Первые биржевые помощники – грузчики из Ярославля
Рабочие биржевые артели сложились в начале XVIII в. в Петербурге. Поводом для их образования послужило быстрое развитие биржевой торговли и большое количество кораблей, приходивших в С.-Петербургский порт, вследствие чего возник спрос на разные работы по разгрузке и погрузке, а также по досмотру за привозимыми и отпускаемыми товарами.
Из-за недостатка свободного населения в Петербурге потребность в рабочих удовлетворялась либо из доставляемых по правительственным распоряжениям крестьян, либо за счет артелей, приходивших на заработки из северных и центральных районов: из-под Архангельска, Вологды, Ярославля, Костромы, Москвы, Владимира. Некоторые такие артели нанимались к купцам для производства различных временных работ.
Примерно в 1712–1714 г. из корабельных грузчиков образовалась одна из первых биржевых артелей в Петербурге – Ярославская. У ее истоков стоял голландский купец и банкир петровского времени Еремей (Герман) Меер (Мейер). Об этом упоминает «летописец деяний Петра Великого» И.И. Голиков, но в чем заключалось участие Мейера, к сожалению, не раскрывает.
«Устав цехов» – первые правила для всех артелей
Согласно указу 1722 г., артельщики были обязаны записываться в точильный цех. До конца XVIII в. биржевые артели существовали без каких-либо юридических оснований. Впервые в российском законодательстве определение артели встречается в «Уставе цехов», высочайше утвержденном 12 ноября 1799 г., где говорится: «Несоразмерные силам одного человека служения и работы производятся некоторым числом людей по добровольному их между собою согласию, и таковые общества называются артелям». Таким образом, закон признавал за артелями значение обществ, т.е. лиц юридических. Определяя некоторые правила для артелей вообще в «Уставе цехов», законодательство упоминало и об артелях, «отправляющих беспрерывно свой промысел на бирже при таможне, при городских амбарах, торговых рядах и тому подобном».
Семейный бизнес и землячество – основа ответственности
Биржевые артели носили земляческий и семейный характер. За воровство или оплошность своих членов ответственность несла вся артель. Общая артельная казна и круговая порука давали артелям возможность гарантировать купцам свои услуги. Первоначально артели работали на одного хозяина, но вскоре стали наниматься одновременно к нескольким купцам. Если объем работ превышал возможности артели, то нанимали себе в помощь поденщиков.
«Резиденцией» артелей были амбары близ таможни на Васильевском острове, куда артельщики приходили утром и обязательно с крюками, ножами, иглами, при переднике и в рукавицах, с бляхой на груди или шапке. За неимением хотя бы одной принадлежности их штрафовал таможенный чиновник.
Скоро артели получили широкое распространение как «вспомогательные учреждения при С.-Петербургской бирже». К концу XVIII века в Петербурге насчитывалось около 20 биржевых артелей, в которых было от 15 до 200 человек: Дрягильская (1724), Спасская (1725), Вульфова (1729), Мейерова (1729), Томсина или Томская (1730), Непорова (1739), Пинежская (1740), Новокорпусная
(1745), Шляпкина (1745), Калужская (1746), Шилинская (1750), Кокорина (1756), Полуярославская (1758), Метелкина (1763), Гленова (1767), Амбургерская (1778), Портерова (1790), Московская (1795). Как правило назывались они по имени хозяина-работодателя или по названию местности, из которой прибыла артель.
В 1835 в Петербурге существовало 28 биржевых артелей, в которых работало 1 872 человека, в 1873 г. – 24 артели с 2 622 сотрудниками.
Из артельщиков – в банковские служащие
Артели не только появлялись, распадались, но и объединялись. Так, например, знаменитая «образцовая Штиглицова биржевая артель» возникла после слияния двух существовавших ранее при С.-Петербургской бирже Шараповой и Бетлинговской артелей. Объединенная артель приняла новое название в честь владельца банкирского дома «Штиглиц и КO» барона Л. И. Штиглица, который был ее главным доверителем (работодателем).
Дальнейшему развитию этой артели способствовал его сын А.Л. Штиглиц. Артель Штиглица обслуживала кредитные и взаимные общества, а также железные дороги. Когда Штиглиц был назначен первым управляющим Государственным банком, он потребовал назначения туда своих артельщиков.
В 1864 г. открылся Петербургский Частный коммерческий, а в 1869 г. – Петербургский Учетный и ссудный банки. По ходатайству артельщиков через барона Штиглица они были приглашены для кассовых работ в эти банки. В Частный банк приняли артельщика В. Никитина «вкупа» 1852 г. (т.е. принятия в артель), в Учетный и ссудный банк – И.С. Селиванова «вкупа» 1848 г., в Петербургский Международный банк – А. Сидорова «вкупа» 1861 г. Все они были потомственными артельщиками, внуками и даже правнуками артельщиков.
Артели укрупняются
В 1873 г. артель барона А.Л. Штиглица насчитывала 261 артельщика, в 1883 г. в ней было 442 члена, в 1894 г. – 332, в 1904 г. – 1 218, а в 1910 г. число артельщиков достигло 1838 человек. В 1873 г. все 24 петербургские артели имели всего 2 587 членов, а в 1910 г. только 4 артели: Баронская (Штиглица), Козухина, Владимирская и Ярославская объединяли более 5 000 членов.
На 1 января 1911 г. в Петербурге осталось 14 биржевых артелей с общим числом членов 9 214 чел. В них преобладали лица крестьянского происхождения, затем мещане, в редких случаях – купцы и еще реже – дворяне. Штиглицова биржевая артель по отчету 1907 г. насчитывала до 1 600 человек. Она была не только самой крупной, но и самой разветвленной биржевой артелью в России. На службе в ней только в провинции находилось более 900 человек, ее артельщики работали даже в Сибири и Средней Азии.
О московских биржевых артелях встречается упоминание с 1836 г. В ведении Московского биржевого комитета в 1881 г. было 26 биржевых артелей, в 1894 г. – 34, в 1912 г. – 51.
С середины 1890-х гг. петербургские биржевые артели стали публиковать свои годовые отчеты, в начале 1900-х гг. они появились у московских артелей.
Падение спроса и диверсификация бизнеса
Дела биржевых артелей ухудшились в годы Крымской войны из-за блокады России. Активное строительство российских железных дорог также тяжело отразилось на положении биржевых артелей. Спрос на их работы стал резко падать. Артельщики стали находить применение своего труда в других сферах: в конторах, банках, складах, частных и казенных учреждениях.
По мере нового этапа развития биржевых артелей определились две основные сферы их деятельности – работы складские (товарные), заключавшиеся в досмотре за доверенными артели товарами, их хранении, перевозке, укладке, упаковке и т.д., и работы конторские, заключавшиеся в исполнении различных поручений торговых и банкирских контор по получению и передаче денежных сумм, векселей, писем и пр. Честность и добросовестность, а также невысокая стоимость работ снискала биржевым артелям широкую популярность. Случались время от времени растраты, хищения денег, бегства артельщиков, но в этих случаях артель возмещала все причиненные убытки пострадавшей стороне.
Уклад артельной жизни: свои святые, общий котел и клятва при «вкупе» в артель
В укладе жизни артельщиков долгое время сохранялось много бытовых, чисто русских глубоко патриархальных черт. Жили артельщики на своих квартирах по несколько человек, кормились из общего артельного котла. Ежедневно артельщики собирались в гостином дворе, где каждая из артелей имела образ своего святого. Отсюда происходила старая традиция проводить артельные собрания «у образа». Пополнялись артели только лицами мужского пола разных сословий и местностей, но исключительно российских подданных.
Вступление или «вкуп» в члены артели обусловливался обыкновенно поручительством одного из артельщиков и представлением определенного денежного взноса, который, например, в артелях барона Штиглица и Козухина колебался от 3 000 до 4 000 руб., при взносе в запасный капитал 1 000 руб. Размер вступительного взноса в артель определялся особо для каждого «нововступающего». До полной уплаты всей «вкупной суммы» он назывался «новик», уплатившего всю сумму величали «старик». Во главе артели стояли избранные сроком на год артельный староста, бухгалтер и писарь.
Постепенно старые обычаи утрачивались – «собрания у образа», клятвенные обещания «новиков» при «вкупе в артель», общая жизнь на артельных квартирах и столованье из «артельного котла». Бывшие грузчики кораблей становились кассирами, бухгалтерами, заведующими складами, вояжерами, управляющими. Артельщиков нанимали в качестве конторщиков, счетчиков, денежных рассыльных, заведующих товарными складами, приемщиками и сдатчиками товаров, караульных, сборщиков денег на железнодорожных станциях, пристанях и казенных винных лавках по всей России.
Вообще все кассиры, исполнители денежных поручений, хранители товарных складов и многие др., как правило, являлись биржевыми артельщиками, и за их действия артель отвечала материально. Кассу и товары артель брала на свой «страх» и отвечала за целостность. Не существовало отрасли промышленности или торговли, где обходились бы без услуг биржевых артельщиков. Их приглашали на службу не только частные лица и торговые фирмы, но и разные городские и казенные учреждения.
Артельщики получали в Петербурге и Москве обыкновенно 40–50 руб. жалования в месяц и на 10 руб. меньше в провинции. Банки платили артельщикам чуть больше, по 50–60 руб. в месяц, тогда как обыкновенному частному служащему – гораздо больше.
Первые акционерные общества, журналы и съезды
Промысел артели вели на основании статьи 92 «Устава Торгового» (изд. 1887 г.) и установившихся обычаев, которые строго запрещали артельщикам «производство торговых оборотов». Все артельное делопроизводство состояло под надзором Биржевого комитета, в ведении которого они находились.
У каждой артели был свой собственный устав, рассмотренный Биржевым комитетом и утвержденный министром финансов. Например, за безукоризненно разработанный устав и образцовую отчетность Полуярославская биржевая артель в 1905 г. на международной сельскохозяйственной выставке в Антверпене получила диплом и золотую медаль. Однако все уставы биржевых артелей считались временными до утверждения общих для всех петербургских артелей правил. Еще в 1870 г. было подготовлено общее положение о биржевых артелях, но оно не было принято. В 1908 г. артели предоставили в новый проект общего устава, который, однако, тоже не был утвержден.
С конца XIX в. биржевые артели стали развиваться на началах акционерных обществ: у них появляются свои правления, канцелярии, иногородние конторы, основные капиталы (до 1 500 000 руб.), были организованы взаимовспомогательные, похоронные и пенсионные кассы. Между артелями возникла конкуренция.
Гарантию для доверителей составляли капиталы артели, состоящие из членских взносов. Капиталы эти были значительными. Например, капитал артели барона Штиглица, при 1 838 ее членах и 4 800 руб. взноса каждого из них, выражался в сумме 8 822 400 руб., из которых по уставу 230 050 руб., т.е. по 125 руб. с пая, находились в С.-Петербургском биржевом комитете.
В начале 1910-х гг. возникла идея создания Союза биржевых артелей, которая активно обсуждавшаяся на страницах специальных журналов «Биржевой артельщик», «Артельный мир» и «Вестник биржевых артелей» в 1909–14 гг. В апреле 1912 г. в Петербурге состоялся Первый Всероссийский съезд представителей биржевых артелей.
Некоторые биржевые артели сохранились и при Советской власти. Штиглицева артель просуществовала до середины 1920-х гг., пережив не только самого Л.И. Штиглица, но и его сына Александра, сохраняя все время свое старое название. В 1914 г. она была переименована в Петроградскую, а в 1924 г. – Ленинградскую артель ответственного труда им. Штиглица.
Продолжение следует.
Павел Владимирович Лизунов,
доктор исторических наук, профессор