывается иероглифами 认识 или 认知 , что дословно значит «знание о чём-либо, знание чего-либо»).
Причём, это не есть мнение каких-то отдельных китайских экспертов или группы экспертов. Говоря о фактически безрезультатно завершившемся визите Блинкена, о том, что улучшения китайско-американских отношений и прорыва по значимым проблемам этих отношений не произошло, китайские наблюдатели резюмируют:»Китайско-американский консенсус не углубился ещё и потому, что, как неоднократно подчёркивала китайская сторона, США не выработали у себя правильного понимания Китая, и, чтобы исправить эту ошибку, им потребуется долго и ответственно работать».
Иными словами, проблемы в отношениях с Китаем возникают у того, кто «не понимает Китай», каким бы «чёртом» на самом деле этот некто ни был.
Возникает закономерный вопрос, а «понимает ли Китай» современная Россия, и, если «понимает», то в чём это выражается?
Более, чем 400-летнюю историю российско-китайских отношений имеет смысл, как представляется, делить на три ключевых периода:
1) период преобладания политического главенства Китая в отношениях с Государством Российским, начиная с прибытия в Пекин первой русской официальной миссии Петлина в конце августа 1618 года и до заключения Айгуньского договора 16 (28) мая 1858 года;
2) период обретения и отстаивания Государством Российским политического главенства в отношениях с Китаем, открытый заключением Айгуньского договора 16 (28) мая 1858 года, согласно которому был зафиксирован государственный суверенитет России над левым берегом Амура от реки Аргунь до амурского устья, и завершившийся 28 июля 1986 года владивостокской речью М.С. Горбачёва, объявившего о предстоящем выводе советских войск из Монголии;
3) период односторонних политических уступок Государства Российского Китаю и последующего выравнивания отношений двух стран, открытый 28 июля 1986 года и продолжающийся поныне.
«Понимание», о котором сегодня настойчиво говорят в Китае и которого в Китае требуют ото всех, кто имеет с ним дело, по сути своей означает ни что иное, как подстраивание визави, приспосабливание визави под те или иные китайские требования, порой весьма специфические, а потому преподносимые китайцами как некая неизбежная дань их национальным традициям либо как непременный «жест доброй воли», крайне необходимый для их геополитического спокойствия.
Два характерных исторических примера.
С воцарением в Китае маньчжурской имперской династии Цин (1644-1912) в основе внешней политики Пекина сохранился разработанный ещё в эпоху ханьской династии Чжоу (1046-221 г.г. до н.э.) китаецентричный догмат, исторически считающийся эталоном, естественной нормой отношений Китая с его ближними и дальними соседями, объясняющий принципиальное, на ментальном уровне отношение китайцев к иностранцам как к низшим по развитию «варварам», а потому практически исключающий идею равенства во взаимоотношениях Китайского Государства с другими странами и народами.
Захватившие Китай маньчжуры поначалу сочли русских неким «особым племенем» и пытались «усмирить» их с помощью карательных экспедиций; в задачу специально сформированных воинских команд входило помешать продвижению русских в районе Амура, однако казаки Хабарова наголову разбили китайские отряды.
Весной 1654 года к границам Цинской империи прибыл торговый караван П.Ярыжкина. Цины восприняли русских торговцев как представителей очередного «даннического государства», прибывших ко двору правящего из центра всей Поднебесной Сына Неба, и в концептуальном стремлении силой привести «русских варваров» к покорности, силой заставить их признать верховенство Цинского императора приняли решение усилить стандартный даннический статус русских их военным разгромом на Амуре.
С этой целью в начале 1655 года десятитысячное цинское войско атаковало русский Кумарский острог, однако потерпело поражение. В сложившейся ситуации Цинский двор усилил давление на остававшегося в Пекине Ярыжкина, дабы заставить его выполнить церемониальный девятикратный земной поклон перед китайским императором в знак признания себя представителем даннического государства. Ярыжкин не имел при себе царской грамоты, удостоверявшей его посольские полномочия, однако китайские власти, непременно желая заполучить в лице русских «государство-данника», пренебрегли этим обстоятельством, удовлетворившись заверениями русского представителя о том, что он «у своего великого государя первый человек» и может рассматриваться как посол Русского государства.
Сложно сказать, что сыграло главную роль: длительное безрезультатное сидение в Пекине, стремление любым способом выполнить царское поручение и распродать в Китае «государеву казну», «советы» цинских чиновников и перебежчика А.Русланова, который, вероятно, был переводчиком на переговорах, либо непонимание исторической серьёзности происходящего, однако Ярыжкин в конечном итоге уступил давлению и, «на колено припадши, кланялся» Цинскому императору, после чего в глазах Китайского Государства Государство Российское фактически обрело статус «государства-данника» с соответствующим к нему со стороны Пекина отношением.
Пренебрежение русским представителем незыблемыми принципами государственного самоуважения и непонимание им исторической, государственной ответственности за свои действия ради скорейшего достижения сиюминутной торговой выгоды изначально создало в российско-китайских отношениях нездоровый политический прецедент.
Кроме того, фактическое признание в 1655 году «послом» Русского государства даннического, зависимого статуса своей страны по отношению к Цинскому Китаю на фоне военной победы отряда О.Степанова над цинским войском у Кумарского острога, наверное, стало одним из первых случаев в новой и новейшей истории России, когда тщеславие, корысть, слабоволие некоторых политиков и коммерсантов обнуляли и обнуляют смелость и решительность воинов.
Документальным итогом поступка П.Ярыжкина стал указ Цинского императора Шуньчжи русскому царю Алексею Михайловичу Романову, датированный 25 июня 1655 года, в котором было сказано:»Ваша страна находится далеко на северо-западе, от Вас никто никогда не приходил в Китай. Теперь Вы обратились к нашей цивилизации и прислали посла, представившего в качестве дани произведения Вашей страны. Мы весьма одобряем это. Мы специально награждаем Вас милостивыми подарками и поручаем незамедлительно отпустить с ними Вашего посла. Эти подарки выражают наше возвышенное желание всегда милостиво принимать чужестранцев. С благодарностью получив дары, навечно будьте преданы и послушны, чтобы ответить на милость и любовь, выраженные к Вам».
Могут сказать, что «дремучая» внешняя политика Цинской империи и внешняя политика «Нового Китая» это, так сказать, «небо и земля», прошли, мол, с тех пор десятки и сотни лет, и в Китае нынче у власти вполне современные люди. Всё это так, разумеется. Вот только нормализация советско-китайских межгосударственных отношений, после распада СССР плавно трансформировавшаяся в нормализацию российско-китайских межгосударственных отношений, которая в наши дни расценивается сторонами как «всеобъемлющее стратегическое взаимодействие и партнёрство в новую эпоху», произошла в мае 1989 года в результате выполнения М.С.Горбачёвым и его политическим окружением трёх категорических (!) военно-политических, а, точнее, геополитических условий китайской стороны: поэтапного вывода советских войск из Монголии и их отвода от советско-китайской границы; полного вывода советских войск из Афганистана; поэтапного вывода вьетнамских войск из Кампучии. Устранение позднесоветской стороной трёх этих «больших препятствий» обеспечило геополитическое спокойствие Китая на его северо-восточных, северных, северо-западных, западных границах и в его «мягком индокитайском подбрюшье», позволив ему полностью сосредоточится на внутриэкономическом и внутрисоциальном развитии стратегического масштаба и добиться на этом пути результатов мирового уровня.
Как писал известный китайский специалист по отношениям Китая и Советской России/СССР Шэнь Чжихуа 沈志华 :»Динамичное улучшение китайско-советских отношений, начиная с 1983 года, во всех сферах деятельности, кроме политики, делало всё более очевидным застой в двусторонних политических отношениях и нерациональность такого застоя... При этом «нормализация китайско-советских отношений» становилась вещью, всё более напоминавшей простой ориентир для разрешения ряда актуальных стратегических проблем в отношениях двух стран».
Иными словами, по логике Шэнь Чжихуа превращение «нормализации китайско-советских отношений» из ответственной, ценностно значимой дипломатической работы, неразрывно связанной с отстаиванием своих принципиальных позиций, в пустую абстракцию, в некую «вывеску», под которой решались сиюминутные практические вопросы, создало у М.С.Горбачёва и его окружения иллюзию непринципиальности, незначимости политических и военно-политических позиций, ранее добытых и сохранённых в отношениях с Китаем всеми предыдущими поколениями руководителей Государства Российского во всех его ипостасях, создало у горбачёвского окружения соблазн «махнуть рукой» и, выполнив категорические (!) геополитические требования Китая, окончательно «закрыть китайский вопрос». При этом ни разу не подумав, каким после всех этих уступок и «жестов доброй воли» останется «образ СССР/России» в глазах Китая.
Одним из «срезов» системы этики ханьского общества, сохраняющей актуальность по сей день, являются так называемые «семь формул Конфуция».
Как писал Н.А.Бердяев:»Государство существует не для того, чтобы на земле был рай, а для того, чтобы на земле не было ада».
У жившего за 2,5 тысячелетия до Бердяева Конфуция воплощением «ада» межличностных отношений выступает образ «маленького», то есть «недостойного человека», а конфуцианский образ «благородного мужа» --- символ «рая на земле», который в реальности трудно досягаем, но к которому однако должно стремиться.
Собственно на противопоставлении двух ключевых социальных типажей --- «маленького человека» и «благородного мужа» «семь формул Конфуция» и построены.
Формула 1:» Благородный муж постоянен, не озабочен проблемой выбора. Маленький человек мечется, озабочен проблемой выбора, постоянство не для него». Смысл этой «формулы» в том, что постоянство «благородного мужа» обусловливается наличием у него собственных принципов, тогда как беспринципный «маленький человек» делает свой выбор в зависимости от конкретной ситауции, стремясь туда, где выгода.
Формула 2:» Благородный муж гармоничен в отношениях с другими, но это не значит, что он с ними заодно. Маленький человек заодно с другими, но это не гармония».
Смысл этой «формулы» в том, что «благородный муж», имея собственную точку зрения, собственные принципы, может как соглашаться с другими, так и возражать им, в зависимости от того, насколько это соответствует его принципиальной позиции. Удел же беспринципного «маленького человека» --- в любом случае поддакивать, потакать тем, с кем он в данный момент заодно.
Формула 3:»Благородный муж руководствуется чувством долга, маленький человек руководствуется соображениями выгоды».
Формула 4:» Благородный муж не озабочен собственной выгодой, поэтому всегда открыт и чистосердечен. Маленький человек замкнут, потому что всё время в раздумьях, выгадал либо прогадал».
Формула 5. «Благородный муж рад чужому успеху и переживает из-за чужих неудач. У маленького человека всё наоборот».
Формула 6:» Если благородный муж не может реализовать свои замыслы, он не отступает и ждёт, когда представится возможность для их реализации. Если свои замыслы не может реализовать маленький человек, он готов поступить неправедно, лишь бы немедленно добиться своего».
Формула 7:» В случае неудачи благородный муж винит себя, а маленький человек --- других».
«Закрывшая прошлое, открывшая будущее» межгосударственная нормализация отношений Государства Российского и Китайского Государства в мае 1989 года, нравится нам это или нет, явила Китаю типичного «маленького человека» в лице горбачёвского СССР, который, забыв о своих принципах, ухватился за выгодную возможность «по-быстрому порешать китайский вопрос».
А, однажды, «потеряв лицо», этот «маленький человек» в последующем продолжал «потакать» «стратегическому партнёру», с которым оказался «заодно».
Сторонники (безоглядного) сближения с Китаем, о которых упоминал М.Хазин, причисляя их к «подвиду пробританского лобби», --- абсолютный историко-политический продукт «нормализации советско/российско - китайских отношений по-горбачёвски». То есть люди, действующие без учёта собственных принципиальных позиций, с прицелом на сиюминутную практическую выгоду, всегда готовые «правильно понять Китай».
За 35 лет нормализации межгосударственных отношений между СССР/Россией и Китаем эта политическая группа (или подгруппа) действительно сделала немало для политического и военно-политического сближения двух стран, для разрешения пограничных разногласий между ними, для расширения их торгово-экономического и культурного сотрудничества.
Вот только никто не знает, каким образом их политическое поведение типичного «маленького человека» отразилось и отражается на ментальности китайского руководства и китайского общества, и каким образом всё это скажется на наших отношениях с Китаем в относительно отдалённом будущем.