Умоляю, перестаньте бормотать себе под нос в общественном месте! Даже вообще не шевелите губами. Лучше представьте, что у вас во рту последний глоточек коллекционного смородинового ликёра, и просто не разжимайте губ до самого дома. Не то, с вами вполне может приключиться то же самое, что и со мной. А то и чего похуже.
Пятница, на градуснике за двадцать, полный штиль. Пошла на работу пешком, полчаса прогулочным шагом. И обратно, соответственно. Подхожу к парку, муж звонит, соскучился, ага.
— Я на ужин яйца взял и сало, огурцы прошлогодние в погребе откопал, приходи скорее.
— Слава яйцам! — выдохнула я, отключившись.
В смысле, ура, ужин готовить не надо!
— О, привет, Светка! — повернулся только что обогнавший меня мужик.— Какая ты стала… Я бы тебя и не узнал совсем.
Канеш, килограмм плюс пятнадцать, не меньше. Это ещё не уточняя, откуда именно стала. Приглядываюсь в незнакомое небритое лицо, шлёпаю беззвучно губами.
— А я-то как рад тебя видеть! Почему на встречу выпускников в прошлом году не пришла? Ребята вспоминали. Мол, помнишь, Славка, как…
Ни одного Славки в своей жизни вспомнить я не могу. Только того, в модном пиджаке, из телевизора. А этот идёт рядом, соловьём разливается.
— Мария Николаевна совершенно не изменилась, такая же замечательная. У тебя, говорит, Яйцев, на кроссовках шнурки разные, негоже в твоём-то возрасте! Прикинь?
— Слава Яйцев, — в шоке бормочу я.
А сама прикидываю, получится ли у меня трансгрессировать. Ну, у Гарри же получилось! И у меня в прошлые выходные. Когда мы с пёселем в лесу гуляли. Я спряталась за старый дуб, а он башкой крутил-крутил и ушами смешно хлопал. Потом шоколадку, зараза, в моём кармане учуял. А так бы ни за что не нашёл, точно.
На остановке-то нигде не спрячешься, всё нынче стеклянное. И дубов таких толстых вдоль тротуара не растёт. И Слава ни на секундочку морду отворачивать, в отличие от пёселя, похоже, не собирается. Всё на меня пялится, детство вспоминает.
Я глаза с тоской скосила и… наткнулась на улыбчивого среднеазиатского парня.
— Все вышли? — бросил он в салон.
А сам мне озорно так подмигнул. Только собралась губы в ответ раздвинуть, гляжу, дверь в автобус закрываться начала. Я кааак вскочила, чуть было меня оной не расплющило. Сидящая рядом бабулька ахнула. Водитель перестал улыбаться, на дороге сосредоточился. А меня как по хи-хи прибило.
— Слава Яйцев! — согнулась я пополам, ржу на весь автобус, остановиться не могу.
Водитель уже, наверное, и не рад, что улыбнулся, но не выкидывать же меня на трассе. Пассажиры шикать за моей спиной стали.
— Слышал в дурдоме день открытых дверей, — проворчал кто-то.
Хорошо, что мне на следующей остановке как раз выходить надо. Я водителю соточку сунула и бегом через дорогу. Не, не жалко. Пока бы он мне сдачу отсчитывал, боюсь, кто-нибудь пнул бы сзади.
А так, слава богу, обошлось.
Домой залетаю, чую, горелым воняет. Муж в ноут уткнулся, и мышей не ловит.
— Горим! — ору что есть мочи.
Он в кухню прискакал, окно распахнул.
— Не расстраивайся, — лопочет, — у нас ещё немного ЯИЦЕВ есть, голодными не останемся.
Я за косяк ухватилась и опять согнулась вдвое:
— Слава Яйцев, лол!
— Ну, перестань, милая, иди умывайся. После ужина про своего знакомого расскажешь...