В романе Ефремова «Час быка» показана социальная антиутопия. Действие разворачивается на вымышленной планете Торманс. Роману предпослан очень содержательный по смыслу маленький эпиграф: «Земля рождена в час Быка». Кто такой «бык» так же можно найти пояснение в романе. «Быком» Ефремов называет эгоиста, противопоставляющего себя социуму.
Вот цитата из «Туманности Андромеды» И. А. Ефремова: «Глядя на поднимавшиеся вдали синие горы, Мвен Мас вдруг с горечью подумал, не принадлежит ли он к категории "быков" — людей, всегда причинявших затруднения человечеству. "Бык" — это сильный и энергичный, но совершенно безжалостный к чужим страданиям и переживаниям человек, думающий только об удовлетворении своих потребностей. Страдания, раздоры и несчастья в далёком прошлом человечества всегда усугублялись именно такими людьми, провозглашавшими себя в разных обличьях единственно знающими истину, считавшими себя вправе подавлять все несогласные с ними мнения, искоренять иные образы мышления и жизни. С тех пор человечество избегало малейшего признака абсолютности во мнениях, желаниях и вкусах и стало более всего опасаться "быков"...»
«Быков», согласно версии романа, ссылали на «Остров забвения», где они были изолированы от социума и могли вести такую жизнь, какую пожелают сами.
Эта идея получила развитие в романе «Час быка». В ней Ефремов описал уже целую планету, человеческое общество которой, имеет признаки тоталитаризма и фашизма.
Нетрудно увидеть, что правящая идеология в этом обществе основана на принципах социал-дарвинизма.
Когда эволюционисты пытаются представить современного человека вершиной эволюции, они совершенно упускают из поля своего зрения тот факт, что человек очень плохо приспособлен к земной природной среде обитания. Между животными и людьми проходит жирная демаркационная линия.
Позвоночные животные имеют массу биологических адаптаций и приспособлений, позволяющих им хорошо себя чувствовать в той или иной природной среде обитания. Человек разумный (лат. Homo sapiens) создает искусственную среду обитания. Он проявляет разум, накапливает знания и за счет этого создает сложно устроенный социум. При этом социальная жизнь человека управляется также разумом. Она не эквивалентна социальной организации стада позвоночных, или социальной колонии общественных насекомых.
Эволюционисты традиционно противопоставляют вид человека другим видам животных, например, древесным жителям – обезьянам. Они указывают, что социальное начало стало развиваться в человеке под воздействием среды обитания их далеких предков – приматов и Естественного отбора. На каком этапе биологической эволюции социальное начало стало превалировать над биологическим началом и люди превратились в людей. Дальнейший ход их эволюции стал связан с развитием социальных отношений, с коммуникацией особей при помощи речи и взаимодействием на основе культурных ценностей.
По сути дела, эволюционисты тем самым указывают, что человек перестал являться объектом действия Естественного отбора; его место занял Искусственный отбор, производимый самими людьми по отношению к самим себе. Так рассуждают не только социал-дарвинисты и сторонники евгеники, но и прочие эволюционисты.
Получается занятная картина: Естественный отбор вывел человека в авангард эволюции и наделил его полномочиями самому производить отбор, но уже Искусственный (селекцию).
Это лишний раз подчеркивает то, что эволюционисты относятся к Естественному отбору как некоему божеству, несмотря на постоянные отнекивания и уверения в обратном.
Уверения эволюционистов, что эволюция не имеет конечной цели, что для нее важен лишь процесс, резко диссонируют с воззрениями на происхождение социальной эволюции.
Кроме того, эволюционисты совершенно не заинтересованы в показе истинного положения вещей, что человека от позвоночных животных отделяет пропасть. В своих классификациях они воспринимают человека как животное, например, указывается, что он потомок лопастепёрой рыбы (лат. Sarcopterygii), выползшей на берег в девоне и потомок ископаемой обезьяны (Ardipithecus ramidus), в плиоцене спустившейся на землю и ставшей передвигаться прямо.
Таким образом, согласно эволюционной теории, социальное начало в человеке, его разум, речь, мораль и нравственность являются следствиями биологической эволюции и позволяют человеку выживать как виду.
Сторонники теории биологической инволюции считают, что сведение социальной функции к биологической у человека неоправданно, и не соответствует действительности.
В человеке действуют два разных начала. Они не сводимы друг к другу. Социальный человек воспитывается; роль воспитателей в этом деле огромна. Неокортекс является субстратом действия социального человека. Он содержит программы по ментальному осуществлению мышления (размышлению) при помощи внутренней речи, а также программы, осуществляющие коммуникацию человека (внешняя речь) на уровне коллективов людей. Программированием неокортекса объясняется столь длительный период детства у людей.
Биологический человек имеет иную природу. Его представительством являются эмоционально-гормональная лимбическая система. За счет этого осуществляется биологическая деятельность человека. Дыхание, питание, пищеварение, размножение, оборона, комфорт, адаптация организма к окружающим условиям существования.
Социальный человек может окультуривать, вводить в цивилизованное русло биологические потребности и функции организма, но не может их отменить своей волей, т. к. от их осуществления зависит жизнедеятельность организма, его здоровье, настроение и самочувствие.
Материалисты и эволюционисты пытаются доказать нам, что все мысли человека сводятся к удовлетворению его биологических потребностей. Что бытие определяет сознание. Что в ходе биологической эволюции сознание человека стало ускорять дальнейший ход этой эволюции. Однако это не так.
Социальный человек имеет свой интерес к жизни. Он заинтересован в познании. Причем, познание это не ограничивается только материальной действительностью. Оно простирается гораздо дальше, за грань материального существования. Человек познает не только, чтобы сделать жизнь краше. Как это утверждают эволюционисты. Человек познает чтобы узреть Истину. И это для него является самодостаточной целью существования.
Таким образом, мы разграничили человека социального и биологического и установили, что они обслуживаются по преимуществу разными структурами мозга и уживаются в одном теле.
Однако парадокс жизни заключается в том, что оба этих человека могут существовать отдельно друг от друга.
Биологический человек может лишиться в результате психологической деградации, или недозагрузки индивидуального сознания во время воспитания (социальной депривации) своего собрата – социально-психологического начала. В этом случае телом будет управлять частично или полностью условно-рефлекторная модель мышления, нацеленная на удовлетворения биологических нужд и потребностей. Это мы видим на примере детей Маугли и диких людей, которых некоторые предпочитают называть снежными. Однако, скорее всего, снежных людей уже не осталось в современном мире. Их довольно жестко выбили представители культурного человека, видя в них угрозу для своего существования.
Социально-психологический человек также, по всей видимости, может существовать без своего биологического собрата. На это указывает опыт некоторых энтузиастов, практикующих осознанные выходы из тела, а также опыт посмертного существования духа… Эта тема требует длительного, спокойного, кропотливого и непредвзятого дальнейшего изучения. К сожалению, в этом не заинтересованы ни представители материалистической науки, ни религиозно ориентированные деятели.
Дальнейшая судьба биологического тела, лишенного своего рассудочного начала также незавидна. Это не только постлюди – дикие люди, коих эволюционисты прочат нам в предки, ссылаясь на ископаемые останки неандертальцев, гельдербержцев, еректусов, хабилисов, австралопитеков и пр. Виды постлюдей существовали в гораздо более далекие от нас геологические периоды, но существовали, похоже, совсем недолго по меркам геологического времени. Поэтому их окаменевшие останки не находят современные палеонтологи и палеоантропологи.
Под воздействием многочисленных стрессоров их организмы очень быстро изменялись. Бывшие люди уже не могли противостоять агрессивным факторам природной земной среды при помощи рассудка и социальной организации общества, как это могли делать их предки – разумные люди. Кроме того, внутренним стрессором для бывших людей являлось постоянно возрастающая агрессивность особей из своей и чужих популяций. Под воздействием агрессии и желаний сохранить зону комфорта, в организмах этих постлюдей стали вырабатываться неропептиды, нейромедиаторы и гормоны, которые приводили к значительным перестройкам физиологии, а затем и морфологии организмов.
В результате постоянный поиск зоны комфорта приводил членов родовых групп к усилению адаптаций к тому или иному способу мышления и поведения. Нарастала специализация различных родовых групп, передававших полезные признаки своим потомкам. Это происходило не только генетическим путем, но и методом научения. Например, обучаясь охоте на своих соседей из враждующих родовых кланов, некоторые группы бывших людей приучали свои желудки к перевариванию большого количества мяса; при этом менялся челюстной аппарат и зубы. Ногти становились все больше похожи на когти и являлись хорошим подспорьем в поимке и убийстве жертвы.
Другие группы приучали свои желудки к постоянному поглощению большого количества малокалорийной растительной массы. У них появлялись адаптации к быстрому бегу на четвереньках.
В результате постоянный поиск зоны комфорта приводил членов родовых групп к усилению адаптаций к тому или иному способу мышления и поведения. Нарастала специализация различных родовых групп, передававших полезные признаки своим потомкам. Это происходило не только генетическим путем, но и методом научения. Например, обучаясь охоте на своих соседей из враждующих родовых кланов, некоторые группы бывших людей приучали свои желудки к перевариванию большого количества мяса; при этом менялся челюстной аппарат и зубы. Ногти становились все больше похожи на когти и являлись хорошим подспорьем в поимке и убийстве жертвы.
Другие группы приучали свои желудки к постоянному поглощению большого количества малокалорийной растительной массы. У них появлялись адаптации к быстрому бегу на четвереньках.
Мы не должны недооценивать процесс обучения, который происходил внутри враждующих родовых кланов бывших людей, экстренно искавших для себя новый способ существования и питания.
Кто-то уменьшал размер своего тела и выходил питаться по ночам. Рытье нор и питание подземными частями растений стало со временем их уделом.
Когда эволюционисты обращают внимание на различные хорошо приспособленные виды позвоночных, живущих в одно время и составляющих единую экосистему, они, обычно, делают упор на исследовании различий в морфологии, поведении, экологии этих видов. При этом упускаются важнейшие факторы сходства организмов, указывающие на то, что их предком был бывший человек.
Надо иметь в виду, что потенциал изменчивость биологического тела у человека гигантский. Лишенный разума человек, оказывается в состоянии, когда социальные надстройки не сдерживают адаптивно-приспособительный механизм его организма. Мысли и желания связанные с выживанием, агрессией, удовлетворением голода и инстинктом размножения в таком бывшем человеке превалируют. Психосоматическая регуляция адаптаций организма ускоряет во много раз изменчивость. Взрослые обучают своих детенышей той мыслительной стратегии и той модели выживания, к которой пристрастились сами. Воспитание зверенышей играет колоссальную роль в появлении настоящих зверей.
Психика рожденного ребенка очень пластична. Если он с раннего детства слышит рев и завывание своих родителей и постоянно ощущает эмоциональную связь с ними, то он вырастет таким же как они, усилив и углубив, сначала психологические, а потом и биологические, полезные адаптации, которые воспринял от них. В данном случае психика звереющего субъекта формирует генетику зверя, а не наоборот. Как считают эволюционисты, Естественный отбор отбирает наиболее приспособленных, а менее приспособленных он уничтожает. Он действует как надприродный селекционер и постоянно оценивает полученный результат, чтобы, учитывая его, творить эволюцию дальше.
Между тем, в дикой природе нет отборщика. Субъектом действий являются звереющие люди. Сначала своим мыслями помыслами, они формируют реальность, в которой бы хотели жить, а уже затем путем эмоционально-гормонального привода приводят свой организм в желаемую точку невозврата. Они приобретают в результате биологической инволюции такие приспособления, которые делают их жизнь в природных условиях более или менее комфортными. Сразу множество видов, состоящих из бывших людей, изменяются вместе друг с другом, делая биологическую инволюцию неизбежной. Психологическое взаимодействие будущих зверей при этом является необходимым условием озверения.
Надо думать, что мы говорим о прошлом, а не о будущем. По крайней мере, у автора этих строк есть такая надежда.