Мраморные надгробия, украшенные тонкой вуалью, всегда напоминали мне о том, что жизнь не длится вечно. Прогуливаясь по Арнойскому кладбищу, я задавалась вопросами: Почему я здесь? Почему я несу эти чёртовы розы в руках, человеку, что предал меня?
Воспоминания о том страшном дне вновь вызвали тревогу в моём сердце. Тело сжалось от боли, и я упала на землю, сжимая голову руками. Снова ты, мама.
Тёмный коридор замка был наполнен запахом крови, сырости и надвигающейся опасности. Мама бежала, увлекая меня за собой, наши руки были сплетены и скреплены чем-то густыми и слизким.
-Куда мы бежим? – спросила я.
Мама не отвечала на мои вопросы, а только бормотала что-то себе под нос, словно в трансе.
-Ещё немного, ещё немного... – повторяла она.
-Мама! Мы забыли Ноя. – вскрикнув, я начала заливаться слезами.
Только тогда она обратила на меня внимание. Её голубые глаза были полны страха. Схватив меня на руки, она прошептала:
-Лорелея. Я привезу тебе другую игрушку, если будешь вести себя тихо.
-Мне не нужна другая! – воскликнула я.
-Тише, малышка. Я верну тебе Ноя, но позже, а пока он погостит у Кристины, хорошо?
-Хорошо... Кристина любит играть со мной. Она не обидит его. Когда ты привезёшь Ноя? - спросила я.
-Когда вернусь.
-Ты уезжаешь?
-Да, помнишь, как-то раз мы ездили в сад к твоей тёте? Когда катались на лошадке?
-Помню, папа ещё разозлился... и Король Аделио, потому что мы поехали без них и они долго не могли нас найти. Вы тогда еще так громко ругались.
-Мы не ругались, мы просто разговаривали. Взрослые часто разговаривают громко.
Перед нами появились три человека в тёмных одеждах с острыми мечами наперевес.
-Давай сыграем в игру, – предложила мама. – Закрой глазки и ушки и считай про себя до двадцати. Я послушно закрыла глаза и уши, но яркие вспышки, громкие звуки и крики все равно доходили до меня, очень пугая. Воцарилась тишина, и мы двинулись вперёд. Мама ласково погладила меня по голове:
-Вот и всё, открывай глазки. Ещё немного и мы с тобой отправимся далеко отсюда.
-К тёте? – спросила я.
-Нет, у меня есть друг, который нам поможет. А теперь спи.
Моё тело обмякло, глаза налились свинцом, и я провалилась в объятия темноты. Сон был коротким, и я почувствовала, как кто-то взял меня из рук мамы. Это был отец. Он всегда пах жасмином и сидром. Словно гром, раздался его хриплый голос:
-Схватить её! Она предала наше королевство! Она предала королевскую семью!
-Этельвульф! Не смей! Ты жалкий трус! – воскликнула мама. – Я никого не предавала, а вот ты! Ты не посмеешь забрать мою Лорелею! Она только моя дочь!
-Мама? Мама! – рыдая, я пыталась вырваться из крепких рук отца.
Отец уносил меня как можно дальше, и из-за его спины я видела пугающую картину. Мама сидела на земле, стараясь вырваться из рук солдат, её руки были подняты вверх, связанные толстой верёвкой.
Луна вышла из-за туч, полностью осветив её облик. Её лицо исказилось от боли и крика. Наступила тишина, словно звуки исчезли из нашего мира. Отец резко остановился, боясь повернуться. Лицо матери стали покрывать красные сгустки крови, которые медленно стекали по всему телу. Она превращалась в пугающего монстра с ужасными крыльями за спиной. Черный туман охватил солдат, в один момент они превратились в желеобразную красную жидкость и растеклись по полю. Оно медленно двигалось к нам.
-Ты не заберёшь её у меня, Иоан Фридрих Аделио Этельвульф Арнойский. - злобный голос вызвал мурашки по коже.
Моей мамы больше нет. Это был голос того, кто разрушил наш мир много столетий назад.
-Принесите воды и плед! – приказал строгий пожилой голос служанкам. Этот голос был мне знаком. Это епископ Феофил Адонийский, самый благочестивый и уважаемый житель Арнойи.
-Лоре…, Августина, как вы себя чувствуете?
-Я… У меня закружилась голова, но всё в порядке.
-Вам помочь подняться?
-Да, благодарю. Знаете, епископ, я всегда хотела спросить, почему вы меня называете вторым именем? – приложив руку к голове, поинтересовалась я.
-Возможно, вы не замечали, но у меня есть небольшие проблемы с произношением. Я не могу выговорить букву "л" после "р", с этим уже ничего не поделаешь. В моей молодости не было таких хороших учителей, как сейчас.
-Поэтому вы не проводите проповеди, отдавая все полномочия старшему священнику? А как вы стали епископом?
Мужчина помог мне встать и усадил на скамью, которая стояла неподалёку.
-С божьей помощью. Для той, кто недавно был без сознания, вы слишком активны, не находите?
Мягко улыбнувшись, я посмотрела на старика Феофила. Как всегда, он был одет в свой чёрный сутан с красным орнаментом, его седые волосы немного развевались на ветру, а травянистые глаза задумчиво смотрели на меня.
Последние несколько дней я плохо спала, мои мысли перед днём памяти были заняты только моей матерью.
-У вас такой усталый вид. Не терзайте себя пустыми мыслями, уже ничего не изменить, – он взглядом провёл по надгробиям.
-Они не пустые. Мама предала всё королевство, отдав душу Америту. Как она могла так поступить с отцом? С королевством? Связать свою жизнь с колдовством! Немыслемо. А отец, вместо того чтобы вычеркнуть ее из жизни королевства, отдал приказ создать величественную статую с её уточнённой фигурой, словно она была чиста и непорочна.
Старик отчего-то помрачнел, но вскоре горько улыбнулся.
-Слушая рассказы о вашей матери, я пришёл к выводу, что она была замечательным человеком. Она действительно заботилась о других. Помощь сиротам, продвижение реформ для улучшения качества жизни, медицина, образование – всё это говорит о её доброте и сострадании. Посмотрите сейчас на Арной – наше королевство расцвело с приходом вашей матери. Даже был заключён мир с...
-С Саралийским королевством. Чёртовы колдуны! Я помню, что моя мать была родом оттуда. А мир между нашими странами был заключён из-за брака. Но народ не любит их, как и меня. А отец даже не замечает этого.
Наш разговор прервала служанка. Она принесла мне тёплый мятный с нотками земляники отвар и мягкий плед. Служанка была одета не по погоде, поэтому я, встав, накинула на неё плед.
-Вы можете простудиться...
-Я не могу его принять, принцесса. Всё в порядке. На кухне очень жарко, пожалуйста, возьмите.
Отдав мне плед, она поклонилась и убежала.
-К слугам относиться как к детям. К чему приведёт такое правление будущей королевы?
Вдовствующая королева Маргарита Антуанетта Августина Арнойская не отличалась сдержанностью. Она говорит то, что думает. Для неё все слуги – чернь, о которой не стоит марать руки.
-Чёрная. Это ведь служанка из вашей группы? Почему она отказывается от благодеяния нашей принцессы? -переведя хищный взгляд на измазанную сажей служанку спросила королева.
-Извините, вдовствующая королева, она ещё молода и не знает всех правил.
-Так научите же её. Или мне стоит пригласить моего друга Джованни, чтобы он преподал вам урок?
Страх на лице служанки был таким сильным, что всё вокруг наполнилось ужасом. И это неудивительно. Батисту Джованни всего тридцать лет, но за это время он смог казнить более ста человек, включая мою мать. Его любимая часть – обезглавливание, но до последнего часа перед казнью он любит издеваться над осуждёнными в комнатах для пыток. В его арсенале множество ужасающих вещей, и никто не хотел бы столкнуться с ними.
-Простите, Ваше Величество. Я сама её накажу. Позвольте уйти?
-Иди прочь. -она небрежно махнула рукой в сторону служанки и посмотрела на меня.
-Здравствуйте, бабушка. Что привело вас сюда?
-Как вдовствующая королева, я обязана посетить могилу супруги короля, хоть мне и не хочется это делать. -посмотрев на мои руки, она с недовольством закатила глаза.
-Красные розы. Как символично. Сколько крови она пролила, чтобы вырастить их. Кажется, роза – красивый цветок. Но шипы...
Обхватив мою руку, она сжала её. Шипы медленно проникали в кожу моей ладони. Однако хриплый голос остановил Августу.
-Розы прекрасны, когда мы ими любуемся. Не так ли, принцесса?
Вдовствующая королева Августа медленно убрала руку и перевела свои янтарные глаза на седого Феофила.
-И вы здесь, епископ Феофил. Простите за моё пренебрежение. Вы стояли так тихо, словно дерево в лесу. Как продвигается строительство церкви? Вы получили всё необходимое?
-Это вы простите меня, королева Августа. Мне следовало поприветствовать вас по прибытии.
Бабушке нравилось, когда её называли королевой, особенно когда это делал мужчина. Быть вдовой – не самое интересное занятие, и это утомляет, поэтому в этот хмурый день её хищная улыбка заиграла новыми красками.
-Вы так любезны, Феофил.
-Благодарю вас, королева. Строительство идёт хорошо, мы наняли прекрасного художника, который создаст великолепную фреску в нашей церкви. Вы щедры, Ваше Величество. Как только закончится строительство, я буду ждать вас для проповеди.
-Конечно же, я посещу вас.
Вдовствующая королева медленно пошла со своими служанками дальше, довольно подняв голову. Епископ Феофил нежно взял мою руку и аккуратно разжал пальцы. На бледных ладошках проступили маленькие капли крови.
-Спасибо, что помогли.
Из кармана он достал носовой платок и медленно положил мне на руку.
-Попросите служанку нанести мазь из цветка Долгосвета, и всё заживёт. Даже самые глубокие порезы всегда заживают, – улыбнувшись, старик Феофил протянул мне отвар мяты. – Выпейте, сразу на душе станет легче.
Я взяла деревянную чашу тёплого ароматного отвара и выпила его залпом.
-Торопыга, – снисходительно Феофил сделал мне замечание. – Не стоит так спешить. Мёртвые всегда будут ждать нас.
-Вы правы. Но я всё ещё жива и хочу поскорее закончить это мероприятие, – схватив розы, я двинулась в сторону могилы матери, оставив старика Феофила позади.
