— Да что ты пристала? – закричала Алёна матери, - оставьте нас в покое! Дайте нам жить так, как мы хотим!
— Вот и прекрасно! – заявила Алла Степановна, - живите!
В дверях возник Николай Иванович и сурово посмотрел на жену:
— В общем так, Алла, чтобы ни копейки не давала этим бездельникам! И чтобы наш зятёк Марк не смел появляться у нас! Убью!
Алла Степановна в ужасе глянула на мужа…
- (ссылки на первую, вторую, третью, четвертую, пятую, шестую, седьмую, восьмую и девятую часть рассказа 👇 размещены ниже 👇 👇 👇)
***
Всю неделю, что Николай Иванович, глава семьи Кораблёвых, находился на больничном, он ни разу не позвонил дочери. Алла Степановна тоже крепилась. Последний разговор с Алёной разозлил её, хотя, со временем, женщина оттаяла и уже с тревогой думала о том, что дочке пора рожать. «Надеюсь, сама объявится! Или Марк соизволит сообщить, что я стала бабушкой!» - нервно думала Алла Степановна в попытках заняться домашними делами. Но всё валилось из её хозяйственных рук.
Николай Иванович тоже переживал размолвку с Алёной и её муженьком, но решение его было твёрдым. Наконец-то, отлучить дочку и зятя от кораблёвской «груди»: постоянного «подкидывания» молодым денег на их «хотелки», снабжения продуктами и оплатой коммунальных услуг за «однушку». «Хватит!» - размышлял мужчина, - «пусть сами зарабатывают и планируют! Я, в их годы…». Николай Иванович вздыхал. В «их» годы он много и тяжело работал на заводе и содержал свою семью.
Обиженный Марк тихо уволился без отработки, а Алёна, целиком поддерживающая мужа, не торопилась возобновлять общение с родителями. Выплаченных при увольнении денег пока хватало на хлеб с маслом, а дальше молодежь не загадывала. Они снова осели дома, на мягком диване, спали до обеда и целыми днями пялились в свои ноутбуки, мечтая о собственных доходных бложиках.
Через пару дней после выхода с больничного, Николай Иванович неожиданно встретил Тарасюка, бывшего начальника своего непутёвого зятя. Владимир Егорович важно ходил у здания РМЦ, оглядываясь по сторонам, что-то прикидывая в уме и делая пометки в блокноте. Увидав вывернувшего из-за угла Кораблева, Тарасюк расплылся в улыбке. Николай Иванович, всё еще остро переживающий увольнение Марка, насупился и решительно подошел к коллеге:
—Добрый день, Владимир Егорович, - произнес он, протягивая руку начальнику ОКСа. Тарасюк быстро её пожал и сердечно поздоровался в ответ.
— Какими судьбами? – Кораблёв огляделся.
— Да вот, осматриваю местность! Выпустили проект на новую трассу паропровода, пойдет мимо вашего цеха. Проект уже передали в СДО, - быстро ответил Владимир Егорович, слегка улыбаясь в свои пышные усы. Николай Иванович сухо кивнул:
— Да, приказ № 1 видел, по графику через два месяца, вроде…
— Надеюсь успеем осметить проект и включить в план СМР, - бодро отрапортовал Тарасюк, - куратором назначил Пашу, ну, который твоего Марка натаскивал…
Николай Иванович совсем помрачнел и исподлобья взглянул на добродушное лицо Тарасюка:
— Егорыч, ты это…Не держи зла. Я ж не знал, что зять у меня такой пройдоха…
Тарасюк пожал плечами, пряча блокнот в карман куртки и задумчиво глядя на собеседника:
— Иваныч, тут не всё так однозначно! - начальник ОКСа хмыкнул в усы, - к тебе вообще никаких претензий, ты хотел для семьи сделать доброе дело, зятя пристроить…А что касается Марка, то он, конечно, раздолбай и лентяй, но ведь давно под него служба безопасности копала…
Николай Иванович удивленно посмотрел на Тарасюка, а тот, воровато оглянувшись, заявил:
— Знаешь, кто на Марка служебку накатал? Луценко! Сергей Наумович! Этот…хм…змей на всех моих инженеров постоянно жалуется, по стройке ползает, ко всему придирается! Сколько раз меня в 101-й кабинет таскали по его жалобам. Ну, парни мои тёртые, быстро его в лужу садили, а вот твой зятёк с ним в конфликт вступил…
Владимир Егорович взял обалдевшего Кораблёва под руку и увлек во дворик здания РМЦ, под сень раскидистой берёзки:
—Поэтому, ты на Марка не сильно серчай. Он с Луценко вечно собачился и по матери его посылал, а тот всё на карандашик брал и, в итоге, отомстил, - Тарасюк еще раз оглянулся и уставился на Николай Ивановича своими хитрыми черными глазами. Кораблев ошалело почесал затылок, сдвинув каску на лоб, и посмотрел на начальника ОКСа растерянным взором:
— Значит, наврал Луценко про Марка? И про тендер, и про откат, и про материалы на сторону?
Тарасюк растерянно развел руками:
— Факт «отката» не доказан, а фирму эту, которая пожарки монтирует, мы давно знаем, ребята у нас не первый год работают…Зачем им подставляться? Что же до материалов, то тут Луценко точно нафантазировал! Он ведь сам акты скрытых работ подписывает и лично следит за работой! Мимо него муха не пролетит!
Николай Иванович хмуро посмотрел на Тарасюка:
— Егорыч, а ты почему, тогда, за Марка не вступился?
Взгляд Тарасюка заметался по сторонам:
— Ну пойми…Луценко этот — змей подколодный, вечно на всех доносы строчит, а начальство его слушает! И верит! Он как пёс цепной брешет, охраняет хозяйское добро. Если бы твой зять с ним не ругался, я бы заступился. Но тут ведь нашла коса на камень! Марк тоже не подарок, косячил постоянно, документы терял, со всеми ссорился. У меня нет твердой уверенности, что он невиновен…
—Что ж, Егорыч, ты знаешь, что делаешь, - мрачно сказал Кораблев, кидая на собеседника тяжелый взгляд из-под набрякших век, - что сделано, то сделано…
— Не держи зла, Иваныч, - залебезил Тарасюк, трогая Кораблева за рукав куртки, - ты ж понимаешь, служба безопасности должна показывать хозяевам результат своей работы. Вот Марк и подвернулся! Так сказать, вынужденная жертва…
Николай Иванович уныло кивнул, понимая, что против лома нет приёма. Если служба безопасности бралась за работника, то вынимала из него всю душу, приписывая тому все мыслимые и немыслимые прегрешения. Оставалось только оправдываться и доказывать, что ты не верблюд. А кто оправдывается? Тот, кто виноват…Вуаля. Круг замкнулся.
Какая уж тут презумпция невиновности? Сначала человека тщательно обольют помоями, а потом тот бегает на допросы и пытается отмыться. Сам Кораблев пару раз попадал под прицел ищеек из СБ, но в силу заводского авторитета и былых заслуг умело избегал неумолимого катка репрессий…Как тут не заверещать голосом зятька: «Доносы! Наветы! 37-й год!». Николай Иванович вздохнул и впервые подумал про Марка без ненависти и злости.
***
Вечером, за семейным ужином, Кораблёв, не поднимая глаз, тихо спросил жену:
— Аллуся, ты звонила Алёне? Как там она?
Алла Степановна вздрогнула и удивленно воззрилась на супруга:
— Николаша, ты же не хочешь ничего о них слышать!
Николай Иванович поморщился, откладывая в сторону вилку:
— Я уже сам не знаю, чего хочу…
Глава семьи подробно пересказал жене разговор с начальником ОКСа и та, ахая и охая, возмущенно воскликнула:
— Значит, на Марка действительно составили донос?! И мальчик чист перед заводом и законом?! Тарасюк этот тоже фрукт! Его прямая обязанность защищать своих работников! А он струсил! Своя рубаха ближе к телу!
Кораблёв скорчил унылую гримасу и неуверенно ответил:
— Никто не знает… Чего там Луценко на него накопал…Я документов не видел. Но то, что этот самый Сергей Наумович — первостатейный гадёныш, это я тебе подтверждаю! Сам с ним пару раз пересекался. Выслуживается перед начальством, за похвалу готов всем горло перегрызть…
— Бедный Марк…, - пролепетала Алла Степановна, прижимая руки к груди и взирая на мужа отсутствующим взглядом, - надо звонить детям…
— Ну, Марк тоже не подарок! – резонно возмутился глава семьи, - на него все жаловались: и склочный, и ленивый, и необязательный! Если бы он не ругался с Луценко, а вел себя умнее, то ничего бы не случилось. Другие же ребята работают, хотя Сергей Наумович им спуску не дает!
— Ну и что?! Марк натура творческая и ранимая! Он не хочет мириться с хамством и подстраиваться под хозяйских псов! – патетично воскликнула Алла Степановна, напрочь забывая о предыдущих конфликтах с зятем. Николай Иванович ошалело закрутил головой:
— Алла, ты ли это? Что я слышу? Сам Тарасюк не уверен, что Марк так уж чист перед заводом!
Супруга сурово поджала губы:
— Мы должны защищать семью! А Марк теперь часть семьи…
Николай Иванович устало махнул рукой и отвернулся. Он еще не придумал, как себя вести и что сказать дочери. Зятёк и вправду не был идеальным.
Конечно, Алла Степановна, тут же, помчалась звонить молодоженам и верещать в телефон, что Марк — жертва заводских репрессий и доносов. Из трубки раздавались радостные вопли семейки Дубницких:
— Я всегда верила, что мой муж — честный человек! – ликовала Алёна.
На заднем плане раздавался козлиный тенорок зятя:
— Всплыла истина! Её не утаишь! Я оправдан в глазах родных!
Ночью, видимо переволновавшись на фоне приятных новостей, Алёна почувствовала в животе сильную боль. Вызванная «Скорая помощь» увезла её в роддом. Через несколько часов томительного ожидания, родные узнали, что в их семье произошло пополнение. Алёна родила дочь.
***
Пока молодая мамочка пребывала в роддоме, наслаждаясь кормлениями, сцеживаниями, медицинскими осмотрами и прочими радостями материнства, Алла Степановна заявилась в «однушку» к Марку.
Вступив в квартиру, новоиспеченная бабушка была неприятно удивлена и видом самого молодого отца, и окружающим интерьером. Марк выглядел помято и от него явственно попахивало алкоголем, о чем он, не стесняясь, и поведал любимой тёще:
— А мы вчера с папой отметили рождение Викуси!
— Кого?! – изумилась Алла Степановна, проходя в комнату и брезгливо озираясь. Марк, улыбаясь самой идиотской из улыбок, радостно воскликнул:
— Как же? Моей дочери Виктории!
— Вы решили так назвать девочку? – удивилась бабушка, - а мы хотели, чтобы у нас была внучка Танечка…
Марк презрительно фыркнул:
— Что за «совковое» имя?! Только Виктория! Победа!
Зять плюхнулся на расстеленный диван и блаженно рассмеялся. Алла Степановна с негодованием взглянула на него и возвысила голос:
— Я всё, конечно, понимаю, но скоро Алёна вернется из роддома! А где кроватка? Или, хотя бы, коляска для младенца? Вы купили одежду? Присыпку? Бутылочки? Пелёнки? А что с конвертом для выписки?
Марк, озадаченно похлопав глазами, поскрёб свою растрёпанную бородёнку:
— Это что, всё нужно? Присыпки эти, бутылочки, конверты…Викуся же грудью кормится!
— Что? – изумленно воскликнула бабушка Алла, - вы ничего не купили?!
— Я не знаю…, - Марк оглянулся на шкаф, дверцы которого были открыты настежь и завешаны одеждой.
Алла Степановна, злобно глянув на зятя, шагнула к шкафу и принялась рыться в вещах, что-то бормоча. Не обнаружив ничего похожего на детскую одежду, озадаченная бабушка повернулась к Марку:
— Может быть, твои родители что-нибудь купили для девочки?
Зятёк икнул и расплылся в глупой улыбке:
— Не знаю…Вряд ли! Но они очень рады Викусе!
Алла Степановна трагично закатила глаза, вздохнула, а потом прошла на кухню, которая встретила её ужасным беспорядком и пустыми бутылками, стоящими на столе. Там же гнездились жестяные банки из-под пива. От тарелок с засохшими объедками, которые громоздились в мойке и на подоконнике, несло кислятиной. Печь и стена были залиты потеками застывшего жира, холодильник и прочие поверхности снаружи оказались заляпанным и грязным. Внутрь холодильника и шкафов Алла Степановна лезть побоялась, опасаясь, что на неё оттуда свалится или мышь, или крыса, или кинутся полчища тараканов. Оглядев загаженную кухню, Алла Степановна повернулась к Марку, стоящему в дверях кухни и взвизгнула:
— Это что за свинарник?!
Марк очумело покрутил головой и ответил примирительным тоном:
— Где? Да я помою посуду…Потом…
— Какая посуда?! – бушевала тёща, хватая со стола пустую бутылку и подсовывая её под нос ошарашенного зятька, - это что?! Твой отец пьянчужка, и ты туда же?!
— Я бы попросил…, - заблеял Марк, осоловело пялясь на рассвирепевшую тёщу, - мой отец не пьяница, он творческий человек!
— Ха-ха! – Алла Степановна демонически расхохоталась, - видели мы, какой он творческий! Алкаш! И вообще, чему ты радуешься? Вы как так смогли загадить квартиру? Мы ведь её вам отдали чистую, с ремонтом, с новой мебелью и техникой! А сейчас что? Это же бомжатник!
Тёща подскочила к плательному шкафу и скинула на пол громоздившуюся поверх дверей одежду и тряпки:
— Неужели сложно повесить всё это в шкаф?! Ведь дверцы и петли шкафа деформируются! И вообще, почему вы не купили ничего для новорожденной?!
Алла Степановна была в шоке от увиденного и мысли путались у неё в голове. Зато Марк был спокоен, как удав. Он пожал хилыми плечиками и почесался:
— Не понимаю, чего вы кричите? Купим мы всё…
— Когда?! – истерично взвизгнула бабушка, уставившись на зятя выпученными глазами. Тот меланхолично ответил:
— Алёна вернется и купим…
Алла Степановна всплеснула руками:
— Что ты такое говоришь?! Нужна, хотя бы, кроватка, иначе, где ребенок будет спать?
— Как где? С нами, на диване! – Марк непонимающе глянул на тёщу, - так же удобнее! Вы, уважаемая тёща, мыслите в парадигме мещанства и накопительства, тогда как весь мир стремится к осознанному потреблению! Нужно разумно использовать готовые продукты, природные ресурсы и ответственно подходить к шоппингу. Наша цель – сократить негативное воздействие на окружающую среду! Зачем захламлять квартиру ненужными вещами? Планета задыхается от мусора!
Алла Степановна молча всё это слушала, смотрела на зятя немигающим взором и наливалась злобой. Неожиданно она испугалась, что сейчас её хватит удар. Женщина начала часто дышать и попыталась успокоиться:
— Всё, я пошла от вас…Живите, как хотите! – сдавленно произнесла она, повернулась и направилась в прихожую, - до свидания!
Вечером шокированная Алла Степановна принялась жаловаться мужу:
— Представляешь, Николаша! Мало того, что дети квартиру превратили в бомжатский приют, так они ничего не купили для малышки! Алёна мне сказала по телефону, что они так решили. Вроде, примета нехорошая…И какую-то ерунду про осознанное потребление плела...Я в шоке! В чем мы будем выписывать малышку? Завернём в треники Марка? Надо, хотя бы, купить конверт для новорожденной! И коляску…И подгузники!
Николай Иванович мрачно взглянул на жену:
— Не лезь. Пусть сами! Сумели родить, пусть теперь и рОстят…
Молодая бабушка почти плакала:
— Нет, они меня до инфаркта точно доведут…И родня Марка…Представляешь, никто из них даже не пошевелился что-то сделать. Только Захар у Марка напился на халяву. Это какой-то кошмар…
Алла Степановна схватилась за голову и затихла, всхлипывая. Николай Иванович приобнял жену за плечи:
— Чего ты рыдаешь? Радоваться надо, внучка у нас родилась! Все проблемы будем решать по мере их поступления…А завтра едем за кроваткой и подгузниками!
Конец десятой части.
Одиннадцатая часть (продолжение): "Ваш чудесный муж намерен, хоть немного, помогать своей внучке?" — сватья была в бешенстве от выходок родни или "Цифровая жизнь"
Девятая часть: "Зятю и дочери больше ни копейки не дам", — тесть схватился за сердце и бессильно повалился на диван или "Цифровая жизнь"
Восьмая часть: "Мне нужна свобода и чашка латте, а не работа на грязном заводе", — унылый зять всплакнул от отчаянья или "Цифровая жизнь"
Седьмая часть: "Не хочу работать на заводе, там грязь и шум", — зять чуть не плакал, — "хочу вести свой блог" или "Цифровой мир"
Шестая часть: "У меня созрел стартап, который принесет немыслимый доход", — зять важно надул щёки, взглянув на испуганного тестя или "Цифровой мир"
Пятая часть: "Выгоняй родственников из квартиры, у меня скоро свадьба, а жить нам негде", - дочь нагло ухмыльнулась, глядя на отца или "Цифровой мир"
Четвертая часть: "Мы свадьбу не планируем. Вам надо, вы и устраивайте", — будущая родня нагло скалила зубы или "Цифровой мир"
Третья часть: "Вызвали к тёще врача", — зять радостно улыбнулся, поглядывая на побледневшего от ужаса тестя или "Цифровой мир"
Вторая часть: "Съезжайте из квартиры и живите сами, я вам не прислуга", — тёща буравила взглядом молодых или "Цифровой мир"
Первая часть: "А где вы, собственно, жить собираетесь?" — отец невесты недобро глядел на будущего зятя или "Цифровой мир"
Дорогие читатели, подписывайтесь на 👉 мой Телеграм, чтобы не пропустить свежие публикации