26 апреля — День участников ликвидации последствий радиационных аварий и катастроф и памяти жертв этих аварий и катастроф. Именно в этот день, 26 апреля 1986 года, произошла страшная авария на Чернобыльской АЭС, последствия которой были бы гораздо сокрушительнее, если бы не героизм ликвидаторов катастрофы.
Не буду пересказывать хронологию событий, которые привели к взрыву на четвертом энергоблоке. Из различных источников по теме могу посоветовать мини-сериал "Чернобыль" 2019 года, который, несмотря на наличие странностей и штампов в отношении советского быта, весьма достоверно с исторической точки зрения разворачивает перед зрителем историю тех дней. И, конечно, еще посоветую книгу белорусской писательницы Светланы Алексиевич "Чернобыльская молитва", которая составила это тяжелое, но такое нужное произведение на основании свидетельств очевидцев.
Сегодня мы, как впрочем и всегда, поговорим о людях.
Итак, в 01:23:47 в субботу 26 апреля 1986 года произошел взрыв в четвертом энергоблоке, который сразу разрушил реактор и вызвал пожар. Здание начало рушиться. При взрыве сразу погиб оператор главных циркуляционных насосов Владимир Ходемчук, тело которого так и не было найдено. Второй жертвой стал Владимир Шашенок, инженер, который приехал на ЧАЭС в командировку для участия в испытаниях. Из-за перелома позвоночника и множества ожогов он скончался в 6 утра в местной больнице и был похоронен в расположенном неподалеку селе Чистогаловка.
Сразу после аварии на пульт дежурного поступил сигнал о возгорании. На место прибыли пожарные, служившие при ЧАЭС, под руководством Владимира Правика. Для подмоги приехали и пожарные из Припяти, ими руководил Виктор Кибенок. Из 40 пожарных, которые не дали огню перекинуться на третий энергоблок, шестеро умерли от лучевой болезни в течение месяца: уже упомянутые Владимир Правик и Виктор Кибенок, а также Василий Игнатенко, Николай Ващук, Владимир Тишура и Николай Тытенок.
Пожарные работали в обычных брезентовых костюмах, касках, рукавицах. Противогазы почти сразу сняли — слишком высокой была температура. Никакой защиты от радиации. К 6 утра пожар полностью потушили, но первые признаки лучевой болезни начали проявляться уже к 2 ночи. 27 апреля первую группу пострадавших, 28 человек, отправили на самолете в Москву, в 6-ю радиологическую больницу.
Кроме пожарных, в самолете был и персонал станции. Они тоже принимали активное участие в борьбе с пожаром, с каждой секундой получая всё большую дозу ядерного излучения. Из Припяти тем временем началась срочная эвакуация, а на ЧАЭС — ликвидация последствий аварии.
Тем временем в Москве и Киеве, куда продолжали поступать пострадавшие, врачи боролись за жизнь ликвидаторов аварии. Тринадцати пациентам сделали пересадку костного мозга, выжили только двое, в числе которых — майор Леонид Телятников, который руководил тушением пожара. Родственников не пускали, слишком "фонило" от больных.
У Светланы Алексиевич в уже упомянутой выше книге жена Василия Игнатенко, Людмила, так описывает то, что было дальше:
"На моих глазах... В парадной форме его засунули в целлофановый мешок и завязали... И этот мешок уже положили в деревянный гроб... А гроб еще одним мешком обвязали... Целлофан прозрачный, но толстый, как клеенка... И уже все это поместили в цинковый гроб... Втиснули... Одна фуражка наверху осталась...
Съехались все... Его родители, мои родители... Купили в Москве черные платки... Нас принимала чрезвычайная комиссия. И всем говорила одно и то же, что отдать вам тела ваших мужей, ваших сыновей мы не можем, они очень радиоактивные и будут похоронены на московском кладбище особым способом. В запаянных цинковых гробах, под бетонными плитками. И вы должны этот документ подписать... Если кто-то возмущался, хотел увезти гроб на родину, его убеждали, что они, мол, герои и теперь семье уже не принадлежат. Они уже государственные люди... Принадлежат государству.
Сели в катафалк... Родственники и какие-то военные люди. Полковник с рацией... По рации передают: "Ждите наших приказаний! Ждите!" Два или три часа колесили по Москве, по кольцевой дороге. Опять в Москву возвращаемся... По рации: "На кладбище въезд не разрешаем. Кладбище атакуют иностранные корреспонденты. Еще подождите". Родители молчат... Платок у мамы черный... Я чувствую, что теряю сознание. Со мной истерика: "Почему моего мужа надо прятать? Он - кто? Убийца? Преступник? Уголовник? Кого мы хороним?" Мама: "Тихо, тихо, дочечка". Гладит меня по голове... Полковник передает: "Разрешите следовать на кладбище. С женой истерика". На кладбище нас окружили солдаты... Шли под конвоем... И гроб несли... Никого не пустили... Одни мы были... Засыпали моментально. "Быстро! Быстро!" — командовал офицер. Даже не дали гроб обнять... И - сразу в автобусы... Все крадком...
Мгновенно купили и принесли обратные билеты... На следующий день. Все время с нами был какой-то человек в штатском, с военной выправкой, не дал даже выйти из гостиницы и купить еду в дорогу. Не дай Бог, чтобы мы с кем-нибудь заговорили, особенно я. Как будто я тогда могла говорить, я уже даже плакать не могла. Дежурная, когда мы уходили, пересчитала все полотенца, все простыни... Тут же их складывала в полиэтиленовый мешок. Наверное, сожгли... За гостиницу мы сами заплатили... За четырнадцать суток...
Клиника лучевой болезни - четырнадцать суток... За четырнадцать суток человек умирает..."
...Через полгода после аварии был объявлен конкурс на создание мемориала: на Митинском кладбище Москвы были похоронены самые первые жертвы взбесившегося атома. Конкурс выиграл Андрей Николаевич Ковальчук, в то время практически никому неизвестный скульптор. Он рассказывал так:
"Я встречался с теми, кто был на атомной станции 26 апреля и выжил, общался с их близкими. Об этих встречах тяжело говорить, но они помогли мне найти нужное решение. С моим другом архитектором Виктором Корси мы выиграли первую премию. Из более ста пятидесяти предложений жюри отобрало наше. Сначала была задумка сделать центральной фигуру пожарного, но в процессе работы оказалось, что фигура незащищённого обнажённого человека звучит более выразительно. Тогда религиозная тема ещё не совсем вернулась в нашу эстетику, и фигура, сдерживающая ядерное облако, прочитывается как образ распятия, жертвоприношения ради спасения других".
К 1993 году мемориал был готов. Теперь здесь ежегодно собираются 26 апреля, чтобы почтить память этих героев. Перед памятником - 28 могил, из них одна — кенотаф Владимира Ходемчука, тело которого так и не было найдено, еще одна — перезахоронение, в 1988 году здесь был погребен Владимир Шашенок. Остальные 26 человек умерли в больнице № 6.
Правик Владимир Павлович, начальник караула ВПЧ-2.
Кибенок Виктор Николаевич, начальник караула ОВПЧ-6.
Игнатенко Василий Иванович, командир отделения ОВПЧ-6.
Тищура Владимир Иванович, старший пожарный ОВПЧ-6.
Ващук Николай Васильевич, командир отделения ОВПЧ-6.
Тытенок Николай Иванович, пожарный ОВПЧ-6.
Топтунов Леонид Фёдорович, старший инженер управления реактором.
Лузганова Клавдия Ивановна, сотрудница ВОХР.
Иваненко Екатерина Александровна, сотрудница ВОХР.
Вершинин Юрий Анатольевич, машинист-обходчик турбинного оборудования турбинного цеха.
Новик Александр Васильевич, машинист-обходчик турбинного оборудования турбинного цеха.
Бражник Вячеслав Степанович, машинист паровой турбины.
Перчук Константин Григорьевич, старший машинист турбинного оборудования турбинного цеха.
Перевозченко Валерий Иванович, начальник смены реакторного цеха.
Ситников Анатолий Андреевич, заместитель главного инженера по эксплуатации 1-й очереди.
Попов Георгий Илларионович, инженер Харьковского турбинного завода, виброналадчик.
Баранов Анатолий Иванович, старший дежурный электромонтёр.
Акимов Александр Фёдорович, начальник смены блока.
Дегтяренко Виктор Михайлович, дежурный оператор реакторного цеха.
Коновал Юрий Иванович, дежурный электромонтёр электроцеха.
Кургуз Анатолий Харламович, оператор центрального зала.
Проскуряков Виктор Васильевич, старший инженер реакторного цеха.
Ходемчук Валерий Ильич, старший оператор ГЦН.
Шаповалов Анатолий Иванович, старший дежурный электромонтёр электроцеха.
Шашенок Владимир Николаевич, инженер Смоленскатомэнерго.
Кудрявцев Александр Геннадьевич, cтарший инженер реакторного цеха.
Орлов Иван Лукич, изолировщик-плёночник Чернобыльэнергозащиты.
Лопатюк Виктор Иванович, cтарший дежурный электромонтёр электроцеха.
Каждый из них внес свой вклад в устранение последствий аварии.
Каждый достоин памяти, которая, надеюсь, не исчезнет через пару поколений.
Я сфотографировала каждое лицо, запечатленное в камне.
Рядом с этой Аллеей Славы в 1994 году была возведена часовня, а следом за ней и звонница. Освящены в память жертв Чернобыля и всех, погибших в чрезвычайных ситуациях.
Неудивительно, что рядом стали появляться захоронения, об одном из них обязательно хочу написать в рамках этого рассказа. Полковник Евгений Николаевич Чернышев (1963-2010), начальник Службы пожаротушения Федеральной противопожарной службы, не был из тех, кто отсиживается в кабинетах. Всегда шел в самое пекло, вместе со своими людьми.
20 марта 2010 года, во время пожара в бизнес-центре по 2й Хуторской улице в Москве, Евгений Николаевич лично вывел из огромного пожарища в 800 квадратов группу людей, и вернулся искать остальных выживших. Но тут обрушилась кровля... Звание Героя Российской Федерации было присвоено посмертно.
На этом, пожалуй, всё.
Спасибо, что дочитали до конца.