Омичи увидели любимца публики 1990-х в новом качестве
В городском драматическом театре «Студия Любови Ермолаевой» прошла премьера спектакля «Вишнёвый сад» (16+) по пьесе А.П. Чехова. Спектакль поставлен художественным руководителем театра заслуженным артистом РФ Сергеем Волковым. В качестве художника он пригласил своего давнего коллегу по омской драме Андрея Никитинских. В Омском академическом театре драмы Никитинских прослужил с 1989 по 2000 годы. Зрителям запомнились его Алёша в «Униженных и оскорблённых», Раскольников в «Преступлении и наказании», Хома Брут в «Панночке», Кисельников в «Пучине». В 2000 году Андрей Никитинских переехал в Санкт-Петербург, и там о нём стали говорить не только как об актёре, но и как о режиссёре, создателе собственного театра, а ещё – художнике, мастере-кукольнике.
– Андрей, прошло, страшно сказать, четверть века с тех пор, как вы уехали из Омска. Бывали за это время здесь?
– Мы где-то через год приезжали с театром на гастроли. Пожалуй, что и всё. Так долго меня здесь не было.
– Какие ощущения сейчас?
– Я почти ничего не видел, города не видел. Потому что работы было много. Открыл вот для себя театр, который тогда не знал. Правда, я был в драме на спектакле «Магнит». Зашёл с центрального входа, и одна из гардеробщиц подбежала ко мне, обняла. Вспомнила. Ну а так посмотрел на сцену – в принципе, никого не знаю. Хотя когда наши приезжали в Петербург, я ходил. Посмотрел спектакль «Отец» и совершенно потрясающий, чудесный спектакль «Мой дедушка был вишней».
– Вспоминаете наш театр?
– Конечно! Он мне иногда даже снится. Я выхожу на сцену и почему-то не знаю, что играть, какая пьеса. Это такой страх! Вообще я благодарен омскому театру, тут прошло одиннадцать лет, значительная часть жизни. Были какие-то особые спектакли, встречи с режиссёрами. Например, приезжал к нам Александр Вилькин, было прекрасно с ним работать. Памятна «Пучина», спектакль «Мещанская свадьба» мы очень любили. Я попал сюда сразу после института, и, конечно, внутреннее отношение к театру сформировалось в омской драме. Тем более такие замечательные были тогда актёры, все, кого ни назови.
– Как сложилась ваша творческая судьба в Петербурге, с чего вы там начинали?
– Сначала был Театр на Васильевском, потом «Балтийский дом», мы там с Генрихом Барановским делали спектакль «Одиночество в сети». А потом меня пригласили в труппу театра «Комедианты». Я там и как актёр, и как режиссёр, и как художник. Началось с того, что я выпустил спектакль «Синюшкин колодец», сам его оформил, сам написал пьесу и мы поставили. Потом Михаил Александрович Левшин, наш директор, взял в работу спектакль «Дети Ноя». Там сложная сценография, очень много локаций, а сцена небольшая и зал на сто мест. Но я приложил усилия, и все локации развёл. Куклы у нас задействованы. Сейчас меня приглашает в качестве режиссёра и художника театр-студия «Апрель» в Лодейном Поле. Есть такой небольшой город в Ленинградской области на реке Свирь. Вот летом я буду ставить у них спектакль к 80-летию Свирской победы. Это большое событие для города, он буквально живёт этой датой. И у меня ещё есть свой театр, который появился не так давно. Поэтому сидеть и скучать о том, как было когда-то прекрасно, нет времени. Жизнь идёт и даёт новые сюжеты.
– Свой театр – вы имеете в виду «Ухо Ван Гога»?
– Да. Я не произношу сейчас этого названия, потому что так случилось, что соучредитель его украл для другого проекта. Хотя это было моё название! Когда мы выпускали первый спектакль, нужно было какое-то название театра дать на афишу, и я сказал: «А давайте напишем: Театр «Ухо Ван Гога». Все смеялись, а потом оно как-то прижилось. Но ничего, придумаем новое.
– Ваш театр кукольной направленности, я так понимаю?
– Он с элементами кукольного театра. У нас есть, например, спектакль «Кольцо и роза» по Теккерею. Одна актриса его играет. И в помощь ей я вырезал деревянных кукол, она с ними прекрасно работает. И в каждом спектакле что-то подобное есть. (Омский «Вишневый сад» не исключение. – Авт.)
– Вообще, как вы пришли к созданию кукол?
– Совершенно случайно. Шёл по Петербургу, вижу – выставка кукол. Зашёл, посмотрел, удивился, что так много людей этим занимаются. И вот подошёл к одному стеллажу, там сразу было видно, что делал это мужчина. Я раз подошёл, два… А потом поехал на дачу и придумал там куклу деревянную, медведя. Быстро её сделал, быстро раскрасил. И с этого пошло. Меня теперь каждый год приглашают на выставку «Время кукол». Экспозиция делается в несколько уровней, самый верхний и интересный – «АРТ-балкон», где художникам дают определённую тему и они её обыгрывают. В свои спектакли стал кукол вводить. Причём куклы разные. В недавней премьере «Вия» был теневой театр, куклы из бумаги.
– Актёры, которые едут в Москву и Санкт-Петербург, ориентируются не только на театр, но в немалой степени и на кино. Как у вас с этим?
– Да никак. Когда есть возможность, снимаюсь для мамы. Она по-прежнему живёт в Екатеринбурге. Я телевизор не смотрю, она смотрит. Но вообще не очень задалось.
– Если оглянуться назад, изменилось ваше мировоззрение?
– Изменилось, конечно. С тех пор, как я создал свой театр, я понял, что в театре очень важна ответственность. Вот когда ты актёр, ты совершенно безответственный. По крайней мере, я таким был. Я делал какие-то вещи, за которые меня потом отчитывали старшие товарищи. А сейчас я понимаю, что на мне лежит большая ответственность и перед зрителями за то, что происходит на сцене, и перед актёрами, коли я их собрал. На Сергее сейчас такая же ответственность, потому что он выбрал очень непростой материал. Кстати, я благодарен ему за то, что он меня пригласил. Я поехал с большим интересом, потому что это Чехов.
– Что для вас значит Чехов, «Вишнёвый сад»?
– К сожалению, я ни разу в жизни не вышел на сцену в чеховской пьесе. Ни разу! Я так этому удивлялся. Островский, Достоевский – да, а Чехов как-то мимо меня прошёл. И вот сейчас он меня сильно по-хорошему удивляет. Тот же «Вишнёвый сад» – кажется, мы знаем этот текст с детства, кажется, что это большая история. А на самом деле она очень лаконичная, ёмкая. Я именно с точки зрения художника это понял. Поэтому и декорация должна быть такая же лаконичная, в чём-то минималистическая. Так родилась тема внутреннего ковчега. Он окружён этим миром – вишнёвым садом, а что за ним, не знает никто.
Беседовала Эльвира КАДЫРОВА.
Фото автора