Хороший экспромт — это хорошо подготовленный экспромт.
От «Ласточкина гнезда» возвращались в Ялту на катерке. Решили перекусить в летнем кафе возле гостиницы.
– Молодые люди, – услышали они знакомый голос и одновременно переглянулись. – Ищете столик? У меня как раз два свободных места есть для вас, – продолжил гражданин из-за газеты, которую он принялся тут же сворачивать.
Да, они не ошиблись – это был Альбатрос, полковник Сергеев Виталий Викторович. Он смотрел на их удивленные лица и улыбался.
«Здра... здравия желаю, товарищ полковник», – чуть не сорвалось с языка Павла, но он вовремя сообразил:
– Здравствуйте, Виталий Викторович. Рады вас видеть!
– Здрасьте,– произнесла Таня и почему-то покраснела, как будто её застали за каким-то не очень благовидным занятием.
– Здравствуйте, ребята. Не ожидали меня здесь встретить. Думаете, позавидовал я вам и сам решил податься на юг погреться и в море побарахтаться? Почти угадали, пару раз окунулся, а больше время не позволяет. Но все-таки решил проведать вас. Ну, давайте заказывайте, что вы хотели, а то небось голодные, а одной любовью сыт не будешь.
Таня опять покраснела. Её не покидало ощущение какой-то вины, но объяснение этому не находила.
Павел заказал салаты и антрекоты для себя и для Тани и ещё два пива — себе и полковнику.
– Ну, вы ешьте и слушайте, – проговорил Сергеев. – Нет,– поправился он,– сначала я вас послушаю.
Таня поняла причину своего беспокойства. Полковник здесь неспроста, беда будет в том, если он приехал сообщить, что Тане надо возвращаться в Москву, и немедленно. Они ели не спеша, оттягивая, по всей видимости, серьезный и не очень приятный разговор.
– Ну, так теперь не поперхнетёсь, – проговорил полковник, увидев, что они закончили с едой. – Что вы какие-то напряженные? Вижу, что-то скрываете? Исповедуйтесь, снимите грех с души. Слушаю вас, расскажите мне о вашем житье-бытье.
Павел понял, что скрыть сегодняшний случай никак не получится, и поэтому рассказал о сегодняшнем событии во всех подробностях. Полковник дослушал до конца его рассказ, не перебивая, и посмотрел на Таню. Таня поняла — это конец, Москва заждалась её. Но полковник, помолчав с минуту, заговорил.
– Я думал, что за Павлом нужен пригляд, так и сказал генералу, что Таня баловства не допустит, а вы, оказывается, два сапога — пара, – произнес он с улыбкой. – Шучу. Кстати, я привез выговор за твою самодеятельность, Павел, но об этом позже. Оценить это сегодняшнее ЧП могу однозначно, в таких случаях действовать нужно именно так: быстро, четко, решительно и наверняка. Таня, ты молодец! Ты у кого тренировалась?
– У Фуонг Квен, – ответила Таня, – стиль Нга-Ми школы Багуачжан.
– Понятно, – проговорил полковник, – я её хорошо знаю, многие ей благодарны, особенно те, кому эта практика спасла жизнь.
– Виталий Викторович, и от меня передайте огромный привет, я ей многим обязана.
– Хорошо, передам, но вот что я вам скажу, дорогие мои. Этим ни в коем случае нельзя увлекаться. Во-первых, великие мастера Востока говорят, что выигранный бой — это не состоявшийся бой, и они правы на все сто. Особенно это касается нашей работы. Хороший разведчик — тот, кто за свою службу ни разу не выстрелил, никого не убил и сам остался цел, но при этом работу свою выполнял на высочайшем уровне. К сожалению, не всегда это получается, но к этому надо стремиться. Наша работа тогда хороша, когда её не видно постороннему глазу. Мы работаем в тени, а находимся на виду. И чем незаметнее наша работа, тем целее и ценнее сотрудник. Я уже говорил Павлу, что эта наша жизнь находится одновременно и там и тут — на границе и света, и тени. Всегда помните об этом. Таня, ты уже познакомилась с основами конспирации в институте, нет?
– Да, немного, – ответила Таня.
– Ну, тебе повезло. Твой руководитель практики неплохо это освоил. А если совсем серьёзно, дорогие мои, чтобы быть незаметным, все средства хороши. Самый простой и банальный способ — это убежать, но лучше незаметно скрыться. Практикуйте, учитесь сейчас, пока не наступила горячая пора. Практикуйте везде: на базаре — с этого лучше начинать, потом в магазине, в общественном месте. Используйте при этом время года, дня или ночи, окружающую обстановку, особенности местности и даже, опять же, в крайнем случае, специальные средства. Научитесь уходить тихо и незаметно. Можно использовать грим. Ну, Павел уже в этом спец, – засмеялся полковник. – Импровизируйте. Ну вот, теперь мы подошли к тому, что за последнюю импровизацию Павла меня чуть не разжаловали, а его не погнали из конторы. К счастью, мы с тобой отделались лишь выговорами с приветом от генерала. Но как тут ни верти, а он прав. Импровизировать при встрече со связником — дело очень рискованное, ты представляешь, какие могут быть последствия? Твоя жизнь или жизнь связника или обоих, провал операции и завладение противником ценной информацией.
– Да, я всё осознал, больше такого не повторится.
– А как повела себя ты, Таня? Ты раскрыла сразу всех, а в реальной обстановке это провал и арест. А потом кукуй в тюрьме долгие годы.
Таня, покраснела ещё больше.
«Вот так, разведчица, – подумала она про себя. – Москва и институт Склифосовского по тебе скучают, а Павла ты не будешь видеть годами».
– Ладно, не расстраивайтесь. Генерал понял, что и с нашей стороны тоже была некорректная импровизация. Ты, Таня, оказалась для Павла тем раздражителем, с которым Павел справиться не смог. Надеюсь, что вы сделали правильные выводы из этого всего. А вот о вашем сегодняшнем ЧП никто не должен знать, особенно Степан Васильевич. Он еще не отошёл от случая со связником и, если добавить сегодняшнее происшествие, то для него это может быть перебор. Согласны?
– Так точ… согласны, Виталий Викторович! – в один голос обрадовано воскликнули Татьяна и Павел.
– Но заметьте: вообще импровизацию я вам не запрещаю. Помните Штирлица: «Хороший экспромт — это хорошо подготовленный экспромт». Павел, закажи ещё пива, и мы продолжим разговор.
Павел подозвал официанта и заказал ещё пива и креветок. Он знал предпочтения Сергеева.