Роман с фантастическим уклоном
Наташу на курсах звали комиссаршей или Ильей Муромцем. Первое прозвище она получила, так как ее несколько раз приглашали играть роль комиссарши, конечно, это было не кино и даже не какой-то серьезный театр. Где-то ей из реквизита подарили кожаную куртку, в которой она часто ходила осенью и весной. Она довольно-таки высокая и плотного сложения, ее и прозвали Ильей Муромцем. Из-за этого нашу троицу называли тремя богатыршами, так как мы все были повыше среднего роста и отнюдь не субтильные. Алька обладала типичной для того времени спортивной фигурой, поэтому ее часто приглашали на всякие околоспортивные шествия и мероприятия, очень популярные в то время. Да и мужики на нее слетались как мухи на мед. В этой троице я была самая маленькая, из-за чего получила еще одно прозвище — Дюймовочка, аукнувшееся мне позже.
Я часто заходила к Элеоноре Витольдовне, напомню, она жила в коммунальной квартире. Кроме всего прочего, интерес представляло наследство Карла Ивановича, которого забрали в тридцать седьмом году. Через две или три недели после ареста его комнату открыли и начали освобождать от вещей. Много книг успели перенести к себе Элеонора и Пашка. Книги были на разных языках, да и на русском много, каких в библиотеке не найдешь. Эти книги определили судьбу Пашки и в моей жизни оставили существенный след. Пашка прочитал книги Жуковского и Можайского, потом нашел еще что-то и загорелся воздушными полетами. Он пытался объяснять мне принципы воздухоплавания, честно говоря, ничего не поняла, да мне было и не до этого. Пашка вступил в аэроклуб, ездил за город. Мы, конечно, все восхищались Чкаловым, перелетами, полетами в стратосферу, но для меня это было примерно то же, что и полеты к Аэлите на Марс из романа Алексея Толстого. Если бы кто-нибудь сказал мне, что очень скоро я буду прекрасно разбираться в самолетах, кораблях и во многой другой технике, я бы только покрутила пальцем у виска. Я была человеком искусства, чистым гуманитарием.
В 1940 году Пашка поступил в летное училище и еще учился на летчика-истребителя. Это было время, когда многие молодые люди стремились стать сталинскими соколами. Летчик — это было так романтично и очень перспективно. Иногда, когда их отпускали в увольнительную, у Пашки собирались его приятели-курсанты. Тогда я и познакомилась с Сережей, мы начали встречаться, он стал моей первой серьезной любовью и моим первым мужчиной.
Сережа должен был окончить училище в 1942 году, а я свое — в 1943-м. Мы строили планы: после моего окончания института-студии мы поженимся, я уеду к Сереже туда, где он будет служить. Он будет летать, а я устроюсь в театр или школу, в крайнем случае буду вести кружок любителей театра.
Это были счастливые годы, мы учились, общались со многими интересными людьми, в том числе и с великими актерами. Молодые, мы влюблялись, за нами ухаживали. Ходили в музеи, в театры, просто бродили по городу и окрестностям. Так протекала моя беззаботная юность, которая закончилась очень быстро в июне 1941 года.