Елена осеклась на полуслове. Прямо посередине зала Роман и его преподавательница танцевали попурри из танго, вальса и еще каких-то танцев.
— Ты и сейчас будешь утверждать, что ваша репетиторша не имеет намерения соблазнить вашего сына? — покровительственным тоном проговорила Ольга.
Елена потеряла дар речи. "Да что она себе позволяет?" — гневно подумала она.
Надо сказать, дуэт был просто великолепен, и некоторые гости начали аплодировать. А один из партнеров Василевского, известный ловелас Павел Жуков, спросил:
— Это еще что за прекрасная нимфа? Почему я её не знаю?
Сергей Васильевич усмехнулся:
— Ну, знать ты её не мог, ибо эта леди не из нашей тусовки.
— И кто же она?
— Это репетитор Ромки. У парня хромает математика, а на следующий год поступать. Ну, я и нашел ему эту красавицу. Между прочим, Роман начал проявлять интерес к царице наук, а главное, теперь все не так уж и плохо.
— Ммм, — протянул Жуков, — красивая, соблазнительная, да еще и умная. Прямо, клад! Хотел бы я познакомиться с ней поближе.
— Паша, ты в своем репертуаре! — погрозил пальцем Василевский.
— Вы сегодня обворожительны, — игриво сказал Роман, чем очень сильно смутил репетиторшу.
— Спасибо, конечно, но вы преувеличиваете.
— Ничуть, — улыбнулся ученик, — вы прямо вся… светитесь, вот!
— Так платье то блестящее! — рассмеялась Юлия.
— А я не про платье, а про вас.
Молодая женщина чувствовала аромат дорогого парфюма и элитного алкоголя. Сейчас Роман был каким-то другим. "Всё-таки алкоголь меняет человека, — подумала она, — недаром, говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке".
Когда, к величайшему облегчению Юлии, танец закончился, Роман поблагодарил ее и откланялся. Раскрасневшаяся репетиторша заняла свое место за столом, и вдруг она заметила, что все смотрят на нее с любопытством. Юлия судорожно глотнула шампанского и, хотя, кусок не лез в горло, откусила кусочек соленой тарталетки.
— Юлия, можно вас на минутку? — услышала она голос позади себя. Крошки тарталетки безжалостно застряли в горле, и молодая женщина закашлялась. Голос принадлежал госпоже Василевской, которую Юлия немного побаивалась. К тому же, несложно было догадаться, о чем пойдет разговор. Конечно же, все дело в танце.
— Слушаю вас, — невозмутимо ответила Юлия, подумав: "В конце концов, мне нечего бояться. Это всего лишь танец".
— Может быть, отойдем? — светским тоном предложила Елена.
— Хорошо, как скажете.
Женщины вышли в зимний сад, и Елена сказала:
— Юлия, я не буду ходить вокруг да около. Вы очень привлекательная девушка, но, прежде всего, вы педагог. Поэтому я бы попросила вас вести себя так, как подобает педагогу.
— Я не понимаю, о чем вы…
— Бросьте! — повысила голос Василевская, — все вы прекрасно понимаете. Подобных историй сегодня хоть отбавляй. Я вот только не понимаю, на что вы все рассчитываете и откуда вы такие беретесь.
Юлия почувствовала, как ее захлестнула волна гнева. Какого черта? Она не сделала ничего предосудительного. От этого и будем отталкиваться. Главное, не сорваться.
— Вот что, Елена, простите, не знаю вашего отчества…
— Александровна, — подсказала хозяйка дома.
"Прямо, как я", — мысленно отметила Юлия и с достоинством продолжила:
—Так вот, Елена Александровна, я понимаю, что вы имеете в виду. Я только не понимаю, какое отношение имеют ко мне упомянутые вами истории. Парень пригласил меня на танец, и это случилось в присутствии гостей и родителей, а не приватно. А значит, для него это просто танец, не более того.
Елена задумчиво посмотрела на молодую женщину и подумала: "А ведь, по сути, она права. Они нигде не уединялись, да и вообще…" Однако рассказ подруги не давал покоя и мешал поверить в то, что репетиторша не собирается вступать в близкие отношения с Ромой. Елена своими глазами видела, как репетиторша улыбалась ее сыну. Флирт? Похоже на то. Или это была просто вежливая улыбка? Так или иначе, профилактика никогда не помешает.
— Значит, так, Юлия Александровна, — решительно заявила Василевская, — танец это был или что-то еще, но вы повели себя не лучшим образом. Надеюсь, ничего подобного больше не повторится.
Ах, как много Юлия хотела сказать этой жеманной особе! Например, то, что ей абсолютно наплевать на её сына. Но поскольку Юлию это не касалось, она промолчала. Поэтому молодая женщина ограничилась извинением и обещанием вести себя сдержаннее. Хотя, куда уж сдержаннее?
Посидев за столом минут пятнадцать, Юлия собралась домой.
— Так скоро? — с удивлением спросил Сергей Васильевич, — но вы даже не попробовали торта. А еще мы пригласили…
— Я бы с удовольствием, — искренне сказала репетитор, — но я… неважно себя чувствую.
— Что ж, очень жаль.
Следующим днем была суббота, и Юлия позволила себе поваляться в теплой постельке до одиннадцати часов. Прогнав остатки сна, молодая женщина сладко потянулась и встала.
Каждое утро Юлия начинала со стакана воды с лимоном. Она сидела за столом и, потягивая нехитрый напиток, предавалась размышлениям. "Не зря я сомневалась, идти или не идти на день рождения", — думала молодая женщина.
В сущности, ничего страшного не случилось. Ну, прочла мораль госпожа Василевская. Так ведь это нормально. Елена Александровна повела себя так, как повела бы любая другая мать, оказавшаяся на ее месте. Кроме того, Василевская была права еще и в том, что раскрепощенных учительниц действительно развелось, как грязи. А у Юлии, на лбу не написано, что у нее на уме. Только вот почему на душе такой грязный осадок? Да просто потому, что неприятно!
Размышления молодой женщины прервал звонок мобильного телефона. Посмотрев на дисплей, она недоуменно подняла брови. Макс! Вот уж кого не ждали. Интересно, что ему надо? Вроде бы все друг другу сказали.
Сначала Юлия не хотела отвечать, но любопытство взяло верх.
— Алло? — безо всякого выражения ответила она.
— Юлия Александровна, как ваше драгоценное? — бодрым голосом спросил экс-сожитель.
— Вашими молитвами, — все тем же бесстрастным голосом проговорила молодая женщина.
— А что так нелюбезно?
— Максим, ты чего хотел-то?
Юля решила не церемониться.
— Я?
— Ты, ты, — нетерпеливо ответила она.
— Ну, я…
— Максим, мне, правда, некогда вести с тобой задушевные беседы, — вздохнула Юлия, — если у тебя есть что-то по делу, говори. Если нет, то давай прощаться.
— А ты изменилась, — заметил Макс.
— Хороший учитель был, — парировала она, — у тебя все?
— Юль, давай начнем все сначала? — выдал он.
— Долго думал? — иронично поинтересовалась бывшая возлюбленная.
— Да, — признался он, — в итоге я подумал и решил, что хочу быть с тобой. И если ты так хочешь, то родим ребенка.
— Если я так хочу? — рассмеялась Юлия, — ты мне одолжение делаешь?
— Ну, почему сразу одолжение?
— Да потому что в этом ты весь. Все, Максик, мне действительно некогда с тобой разговаривать. Пока-пока!
После разговора с бывшим у Юлии вдруг пересохло в горле. Она залпом осушила свою воду и не успела перевести дыхание, как телефон зазвонил снова.
— Я же тебе сказала, мне некогда! — рявкнула Юлия и отключилась.
Молодая женщина машинально повертела в руках телефон и, посмотрев на экран, увидела, что звонила Милка.
— Мил, извини, я просто не посмотрела на дисплей, — покаялась Юлия.
— Да поняла я, — усмехнулась подруга, — хотя, сначала, грешным делом, подумала, что ты зазналась. Ты ж теперь в другой круг вхожа!
— Вхожа, — невесело усмехнулась она.
— Та-ак! — догадалась Мила, — я смотрю, праздник не удался.
— Для кого-то, может, и удался, но уж точно не для меня, — вздохнула Юлия.
— Что-то случилось?
— Да не то, чтобы случилось, но…
— Больше ничего не говори, — оборвала ее Мила, — после обеда лечу к тебе! Будем тебя лечить.
Скорая дружеская помощь прибыла ровно в три часа. Милка заявилась с довольно внушительным тортом и двумя бутылками вина.
—Ничего себе! — воскликнула Юлия, принимая дары, — неужели мы все это осилим?
— Насчет торта не ручаюсь, а вот вина нам в самый раз! — подмигнула подруга, — ну, рассказывай!
Вообще-то Ромка, в отличие от большинства сверстников, умел пить и никогда не напивался до нормы "упал и хватит". Но на свое 16-летие парнишка оторвался по полной программе.
Все началось с бокала терпкого испанского вина, а закончилось виски. Или это была текила? А, да какая разница? Именинник смешал, все, что можно было смешать, и теперь расплачивался дикой головной болью и сухостью во рту.
— О-о-о! — воскликнул он, сползая с кровати.
Встав с пола, парень почувствовал, что вот-вот упадет. Роман уселся в кресло, а переждав нешуточное головокружение, прошлепал на кухню.
—Что, головка бо-бо? — с сочувствием спросил отец, потягивая крепкий кофе.
— Есть такое, — кивнул Ромка.
— Выпей кефира, полегчает. А потом аспиринчика, — посоветовал Сергей Васильевич.
— Я так и сделаю. А потом, пожалуй, еще немного посплю.
— Вот это правильно, — одобрительно сказал Василевский-старший, наблюдая, как сын наливает кефир, — я что хотел спросить-то? Чего это наша репетиторша так быстро ушла?
— Понятия не имею, — поморщился Роман, — мы с ней потанцевали, потом они с мамой зачем-то пошли в зимний сад, ну, и как бы все.
— Ну, и как бы все, — пробормотал отец, — что ж, понятно.
— А в чем дело-то? — недоуменно спросил Рома.
— Да нет, ни в чем, я просто спросил. Мне она сказала, что плохо себя почувствовала.
— Ну, может, так оно и было, — пожал плечами Василевский-младший и одним махом осушил кефир, — пойду-ка я еще подремлю.
Выпив таблетку аспирина, Роман улегся в кровать, но сон как рукой сняло. "А и в самом деле, чего она ушла? — задался вопросом парень, — я ее вроде ничем не обидел. Разве что, маман ей чего-нибудь наговорила".
Роман вздохнул. Что и говорить, его отношения с отцом были более доверительными, чем с матерью. И дело не только в том, что двое мужчин поймут друг друга лучше, чем женщину. Или женщина их.
Парень догадывался, что, по большому счету, Елена родила его для приличия. То есть, для того, чтобы все было, как у всех — муж, жена и киндер. Осознавать это было не очень приятно, но уж как есть.
Мать почти не принимала участия в воспитании Романа, что, впрочем, нисколько не напрягало. У отца это получалось гораздо лучше. Так какого рожна маменька лезет к Юлии Александровне? И что, черт побери мать ей сказала? Ну, не могла она внезапно плохо себя почувствовать через десять минут после столь зажигательных танцев! Или они были слишком уж зажигательными? Эта мысль развеселила Романа.
"А она неплохо танцует", — подумал парень и, вспомнив, как крутил, вертел и прижимал Юлию к себе, вдруг почувствовал… Нет, это уже слишком! Однако…
Пикантные мысли, которые Роман скрывал даже от самого себя, лезли так настойчиво, что парень сдался. Фантазия зашкаливала, и для того, чтобы усмирить ее, понадобились недюжинные усилия.
— У нас чисто деловые отношения, — шепотом повторял он, словно мантру, — она — репетитор, я — ее ученик. Она — репетитор, я — ученик. И ничего больше. У нас чисто деловые отношения.
Откровенные видения, наконец, отступили, и Роман заснул…
— Ну, и что такого страшного случилось? — недоумевала Милка. — Лично я не вижу в танце ничего предосудительного, но для некоторых людей это что-то из ряда вон выходящее. А ты сразу убегать.
— Да я от стыда была готова сквозь землю провалиться!
— Ну и зря! Между прочим, своим бегством ты дала этой мадаме повод думать, что ты и впрямь думаешь о чем-нибудь таком. Ну, сама подумай!
Юлия хотела что-то сказать, но так и застыла с открытым ртом. А ведь Милка права. Но, с другой стороны, находиться там было выше ее сил. Да еще и в понедельник у нее занятия с Романом. И как теперь быть?
— А никак, — хмыкнула подруга, и Юлия только тогда и сообразила, что произнесла этот вопрос вслух, — в конце концов, ты не совершила ничего криминального, и если эта Елена Александровна думает иначе, то это ее проблемы. Между прочим, каждый судит в меру своей испорченности.
— Хм, а в этом что-то есть, — хихикнула Юлия.
К концу первой бутылки случившееся уже не казалось ей столь ужасным. Юлия и в самом деле не совершила ничего такого, за что ей следовало бы краснеть, а значит, имеет полное право войти в дом работодателя с гордо поднятой головой.
День плавно перешел в вечер, и Мила предложила:
— Слушай, а пошли в караоке? Гулять, так гулять! Тебе же вчера не дали хорошенько оттянуться, так почему бы не продолжить банкет?
Караоке-бар находился неподалеку от соседнего двора, поэтому идея подруги была принята на ура. Мила и Юля от души попели песен, после чего разошлись по домам в великолепном настроении. В воскресенье утром репетитор наследника Василевского и думать забыла о какомто там осадке на душе.
А в понедельник…
Как ни старалась Юлия придать своему лицу независимое выражение, у нее с трудом получилось. Когда молодая женщина вошла в дом Василевских, то столкнулась с супругой богача. Елена явно чувствовала настроение репетитора сына, и на лице женщины мелькнуло удовлетворение.
— Здравствуйте, Елена Александровна, — поприветствовала Юлия хозяйку дома, и ее голос предательски дрогнул.
— Здравствуйте, — высокомерно ответила Елена и, стуча высокими каблуками замшевых сапог, вышла из особняка, оставив после себя горьковатый шлейф французских духов.
Роман вел себя как ни в чем ни бывало, но Юлия чувствовала едва уловимую перемену в его поведении. Молодая женщина не понимала, в чем она заключалась, но не сомневалась в том, что она имела место. Кроме того, Юлии казалось, что ученик хотел ей что-то сказать. Она даже догадывалась, что именно, и от этого становилось не по себе.
— Юлия Александровна, а можно задать вам вопрос?
— Да, конечно.
— А почему вы ушли с моего дня рождения?
Юлия неожиданно разволновалась. "К чему бы это?" — подумала она, но, взяв себя в руки, ответила:
— Роман, ничего особенного, я всего лишь плохо себя почувствовала.
— Точно? — недоверчиво спросил Василевский-младший, — просто мы с вами так, э-э-э, танцевали, и я подумал… Ну, что кто-то вас обидел или что-нибудь в этом роде. Публика-то еще та.
Роман неловко улыбнулся, и Юлия в который раз подумала, что ее ученик не самый счастливый человек на свете. И правы те, кто утверждает, что не в деньгах счастье, хотя, быть богатым, несомненно, более комфортно, нежели бедным. Смотря, в чем.
— Да нет, все нормально, — стараясь казаться беспечной, ответила репетитор, — меня никто не обидел. Все хорошо…
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение лайк и подписка.