А что, ты думала, что самая лучшая? Ухватила приз, и теперь он твой? Мне тоже Никита нравился. Ты первая мне дорогу перешла. Подруга.
***
Поезд метро вёз Олю домой. Настроение было серым. Сегодня начальница рвала и метала. Ей, Оле, лично объявила выговор. Весь офис стоял на ушах. Заказ, над которым их фирма работала уже месяц, был на грани срыва. Ну как можно было привезти на объект не ту плитку? Ведь Оля сама десять раз всё обговорила с поставщиком. Образцы утверждены, документы оформлены, аванс выплачен. Вот как можно было?
Заказчик утром орал в трубку так, что от той лексики у Оли слёзы брызнули. У них там график стройки летит в тартарары. Все грунтовые работы уже закончены, песчаная подушка подготовлена. Надо плитку укладывать. Газон засаживать. Что им теперь месяц ждать? Сроки! Сроки!!! Через неделю дожди! Она-то тут при чём? Но начальница была взбешена. Ты виновата – ты и езжай всё улаживать.
Время - час дня, билеты заказаны, осталось забежать домой переодеться, взять кое-что с собой и мчаться на вокзал. Выйдя из метро, Оля поняла, что зонтик остался на работе. Дождь лил, как из ведра. «Ничего, не сахарная, не растаю, до дома пару кварталов» , - подумала она и решительно зашагала по лужам.
Оля повернула ключ в двери, тихонько вошла, отодвинув ногой коробки (когда Никита их уже уберёт – неделю стоят). Надо постараться его не разбудить. Он после ночного дежурства в больнице должен был спать. Как же он устаёт, бедный. Столько больных, у каждого свой характер, капризы. Работа медбрата не самая лёгкая. Ординаторы гоняют их в три ноги.
Оля тихонько разулась и пробралась в ванную комнату, чтобы вытереть волосы, с которых вода стекала струйками на одежду и дальше на пол. Странно, но её пушистого махрового халатика, который бы сейчас так пригодился, на вешалке не оказалось. Он всегда висел тут, рядом с полотенцем. «Голубенький, как твои глазки», - всегда говорил Никита и прижимал Олю к себе. Всю такую хрупкую, нежную, приятно пахнущую сливами после душа с любимым гелем. Думать об этом было некогда, и Оля взяла зубную пасту, щётку и на цыпочках пошла в спальню переодеться и собрать вещи.
Оля стояла на пороге спальни. То, что она увидела, никак не укладывалось в её голове. И поняла только одно – дверь сейчас она открыла совсем в другую свою жизнь. Никита спал, правой рукой обнимая стройную девушку. Её длинные светлые волосы закрывали лицо. Но Оля знала эти волосы. Она узнала бы их из тысячи других. Мариша, Марина, Маринка-мандаринка…
Что теперь делать? Устроить скандал? Накричать? Расцарапать ему лицо? Вцепиться в Маринкины волосы? Или уйти? Сделать вид, что ничего не было и как-то отлучить Маринку от них с Никитой? Что делать?
«Может, это совсем не то, что я подумала. Всё же лучшая подруга, со школы вместе. Может…» - мысли вихрем неслись в голове. Как мозговой штурм на работе. Сердце бешено колотилось, предательский сладковатый привкус адреналина во рту.
А что, собственно, «может»? Они голые, в нашей постели, меня точно не ждали… И голубой халатик здесь, прямо на полу…Её халатик…
- Никита.
Никита повернулся, вскочил, сел на кровати, закрывшись одеялом.
- Оля? Ты как здесь? Ты не на работе? Это не то, что ты думаешь.
- А что?
- Мы с Мариной просто….
- Что «просто»? Работу на дом взял? Анатомию подтянуть?
Марина поднялась с постели: красивая, стройная, вьющиеся светлые локоны по пояс. Её голубые глаза ухмылялись. С каким наслаждением Оля сейчас выцарапала бы эти глаза.
- Марина, как ты могла? – голос Оли дрогнул.
- А что, ты думала, что самая лучшая? Ухватила приз, и теперь он твой? Мне тоже Никита нравился. Ты первая мне дорогу перешла. Подруга.
Марина оделась и вышла из спальни, входная дверь за ней с грохотом захлопнулась, разбивая остатки Олиных иллюзий.
Как она могла? Как ОН мог? Неужели Никита меня никогда не любил? Неужели…быть не может…неужели он тоже ей шептал «голубенький, как твои глазки» и нежно прижимал к себе?
- Оля, я…мы…
- Никита, не говори ничего. Я вернусь завтра вечером. Собирайся и уматывай. Ключ оставишь у зеркала. Дверь захлопнешь.
«Да, - думала Оля,- розовые очки бьются стёклами внутрь. Спасибо тебе, поставщик, перепутавший заказ. Спасибо и тебе, орущий заказчик. Хорошо, что всё открылось сейчас, а не лет через десять, когда были бы дети и общее имущество».
Поезд уносил её в Тверь. Будем начинать новую жизнь.