Наверняка почти каждому, кто учился в российской школе, известно, что дед Александра Сергеевича Пушкина был африканского происхождения, но на самом деле он не единственный, чьё имя в отечественной лирике связано с данным континентом. Николай Степанович Гумилёв — последний рыцарь русской поэзии, один из общепризнанных гениев Серебряного века, тоже был охвачен мечтой об Африке, что, вне всяких сомнений, отразилось и в его стихах.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Фрагмент из стихотворения "Жираф" Н. С. Гумилёва
Но мало тешить мечту словами, к ней нужно стремиться — так считал наш сегодняшний герой, отчего на протяжении 4-х лет совершил три путешествия в Абиссинию — африканскую страну, с которой на тот момент у России существовали тесные торгово-экономические контакты.
Первое путешествие поэт решил совершить, как подобает настоящему авантюристу, в одиночку и на собственные средства, которые, впрочем, быстро закончились, и он вынужден был вернуться на родину. Увы, реальность куда более прозаична, чем прекрасная лирика Гумилёва. Кроме того, наш соотечественник в конце того путешествия был ещё и физически истощён с непривычки к жаркому эфиопскому солнцу и грубому нраву местной природы.
На таинственном озере Чад
Повисают как змеи лианы,
Разъяренные звери рычат
И блуждают седые туманы.
По лесистым его берегам
И в горах, у зеленых подножий,
Поклоняются страшным богам
Девы-жрицы с эбеновой кожей
Фрагмент стихотворения "На таинственном озере Чад", в котором проявляется тот самый "африканский миф", созданный Н. С. Гумилёвым в его творчестве, посвящённом загадочному континенту.
Ко второй попытке преодолеть себя Гумилёв подготовился более основательно, и в 1910 году в качестве корреспондента «Русской речи» направился в том же направлении. Коллеги по поэтическому цеху предостерегали, отговаривали его, но он был движим мечтой, как он говорил, «о новых словах», которые может подарить ему неизведанная Африка и, надо сказать, что ему удалось найти то, что он искал. Правда, не во второй раз. В ходе новой попытки Николай Степанович снова оказался совсем без средств, но в этот раз по несчастливой случайности — в отеле, где он остановился, у него похитили кошелёк, так что из Аддис-Абебы он был вынужден вскоре вернуться домой, в сырой Петербург.
Наконец, третья поездка, наиболее романтичная и яркая с точки зрения полученных впечатлений, произошла в 1912 году в составе научной экспедиции, организованной под покровительством Академии Наук Российской Империи. Будучи образованным человеком с энциклопедическими знаниями о культуре, искусстве и этнографии, он сам возглавил данную экспедицию. В ходе неё поэт проявил себя как настоящий исследователь и привез домой множество этнографических экспонатов, выставляемых в музеях России по сей день. В общем, африканская эпопея Гумилёва принесла значительную пользу и российской науке, и поэзии. Вот так Африка вдохновила на создание шедевров одного из наиболее выдающихся русских поэтов, хотя его окружение, в том числе супруга Анна Ахматова, отговаривали Гумилёва от авантюры. В этом смысле российский литератор на собственном примере доказал, что упорство и стремление к осуществлению мечты, тем более такой манящей и благородной, как открыть для русской культуры Африку, может творить настоящие чудеса.