Женатого мужчину друг на день рождения пригласил, сказал, что вдвоем будут, но слукавил.
Приходит, а у того в гостях две женщины – дама сердца с подругой. Очень странная ситуация: зачем вторая пришла? Друг для чего позвал?
Но нельзя сейчас спрашивать, смириться пришлось.
Сели за четырехугольный стол. С одной стороны - друг с дамой, с другой – мужчина с ее подругой.
Выпили немного, разговорились. Женщина, что рядом с мужчиной, оказалась разговорчивой и улыбчивой, и он не знал, как реагировать. Двусмысленное положение, и мужчина боялся выпить лишнее, потому что потом можно такое натворить!
Друг сказал: «Слушай, помоги мне на кухне, а наши женщины пока посидят без нас».
Вышли, и друг продолжил: «Пойми, она не одна пришла. Я так удивился. Одну ждал, а она притащила с собой подружку. Очень прошу: выручай. Скажи жене, что я заболел, и ночевать останешься. У меня две комнаты. Не бросай меня».
Мужчина не согласился: «Знаешь, изменять не хочу. Не могу я так, пойми. Посижу немного и уйду. Моему сыну десять лет, не хочу врать».
Друг положил ему руку на плечо: «Нет у меня холостых друзей. Одна ночь, что такого? Никто не узнает. Если после этой ночи она к тебе приставать будет, преследовать, то обещаю, что вмешаюсь. Твой покой и мне дорог, мы же друзья. Чего боишься? Ну, решайся».
Сказал и быстро – к дамам, чтобы не слушать возражения.
И мужчина вернулся. Женщина нежно произнесла: «Что-то долго тебя не было, я уже скучать начала. Расскажи что-нибудь забавное. Эти птенчики воркуют, а мы что – рыжие»?
Он улыбнулся: «Мне было лет одиннадцать. Взял у отца велосипед, он на нем на работу ездил, и кататься стал. Отъехал от дома, и у меня его отобрали. Знаешь, как отец ругался»?
Женщина натянуто улыбнулась: нисколько не интересно, ничего забавного.
Еще немного выпили, мужчина только пригубил – нельзя расслабляться.
Но все-таки женщина нравилась, было в ней что-то притягательное. И он чувствовал, что её не надо завоевывать: на все согласна.
Друг с дамой сердца принесли из кухни горячее, и праздник продолжился.
Между тем – время шло, и мужчина знал, что вот-вот жена позвонит. Знать захочет, когда вернется. И надо было на что-то решаться: врать или уйти?
Это борьба мотивов: один нравственный, связанный с верностью и с порядочностью, а второй грешный, веселый, заманчивый.
Борьба была такой сильной, что он иногда не слышал, что говорила ему женщина.
Сделал вид, что выйти надо. На кухне задержался. Появился друг с грязными тарелками: «Позвони жене, отпросись. Выручай, а? Ничего плохого нет, всего ночка, зато мне приятное сделаешь. Вдруг ее подруга домой не пойдет? Что делать буду? Причем ты ей нравишься, я же вижу. Пойми, ситуация противная. Я своей высказал, зачем привела ее? Она ответила, что увязалась. Сама увязалась. Выручай»!
И снова руку – на плечо.
Грешные мысли роем в голове – жужжат.
Сейчас жена позвонит, что же делать?
Греховное начало становилось сильнее и сильнее, нравственное постепенно сдавало позиции.
Сын позвонил: «Папа, ты за Интернет не заплатил. Мама сказала, что ты заплатишь, что она не будет».
Пообещал и спросил: «Мама что делает»? Оказывается, на кухне с бабушкой разговаривает.
Что же делать? Соврать жене?
Решение не приходило, потому что сомнения терзали.
Вернулся на место, подумал, что подождать надо: вдруг появится спасательный круг?
Вечер к закату, и жена почему-то молчит. Значит, надо самому.
Женщине кто-то позвонил, вышла на кухню, чтобы поговорить. Мужчине нужно встать и попрощаться: пусть друг сам выкручивается.
И спасательный круг появился. Женщина вернулась: «Моя ненормальная мама, ничего не понимая, подписала кредит в салоне, навязали какую-то ерунду. Сейчас сидит дома и рыдает. Идти надо, а то она там помешается».
И мужчине: «Приятно было познакомиться. Жаль, что придется уходить». И ушла.
Вздохнул с облегчением мужчина, тоже стал собираться. Друг спросил: «А на посошок»?
Когда в прихожей вдвоем остались, мужчина проворчал: «Ты больше меня не подводи. Не хочу. Тебе-то хорошо, а я? Неприятности не нужны».
Спустился вниз, звонок от жены. Радостно ответил, что уже на улице, скоро дома будет.
Идет и думает: «А если бы мать этой женщины такое не сделала, что бы тогда было»?
И ответа не было. Тайная мысль мелькнула: «Слабый я, легко уговорить на дурное. Еще бы немного – и все».
Кто же бросил спасательный круг? Кто?