Начало.
Часть 8.
-Свидание! - мечтательно произнесла Лена.
-Вот видишь, всего-то надо было сходить на дискотеку и лед тронулся! - радовалась Валя, прыгая вокруг Нади.
-Ревность - это великая сила, - подтвердила Лена, - он понял, что время тормозить кончилось - пора действовать.
-Но только обязательно дай нам себя накрасить и причесать! - потребовала Валя.
-И надень мои туфли на каблуках! - добавила Лена, - а то ты рядом с ним кажешься карликом.
-А у тебя платье-то есть? - спохватилась Валя.
-Да, - кивнула Надя, - нужно же было для выпускного привезти.
-Ну-ка покажи! - потребовала Лена.
Надя достала свое самое нарядное платье, купленное год назад для свадьбы сестры. Соседки остались удовлетворены.
Нет, она все-таки слишком хороша для него - он понял это окончательно, когда увидел ее во всем блеске - в платье, на каблуках, с накрашенными глазами и распущенными волосами - Вова был просто раздавлен. Он, конечно, предполагал, как красива она будет, но такого не мог себе представить - ни одна голливудская актриса или модель не годилась Наде в подметки. Она, кажется, была довольна произведенным эффектом, но вела себя так же непринужденно, как всегда.
-Я на каблуках вообще никогда не хожу, - доверительно сообщила она, беря его под правую руку и осторожно опираясь на нее, - так что держи меня крепко, иначе я скоро упаду. Хорошо, что хоть не шпильки, а то я и шага бы сделать не смогла.
Она была самой красивой девушкой в зале, и Вова не мог думать ни о чем другом, даже стихов толком не слышал. Тонкая ручка Нади лежала на ее колене так близко от него, что стоило совсем чуть-чуть потянуться и он мог бы взять ее и наслаждаться ее прикосновением на протяжении полутора часов, но он так и не решился, хотя и понимал, что, пригласив ее сюда, запустил необратимый механизм их сближения.
Но вот, наконец, они вышли из душного зала, наполненного людьми, на пустынную, прохладную и темную улицу, и настал решительный момент. Ничего не говоря, они вместе направились в свое заветное место. Вове очень нравилось ощущать, как Надя опирается на его руку уже увереннее, чем в начале вечера - она почувствовала его силу, и от этого он испытывал такое удовольствие, что кружилась голова. Воздух был удивительно спокоен, а море тихо. Скамейка, к счастью, оказалась свободна. Они медленно опустились на нее, совсем близко друг к другу.
-Как тебе стихи? - спросила Надя, видимо, не выдержав его долгого молчания.
-Мм, стихи? - Вова не знал, что ответить, потому что за все время вечера поэзии не воспринял ни строчки - он слышал только, как часто и гулко стучит его сердце да еще кровь шумит в ушах.
К тому же, он с большим волнением думал о том, что скажет Наде, когда они выйдут из гуманитарного корпуса, мысли его разбегались - как же тяжело играть на чужом поле! Вот если бы любовь укладывалась в рамки какой-нибудь функции или математического ряда.
-Обычные стихи, я, вообще-то, не большой любитель стихов... - пробормотал Вова.
Он посмотрел на девушку и понял, что она уже замерзла. Тут же снял куртку и накинул ей на плечи.
-На интеллектуальном клубе вчера было интереснее? - поинтересовалась Надя, кутаясь в его куртку.
Несмотря на свежесть сырого морского воздуха, по груди юноши разливалось тепло от созерцания того, с каким удовольствием девушка принимает его заботу.
-Да, зря ты не пошла... - совершенно искренне ответил он.
Как сильно ему не хватало ее, он не мог выразить словами, и не только потому, что стеснялся признаться Наде в свои чувствах, но и потому, что вообще не знал, как можно описать то, что он испытывал.
-Пожалуй, - охотно согласилась девушка, - все-таки дискотеки - это не мое.
-К тебе приставал какой-нибудь Виталя? - Вова почувствовал невольное напряжение во всем теле - он тянул с признанием до последнего и все равно глубоко внутри считал Надю своей и страшно ревновал.
-Нет-нет, никто не приставал, - помотала она головой, - только девочки заставляли меня танцевать, а я ужасно стесняюсь.
Не в силах совладать с чувствами, юноша все же не выдержал и задал свой затаенный вопрос:
-Тебя кто-нибудь приглашал на медленный танец?
-Да, - тихо ответила девушка, - я отказалась, но парень настаивал, а девочки чуть ли не силком вытолкали меня к нему в руки... - Надя поморщилась, словно рассказывала о чем-то неприятном вроде укола или еще какой-нибудь медицинской процедуры, - но это было так ужасно, что примерно в середине я не выдержала и, сославшись на тошноту, убежала с танцпола, - она смущенно улыбалась в ярком свете полной луны.
Вова почувствовал невольное облегчение. Ему было стыдно за то, что он не может набраться смелости попросить ее стать его девушкой, а она все равно хранит ему верность. Юноша с волнением смотрел Наде в глаза, не отрываясь, она отвечала ему тем же.
-Я бы... - начала она нерешительно, - я бы очень хотела танцевать с тобой...
Юноша горько усмехнулся. Ну вот, он еще только на пороге признания, а она уже ждет чуда. Вова почувствовал тупую боль в груди - они не смогут быть вместе, несмотря ни на какую взаимную привязанность.
-Это мое желание, - уже уверенно сказала Надя, очевидно, имея в виду их пари по поводу задачи Эйнштейна.
-Но я не могу... - нахмурился Вова, удивляясь ее несообразительности.
-Если ты можешь ходить, - перебила его девушка, - то и медленный танец тебе под силу.
Парень представил себя и ее на танцполе, и косые насмешливые взгляды окружающих, подвергнуть ее такому унижению - ни за что!
-Это будет выглядеть глупо, - сказал он, качая головой.
-А мы никому не покажем! - не сдавалась девушка.
Вова, наконец, понял, что она предлагает ему пригласить ее на танец прямо здесь и сейчас, без свидетелей, и немного опешил:
-Здесь даже музыки нет...
-Ты сказал, любое желание... - расстроенно прошептала Надя.
По коже юноши побежали мурашки - обнять ее, прижать к себе - он уже давно, страстно и мучительно желал этого, и Вова точно знал, что, сделай он это - он уже не сможет держать себя в руках и изображать какую бы то ни было холодность. Жар волнами обдавал его, парень совсем не чувствовал ночной прохлады. В конце концов, какая разница, сдастся он прямо сейчас или чуть позже, зачем он держится из последних сил, если исход этой битвы предрешен? Кроме того, больше упираться он не мог - это было просто невежливо. Вне себя от волнения, он поднялся со своей обычной неловкостью и протянул Наде правую руку - она тут же взяла ее, встала со скамейки, позволив громоздкой куртке соскользнуть с плеч, и сразу обняла его за шею - по всему его телу снова побежали мурашки. Вова положил правую руку ей на талию, осторожно прижал девушку к себе, чувствуя, как все его существо взрывается от этой близости - теперь он наконец понял, как давно ему нужно было это сделать, потому что секунда этого невыносимого счастья стоила целой жизни борьбы. Надя положила голову ему на плечо, и юноша погрузился в кромешный туман - мысли разбежались, остались одни ощущения, и от них по всему телу разливались до боли приятные теплые волны. Они почти стояли на месте, очень редко и мелко переступая. Сколько времени так прошло, Вова не смог бы сказать - ему казалось, что это была целая маленькая жизнь, полная счастья и надежд. Постепенно он все больше входил во вкус этой близости, прижимая к себе Надю все сильнее, осторожно поглаживая ее спину - рука словно сама делала это, не спрашивая разрешения у мозга. Девушка тоже льнула к нему, очень женственно поводя плечиком, ее лоб мягко упирался в его шею и низ щеки, запах волос девушки проникал в нос Вовы, дразня его и кружа голову. Но когда-то ведь это должно было закончиться - Надя приподняла голову, будто хотела что-то сказать или заглянуть в глаза юноши, их щеки случайно соприкоснулись, чаша терпения переполнилась, не помня себя и никак не анализируя ситуацию, Вова наклонил голову и с наслаждением встретил губы девушки. Он и представить не мог, что это будет за ощущение - во много раз острее и ярче, чем все, что было до этого. Пожалуй, и за всю свою жизнь он не испытывал ничего подобного. Он чувствовал страшный голод и удовлетворение одновременно, словно умирающий в пустыне, припавший к источнику воды, но чем больше он пил, тем сильнее становилась жажда, а Надя прижималась к нему так горячо и доверчиво. Он понял, что начинает сходить с ума, когда помимо собственной воли уронил костыль и обнял девушку второй рукой. От резкого звука Надя вздрогнула, и Вова поспешил отпустить ее, сгорая от стыда за свое поведение. Девушка тут же подала ему палку - он взял ее и отвернулся. Эмоции просто разрывали его на части - он злился на себя и ликовал одновременно, находился на вершине счастья и умирал от душевной боли. Нельзя, нельзя, нельзя было этого делать! И как же это было прекрасно, какое блаженство. Яд и эликсир в одном флаконе - очаровательной хрупкой девушке, что поселила в нем надежду на счастье.
-Вов, - прошептала Надя и осторожно прикоснулась к его правой руке.
-Прости меня, - сказал он тихо, не в состоянии простить самого себя.
-За что? - не поняла девушка.
Он даже не знал, что ей ответить - она не может не понимать, иначе она святая, что тоже не похоже на правду, ведь в ее неумелом, неловком поцелуе было столько страсти...
-Я не хотел, чтобы этим все закончилось... - выдохнул Вова.
-Почему? - голос Нади звучал расстроенно.
Вова не мог выдержать этой интонации, девушка была слишком дорога ему. Он повернулся к ней - она стояла все так же близко - и ласково коснулся ее щеки.
-Неужели ты не понимаешь? - удивленно спросил юноша.
Надя помотала головой. Вова на мгновение задумался о том, как выразить объявшие его чувства - фанатическую влюбленность в нее и желание защитить ее же от всех тех разочарований, которые он ей принесет, если она станет принадлежать ему.
-Мне хочется носить тебя на руках, - наконец сказал юноша, - а я даже палку свою сам поднять не могу...
Сердце его сжалось - ну вот и все, карты на стол, теперь он совершенно открыт и беззащитен, и девушка сама решит его судьбу. На секунду мелькнула мысль, что если сейчас она откажется от него, то он умрет от тоски, но он отмел эту позорную слабость.
-А я не хочу, чтобы ты носил меня на руках, - возразила Надя, и на мгновение Вова похолодел, но девушка продолжала, - я хочу, чтобы ты просто был рядом... - тут она смущенно опустила глаза, - а если тебе очень хочется, можешь посадить меня к себе на колени...
Вова не верил своим ушам, ее слова сладким ядом разливались по его венам. Думая о девушке, в своем воображении он нарисовал прямо-таки небесное существо, не склонное ни к каким порокам и плотским желаниям, но на самом деле Надя была человеком - живой, теплой, нежной - юноша почувствовал это, когда она обнимала его и слегка раскрывала губы навстречу его губам. Это было упоительное слияние, и хотя оно колебало и разрушало ангельский образ в его голове, оно же наполняло его блаженством. Лишь на мгновение позволив себе вспомнить этот момент, парень не смог устоять, сердце его переполнилось нежностью и любовью к девушке - он улыбнулся, сделал шаг к ней, притянул ее к себе и снова поцеловал. В этот раз он очень строго следил за своими чувствами и желаниями, чтобы не потерять голову, поэтому поцелуй вышел не таким страстным, но все равно очень головокружительным. Надя становилась все смелее - она гладила его по плечам и шее, запускала тонкие пальчики в его волосы, отчего по всему телу бегали мурашки и отчаянно хотелось прижать ее к себе еще сильнее, стать еще ближе. В перерывах между поцелуями она так нежно шептала его имя, а ее имя срывалось с его губ почти со стоном. Все это не было похоже на настоящую, реальную жизнь, словно они выпали из своей вселенной и на краткий миг время для них остановилось, позволив с головой окунуться в счастье.
Потом Надя потянула Вову за руку к скамейке, и он не без труда уселся, потому что почти не чувствовал под собой ног.
-Ты, наверно, совсем замерз, - виновато произнесла девушка, укрывая юношу курткой, а потом села рядом, совсем вплотную к нему, так что ее пышная юбка примялась о его правую ногу.
Вова обнял ее за талию, принимая Надю под покров тепла, и ответил немного хрипло:
-Скорее уж я горю, как в лихорадке, - он покачал головой, - это просто невероятно, что с нами происходит...
-Отчего же?
-Я... знаешь, я, наверно, не верю в существование счастья. По крайней мере, в моей жизни.
-Ты не веришь мне? - Надя слегка нахмурилась.
Вова рассмеялся, правда, не очень весело:
-Я верю в твою искренность, но ты сама... ты не похожа на настоящего человека, скорее на сон. Сказочный сон.
Кажется, Надя не воспринимала эти слова как комплимент.
-Что за глупости! - возмутилась она, - я обычный человек...
-А вот представь, что я просто сошел с ума от своей тоски и одиночества, и придумал себе близкого друга...
-Нет, что-то не хочется представлять, - передернула плечами Надя, - что я только галлюцинация.
Вова засмеялся, а потом осторожно взял девушку за руку.
-Ты слишком теплая и мягкая для галлюцинации, - он поднес ее ладонь к своему лицу и мягко коснулся ее губами.
Надя часто и мелко дышала, глядя на это, глаза ее ярко блестели в лунном свете - она была смущена, но ей явно нравились его ласки, поняв это, Вова осмелел и, ловко подхватив девушку двумя руками, усадил ее к себе на колено - как она и предлагала чуть раньше. Надя негромко ахнула, потом положила руку ему на плечи и, чуть склонив голову, прислонилась лбом к его волосам. Вова еще немного сильнее закутал девушку в свою куртку и снова поцеловал. За миг до того у него мелькнула мысль, не слишком ли он торопится, а вдруг они сегодня все переделают и на завтра ничего не останется, но он отбросил ее - уж слишком долго он ждал, чтобы еще откладывать, а что будет завтра - неизвестно, вдруг оно вообще никогда не наступит.
-Вов, - тихо спросила Надя, от смущения почти уткнувшись ему в щеку, - почему ты так долго тянул... не приглашал меня на свидание?
Юноша таял от этого шепота и от того, как нежно она называет его по имени, и не мог отказать ей в правде:
-Я хотел... - попытался он ей объяснить, - я надеялся, что буду страдать в одиночку. По сути, я влюбился в тебя, или, точнее, понял, что не смогу не влюбиться, в тот самый момент, когда ты в первый день села за мой стол, расплескав суп по подносу. Я сразу понял, что ты самая прекрасная девушка, какую я только встречал в своей жизни. И, наверно, мне физически необходимо было в тебя влюбиться... Но я просчитался - я надеялся, что буду видеться с тобой каждый день, любоваться тобой, разговаривать с тобой, сходить с ума от желания обнять тебя и ревновать тебя к каждому столбу, а ты будешь просто дружить со мной. В конце концов, не такой уж я интересный парень, чтобы...
-Много ты понимаешь в парнях! - возмущенно перебила его Надя, - я еще никогда не встречала никого интереснее тебя, я только никак не могла понять, чего ты от меня хочешь...
Вова усмехнулся и зарылся лицом в ее благоухающие волосы - какое же это было блаженство!
-Но объясни мне, пожалуйста, - попросила Надя, - почему ты отказываешь себе в праве на счастье.
-Да какое же это счастье? - удивился Вова, - каждый день чувствовать себя не в состоянии сделать самые обычные вещи, о которых другие даже не задумываются! Видеть, как ты молча страдаешь из-за этого, как ты на словах подбадриваешь меня, но подсознание твердит тебе, что ты связалась каким-то никчемным калекой, когда вокруг полно нормальных молодых людей!
-Боже, какая глупость! - Надя закрыла лицо руками, - я еще понимаю, если бы ты был полностью парализован... история, кстати, знает и такие - успешные - случаи! А ведь ты совершенно самостоятелен. И к тому же такой умный, - нежно пробормотала она, обвила его шею руками и очень ласково поцеловала.
Вова обнял ее обеими руками за талию и с наслаждением прижал к себе.
-Почему же ты решил пригласить меня сегодня на свидание? - спросила Надя, положив голову ему на плечо.
-Я просто сдался, - вздохнул Вова, - я слабак, надо это признать. Вчера после клуба пришел сюда, а тут какая-то парочка целуется... видимо, это было слишком тяжелое зрелище для моей психики. А потом еще я приходил утром, ждал тебя и понял, что если и дальше буду сидеть сложа руки, то просто умру от тоски.
-Глупенький мой гений, - прошептала Надя, не отрывая губ от его щеки.
Они никак не могли расстаться и надышаться друг другом. Едва Вова заговаривал о том, что уже очень поздно и Наде пора спать, она послушно кивала, целовала его на прощание, и оба благополучно забывали о своих намерениях. Наконец-то его куртка обрела свое истинное предназначение: согревать их обоих, и несмотря на холодный ветер, они не только не мерзли, но им едва ли не было жарко.
Продолжение.