Историю делают мужчины. Так говорят. Королевствами правят мужчины. И войска ведут в поход именно они. Строят крепости, укрепляют королевскую власть, покоряют народы и свергают тиранов. Средневековье - время мужчин, оставляющее женщинам судьбу домашней хозяйки, спутницы и матери. Это правда. Но не вся.
Были в Средневековье женщины, меняющие правила, законы, самих себя и весь окружающий мир. Они ходили в крестовые походы, обороняли замки, правили баронствами, герцогствами и даже королевствами вместо своих мужей. И пусть не все им удавалось одинаково хорошо, но это исправляли слухи, что плодились вокруг необычных людей, словно кролики у хорошей хозяйки. Они превращали даже в общем, обычные их деяния в легендарные истории. Те самые, что так любят петь труверы под окнами молодых и прекрасных дев.
Но даже среди таких необычных женщин попадались исключительные, чья энергия была велика настолько, что последствия их деяний были сравнимы разве что с большой войной, или с эпидемией чумы средних размеров. Вот об одной такой деве, прекрасной, как рассвет, и кроткой, как ангел Божий, что жила во времена "варварских королевств", и будет наш сегодняшний рассказ.
В году 545 от Рождества Христова в семье небогатых землевладельцев, чьи земли лежали на самой границе франкского королевства, родилась девочка, получившая имя Фредегонда. И будущее ее было понятно и очевидно любому разумному человеку. Ведь единственными ценностями, что достались ей в жизни, была милая мордашка и живой ум. То есть в реалиях раннего Средневековья, чуть менее чем ничего.
И казалось, жизнь ее, как и любой другой дочери беднейших племенных аристократов, была предрешена. Муж - такой же мелкий землевладелец, семья, дом и работа с утра до ночи. И так всю оставшуюся жизнь, до самой смерти. Вот только Фредегонда была против такой судьбы, она хотела сама писать историю своей жизни.
И именно с острого желания чуда, никому не известной девчонки, жившей в королевстве франков, что называлось Нейстрия, где правил молодой король Хильперик, и началась эта история.
Хильперик и его будущая супруга Аудовера были обручены еще в детстве, и этот брак должен был укрепить единство аристократии королевства Нейстрия. Королевский наследник и дочь одного из знатнейших родов знали свою судьбу едва ли не с детского возраста. И когда пришло время, Аудовера прибыла ко двору своего супруга со свитой и малой охраной, чтобы быть не только супругой короля, но и королевой.
Среди множества людей в свите королевы, внимательный взгляд отметил бы одну юную деву, бывшую всегда вблизи Аудоверы. Она была тиха, скромна и прекрасна лицом подобно весеннему утру. Звали ее Фредегонда и была, в общем-то, никем. Младшей дочерью какого-то неизвестного землевладельца с окраины королевства. Человека знатного, но небогатого. Как она попала в свиту, никто никогда толком не мог рассказать, но не прошло и двух лет, как она заслужила доверие королевы своим острым умом и всегда полезными советами.
Придворные дамы, нужно сказать, ее не любили, почитая безродной выскочкой, совершенно незаслуженно получившей все внимание будущей королевы. Зато все без исключения мужчины, видевшие ее в свите Аудоверы, не обделяли Фредегонду вниманием, потому как была она так хороша, что у многих мужей отнимался язык, и они были готовы на все, чтоб удержать ее взгляд чуть дольше мгновения.
Ферегонда же, хоть и знала, какой эффект производит она на окружающих мужей, внимания на воздыхателей не обращала, оставаясь лишь тенью своей королевы. Вот только продолжалось это ровно до тех пор, пока жертвой ее красоты не стал сам король Хильперик. Человек чрезвычайно решительный и умеющий добиваться успеха во всех делах.
Отказывать королю в те далекие времена было не принято, да и не собиралась Ферегонда ему отказывать. Нечастые тайные встречи, вскоре переросли в настоящую историю любви, которая очень быстро перестала быть тайной для придворных.
И вскоре, по тёмным коридорам королевского двора поползли слухи о новом увлечении короля. И только страх перед гневом Хильперика, бывшего человеком чрезвычайно сурового характера, и влияние Фредегонды, что она успела получить при дворе, позволяли сохранить видимость того, что ничего не происходит. Но, несмотря на это, было очевидно, что эта история о связи короля и лучшей подруги доберется и до ушей королевы. Это был всего лишь вопрос времени.
Не то чтоб в те далекие времена король не имел права на приключение на стороне. Скорее, наоборот, любовные похождения "варварских королей" были вещью привычной и многими одобряемой. В конце концов, наследники, пускай и незаконнорожденные, сами собой не родятся. Но именно в этом случае, все обстояло по-другому. Брак Хильперика и Аудоверы - это была в последнюю очередь история любви. А в первую очередь это был договор об устройстве государства, между королевской семьей и аристократией Нейстрии, который король только что презрел.
Это была серьезная проблема для Хильперика, которую нужно было срочно решать тем или иным способом. Но еще более серьезной эта проблема была для Фредегонды. Она отлично помнила свое более чем скромное существование в поместье отца и обратно точно не собиралась, кристально четко понимая, что ее там ждет.
Вернуться из сказки, в которую она попала, назад нищету. Вот уж точно нет. Никогда. Да и как она могла оставить человека, которого она так любила. И их ребенка, который у них будет. Ферегонде нужен был план. И, кажется, она знала, что нужно делать.
Беременность в Средневековье была штукой не самая безопасной. Каждый третий ребенок умирал при родах, а половина из выживших не доживали и до года. Но Господь был милостив к Аудовере. Все трое её сыновей не только выжили, но росли здоровыми и крепкими. Обещая вскоре превратиться в настоящих воинов и наследников Нейстрии.
В то время, королева Аудовера снова была беременна, и должна была вскоре родить дитя. В положенное время, королева разрешилась от бремени девочкой. А когда настала пора крестить новорожденную, оказалось, что по какому-то странному стечению обстоятельств рядом нет ни одного священника, и для того, чтобы крестить ребенка, за ним нужно посылать в монастырь, что находился в паре дней пути на восток.
Фредегонда же, находясь близь королевы, которая ценила ее и доверяла, несмотря на гуляющие по двору слухи, убедила слабую еще после родов Аудоверу, что медлить нельзя ни секунды. Что вокруг нее враги и завистники, что готовы черным колдовством и сглазом повредить некрещеному младенцу. И нужно сказать, это было несложно. Королева, поверив в опасность, что угрожала ее ребенку, решилась на отчаянный шаг - крестить ребенка без присутствия духовного лица. Но для этого нужен был крестный отец, ну или крестная мать.
И, конечно же, это было большой проблемой. Все окружающие были злы, завистливы и недостойны. Ну, по крайней мере, со слов верной и преданной королеве Фредегонде. Поэтому никакого другого выхода, кроме как крестить девочку, самой Аудовере не оставалось. Ребенок, получивший при крещении имя Базина, была весела, шумна и здорова. И это было настоящее чудо.
Но радость владычицы франков длилась недолго. Какой-то мерзкий наушник уже на следующий день рассказал архиепископу Нейстрии о том, что королева крестила свою дочь и теперь стала через нее родственницей короля. Гневу святой церкви не было предела. Все же на дворе стояли вполне себе "темные века" а не прогрессивный XVI век, и сочетаться браком с близким родственником было, мягко говоря, не принято.
Королеву Аудоверу, так и не понявшую до конца, что же случилось, отправили в монастырь сразу, как ее дочери Базине нашли кормилицу. А король Хильперик, чтобы не тратить свое королевское время зря, тем же вечером сел писать письмо Папе Римскому, с просьбой развести его с бывшей супругой, и спасти таким образом две грешные души от Ада и Чистилища.
Прошло совсем немного времени, и первый зимний снежок еще не успел покрыть земли франков тонкой белой пеленой, как от Иоанна III пришел ответ, благословением королевского развода. И это была для Фредегонда отличная новость. А еще она была беременна и должна была разрешиться не позже последнего месяца этого года. И казалось, что вот теперь все будет хорошо. Любимый человек, дети, королевская корона и бесконечное счастье.
Но счастья не случилось. Многие придворные, что в легком изумлении следили за тем, что происходило вокруг их короля, наконец-то пришли в себя и начали задавать неприятные вопросы. И нет, никто не ставил под сомнение права Хильперика женится на ком ему угодно и любить вообще кого заблагорассудится. Но дело вообще было не в этом. Королю нужны были наследники. Прямые законные наследники мужского пола. Просто для того, чтобы после его смерти страна не впала в хаос войны за престол. А вот с этим внезапно было не очень хорошо.
Дети от Аудоверы что родились в греховном браке с родственницей, в один миг стали не лучшими наследниками, а значит, нужны были новые сыновья. И для того, чтобы они появились на свет, королю была нужна королева. Что? Фредегонда? Да вы издеваетесь! Причем тут Фредегонда? Сказано же - королева! Ну, например, Галесвента, старшая дочь короля везиготов, умница, красавица и просто любимое дитя своего могущественного отца.
Не то чтобы Хильперик не пробовал сопротивляться своим сильнейшим вассалам, просто очень скоро понял, что во всей этой истории его не поддерживает никто. Да и логика в словах знатных франков, конечно же, была. Наследник был нужен. И поэтому еще до того, как первые весенние лучи растопили снежное покрывало, гонец с королевским письмом скакал на восток, в земли короля везиготов.
Появившаяся в начале лета при Нейстрийском дворе Гелесвента, оказалась почему-то совсем не такой, как рассказывали про нее люди, никогда раньше ее не видевшие. Нет, она в самом деле была умна и красива, вот только за этой красотой, утонченной и яркой, как певчая птичка девушки, скрывалась стальная воля, ничем не уступающая воле ее царственного отца.
Быстро поняв, что за отношения связывают короля с его "ночной королевой", Гелесвента сразу после свадьбы, найдя короля Нейстрии в одиночестве, попыталась с ним объясниться, говоря ему, что со своей женой, что является по совместительству любимой дочкой вестготского короля, так поступать не нужно. Нельзя сказать, что Хильперик ее не выслушал. Однако понимания эти слова у него не вызвали, особенно та их часть, в которой его новая королева попросила его изгнать или вовсе казнить Фредегонду.
А вот франкская знать, которой Фредегонда надоела уже хуже горькой редьки, наоборот, всецело поддерживали новую королеву. И некоторые из них дошли до того, что осуждали холодность Хильперика к его новой законной супруге и удивлялись, как он может просто сравнивать настоящую королеву, чья кровь не была замутнена вот уже несколько веков и простую девку.
Казалось, над новообретенным счастьем Фредегонды нависла новая угроза. Но это только казалось. Все они - и злобные глупцы королевского двора, и эта заносчивая везиготка - еще не знали, с кем свела их судьба.
Близилась осень 568 года от Рождества Христова. Хильперик, и в лучшие времена не славившийся кротостью нрава, бушевал, подобно верховому палу, под порывами северного ветра. Нелюбимая жена, поданные, что предали его в самый важный момент его жизни, все это крайне бесило. Для взрыва не хватало только повода и крошечной искры. И, конечно же, Фредегонда принесла ему и то, и другое.
Гелесвента, потерявшая надежду переубедить мужа, взывая к его разуму, стала действовать через аристократию Нейстрии и в один несчастливый для себя вечер, пришла к нему с требованием от своего имени и имени знатнейших родов франков. Впрочем, договорить она не успела. Король, пришедший на разговор из спальни Фредегонды, впал в ярость и задушил свою королеву прямо в ее покоях, в присутствии слуг и придворных.
Сказать, что аристократия Нейстрии была удивлена, значит, ничего не сказать. Убивать публично жен, тем более если они любимые родственницы могущественного западного соседа, просто не принято. А главное, из-за чего? Из-за этой своей девки?
Кажется, в королевстве назревал конфликт. Фредегонда стояла перед Хильпериком на коленях и умоляла не гневаться и пощадить тех, кто хулил ее, потому что они не ведают, что творят. Сам же король, вынырнувший из омута кровавой ярости, смотрел в глаза своим подданным и понимал, что ничего хорошего его не ждет.
Впрочем, все случилось с точностью до наоборот. Любимая женщина короля, поняв, что ее счастье в очередной раз висит на волоске, начала действовать так, как умела.
Зима 568 года была тяжелым временем для франкской знати. Казалось, что Господь отвернулся от них. Лучшие люди королевства умирали один за другим. Кто-то погибал на охоте, поймав случайную стрелу или попав под клыки дикого кабана, следы от которых были так странно похожи на раны от скрамасакса. Кто-то на пиру, объевшись или будучи отравленным неизвестным своим врагом. Другие же придворные встречали на улице вооруженных людей, что прятали лица и были при этом большими мастерами рубить и колоть тяжелыми саксами, до которых все франки были большими охотниками. До нового 569 года дожили немногие.
Конечно же, это не добавило любви у двора и аристократии к Фредегонде. И, конечно же, король это видел. Но он действительно любил свою женщину и знал, что она в ответ любит его так же сильно и без малейшего сомнения готова отправить убийцу, а если нужно, то и убить сама любого, кто станет ему угрозой. И защитить ее от этого жестокого мира он мог только одним единственным способом. Так Фредегонда стала королевой франков.
Если у кого-то считал, что королевская семья везиготов, стерпев оскорбление, забыла о смерти своей дочери, то спешу разочаровать этого человека. Нет, никто ничего не забыл, и о прощении речи даже не шло. Младшая сестра погибшей королевы - Брунгильда, бывшая замужем за королем Австразии Сигибертом, что совершенно случайно был так же и братом Хильперика, отлично знала, как ее отец и муж любили убитую Гелесвенту. И с того дня не ложилась спать, не напомнив им о мести.
Ведь если не отомстить, не ответить ударом на такое оскорбление, то кто с ними, славным и древним королевским родом, будет вообще считаться? Впрочем, особо убеждать никого было и не нужно. Король везиготов понимал, что она права и война неизбежна. Ведь стоит только дать слабину.
И война началась. Сигиберт объявил, что возьмет с Хильперика виру за смерть своей родственницы пятью городами в Аквитании. И его поддержал не только второй брат Хильперика, Гунтрамн, решивший немного половить рыбку в мутной воде, но и сам король вестготов, пылавший яростью после смерти дочери.
Армия Австразии с везиготскими союзниками вторглась в богатейшие земли Аквитании, принудив Хильперика собирать ополчение и дружины военной аристократии, что перед лицом врага немедленно забыло о распрях и привычно выступило единым фронтом против внешнего врага. Нейстрийская армия готовилась к походу, но катастрофически не успевала, легкая кавалерия везиготов уже грабила границы и резала коммуникации во всей Южной Аквитании. Начиналась большая война.
Война эта началась для Хильперика крайне неудачно. Не успев даже вывести своих воинов, король Нейстрии уже потерял Бордо, Лимож, Каор, Беарн и Бигорр. И это была очень тяжелая потеря. Земли Аквитании всегда были изобильны. Пшеница, ячмень, виноград, оливки, множество рыбы. Потеря целого региона была настоящей катастрофой. Впрочем, Хильперик ни не думал сдаваться. Своей армией он взял на меч Тур и Пуатье, где наконец-то встретился с армией своего брата Сигиберта.
И встреча эта его не обрадовала. Союзная армия Австразии и везиготов была так велика, что королю Хильперику не оставалось ничего другого, как укрыться за стенами Пуатье, признав свою слабость и неспособность разбить врага в чистом поле.
Сигиберт же, видя это, немедленно объявил себя победителем и новым властелином Нейстрии, поклявшись собрать в один кулак все королевства и земли и объединить королевство франков, сделав его великим и сильным, каким оно было во времена их отца. И нужно сказать, что он мог это сделать. Более того, он делал это прямо сейчас.
Вот только великий и славный Сигеберт, будущий объединитель и владыка народа франков, не учел одного незначительно факта. У почти побежденного им короля Хильперика была жена, и звали ее Фредегонда. И это меняло все.
Через несколько недель, уехавшего из под осажденного Пуатье в Австразию Сигиберта подстерегли двое убийц, в тот самый момент, когда он вершил суд, разбирая накопившиеся в его отсутствии дела. Двое незнакомцев с саксами, отравленными змеиным ядом, закололи охрану, а после нанесли королю множество ударов, отправив его на встречу со Святым Петром.
И, конечно-же, что в Австразии немедленно вспыхнула борьба за власть. Местная знать, бросив армию, двинулась в свои земли, чтобы защитить из в неспокойное время, а попутно немного переделить окружающую их надел земли в свою пользу. На что их соседи, что недавно сражались с ними в одном строю, решительно возразили и показали для убедительности, сколько у них есть воинов. Началась резня.
Воспрявший духом Хильперик, у которого оставалась единственная боеспособная армия в этих землях, решительно двинулся к Парижу, где Австазийская военная элита с увлечением резала друг друга. Разумеется, Париж не устоял. Его неприступные стены просто некому было оборонять. Небольшой гарнизон пал, союзники отступили в свои земли на востоке, ненавистники короля и королевы были убиты, а Брунгильда, внезапно ставшая вдовой, пленена и заключена под стражу.
И казалось бы, что вот теперь точно все. Ничего больше не угрожает счастью Фредегонды. Но. История только начиналась.
Прошло немного лет, наступил 576 год от Рождества Христова, и жизнь королевы Нейстрии, кажется, впервые за многие годы была легка и почти беззаботна. Любимый муж, взрослеющая дочка, нелюбимый, но покорный двор - все казалось таким простым и незыблемым. Но это только казалось.
Меровей, первый сын Аудоверы, которого отец отправил с войском в земли покоренной им Австразии, встретил королеву Брунгильду и влюбился. Нужно признаться, что шансов не влюбиться в прекрасную женщину, которой в то время было едва больше тридцати, у молодого воина не было. Ведь кроме ее красоты и его молодости, их чувства объединяла ненависть к Фредегонде, успевшей сломать жизнь им обоим.
Меровей, что в решительности пошел в своего отца, со своей ближней дружиной, поняв, что не может жит ни минуты без той, что завладела его сердцем, изрубил стражу, что стояла ну пути к Брунгильде. После чего увез ее в Руан, где без промедления обвенчался с женщиной своей мечты. Став таким образом, супругом вдовствующей королевы и регентом ее пятилетнего сына.
Военная элита, уставшая от нескольких лет слабой власти и войны всех со всеми, посмотрела на лихого парня с одобрением и решила, что, наверное, пора заканчивать усобицу. Пришло время сплотиться вокруг нового сильного правителя. После чего к королевскому двору со всей Австразии потекли ручейки дружин и реки родового ополчения. Все эти битые жизнью волки отлично понимали, что очень скоро за их новым регентом придет его отец Хильперик, и он будет очень рассержен.
И это была катастрофа. Очередная и не последняя в жизни Фредегонды. Всё тщательно выстраиваемое ею будущее рушилось на глазах. Сильная Австразия, где правит сын первой жены Хильперика и супруга его брата, совершенно точно соберет под свои стяги всех, кому она, бедная, несчастная и никем не любимая Фредегонда, стала ненавистна. И список этих ненавистников был, нужно сказать, огромен. Это была проблема, а значит, ее нужно было как-то решать. Например, написать письмо Папе.
Сообщив ему о том, что проклятая Брунгильда соблазнила своего ближайшего родственника, неразумного юношу, и живет с ним в грехе, смущая умы добрых христиан. Возможно, в этом письме было еще что-то, но этого мы никогда не узнаем. Зато совершенно точно знаем, что оно было действенным. Повелением Папы брак был расторгнут, и право на Австразийский престол снова повисло в воздухе.
Через несколько дней, по счастливой случайности епископ Руана был заколот неизвестными убийцами на пороге собора. Меровея и его несостоявшуюся супругу уберегла от смерти только храбрость его дружины. Стало ясно, что для неудавшихся правителей Австразии, Париж стал одной большой ловушкой, и из него нужно было срочно убираться.
Впрочем, сделать это оказалось непросто. Страна, еще недавно готовящаяся к войне, потеряв своего нового правителя, снова рухнула в междоусобицы. Дороги были неспокойны, где-то в тенях их поджидали убийцы, а совсем близко маячила тень Хильперика, разгневанного выше всяких пределов.
Посланные Фредегондой убийцы настигли Брунгильду и Меровея почти на границе Бургундии, куда они бежали в поисках защиты. И вот тут, на этом самом месте, выяснилось, что влюбилась в этого парня Брунгильда совершенно не просто так. Отправив ее с верными людьми, он с небольшим отрядом встал на пути убийц и погиб, выиграв своей королеве так необходимое для спасения время.
Решив в этот раз ничего не оставлять недоделанным, Фредегонда, что только что убила уже второго мужа своей противницы, отправляет верных ей убийц в монастырь, где в заключении проводит свою жизнь Аудовера, первая королева Нейстрии. Вторая группа звероватого вида парней, была отправлена к ее детям, жившим неподалеку от дворца, и оставшимся живым родственникам Хильперика. До весны никто из них не дожил.
Резня, которую в этот раз устроила Фредегонда, ужаснула даже видавшего виды короля. Но опасная, как эпидемия чумы, но все еще прекрасная, как Божий ангел, королева успокоила своего повелителя. Ведь очевидно, говорила она ему, что все умершие были врагами, что замышляли недоброе против него, её и их будущих детей.
Впрочем, в этот раз красоты и беспредельной верности Фредегонды было недостаточно. Хильперик смотрел на тот ужас, что творился вокруг него, и понимал, что он своими руками уничтожил почти всю свою семью. И винить в этом, кроме себя и свой любимой женщины, которой он верил всю свою жизнь, некого.
Шли дни, складывающиеся в недели. Не видя выхода из всего этого ада, король все больше и больше отдалялся от своей супруги, проводя все свое время в церкви или на охоте в своем поместье на вилле Шелль. И смотря на свое счастье, что снова рушилось, подобно песчаному замку под ударом морских волн, Фредегонда поняла, что осталась одна. Тот, кого она любила, предал ее, а значит, стал совершенно лишним.
В 584 году у королевы, наконец то родился мальчик, который, она точно это знала, через несколько лет станет франкским королем. А это значит, что неверный супруг был ей больше не нужен. И осенью, когда первые листья только начали укрывать землю красно-рыжим ковром, два неприметных франка со скрамосаксами, отравленными змеиным ядом, как то незаметно появились за спиной короля во время охоты. Дружина пыталась спасти своего повелителя, но убийцы оказались быстрее. Единственный удар отравленным клинком, что достиг Хильперика, убил так же надежно, как Юстинианова чума, что опустошала Европу много лет назад.
Тело короля еще не успело остыть, а Фредегонда, опираясь на верного ей королевского советника Лендри, что давно уже смотрел на нее влюбленными глазами, объявила своего сына Хлотаря единственным наследником и королем. А стоящая вокруг нее королевская дружина одним своим видом отлично объяснила лордам Нейстрии, что присягнуть вот прямо сейчас малолетнему королю и его матери - это отличное решение.
Таким поворотом событий, нужно сказать, была ошарашена вся Европа - от земель везиготов до аланских степей. На глазах у всех, была практически оборвана королевская линия. И это выходило за все и любые рамки. Последний оставшийся в живых брат Хильперика, король Бургундии Гунтрамн, совершенно точно понимавший, что следующим в очереди в Царство Божие стоит именно он, не стал покорно ждать своей судьбы и попытался ударить первым.
Его посланник, прибыв ко двору Нейстрии, потребовал от Фредегонды объяснений и призвал ее на справедливый суд. На что королева немедленно согласилась, сказав, что готова к Божьему суду и Господь не оставит ее в беде. Впрочем, утром оказывается, что эту радостную весть принести Гунтрамну просто некому. Человек, так непочтительно обратившийся к владычице Нейстрии, вчера вечером умер. Случайно отравившись неизвестным ядом.
И вот такое, конечно же, не прощалось. Ну, впрочем, за свою длинную жизнь Фредегонда сделала множество вещей, простить и забыть которые было нельзя. Оставшиеся в живых франкские правители, поняв, что договориться с этой чумой в женском обличие не получится, стали готовится к войне.
И, наверное, Нейстрия не удержалась бы, когда на ее земли вступили вражеские армии. Однако все дело было в том, что воевала Фредегонда совершенно по-другому.
С 588 по 592 год король Бургундии пережил одиннадцать покушений, потерял полторы дюжины верных людей и умер ранней весной 593 года от Рождества Христова, как говорят, своей смертью. Вот только эта смерть от естественных причин, как-то уж очень удачно совпала со временем, когда он должен был вести свою армию на Север, в земли Нейстрии.
И именно поэтому объединенные армии Австразии и Бургундии, что должны были разорвать на части Нейстрийскую армию, пришли к сражению при Друасси в не самом лучшем виде. Военная элита, что командовала своими дружинами и фирдовым ополчением, так и не смогла разобраться, кто тут среди них главный, а кто так, погулять вышел. Логичным следствием этого похода, где союзники так и не смогли ни о чем договориться, был разгром и бегство от армии Фредегонды.
Тремя годами позже, молодой король Австразии Хильдеберт, сын той самой Брунгильды, умер в мучениях от неизвестного яда. Сомнения в том, кто виновен, ни у кого не было никакого, но доказательств, как обычно, не было ни одного. И что со всем этим делать, было совершенно непонятно.
Фредегонда, истребившая почти полностью два королевских ветви, убившая чужими руками сотни человек из аристократических семей Европы, спровоцировавшая три общеевропейских войны, в которых погибли десятки, если не сотни тысяч людей, прожила до 70 лет. Она пережила своего сына, дочь, всех родственников, отравив жизнь многим, причем не только в переносном, но и вполне себе в прямом смысле.
Если подумать, то немногие тираны, чьи имена известны и проклинаемы всеми людьми мира, за всю свою жизнь принесли столько беды, как эта женщина, что была похожа, как говорят, на божьего ангела своей красотой и кротостью. Да что там тираны! Ее каждая эпидемия чумы так же успешно убивала людей, как делала это королева Фредегонда.
И на этом все. Мне нечего больше рассказать вам про королеву-смерть.