Есть люди которые живут в переломные моменты истории, ежеминутно жалуясь на судьбу, «несправедливо» закинувшая его на эти галеры, но есть индивиды, творящие, эту самую историю, находясь в самом ее центре, непосредственно около кипящего котла с магическим зельем. Таким человеком был Сильвестр Медведев.
Иногда о нем говорят как о мистике и чернокнижнике, о астрологе и предсказателе. Но как же не похоже это на открытую, работоспособную и активную натуру придворного поэта, чьи стихи звучали пред сиятельными особами.
Прекрасно образованный для своего времени Сильвестр Медведев мечтал о государственной системе образования, призывая к созданию Академии, неподвластной церкви. Уже одним только этим заявлением Медведев находит себе смертельного врага в лице протопопа Авакума, признающего за церковью абсолютную власть.
Правление Алексея Тишайшего не отмечено какими-то сверх мощными народными выступлениями и войнами. После диктатора Грозного может показаться, что никакой власти на Руси и не существует, так спокойно и мирно. Степенные, величественные бояре носят под три метра рукава, как бы доказательство того, что работа не для них придумана. Речь плавная, образная, с паузами для размышления и созерцания. Тишина – идеал христианского учения, суета от дьявола, праведный человек спешит медленно, каждый шаг взвешивается, продумывается, «Семь раз отмерь, один отрежь». Строили все на века. Даже первый театр появившейся при Алексее Михайловиче был убран как храм, все правильно и надежно, позолота так позолота, костюмы подлинные сколько бы они не стоили, ни золотника фальши, ни ложки дегтя. Потому и Алексей Михайлович, попав на спектакль просидел там 9 часов, не смея покинуть зал, как не посмел бы прервать службу.
Но не во всем русские такие уж спокойные и неповоротливые. В битве, например; проявляли себя как герои, храбрецы и стратеги. Но шуму и звону и тут не поднимали. Это ведь нормально – Родину защищать. Ничего тут необычного нет. Русский народ – гордый народ. Еще при Иване Грозном появляется определение «Россия – третий Рим», таким образом Россия принимает наследство от Византии и Цезарей. Иван Грозный становится первым монархом на русском престоле, венчающимся на царство.
Хозяин тишины – по сути для народа должен бы быть отцом родным, но тот же протопоп Аввакум пинал Алексею Михайловичу на то, что де узурпировал он титул Тишайшего, на который могут претендовать лишь служители церкви, потому, что если царь дозволяет именовать себя Тишайшим, значит, тем самым, он претендует на сокральность.
Появление печатного станка Ивана Федорова послужило началом эпохи уничтожения ритуалов и сакральных связей всего русского эгрегора. Дело в том, что книги писались монахами вручную, день за днем страницы неразрывная связь между человеком и книгой. Для дела этого имелись свои ритуалы, перед началом работы монах непременно омывал руки, и читал молитвы. Каждая страница книги покрывалась иллюстративными рисунками и декоративными росписями. То есть каждая книга становилась, по сути, единственным, в своем роде, произведением искусства.
Механический станок упрощал работу, анулируя эту связь. Хотя, никакой конкуренции ручному труду механический не создавал, по началу книги сделанные типографским способом стоили все равно дороже рукописных творений. Но вот во что это переросло…
Испокон веков на Руси существовал институт учительных людей, духовный отец произносил свои нравоучения единственно для своего духовного чада, между ними допускался лишь Бог. Эта связь существовала всю жизнь.
Протопоп Никон вводит троеперстие, разделяя христиан на две партии. Рушатся устои государства и авторитета власти государя. В харчевнях простой люд начинает поносить верховную власть, судебные процессы «Слово и дело» никогда еще не получали столько материала для судопроизводства.
Потерявшие своих духовных наставников люди не знают к кому приткнуться, обвешанный неподъемными веригами инок Капитонов провозглашает спасение в пустынях, говоря, что лучше уж умереть от голода или сгореть заживо, чем подвергать свою душу осквернению. Множество раскольников добровольно жгут себя в церквях.
На этой волне всеобщего хаоса поднимается движение «Мудролюбцев» в которое входит и мой, уже наверное слегка позабытый герой, Сильвестр Медведев. Мудролюбцы призывают спасаться в миру, они проповедуют в церквях и на улицах, строят лечебницы, школы и богодельни. Кстати проповеди до этого не было. Как я уже говорила, устное слово передавалось от духовного отца духовному чаду, Мудролюбцы упрощают эту задачу, выступая как ораторы, приезжают проповедники из других стран, впервые проповеди записываются, и даже развешиваются вокруг церкви, дабы прихожане не поместившиеся в храме, могли прочесть их.
Таким образом между духовным отцом и духовным чадом стает текст.
В искусстве появляется немыслимый прежде жанр – портрет. До него только иконы.
Появление портрета приводит к тому, что появляется реальная фигура человека-творца художника. В споре между старовером и сторонником Никонианской реформы, мог произойти такой инцидент: Старовер говорит:
- В старину, изначально мы все крестились двумя перстами, посмотри на святую икону.
- Ну и что, - отвечает ему собеседник, - икону писал человек, если я сейчас пойду к художнику и попрошу его нарисовать другую икону, на которой святой крестится всей рукой, тот мне это легко напишет.
То есть утрачивалась власть иконы.
Вместе с проповедниками в Россию метнулись люди желающие учить безграмотных варваров, которые не знали, или не хотели знать истории нашей страны, ее обычаи и уклад. Смести все, как не правильное и построить на западный манер. – Вот единственная рекомендация, даваемая России.
Понятно, что в таких условиях Россия больше теряла чем находила и приобретала для себя.
Любая жизнь людей в обществе зиждется на двух колесах событийности и укладовости. Уклад формируется столетиями, и не может изменяться в одночасье, событийность реагирует на любые внешние события. Если событийное колесо вращается чуть быстрее укладового, оно поступательно продвигает жизнь народа по пути прогресса. Когда же одно колесо летит с невиданной до селе скоростью, а другое просто замирает, получается энергетический перекос, от которого страдают все.