"Человек в этот мир входит трепетно, весь отрешенный, белый-белый, идет медленно, не помня, не зная, ощупью... И вот есть момент, когда звук, созвучие, созвучное не только звукам, составляющим его, но и тому неизъяснимому мелодийному колебанию, которое «ноет», поет в самой неосознанной глубине, возьмет и поведет, и уведет... Господи."
Не помню, с чьей рецензионной веточки слетела эта легкокрылая бабочка Тэффи и изящно приземлилась в мой лист ожидания. Дождалась... Но почему мой выбор пал именно на "Жену", ведь у этой русской писательницы и поэтессы с красивым именем Надежда целое море рассказов? Не помню, да и не важно... Главное, что я немного познакомилась с её прозой, а вот стихи её сестры, Мирры Лохвицкой, мне иногда попадались раньше. И да, не зря возникла ассоциация с бабочкой : летяще - парящий текст словно лёгкое и едва ощутимое касание по поверхности. Но послевкусие приходит позже вместе со всей его глубиной осмысления.
Начинается очерк назиданиями жены - извечная проблема женской суетности и приземлённости, а также придирчивости к мужчине, который рядом. И к этому можно добавить постоянное желание всех жён контролировать всё, что находится у них дома, включая мысли и поступки домочадцев. Так я подумала сначала. Да, впрочем и не ошиблась, если не считать одного небольшого и весомого НО... Они любят друг друга. Он композитор с творческой душой и рассеянной неприспособленностью к жизни, а она земная и заботливая. Он принимает её тотальный контроль с повадками импресарио, она принимает ту бедность, в которой вынуждена жить с таким мужчиной. Мило, но всё равно грустно... Грустно, что жизнь часто соединяет слишком разных внутренне людей для того, чтобы они просто выживали в этом мире. Мучаются друг с другом, но ведь живут, верно? Всё в этом мире именно так - неважно как, лишь бы выжить. Одна сплошная материя и всегда жалкие осколки духовности и гармонии, которые эта материя всегда цинично побеждает с лукавой улыбкой.
Итак, что там у нас в жизни? Ах да... Рядом с художником всегда должна быть именно такая жена, ибо только такая ему и подойдёт. Она его мать, ангел хранитель, сиделка, а возможно иногда и муза. А ей? Не знаю... Честно говоря, мне её стало немного жалко, хоть я сама другая. Дом - это территория женщины, если иметь ввиду женщину рядовую, без заморочек и предрасположенности к жизни иной, не семейной. Для таких женщин быть счастливой - значит иметь этот дом - полную чашу. Поэтому глупо, наверное, обвинять женщин в этом бурчании, с которого начался рассказ. Мужчина командует на работе, женщина дома. Это привычная и банальная норма жизни. Когда рядом с мечтателем - сочинителем подобная женщина, думаю, что он вполне счастлив с ней, ведь с "ребёнком" всегда должна быть "мама". Да к тому же, счастье мужчины по большей части в самовыражении и деятельности. А вот счастлива ли она быть женой такого человека и хозяйкой такого дома? Не знаю... Но ведь она до сих пор рядом и любит его. Хотя, любовь, как и жизнь, обычно не особо заботит человеческое счастье, к сожалению.
"– Тяжело! Ему тяжело!.. Мне очень легко! Я молчу... я все отдала... Разве я женщина? Разве я человек? Отойди от меня! Не смей до меня дотрагиваться... Не за себя мучаюсь – за теб-бя-а! Ведь брошу тебя – на чердаке сдохнешь! Уй-ди-и!
– Милая... Милая!.. – мучился он. Топтался на месте, не знал, что делать... – Милая... Ты успокойся. Ну, хорошо, я уйду, если тебе мое присутствие... и немножко пройдусь...
Она оттолкнула его обеими руками, но когда он был уже на лестнице, она выбежала и, свесившись через перила, прокричала:
– Надень кашне! Ненавижу тебя... Не попади под трамвай.
Был вечер ясный и радостный, не конец дня, а начало чудесной ночи.
Алексей Иванович закинул голову и остановился.
– Умрешь на чердаке... – прошептал он, подумал и улыбнулся. – Собственно говоря, так ли уж это плохо?
Он повернул лицо прямо к закатному пламенно-золотому сумраку, вдруг запевшему, загудевшему для тайного тайных души его таким несказанно блаженным созвучием, что слезы восторга выступили на глазах его.
– Господи, Господи! Бедная ты моя, милая... Так ли уж это плохо?"
