На мой взгляд, Псков можно гармонично изучить за пару дней. Один день – это если вы куда-то спешите. А вот два дня в спокойном темпе хватит. Больше – только если присматриваться к деталям, для избранных фанатов.
В первый день мне не повезло с погодой: было пасмурно, в середине дня капал дождик. А вот второй день выдался крайне удачным, чтобы обойти значительную часть исторического центра.
Как уже упоминал, левый берег реки Великой называют Зáвеличьем. Это вполне себе исторический район, но менее популярный у туристов, чем правый берег. Допетровская архитектура имеется – например, церковь Климента Папы Римского XV века. Как видно, действующая.
Южнее расположился очень уютный парк, примыкающий к Мирожскому монастырю. Тон парку задаёт река Мирожка (от слова «мережа» – название рыболовной снасти) и образованные ей пруд и парочка островов. Парк был создан в 1966 году и лет десять назад реконструирован. И вроде бы парк и парк, но отмечу, что в Пскове различных парков и скверов много и они поддерживаются в хорошем состоянии. При желании можно спланировать долгую прогулку через «зелёные зоны» центра Пскова, лишь ненадолго выходя на тротуары вдоль улиц.
Ми-ми-ми...
Заглянем в Спасо-Преображенский Мирожский мужской монастырь. Монастырь очень древний – XII века. Из-за своего расположения в Завеличье он не был защищён крепостными сооружениями Пскова и частенько подвергался атакам во время войн с нашими «западными партнёрами»: в 1299 году его разграбили ливонцы, а во время осады Пскова Стефаном Баторием в 1581 году его войска заняли монастырь и с колокольни стреляли пушками по Пскову.
В 1924 году монастырь закрыли, а в 1935 году сделали в нём музей. В 90-е территорию частично вернули Церкви, но самая вкусная часть – Спасо-Преображенский собор (на фото) с фресками XII века – осталась в ведении Псковского музея-заповедника, поэтому данный храм – в чистом виде экспонат, а не действующая церковь. Это вообще древнейший сохранившийся храм Псковщины.
Рассмотрим фрески поближе. Увы, фотографии из-за специфики освещения получились скверными и плохо передают грандиозность росписей. Хотя реставрационные работы не останавливаются, многое сегодня доступно для глаз посетителей. Фрески сделаны ещё в XII веке приглашёнными византийскими мастерами, и храма с таким объёмом сохранившейся домонгольской фресковой живописи в России, вроде как, больше и нет.
Для желающих есть не только экскурсоводы, но и такие вот схемы фресок. До наших дней удалось сохранить более 80 процентов первоначальных росписей храма. В позднем Средневековье древние фрески тупо забелили, в XIX веке их удалось частично открыть. На рубеже веков их стали «восстанавливать», а точнее – позвали иконописцев, чтобы те поверх «переписали» те же сюжеты. Гениально. Действительно научную полноценную реставрацию ведут уже на современном этапе, так что ждём итогов.
Несмотря на, казалось бы, некоторое возвышение, на котором расположен монастырь (можете сами убедиться на фото чуть ранее, сделанное с другого берега Великой), его территорию не раз затопляло. Серьёзно доставалось, как указывают отметки в соборе, и его зданию. Сказалось расположение монастыря на стрелке Великой и Мирожки. Наводнения случаются и в XXI веке, последнее крупное было в 2011 году.
А так вообще территория монастыря небольшая, здесь сохранилось мало зданий, да и те в основном имперского периода. Зайти сюда стоит именно из-за собора. Но перед посещением лучше уточните, работает или нет, могут из-за погодных условий – в случае осадков – не пускать, к тому же ограничения по количеству человек.
Ещё раз посмотрим на уточек в парке у монастыря, перейдём реку Великую и пойдём вдоль сохранившегося крепостного вала Окольного города. Для справки: так называли в русских городах вторую линию обороны, гораздо более широкую, чем небольшой по площади кремль.
Вид издалека на Покровскую башню (XV век). На фотографии хорошо видно стену Окольного города, уходящую от башни вдоль реки к Крому, а справа от башни – земляной вал, созданный при Петре I для нужд дополнительной обороны города. Уже упомянутые войска Стефана Батория в 1581 году в ходе шестимесячной осады Пскова смогли таки прорваться через крепость примерно здесь, рядом с Покровской башней, через пролом в стене, но не получилось, не фартануло – прорыв захлебнулся и город выстоял.
В честь этого рядом с Покровской башней уже на следующий год возвели храм Покрова и Рождества от Пролома (Покрова в Углу), а точнее, расширили стоявшую здесь Покровскую церковь, сделав как бы две церкви в одной новой. Отсюда второе название в честь Рождества Пресвятой Богородицы, именно в этот праздник 8 сентября был отбит штурм города.
Недалеко от этого места находилась ещё одна башня, Свинузская или Свинорская. Слух вас не обманывает – это потому, что сюда Дементий тащил свиней... В смысле, тут рядом часто пасли скот, в том числе свиней. Башня не пережила осаду 1581 года и в ходе неё была взорвана. При Петре I по линии крепостной стены насыпали земляные бастионы и остатки башни оказались погребены.
Но память осталась, и вот, в честь 300-летия обороны Пскова в 1881 году по инициативе местного археологического общества здесь был установлен памятный крест. По легенде, именно здесь была братская могила героев обороны Пскова. Кстати, в осаждённом Баторием Пскове было 20 тысяч человек, включая и жителей, и гарнизон, а армия Батория насчитывала 100 тысяч человек. Так что действительно героическое событие было.
«И только там, где можно, её переходи!» Где запятая, блин??
В Пскове сохранилась значительная часть стены Окольного города. Да, местами не в лучшем виде, но вдоль неё очень приятно гулять, так как по её линии проложили несколько скверов и парков.
На территории этой большой «зелёной зоны» – памятник то ли Пушкину и абстрактной русской крестьянке, то ли Пушкину и няне Арине Родионовне. Вообще официально памятник, открытый в 1983 году, носит название «Пушкин и крестьянка», что оставляет простор для толкований, подразумевается ли конкретно Арина Родионовна или это такой собирательный образ «глубинного народа». Сам скульптор Олег Комов говорил, что это именно няня.
Почему именно в Пскове столь важно имя Пушкина, думаю, вы понимаете – потому что в Псковской губернии было имение Михайловское, принадлежавшее Пушкиным. Но туда я ещё поеду на следующий день.
Да не хочу я пойти добровольцем, не хочу...
Свернём чуть в сторону от стены Окольного города в Плехановский посад. Это странное сочетание слов в названии появилось после переименования Петровского посада и находящейся здесь Петровской улицы в Плехановский посад в 1920-е годы. Ну а посад здесь был давно, потому что находился за пределами Окольного города. Здесь в тихом и уютном домике на фото (доме Бочкарёва, по имени хозяина) местные социал-демократы устроили конспиративную квартиру и весной 1900 года провели совещание по вопросу издания газеты «Искра» и журнала «Заря».
Выглядело это, наверное, как-то так. Если вы помните по вчерашней прогулке, в это время в Пскове был Ленин, поэтому историческое Псковское совещание стало важным событием в истории партии и страны. В домике («домике Искры», как его прозвали) в 1938 году открыли музей, рядом стоит памятник, а само совещание изобразил на этой картине знаменитый советский художник Фёдор Решетников. Это именно оригинал картины «За ленинскую „Искру“!» 1957 года.
А вот и упомянутый памятник на повороте в переулок Искры. Как можно догадаться, Ильич в советской историографии ставился на первый план, хотя на момент 1900 года он был далеко не главным человеком в партии, поэтому сказать, что он один «провёл историческое совещание», будет преувеличением. Кроме него, в совещании принимали участие Мартов, Потресов, тогда ещё социал-демократ Струве и ещё несколько человек.
Вернёмся в музей. Совсем недавно он вместе с квартирой Ленина в центре Пскова входил в состав Псковского музея-заповедника, но потом руководство музея решило избавиться от ненужного балласта. При этом, напомню, квартиру музей за собой сохранил. А дом-музей на окраине исторического центра Пскова выбросил. Воистину «блестящее» решение разорвало два тематически связанных музея между собой и неизбежно повлияло на то, что лишь самые заинтересованные туристы вроде меня смогут самостоятельно добраться до «домика Искры».
К счастью, у музея нашёлся новый «большой брат», Военно-исторический музей-заповедник Псковской области. С центральным офисом и главным зданием в городе Остров. Да, вот такие забавности бывают. Денег у музея гораздо меньше, чем у Псковского музея-заповедника, дают разве что на поддержку штанов (крышу подлатать и тому подобное), но местная сотрудница, с которой я пообщался, не унывает. Она с удовольствием принимает любых посетителей, делится планами по созданию в соседнем деревянном домике какого-нибудь публичного пространства вроде лектория, библиотеки или клуба (если когда-нибудь на это найдутся деньги), ухаживает за территорией вокруг домика, разбирает старые завалы книг в подсобках и отмечает, что в последние годы всё чаще приходит молодёжь, которая интересуется левыми, социалистическими и коммунистическими идеями. Вот так.
Из разобранных завалов сотрудница музея нашла старые советские путеводители, из которых парочку подарила мне. Неожиданно и приятно.
В Пскове на рубеже веков недолгое время жил большевик Пантелеймон Лепешинский, где он легально работал земским статистиком, а нелегально – агентом «Искры». Скорее всего, и в этом доме он бывал. А внимание на него я обратил, потому что он связан со всеми тремя музеями, где я работал. В советские годы Лепешинский был директором Исторического музея (ГИМ), директором Музея революции в Москве (нынешний ГЦМСИР), а ещё был председателем ЦК Международной организации помощи борцам революции (МОПР), в связи с чем я поместил его карманные часы из коллекции Музея политической истории России как экспонат на экспозицию «Россия и мир» во время её проектирования.
Само собой, много экспонатов посвящено непосредственно «Искре». Например, чемодан с тайным карманом и тайник в виде набора кубиков, которые использовались для перевозки газеты «Искра» из-за границы в Россию.
Вернёмся к стене Окольного города.
Один из её участков, между Петровской и Михайловской башнями, расположен в сквере Павших борцов. Это место ещё с первых революционных лет стало мемориальным: на переднем плане фото – памятник узникам нацистских лагерей, на стене сзади слева направо – крест жертвам Чернобыля, памятные доски афганцам, детям – жертвам нацистских концлагерей, жителям и участникам обороны блокадного Ленинграда.
Но началось создание мемориального комплекса с 1928 года, когда здесь, на бывшей Сенной площади, установили монумент борцам за дело революции. Давайте подойдём к нему и внимательно прочтём табличку.
Видно, что чего-то не хватает, как будто какие-то слова пропали? А я вам подскажу. Первоначально надпись была такой: «От трудящихся гор. Пскова борцам за дело Пролетарской Революции, замученным в 1919 году в гор. Пскове белогвардейскими бандами Булак-Балаховича».
Я пытался найти информацию, когда же с памятника пропала эта фамилия, и чутьё не подвело: как писала «Независимая газета» в 2000 году, имя стёрли в начале 1990-х, когда всё, что было связано с белым движением, восторженно и безо всякой критики обелялось (извините за каламбур). Ну а то, что поляк Булак-Балахович сначала служил большевикам, потом переметнулся к белым и прославился жестокими публичными казнями в Пскове, а потом и вовсе стал прислужником Пилсудского, мало кого волновало. Из литературы, которую я читал, складывается ощущение, что Булак-Балахович был таким вариантом «народного анархиста» вроде Махно, который в жестокую революционную эпоху реализовывал свои вождистские амбиции так, как умел. Так себе «белый герой», конечно.
Процитируем свидетельство современника из эмигрантской газеты «Последние новости» 1920 года:
«Мы ехали по району, оккупированному год тому назад знаменитым Булак-Балаховичем. Народная память осталась о нём нехорошая. Грабежи и, главное, виселица навсегда, должно быть, погубили репутацию Балаховича среди крестьянского мира. За 40–50 вёрст от Пскова крестьяне с суровым неодобрением рассказывают о его казнях на псковских площадях и о его нечеловеческом пристрастии к повешениям».
В двух шагах от вечного огня – захоронение Леона Поземского, организатора местного комсомола, участника Гражданской войны, попавшего во время боевых действий в 1919 году в плен и расстрелянного. Какие-то утырки в 2020 году спёрли табличку на стеле, попутно сломав расположенный рядом фонарный столб, но, к счастью, табличка восстановлена.
По течению реки Псковы, как и вдоль стены Окольного города, расположилась цепочка парков и скверов. Один из парков – внешне не особо отличим от других, если честно – носит название Куопио. Так же называется город в Финляндии, ставший побратимом Пскова в 1966 году. Разорваны ли официально «побратимские» отношения или нет на сегодняшний день, не могу сказать, но в советское время они ещё активно развивались. В начале 1990-х по проекту финских архитекторов создали вот такой парк, который иногда называют просто Финским парком.
В связи с тем, что парковая зона практически не прерывается от Кузнецкого моста, где начинается парк Куопио, до самой Плоской башни, где Пскова впадает в Великую, не могу сказать, где именно заканчивается Финский парк и начинается просто парк. Да и не важно, наверное.
Вся эта «зелёная зона» прилично выглядит, усыпана дорожками, велодорожками, скамейками и прочими атрибутами современных парков. Варламов, ты доволен??
Стена Окольного города тем временем пересекает парк и продолжается на другом берегу Псковы, в Зáпсковье. Вид на Запсковье с другого берега на Гремячую башню и церковь Косьмы и Дамиана с Гремячей горы, постройки XVI века. Можно сказать, что на этом фото запечатлены три основных черты Пскова, которые мне больше всего запомнились: допетровская храмовая архитектура, сохранившиеся крепостные стены с башнями и приятные парковые зоны.
Вам мало храмов? У Пскова есть ещё! Вот церковь Богоявления с Запсковья конца XV века. С этим храмом, к слову, связано имя Юрия Спегальского, псковского архитектора, художника и реставратора, который в 1920–1960-е годы сделал многое для научного изучения и реставрации псковских памятников, в том числе этого здания. Впрочем, и ко многим уже увиденным он тоже приложил руку, например, к реставрации Гремячей башни на прошлом фото. Спегальский – столь важная для псковской истории фигура, что в 2009 году здесь даже отмечали «Год Юрия Спегальского».
Тоже в Запсковье церковь Косьмы и Дамиана с Примостья XV века с шикарной звонницей (это не единственная подобная звонница, но не все удачно попадали в кадр). Название связано с тем, что практически тут же ещё с древних времён располагался мост, соединявший Запсковье с Кромом. Мост (официально – Советский, историческое название – Троицкий) во время моей поездки был закрыт на ремонт, из-за чего небольшая часть Запсковья была недоступна для прогулки.
Зато в Запсковье удалось попасть в палаты Постникова (или двор Постникова). Построенное в XVII веке здание, как предполагают по сохранившемуся в истории названию, принадлежало местной купеческой династии Постниковых. Хотя достоверно неизвестно, жили ли они в этих палатах, их построили по их заказу или же связь с династией Постниковых была какой-то иной. При Петре I здание стало использоваться в административных нуждах. Полноценную реставрацию здесь провели в 2016–2020 годах и отдали Псковскому музею-заповеднику, посему здесь теперь музей.
Из имеющихся в распоряжении Псковского музея-заповедника это одна из трёх «палат» XVII века. Поганкины палаты, к сожалению, посетить не удалось из-за ещё не законченной реставрации и реэкспозиции, Приказная палата в Кроме особого впечатления не произвела, а вот двор Постникова мне очень понравился. Пространство здесь подновлено, всё чисто, выставки делают хорошие, ну и особенное удовольствие ходить по лестницам и залам, непривычным по своей конфигурации для современного человека.
«Аршином общим не измерить...» Ну почему, если есть мерный аршин, как тут, можно и измерить.
Непонятно, как так вышло, но экспозиция «Деятельность Приказной палаты в Псковской земле» расположена не в Приказной палате, а во дворе Постникова. Хотя в Приказной палате тоже про неё рассказывается. Получается некоторый повтор, но здесь экспозиция поновее и красивее, на мой вкус. Можно реально представить «офисное пространство» допетровских чиновников, сидящих в большом зале с кучей делопроизводственных бумаг.
Прямо рядом с палатами Постникова – одно из немногих запомнившихся мне зданий имперского периода в Пскове. Модерновое здание начала XX века называют домом Мейера, хотя это не жилой дом, а здание заводоуправления. Оно примыкало к территории льнопрядильной и бичёвочной фабрики инженера-технолога Генриха Мейера. Мейер происходил из Лифляндской губернии и приехал в Псков в 1880-е годы, чтобы заниматься предпринимательством, и пошло-поехало, пока не грянула революция.
Архитектура периода Российской империи как-то не бросается в глаза в Пскове. Конечно, она есть, но порой в плохом состоянии, а часто просто не используется в туристических целях, ибо сильно оттеняется допетровским наследием. Возможно, это могло бы быть темой для отдельной прогулки, но день близится к концу, а завтра предстоит поездка за пределы Пскова.
Все статьи цикла: