Автор спектакля о «необычном» Тукае: «Без конфликта неинтересно что-то делать»

В работе театра им. Камала «татарский Пушкин» — это человек с «печатью проклятья», боявшийся женщин и одиночества

Сегодня в главном татарском театре громкая премьера — спектакль «Казанга Тукай кайткан» («Возвращение Тукая»). И резонансу явно не помешает камерный формат малого зала театра им. Камала, ведь режиссер Айдар Заббаров и драматург Резеда Губаева замахнулись на рассказ о жизни татарского поэта номер один. «Естественно, и девушки влюблялись в этот вымышленный образ. А тут пришел маленький, щупленький, болезненный Тукай, многие приняли его за йомошчы малай», — рассказывает о воспоминаниях современников Губаева. О том, для чего они с режиссером Заббаровым изобразили поэта неканоничным, а с присущими любому чувствами и комплексами, — в интервью драматурга «БИЗНЕС Online».

Резеда Губаева: «Театр — такой мир, где без риска и страха было бы очень скучно». Фото: Олег Спиридонов

«Театр только тогда живой, когда у него есть свое мнение»

— Резеда, браться за спектакль о Габдулле Тукае — это для современного автора довольно смело. Все-таки речь про «наше все», «татарского Пушкина». «Прилететь» может откуда угодно: от литературоведов, патриотично настроенной общественности, рядовых зрителей, у которых тоже есть свой образ Тукая перед глазами. У вас не было страха браться за эту работу?

— Как же без него? Страх, наоборот, вдохновляет на что-то новое. Когда ты стоишь на окраине, всегда хочется полететь. Театр — такой мир, где без риска и страха было бы очень скучно. И если в самом спектакле не будет конфликта, то он провальный. Камаловский театр в данном смысле берется за смелые идеи, не боится критики. Это правильно. Театр только тогда живой и обладает душой, когда у него есть свое мнение. Я сама в целом легкая на подъем, не заморачиваюсь о том, кто и что скажет. Но боюсь неудачи, слов нет. Но в то же время мне интересно бояться.

— Все началось с театрализованного представления, которое показали вы с режиссером Айдаром Заббаровым в прошлом году в день рождения поэта, 26 апреля, всей татарстанской элите в театре имени Джалиля. Некоторых депутатов Госсовета РТ оставил неравнодушным Тукай в исполнении Эмиля Талипова, кто-то даже посчитал это издевательством над образом поэта. Вы поняли, почему была такая реакция?

— Не могу сказать… Видимо, они не увидели, как каждая деталь была сделана с большой любовью по отношению к Тукаю. Это, наверное, происходит, когда привыкаешь видеть в человеке незыблемый памятник. Я могу их только пригласить на спектакль, может, у них мнение поменяется. Хотя мы такую цель не преследуем.

— Появление целого репертуарного спектакля в театре имени Камала «Казанга Тукай кайткан» («Возвращение Тукая») теперь выглядит некоторым вызовом этим критикам. А чем вас с Заббаровым в принципе так увлекла данная история?

— После театрализованного представления в оперном мы думали, как можно развить эту историю. У Айдара давно были идеи, даже мечта — сделать спектакль о нашем великом поэте. И вот спустя год нам удалось воплотить эту мечту в реальность. Айдар умеет вдохновлять своей энергетикой и верой в то, что делает. А когда творческий человек верит в то, что делает, это впечатляет, притягивает.

Мы перечитали воспоминания его современников — Галиасгара Камала, Сагита Сюнчелея, Гарифа Латыйфа, Зайтуны Мавлюдовой и других и сделали историю о необычном Тукае. Ну как необычном?.. Он обычный, на самом деле просто мы избавились от слоя бетона и бронзы и показали его настоящим человеком — с чувствами, комплексами, шутками, своей любовью и болью, простого парня 20–25 лет.

— А что о нем писали друзья и современники?

— По воспоминаниям получается, что Тукай для всех был разным. Видимо, не всем раскрывался до конца. Его и критиковали, но в основном восхищались. Он много шутил, дразнил, очень острословный, колючий и не только поддразнивал, но и стихи будь здоров! Свое мнение всегда говорил прямо, никого не боялся, не боялся конфликтовать. Даже специально приходил на Сенной базар высмеивать некоторых купцов. Мы привыкли в жизни людей, а в спектаклях персонажей (наверное, прозвучит немножко по-детски) делить на хороших и плохих. А в Тукае как будто бы все людские качества собрались в одно. Не сказать что он был плохим или хорошим человеком, все качества были ярко выражены и проявлялись в зависимости от ситуации. Поэтому, мне кажется, сложно составить конкретный портрет. Но народ к нему относился с любовью, а всенародную любовь не купишь ни за какие деньги, его не обманешь.

— А он сам при жизни успел ощутить эту любовь?

— Мне кажется, он понимал, ощущал. И мы показываем это трепетное отношение народа после смерти Тукая. Именно в смерти можно увидеть его величие. Представьте, проводить поэта в последний путь в Казани собрались около 10 тысяч человек, частично остановились заводы и фабрики, отменили уроки в татарских школах, то есть у народа был траур. Затем начали выпускать конфеты, открытки, мыло с его изображением, печатали его книги, и чего только еще не было. Это и бизнес, но в то же время имелся спрос у людей. И это показывает любовь к Тукаю.

«У Айдара [Заббарова] давно были идеи, даже мечта — сделать спектакль о нашем великом поэте. И вот спустя год нам удалось воплотить эту мечту в реальность». Фото: Олег Спиридонов

«Пришел маленький, щупленький, болезненный Тукай…»

— В аннотации к спектаклю указано: «пьеса, в которой вымысел соседствует с документом». В чем вымысел?

— В начале спектакля мы показываем, как Тукай впервые приходит в редакцию газеты «Йолдыз» («Звезда»). Читая его произведения и статьи, многие представляли его (об этом и Галиасгар Камал пишет) солидным, красивым, ухоженным, статным молодым человеком. Естественно, и девушки влюблялись в этот вымышленный образ. А тут пришел маленький, щупленький, болезненный Тукай, многие приняли его за йомошчы малай (мальчик-посыльный). И он с ходу никому не говорил, кто он в действительности, сначала заводил разговор, видимо, оценивал людей, потом только признавался — я же тот самый Апуш.

Мы фантазировали на тему того, о чем могли жалеть современники по отношению к нему. Это на самом деле чувствуется в их воспоминаниях, читается между строк, но в лоб не говорится. Например, в спектакле Галиасгар Камал жалеет, что при первой встрече не узнал его, принял по одежке. В этих сожалениях в целом раскрываются простые истины — как мы относимся к людям, смотрим свысока, оцениваем по внешним качествам и иногда делаем неправильные выводы.

«Такие личности, которые сыграли в истории народа большую роль, оставили наследие, из года в год, из века в век нас, творческих людей, волнуют». Фото: «БИЗНЕС Online»

— И для последующих поколений Тукай — красивый, стильный, крепкого телосложения мужчина, образ которого во многом сложился благодаря фотографиям в учебниках по родной литературе. Что, если люди не воспримут «вашего» Тукая?

— Может быть. Но мы показываем то, что увидели, нашли, ведь мы ссылаемся на исторические факты, фотографии, воспоминания. Этот образ невыдуманный. Например, однажды Тукай пришел в редакцию газеты в большой белой женской рубашке. Ему указали на это, на что он отшутился: «Кеше сүзе белән йөрсәң шул була инде» («Вот что бывает, когда живешь не своим умом»).

Но он всегда покупал пиджаки на три размера больше. Видимо, культуры одежды не было, а Фатих Амирхан, поскольку из богатой семьи, всегда был одет с иголочки. Они же дружили, и вот, представляете, Тукай идет в огромном пиджаке и Амирхан рядом с ним, такой франт. Когда нужно было фотографироваться, то Тукая буквально одевали на месте. Не то чтобы нормальных вещей не было, просто, похоже, что видел, то и покупал.

Айдар Заббаров. Фото: Олег Спиридонов

— Режиссер Заббаров рассказывал, что хочет показать Тукая человеком со всеми его недостатками, болячками… Но для чего?

— Знаете, такие личности, которые сыграли в истории народа большую роль, оставили наследие, из года в год, из века в век нас, творческих людей, волнуют. И нам хочется показать свое отношение к ним. О Тукае не раз писали романы, пьесы, ставили спектакли, но все равно у каждого есть свое мнение. Говоря о Тукае, мы, наверное, в этом спектакле говорим и о чувствах творческих людей. Творческие люди все немного больные, внутри нас сидит боль. Когда рассказываешь о творческом человеке, яркой личности, всегда немножко рассказываешь о себе, свою боль вытаскиваешь.

— Вы с режиссером какую боль вытаскиваете?

— За Айдара сказать не могу. Я, как поэтесса, могу порассуждать: если придут начинающие поэты и писатели, которые думают, что Тукай такой великий и до него не дорасти, то, увидев спектакль, может, поймут, что он был таким же, как они, со своими достоинствами и недостатками. То есть мы хотим показать его человеком в первую очередь.

«Я, как поэтесса, могу порассуждать: если придут начинающие поэты и писатели, которые думают, что Тукай такой великий и до него не дорасти, то, увидев спектакль, может, поймут, что он был таким же, как они, со своими достоинствами и недостатками». Фото: Олег Спиридонов

— А нужно ли это делать? Такой вопрос тоже наверняка возникнет.

— Сейчас, к сожалению, молодежь литературу практически не читает. Тем более воспоминаниями о той или иной исторической личности мало кто интересуется. Но мы через театр можем воспитать поколение, которое не читает книг, но еще ходит на спектакли. Пусть они увидят, услышат, узнают, кто такой Тукай, чем жил, каким был, подпитаются атмосферой того времени. Ведь если ты не знаешь свою историю, то у тебя нет будущего, ты манкурт.

А мы хотим разжечь у молодежи гордость за свою нацию, поэтому, мне кажется, о таких великих людях периодически нужно рассказывать каждому поколению через разные формы. Это потребность времени. Я бы вообще хотела, чтобы в театре был цикл спектаклей о Салихе Сайдашеве, Галиасгаре Камале, Альфие Афзаловой и других.

— А не возникнет обратной ситуации, когда молодые люди, знающие о «Туган тел» и о том, что Тукай — это «татарский Пушкин», увидев на сцене какого-то фриковатого молодого человека, наоборот, отвернутся от главного национального поэта?

— Мнения, наверно, будут разные. А может, они, наоборот, заинтересуются, возьмут книгу, прочитают воспоминания о нем, захотят доказать, что мы не правы. Пусть будет конфликт. Без конфликта неинтересно что-то делать. Когда имеет место протест, есть продвижение, рост.

«Говорят, он остерегался женщин, хотя о них тоже много шутил»

— У Тукая были настоящие друзья?

— Наверное, в более доверительных отношениях состоял с Фатихом Амирханом, с которым он больше был собой, мог рассказать об обидах, боли. В воспоминаниях Амирхана описывается, как Тукай попрощался с ним перед тем, как лечь в больницу. «Я слышу, как Тукай сильно кашляет. Хотел к нему зайти, только тронулся, зашел сам и сказал: „Я завтра рано уеду в больницу. Мы, скорее всего, уже не увидимся. Зашел попрощаться“», — пишет Амирхан. До скорых встреч, пожелал он. Но Тукай ответил: «Я желаю с тобой не скоро встретиться. Ты еще живи, ты еще должен жить». Так они прощаются, а из больницы он позже напишет: «Врачи говорят, что я опоздал, надо было пораньше ложиться». У него был туберкулез. В больницу нельзя было госпитализировать с инфекционным заболеванием. Но врачи Клячкинской больницы пошли, видимо, на уступку.

С остальными же современниками он как будто немножко игрался, шутил. Если подумать, тот, кто много смеется и шутит, внутри всегда хранит боль. Тукай говорил Амирхану, что у него в комнате собирается большое количество людей, не всех он знает, они играют в карты, веселятся и мешают работать. Когда у него были деньги, гуляли все. При этом никого не выгонял, поэтому мы подумали, что он не любил одиночества, даже боялся его. Но даже среди тысячи людей оставался глубоко одиноким человеком. И это можно понять, ведь у Тукая было трудное детство — потерял и мать, и отца, на его долю пришлось немало испытаний, был во всем обделен. Все это не могло не отразиться на его характере, произведениях и даже отношениях с женщинами. Говорят, он остерегался женщин, хотя о них тоже много шутил.

— А как же Зайтуна Мавлюдова?

— В спектакле мы ее воспоминания тоже используем. Она пишет, что с Тукаем было несколько встреч, но в любви друг другу не признавались. Хотя она надеялась с ним наладить контакт, была очень бойкой девушкой — даже пыталась его за руку взять. Это в то время, когда у татар подобное было табуировано. Только ничего у них не получилось, поскольку Тукай избегал женщин. Мы пришли к выводу, что у него не было примера женского поведения — мама рано умерла, а сводные сестры и бабушка обижали, то есть как будто он немного боялся женщин и не доверял им.

А когда его спрашивали, почему он против знакомства с женщинами, Тукай показывал на свой глаз и говорил: «Печать проклятья». Помним, да, что в одном глазу у него было бельмо. Но дело, мне кажется, не в этом. Проблема глубже, она идет из детства. Однако его все время пытались с кем-то свести. С той же Зайтуной, например, познакомил Фатих Амирхан, она приходилась ему дальней родственницей.

«Мы написали монолог, с помощью которого пытались понять мысли и чувства Зайтуны». Фото: Олег Спиридонов

— Как сложилась ее дальнейшая судьба?

— Она уехала в Чистополь, впоследствии Амирхан ей писал, что Тукай очень скучает и просит ее руки. Но письмо оказалось в руках матери девушки, которая ответила отказом. Потом было еще одно письмо. «Он очень плох, приезжайте», — написал Амирхан, и Зайтуна приехала. Но Тукай попросил друзей не впускать ее. Из-за болезни он выглядел не очень хорошо, поэтому не хотел запомниться в таком виде.

Спустя некоторое время, когда Тукая уже не было в живых, у Амирхана и Зайтуны произошла встреча, и она сказала: «Почему вы его убили?» А он ответил: «Это я вас спрашиваю, почему вы убили Тукая?» И Зайтуна говорит: «Я сколько умоляла, чтобы вы нас свели. Вы не смогли». Тогда Амирхан напомнил о письме, где просил ее руки для Тукая. Тогда только она узнала о письме и поняла, что Габдулла не был безразличен к ней. Через пару лет Зайтуна вышла замуж за сына известного башкирского просветителя и религиозного деятеля Зайнуллы-ишана Расулева Габделькадыра Расулева. Интересно то, что их сын, Атилла Расих, стал писателем и получил госпремию имени Тукая.

— Как думаете, если бы Тукай признался ей в своих чувствах, их судьба сложилась бы иначе?

— Мы написали монолог, с помощью которого пытались понять мысли и чувства Зайтуны. И она в спектакле говорит: «Как тяжело узнать о том, что любовь была ответная, после смерти любимого человека. Если бы я знала, если бы он знал, что я его люблю, может быть, продлила бы его жизнь. Если бы не смогла, то, может, он был бы счастливее, эти чувства в какой-то мере спасли бы его».

Ведь любовь в жизни человека играет очень большую роль, служит неким спасением, вдохновением, тем более для поэта. К слову, спустя много лет после смерти Тукая находились люди, которые говорили, что он был возлюбленным их бабушки. Просто девушки хранили его портрет в сундучках, и их дети, внуки думали, что те состояли в отношениях с поэтом. На самом деле тогда многие были влюблены в него, восхищались им, хранили фотографии, и это вполне объяснимо, ведь Тукай был очень популярен.

«Тукай, конечно, многого не успел сделать. Мне кажется, он бы стал хорошим прозаиком». Фото: «БИЗНЕС Online»

«Мечтал написать произведение наподобие пушкинского «Евгения Онегина»

— Когда вы изучали материалы о поэте, был ли какой-то факт, который больше всего потряс?

— Я разрыдалась в моменте, когда Тукай, уже будучи взрослым, приезжает в Казань и приходит на рынок Ташаяк, где они часто гуляли с приемной мамой Газизой. Маленький Апуш, которому тогда было около пяти лет, всегда останавливался у карусели и смотрел, как катаются другие дети. Видимо, у семьи денег не хватало и Габдулле не предлагали проехаться. Женщина только один раз спросила, на что Тукай ответил: «Нет, конечно. Ты что, мама?» А сам оторваться не может. Она практически оттащила мальчика от карусели.

Эту боль он пронес сквозь годы и, уже приехав в Казань и увидев аттракцион, понимает, что ему сейчас нужно на нем проехаться. В воспоминаниях говорится, что он прокатился не один раз. Так он исполнил детскую мечту. Когда его увидели современники, ему стало неловко, но в то же время он говорит: «Балачак үкенечен алдым» («Отпустил детские обиды»). А еще однажды он заплатил за всех детей, которые хотели на карусель.

— Из прошлогоднего представления в День родного языка запомнился эпизод, где Тукай сидит за столом и жадно поедает конфеты, печенья, предлагает их гостям. Это вымысел или он реально был сладкоежкой?

— Эффект утрирования, наверное, присутствует. Но есть воспоминания журналиста Гарифа Латыйфа. Он рассказывает, что Тукай очень любил сладости, покупал их в большом количестве. Видимо, это отголоски голодного детства.

— А сколько семей он поменял в детстве?

— Когда папа умер, мама вышла замуж и оставила его у бабушки с дедушкой. Спустя примерно год она забирает его в новую семью, но через короткое время сама умирает. Отчим отсылает его к дедушке по линии матери, где родной бабушки тоже не было в живых. Новая жена деда его не приняла, он голодал, его унижали, а затем и вовсе отвезли на Сенной базар и отдали в руки чужой семье. Два года он жил у Мухамметвали с Газизой, о которых он с теплотой вспоминает (Газизу мамой называл), но они заболели и были вынуждены вернуть его деду. И у него мальчик задержался ненадолго — отдали в семью крестьянина Сагди из деревни Кырлай, оттуда у него тоже приятные воспоминания.

Далее его забирают в Уральск родственники по отцу, устраивают учиться в медресе. Переходя из рук в руки, Тукай пожил в 7 семьях. Это произошло не только из-за нищеты, но в том числе так складывались обстоятельства. Например, поначалу в Кырлае ему жилось неплохо, но потом началась череда несчастий в этой семье — от болезней один за другим умерли дети, заболел приемный отец, и приемная мать говорила: «Үксез бала асрасаң — авызың-борының кан булыр. Үксез бозау асрасаң — авызың-борының май булыр» (дословно с татарского: «Будешь воспитывать сироту — рот будет в крови. Будешь воспитывать теленка-сироту — рот будет в масле»).

— А кто привил в нем любовь к татарскому народу? Вроде как обстоятельства не располагали.

— Мне кажется, что в народе он искал семейное тепло, которого у него никогда не было. В каждом человеке живет любовь, и эти чувства нужно куда-то деть. А когда нет семьи, любимого человека, родителей, то куда деть любовь? Когда ты творишь, пишешь, все равно есть потребность поделиться этим, и, когда он видел разные семьи, видел свой народ в разных ситуациях, он, как никто другой, чувствовал его боль.

— Как вы считаете, почему на слуху только несколько его стихов, вроде «Туган тел», несколько героев типа Шурале или Су анасы? А большинство произведений о судьбе татарского языка, нации как-то затерялось…

— Может быть, такие стихотворения немного тяжеловаты для произношения, заучивания. Поэтому стихи попроще, как «Туган тел», больше на слуху. Конечно, все не вытащишь, не заучишь, но на конкурсах чтецов их можно услышать. Тукай, конечно, многого не успел сделать. Мне кажется, он бы стал хорошим прозаиком. Если читать его письма и воспоминания, то очень плавный язык, острый, интересный. Он мечтал написать произведение наподобие пушкинского «Евгения Онегина», даже начинал, говорят. Но не успел…

— А кроме творческого наследия, он оставил наследство?

— Перед смертью он составил завещание: 500 рублей, которые ему должны были издатели, использовать на стипендии для обучения одаренных мальчиков-сирот. Это были хорошие деньги для тех времен. Надо сказать, что Тукай являлся одним из высокооплачиваемых поэтов.

Нурия Фатхуллина