Не сказать того было, что не любил Петька свой дом. Как же не любить – бывалочи, и поест в нём Петька, и поспит. Это, ведь, завсегда хорошо, когда своя крыша над головой имеется. Только вот прохудилась как-то крыша у Петькиного дома. Да и не только крыша – у баньки полы сопрели, у сарайки стены подгнили, а плетень, так тот и вовсе набок завалился. Люди-то Петьке указывали, особливо старики: «Ты чего, Петьша, у себя в дому порядок не наладишь? Не дело так-то». А Петька только рукой махал – опосля да опосля… Занят был дюже, потому, как завсё время обчественными делами занимался. Бывалочи, где чево затеется, так Петька тут как тут. Где командует, где руками машет, а где и поработает, не сленится. Дом-то всё-терпел-терпел - ждал, значит, покудова до него очередь дойдёт, а потом взял, да и сбежал.
Не веритя, чево ли? Так и мы все тожа не поверили сперва. Только пришёл раз Петька с обчественного собрания, а дома-то: "тю-тю…" и нету. Ни дома, ни сарайки, ни бани с плетнём. Одно ровно место осталось.
Ну, Петька попервой, понятное дело, за голову схватился. А потом опомнился немного и говорит: «Пойду, – говорит, – братцы, свой дом искать, а как найду, прощения просить буду. Может, верну, даст Бог…».
Нашёл Петька свой дом, аль нет, до сей поры неведомо. Не так давно дело было. Зато другие, которые так же, как и он, середу наперёд четверга ставили, враз спохватились и взялись сперва своё налаживать, а потом уж и за обчественные дела браться. Ясно дело – кому же охота без собственного дома на голом месте оказаться, как Петька. Он, хуч, как ево, – ентузеастом был, и многие ево хвалили и даже в пример ставили – а вон, ведь, как с энтаким подходом всё нескладно обернулось.
Так что, по доброму-то ежели подумать, вовсе иначе всё получается: сперва у себя в дому порядок наведи, а потом уж и остальной мир налаживай.
Так-то.
