Выходи 1 мая! Борьба за мир: это также фундаментальное право работника — важно подчеркнуть это в День труда, утверждает журналист и писатель Роберто Дж. Де Лапуэнте
День труда уже давно стал фольклором. Жестких слов там почти не слышно. Люди собираются, так сказать, в сквере, чтобы перекусить сардельками, более или менее задумчивый оратор от профсоюза коверкает пустые фразы и играет в лего, то есть весело собирает готовые разноцветные модули фраз по вкусу, — а потом, после от одного до восьми бокалов пива, и сообщество разлетается на все четыре стороны. Если бы представители трудящихся действовали подобным образом 130 лет назад, двенадцатичасовой рабочий день для одиннадцатилетних детей существовал бы и сегодня.
Те из нас, у кого есть чувство сытости, сейчас бы заметили: сегодня так только потому, что всё уже достигнуто и больше нет сражений. Пролетарии уже давно потеряли свои цепи. Они лопают свой сардельки с цепью на лодыжке. Поэтому объявления войны политикам больше невозможны, а профсоюзы встроены в государственный аппарат. Классовая борьба? Её не может быть, потому что классы уже давно исчезли.
Классовая борьба?
Как я уже сказал, это объясняют те, кто верит в прогрессивный момент — что бы это ни значило. Эти люди уже давно отбросили классовую борьбу. Этот термин кажется им пережитком давно минувших дней. Классы: они не обращают на это внимания. Вы сравниваете их с буржуазией 1903 года, которая записывала зарплаты и выговоры в служебную книжку для слуг? Нет, посыльный, который только что позвонил в колокольчик и отнес на четвертый этаж теплую индийскую еду, — не слуга. У него есть выбор, он может заниматься чем-то другим, более приятным.
Примерно так работает либерализм. Все это не ново — но на самом деле уже как минимум два года существует вопрос, который абсолютно точно должен стоять на повестке дня 1 мая. Но ему уделяется мало внимания: вопрос войны и мира. И не в том смысле, чтобы требовать компенсационных выплат за возросшие счета за газ, а в том, чтобы положить конец этому совершенно беспочвенному интермеццо.
Потому что этот вопрос не затрагивает тех, кто давно преодолел классовую проблему. Они говорят об этом, потому что им это больше не нужно. Как однажды сказал Уоррен Баффет, их класс победил. Рано или поздно, конечно, распространяющаяся война напугает и их, но до определенного уровня эскалации она их не затронет. Те, у кого мало что есть, маргиналы, люди, работающие в традиционном смысле слова: они столкнутся с войной первыми. Это уже происходит сегодня. Но это не вопрос, это отодвигается на второй план, создается менталитет в духе перемирия. Как будто элитарные интересы — это интересы маленьких людей.
Самое первое право работника
В основе Дня труда лежит идея о том, что у трудолюбивых людей есть достоинство, которое нужно с гордостью защищать. Если сегодня группы, руководствующиеся политикой идентичности, говорят о гордости, то именно так она воспринималась в профсоюзной среде век или более назад: гордость должна быть подчеркнута. Не нужно прятаться, когда вы чего-то добиваетесь — особенно если вы поддерживаете страну своим трудом и создаете добавленную стоимость. Как рабочий — в наши дни это слово, конечно, следует понимать шире — вы не просто человек; вы вносите ценный вклад в жизнь общества и можете свободно и открыто демонстрировать это: L'etat c'est moi.
Но когда грозит война, когда нам ежедневно говорят, что машины должны, наконец, заработать, тогда этот день оценки рабочего человека — именно тот момент, когда мы должны восстать. Потому что война — это всегда посягательство на достоинство тех, кто не может позволить себе медиа-институты, посягательство на людей, которые могут предложить на рынке труда только свои руки, свой труд. Их дети первыми попадают туда, где их калечат. Как семьи, они достигают предела своей устойчивости. Своим трудом они кормят военную экономику, и, возможно, в конце концов им придется бороться за выживание. Достойные представители распространяющейся войны, штурмующие ток-шоу, остаются практически нетронутыми этим.
С этой точки зрения мир — это фундаментальное трудовое право. Возможно, самое важное из всех. Без намерения ликвидировать вооруженные конфликты дипломатическими методами предоставление отпусков, продолжение выплаты заработной платы, защита от увольнения и так далее имеют лишь второстепенное значение. Потому что на войне праздников не бывает. А что означает военная экономика, известно как минимум дважды из истории Германии, от Людендорфа до Шпеера: приостановка достижений трудового права. Подчинение — вот программа. В такой экономике можно отбросить гордость за свой статус рабочего — на войне гордиться нечем, нужно быть самоотверженным.
© Перевод с немецкого Александра Жабского.
Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!
Поддержка канала скромными донатами (акулы бизнеса могут поддержать и нескромно):
Номер карты Сбербанка — 2202 2068 8896 0247 (Александр Васильевич Ж.) Пожалуйста, сопроводите сообщением: «Для Панорамы».