Что в женщине привлекает? Чего там лицемерить, внешность – первое дело, конечно же. Первое не по значимости, а по порядку знакомства с личностью обладательницы этой внешности.
Каноны красоты
Канон красоты – Венера Милосская. Кажется так. Однако это 100 или 130 лет до нашей эры. А до и после?
До того – каноном божественной красоты, судя по некоторым признакам, была Венера Виллендорфская. Возраст этой статуэтки насчитывает 29 500 лет.
В середине XVIII века опять что-то изменилось. И одним из примеров канонической женской красоты для того времени может служить статуэтка «Речная нимфа» Клода Мишеля.
Предлагаю сопоставить между собой этих трёх полубогинь и соотнести их с нынешними топ-моделями, с наиболее привлекательными женщинами, которые щедро представлены в пространствах интернета и на страницах модных журналов.
Венера Виллендорфская, которая самая древняя, поражает телесной мощью и очевидной, несомненной, неиссякаемой способностью, готовностью, предназначенностью рожать, вынашивать, выкармливать детей. Это идеал той эпохи. Наверняка, тогда в действительности не было ни одной женщины, мало-мальски походившей на это божество. С пропитанием тридцать тысяч лет назад было, скорее всего, не очень. Вдобавок, постоянные проблемы безопасности. В общем, жили люди тяжко, недоедали. И были они не просто худенькими. Были измождёнными и жилистыми. А тут – женщина-мечта. Объект мужского вожделения эпохи позднего палеолита.
А спустя тридцать тысяч лет, за сто лет до нашей эры, каноном красоты становится Венера Милосская. Тут уже грудь совсем девичья. Тело крепкое. Что-то маскулинное, неуловимо мужское просматривается в её спортивной фигуре. Талия не осиная. Бёдра поджарые. Эта Венера как-то ближе к нынешнему восприятию. Однако сегодня вряд ли её взяли бы работать топ-моделью на подиуме. Слишком крепко и плотно скроена.
Пролетает ещё почти две тысячи лет. И к середине XVIII века вновь нечто меняется в представлениях о женской красоте. У «Речной нимфы» тонкая талия и пленительные, широкие бёдра. Ножки нельзя назвать длинными, стройными и тонкими, какими сегодня привлекают нас топ-модели. В ней что-то почти детское, инфантильное, наивное при вполне расцветшей женственной фигуре. Это уже не Венера Милосская.
Фото современных соблазнительниц нет нужды здесь размещать. Их в достатке везде. Просто сравните сегодняшние пресловутые 90-60-90 (которые все равно остаются устойчивы ко всем последним бодипозитивным фешн-тенденциям) с тем, что было в прошлом.
И что любопытно. За последние примерно сто пятьдесят лет в дамах, воспринимающихся нынче как привлекательные, наблюдается некое смешение, соединение, сочетание заманивающей женственности во внешности и некоей изюминки. А изюминка непременно содержит малую толику чего-то… мужественного.
Уже с конца XIX века более популярными были певицы с низким голосом. Вся цыганская трактирно-кабацкая культура – это хор и хрупкая и трогательная солистка с низким, почти хриплым голосом. Кто может вспомнить оперных исполнительниц современности и недавнего прошлого? Все они, кто на слуху, обладали низкими женскими голосами. Это обладательницы колоратурного и меццо-сопрано Монсеррат Кабалье, Мария Каллас, Надежда Обухова, Елена Образцова, Тамара Синявская. Они были кумирами. А певицы с высокими голосами? Популярность Бэллы Руденко и Тамары Милашкиной, имевших эталонное сопрано, была немаленькой, конечно же. Однако меццо-сопрано были значительно популярнее. Про сегодняшних исполнительниц уж и говорить не приходится. Все они как одна не используют высокие регистры. Как пел Владимир Высоцкий «и даже ангелы поют такими злыми голосами». Теперь кажется, что это Высоцкий про ангельского вида современных шоу-звёзд пророчествовал. Здесь меньше всего хочется обсуждать, хорошо это или плохо. Важно другое. Важно, что чутьё шоу-продюсеров на то, чем приманить публику, действует безошибочно. Показатель их безошибочности – полные залы, толпы поклонников и поклонниц на фестивалях и стадионах, где выступают их современные кумиры.
И это наблюдение касается не только шоу-кумиров. Одежда, манеры, способы проживания жизни современной женщины, делающие привлекательным её образ, в той или иной степени соответствуют любопытному сочетанию – на фоне соблазняющей и безусловной женственности непременно да проклюнется некая мужественность. И отнюдь уже не самую капельку, как было сто или две тысячи лет назад. Любопытно, что это привлекает к ним наши нынешние мужские сердца. Почему? Не знаю. Но факт.
И факт ещё в том состоит, что мужская часть человечества, аплодируя оккупационным успехам женщин в захвате мужской территории, в освоении всё большего объёма мужского поведения, лихо обманула современных женщин.
В чём же обман?
Итак. Сегодня женщина образца, ну, хотя бы пятидесятых-семидесятых годов ХХ века, наверняка освоилась бы в современной обыденной жизни далеко не сразу.
Девочка тогда не могла даже подумать, даже просто представить себе ситуацию появления на улице, например, в брюках. А тем более, надев брюки, прийти в школу. Её бы освистали. А женщина за рулём – вообще невозможный нонсенс. Но, женщины полувековой давности не довольствовались своей женской социальной ролью. Они продолжали наступать. И помогали им в этом мы, мужчины.
Когда советский лидер Никита Хрущёв был в США, его привезли в Голливуд, где он увидел съёмки музыкального фильма. В этот момент кордебалет танцевал канкан. Канкан – танец весьма фривольный. Девушки машут ногами так, что забрасывают их чуть не выше головы. При этом они задирают юбки так, чтобы публика оценила подвижность и соблазнительность их фигур. Хрущев посмотрел на это и произнёс то, что на следующий день напечатали все газеты в США. Напечатали крупно, разместив реплику советского лидера даже выше названий своих газет. Хрущев изрёк: «Вы тут у себя в Америке заставляете девушек вилять задом. А мы в СССР заставляем наших женщин работать головой». И далее, под аплодисменты сопровождавших его журналистов, Хрущёв продолжил: «Советские женщины у нас академики, директора заводов, председатели колхозов, министры, руководители органов государственной власти, прокуроры. Мы вывели женщину из-под угнетения мужчины!». Легко догадаться, как аплодировали нашему Никите Хрущёву всевозможные женские активистки, феминистки, суфражистки и прочие лица и организации, которые, как теперь обнаружилось, стояли у истоков сегодняшней толерантности, обернувшейся нетерпимостью к сомневающимся в её, толерантности, «непреходящей» ценности.
Помню, как в конце восьмидесятых годов, беседуя с Татьяной Ивановной Заславской, академиком АН СССР, основателем ВЦИОМ (первая в стране социологическая служба), услышал от неё негодующую тираду. Татьяну Ивановну возмутило, что британские журналисты, которым она давала интервью, и которых она гостеприимно встречала на своей академической даче, умудрились сфотографировать её в кухонном переднике, держащей перед собой блюдо с пирожками.
Фото (не то, что представлено в данной статье) поместили на первой странице обложки журнала «Time» с подписью, что это создатель первой социологической службы в СССР, да ещё и академик, хоть и женщина. Сегодня за такое, наверное, можно было бы этих репортёров прямо в самой Британии засудить. Они ведь пропагандируют сексизм, неравенство, пренебрежительно прошлись по личности женщины, как можно!
Всего-то чуть более сорока лет минуло. А изюминка мужественности, краски мужской социальной роли всё больше присутствуют в современном женском поведении, в мировосприятии, в самосознании женщины. Ура? Кто будет кричать «ура»? Наверное, обманувшие женщин мужчины.
Так в чём же обман?
Сегодня женщина свободна как никогда. И абсолютно равноправна с мужчиной, кажется. Кому-то так кажется. Но не мне. Мне ясно лишь одно. Женщину сегодня окончательно закабалили. И цинизм в этом лицемерии безграничен. Конечно, женщина вольна жить и поступать как ей заблагорассудится. Только если не учитывать социальный террор. Не брать в расчёт давление общества на женщину.
Что ждёт от женщины современное общество? Я о пока ещё нормальном, отечественном, а не о «саморастлевающемся» условном западном. Хотя…
Общество в лице родителей, подруг, сослуживцев, друзей, любовников, и всех остальных, с кем общается современная женщина, это общество диктует ей необходимость, даже обречённость следить за собой, не толстеть, оставаться привлекательной до смерти. Это известно. Вся пропаганда здорового образа жизни, вся индустрия моды на похудание, всё направлено в одну сторону: 90-60-90, контроль веса, молодое лицо.
Расплывшаяся матрона, нарожавшая с десяток детей, была предметом бесконечного и безусловного уважения сто лет тому назад. Не сейчас. Современное общество ждёт, что женщина годам к тридцати, тридцати пяти всё же родит хотя бы одного ребёнка. Если у неё это не сложилось, то общество её тиранит в лице сочувствующих подруг, допекающих родителей, всяческих знакомых, пытающихся её хоть с кем-либо свести. Как самку. Хоть с кем-нибудь. Общество внушает женщине, что она хочет детей, хочет семью, хочет замуж. Если женщина заявляет, что это не так, общество ей не верит. Общество списывает это на её женскую гордыню. Общество же знает, что женщина хочет. И она, нередко пищит, но доигрывает образ, который ей навязывает общество.
Итак, мало современной женщине следить за собой и максимально долго быть сексуальным, привлекательным объектом для мужчин. Ей надо ещё и родить, сохраняя девичью фигуру. И этого мало. Общество как бы заявляет женщине – ведь я (общество) тебя (женщину) освободило. Ты даже теперь имеешь право голосовать на выборах. Ты можешь делать карьеру, заниматься наукой, поднимать производство, что ж ты, женщина, не пользуешься? Давай-давай! Только не забывай, что если, при этом, ты перестанешь оставаться сексуально привлекательной и тебя не хватит на семью, на детей, то мы, общество, будем считать тебя, женщину, ну, как бы это по мягче... не очень успешной, несчастной, странной.
Сто пятьдесят лет тому назад не нависало над женщиной подобного террора. Общество не требовало сразу всего. Не «и-и-и», а «или-или». Если она революционерка, учёный-математик, физик, общество ей восхищается, аплодирует, присуждает Нобелевскую премию. И никому в голову не приходит укорять её в том, что не до семьи, не до детей было ей, не до внешности своей.
Если же она очень, ну очень хорошенькая, балерина, к примеру, или певица, или… ну, просто очень хорошенькая, душечка, то извращенцем воспримут того мужчину, который будет заставлять душечку поступать в университет или работать. Ужас. Пьесы А.Н. Островского об этом. Правда там драматург как раз пытается обвинить душечку в нежелании брать на себя ещё и две остальные роли. Островский в XIX веке прямо в своих пьесах обвинял общество в том, что оно поддерживает душечку в её нежелании искать лавров Софьи Ковалевской, Марии Кюри или заниматься предпринимательством. Горьковская Васса Железнова, владелица огромного пароходства, дама жестокая. Однако нельзя отнять у неё управленческого таланта. Следила ли Васса за внешностью своей? Она следила за своим бизнесом и за безопасностью своей семьи. Сегодня общество просто ждёт, что владелица пароходной компании будет выглядеть великолепно и пребывать в отличной форме.
Что в итоге?
Сегодня абсолютно свободная и равная во всём с мужчиной женщина должна сделать карьеру, родить детей, создать семью и выглядеть красавицей до самого жизненного финала.
В чём же мы, мужчины, обманули вас, женщин? А в том, что, внушая вам, что вы равны мужчине, мы создали чудовищное неравенство. Ведь себе мы оставили на выбор что-либо одно, а не всё одновременно.
Современный мужчина, на взгляд общества, будет восприниматься как очень большой молодец, если преуспеет хоть в одном из трёх направлений:
- либо это карьера, власть, деньги,
- либо спортивная фигура и брутальность вкупе с физиологическими мужскими достоинствами,
- либо чрезвычайно высокий интеллект, отрешённость от бытовой суеты, пребывание в своих мирах, где место лишь его гениальной мысли.
Иными словами, от мужчины сегодня общество ждёт ну хоть чего-то одного из трёх. Например, он оглушительно толст и не менее оглушительно богат. И что? Общество его осуждает за то, что растолстел? Ни в коем случае. Вообще никого это не волнует. Он богат. Точка. Молодец. А если женщина сказочно богата и растолстела? Общество тут же осудит - как же так, такие возможности и не следит за собой.
Олигархиня непременно споткнётся о подобный социальный террор. А олигарх – нет. Или, например, мужчина нашёл доказательство невероятно сложной математической теоремы, а ходит в галошах, питается кефиром, используя мамину пенсию. Он гений. А что его соплёй в подъезде перешибёт любой пьяный подросток, а гений даже ответно в морду не сможет прислать, это вновь никого не волнует. Есть мириады женщин, заочно любившихся в такого гения. Чтоб страдать в любви и в жизни с ним. А о фигуристых, поджарых, внешне привлекательных мужчинах и упоминать не приходится. Конечно, женщина, которая смогла подняться в материальном плане, приобретёт себе такого.
Вот вам и «равенство»
Счастливы ли женщины, получив такое «равенство»? Уверен, что да. Почему? Наверное потому, что в таком виде оно создаёт множество возможностей, множество направлений, по которым женщина может прокладывать свой уникальный жизненный путь. И пусть большая часть этих направлений несовместимы между собой, однако есть иллюзия, что совместимы. Ох уж эта иллюзия возможностей! Благодаря ей, иллюзии, только и смог успешно совершиться обман. В ней содержится много такого, что похоже на счастье. Ведь как писал в начале XX века Леонид Андреев, «Человек рождается и умирает без зубов, без волос и без иллюзий». Как же без них…
Герман Марасанов