Начало.
Часть 10.
Каждую свободную минуту Вова и Надя проводили вместе, забросив все свои дополнительные занятия, а голова парня постоянно пребывала в таком тумане, что практически напрочь отказывалась думать о чем-либо, кроме очаровательной девушки, но это его ничуть не смущало. Чем ближе они знакомились, чем больше узнавали друг друга, тем сильнее становилась их взаимная привязанность.
-Евдокимов, да что с тобой такое! - возмутился как-то учитель по математической статистике, - я тебя просто не узнаю.
Он негодовал из-за того, что парень не проявил своих способностей ни на одной проверочной работе за последние две недели, а когда его, несмотря на это, за прошлые заслуги отправили на олимпиаду, то совершенно опозорил все направление. И на занятиях он постоянно витал где-то в облаках.
-Я влюбился, - совершенно невозмутимо ответил Вова. Разговор проходил наедине, а он нисколько не стеснялся своего состояния, а даже гордился им.
-О-о-о, - неодобрительно протянул преподаватель, - ну, пиши пропало... зря ты так, Владимир, распоряжаешься своей светлой головой. Судьба тебе ее не для того дала, чтоб ты о девочках думал. У тебя же талант!
-Но я же человек, - возразил юноша, - спасибо, что беспокоитесь обо мне, но я в полном порядке. Не знаю, хорошо это или плохо, но я вычислил, что это состояние не продлится долго, а может, и вообще больше никогда в жизни не повторится...
-С чего это ты взял? - удивился учитель.
Он был очень разумным и гуманным человеком - с ним было приятно разговаривать, и потому Вова высказывался довольно откровенно:
-Посмотрите на меня, - сказал он, ни капли не рисуясь, - я инвалид, и скорее всего, останусь им до конца жизни, если только магия не существует, а мы с вами привыкли мыслить логически, и потому отбросим это предположение. Мой талант, как вы его называете, скажу вам честно, не производит на девушек абсолютно никакого впечатления, они не в состоянии его оценить. И что мы получаем в сухом остатке? Что если я упущу этот подарок судьбы, который не просто принимает меня таким, как есть, но еще и восхищается всем этим, то вероятность сойти с ума от одиночества к пятидесяти годам у меня стремится к ста процентам.
-Да, способность мыслить логически у тебя еще, слава богу, осталась, - вздохнул мужчина, - но уж больно мрачную картину ты рисуешь.
-Трезво оцениваю ситуацию.
-И когда же ты планируешь вернуться в нормальный режим? - поинтересовался учитель.
-Ну вот женюсь и сразу... - ответил Вова.
-И когда ты планируешь на ней жениться? - изумился учитель.
-Если она не будет против, то года через три.
-Это очень долго! - запротестовал учитель, - мозг за неиспользованием тоже атрофируется, не только мышцы.
-До этого вряд ли, очень уж я переживаю, что кто-нибудь ее уведет, - засмеялся парень, - да ладно, шучу я, конечно, в таком тумане жить нельзя. Вернусь домой и постараюсь взять себя в руки.
Вова проявлял некоторую деспотичность в отношении своей девушки, но она нисколько не протестовала - любые запреты на общение с теми или иными людьми принимала со смирением, и ела все, что он складывал на ее поднос. То же самое касалось ее занятий, стиля одежды, прически и всего остального - не то чтобы он контролировал все эти вопросы круглыми сутками, но любое его приказание выполнялось неукоснительно.
-Он у тебя настоящий тиран! - время от времени возмущалась Валя, но надя только закатывала глаза, мечтательно улыбалась и говорила:
-Это точно...
Как Вова давно решил, он никогда не позволял себе никаких вольностей в общении с девушкой - он берег ее как огромную драгоценность, надеясь на то, что, может быть, когда-нибудь он сможет сделать ей предложение, от которого она не откажется, а примет с радостью. И если он или она не смогут дождаться этого момента и позволят чему-нибудь разрушить их отношения, то так ему и надо.
Когда они вернулись из лагеря каждый к себе домой, то Вова очень скоро нашел для себя небольшой заработок, которым занимался после школы, чтобы оплачивать еженедельные поездки на электричке из Москвы в Ростов и обратно. Иногда Надя ездила к нему, но чаще наоборот. С разрешения родителей, они оставались ночевать в гостях - разумеется, в разных комнатах, а остальную часть дня проводили вместе. Это было одновременно мучительное и счастливое время - тяжело было видеться так редко, но от этого, кажется, их любовь только крепла. Вова помог Наде подтянуть математику, чтобы она хорошо сдала ЕГЭ, поначалу это было очень сложно, потому что из-за редкости встреч им было тяжело сосредоточиться на чем-то, кроме друг друга, когда они сидели рядом так близко. Юноша и девушка чинно садились за ее письменный стол, но ведь там было предусмотрено место только для одного человека, и потому они прижимались друг к другу ногами, а правая рука Вовы лежала на спинке её стула, и он как будто бы все время ее обнимал, отчего ей очень хотелось положить голову ему на плечо, он прижимался щекой к ее волосам, их запах ударял ему в ноздри, вызывая нестерпимое желание прижать ее к себе покрепче и поцеловать, и они целовались без конца всю осень. Только где-то к Новому году Вова сумел все-таки взять себя в руки, думая о том, что Наде нужно подтянуть математику, иначе она не поступит в московский ВУЗ. Он ввел мораторий на поцелуи, пока они не прорешают несколько вариантов задач из первых двух частей экзамена и дело пошло на лад.
А однажды они поссорились - в среду Надя позвонила Вове и попросила не приезжать на следующих выходных, потому что к ним в гости должны были приехать родственники - мамина сестра с мужем и дочкой, да еще двумя маленькими внуками, разместить всех, учитывая Вову, было негде. А он как раз ужасно соскучился по своей девушке, хотя прошло всего три дня с их расставания, и стал ее уговаривать:
-Ты можешь поселить меня в своей комнате, я обещаю вести себя прилично! - в голосе его звучала нетерпеливая нежность, он настаивал и в то же время заигрывал с Надей, но она была деловита и строга:
-Нет, я не могу - у меня и так уже разместят двоих маленьких племянников, извини, не получится.
Получив такую суровую отповедь, Вова вдруг замкнулся и быстро попрощался. У девушки в голове мелькнула мысль, что он обиделся и надо поговорить с ним еще раз, поласковее, но в заботах о предстоящих событиях она сначала забыла, а потом ей вдруг стало страшно. Они еще ни одних выходных не провели порознь, потому что и так успевали истосковаться друг по другу за долгую рабочую неделю, а в прошлое воскресенье отец Нади вдруг взялся устроить им экскурсию на Плещеево озеро: "Что это вы все дома да дома - скукотища!" - и они не успели побыть вдвоем, надышаться друг другом, и Вова писал ей сообщения в понедельник и вторник прямо из школы, что совсем на него не было похоже, ведь он очень серьезно относился к учебе. Это означало, что он ждет следующей встречи с удвоенной силой, а теперь вот такое разочарование! И Надя вдруг испугалась, что он сердится на нее, что если она позвонит ему, то он наговорит ей чего-нибудь неприятного, а потом они вместе будут жалеть об этом и нескоро смогут помириться, потому что находятся так далеко!
И она не позвонила, а стала ждать. Гости приехали в пятницу, пробыли у них неделю, а потом у маленького Вадима поднялась температура - ну куда с таким в дорогу? И гости остались, а на следующий день - в субботу - Надя пошла на вокзал встречать московскую электричку. Сердце ее замирало, когда она искала глазами среди выходящих из вагонов людей своего любимого высокого молодого человека и в конце концов увидела его. Огромный камень свалился с ее души, и на ослабевших ногах она побежала в его объятия.
-Надя... - шептал он в перерывах между поцелуями, - слава богу, ты ждешь меня, я так боялся, что не увижу тебя здесь... Прости меня, я вел себя глупо...
-Вов, - укоряла его девушка нежным, тихим голосом, - не говори так, ты и так ведешь себя слишком благоразумно для человека твоего возраста. Я тоже виновата, я ведь могла говорить чуть мягче...
-Не будем больше ссориться, - сказал парень, прижимая ее к себе еще чуть сильнее.
-Не будем, - повторила девушка и снова поцеловала его.
-Я люблю тебя... - вдруг прошептал Вова исступленно, - Надя, я люблю тебя...
Девушка, покраснев, посмотрела на него широко раскрытыми глазами - он никогда раньше не говорил ей этих слов, она вообще сомневалась, скажет ли он ей это когда-нибудь, потому что, хоть он и был щедр на объятия и поцелуи, говорить о своих чувствах не любил.
-Я тоже тебя люблю, - ответила она тихо и улыбнулась ему счастливой улыбкой.
Наконец-то она может признаться ему в ответных чувствах, которые осознала в себе давным-давно, но Вова отчего-то нахмурился:
-Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной мне из-за этого признания, - сказал он с мрачным выражением лица.
-О чем ты говоришь? - возмутилась Надя, - какие еще обязанности? Ты не веришь мне?
Вова смущенно потер лоб рукой.
-Я бы ни за что себя не полюбил, - ответил он со вздохом.
Надя покачала головой:
-Это потому что ты мужчина, - сказала она безапелляционно, - а мужчины, которые любят мужчин... - девушка немного замешкалась, - в общем, мне такие мужчины тоже не нравятся...
Они оба расхохотались от этой ее запутанной речи и уже веселые поехали к Наде домой. Им пришлось ночевать вчетвером, но это ничуть не смутило малышей, и они - даже Вадим, несмотря на температуру - весь вечер скакали у Вовы чуть ли не на голове. Надя невольно залюбовалась тем, как терпеливо он разговаривал с ними, что-то объяснял, показывал Насте, как складывать числа, читал Вадиму книжку перед сном - в сердце девушки от этого зрелища расцветали розы, потому что она относилась к своему возлюбленному очень серьезно.
Вова видел, с какой радостью она следит за его общением с детьми, и хоть их шумливость и неугомонность в самом деле не раздражали его и даже доставляли некоторое удовольствие, все же в его терпеливости и готовности услужить малышам был некоторый расчет, ведь у них с Надей была впереди целая ночь почти наедине! Конечно, он не решился бы лечь в ее постель - это было бы слишком двусмысленно, да и слишком тяжело для его нервной системы. Поэтому они сидели в обнимку на ее кровати полночи и без устали шептались, обнимались и целовались. Нельзя сказать, что это было легко - быть так близко к ней в темноте в ее комнате, чувствовать тепло ее кожи через тонкую сорочку, вдыхать аромат ее волос, чувствовать ее дыхание на своем лице. Когда он уж слишком пьянел от всего этого, Вова смотрел на спящих детей и пытался думать о том времени, когда у них с Надей будут свои - это хорошо отрезвляло.
Продолжение.