Найти в Дзене
С Галкой по жизни

Моя проблема родом из детства и даже раньше

С раннего детства я часто слышала: не шуми, мама устала. Ты — девочка, ты должна помогать маме. И, да, говорила это не мама. Это папины слова, это он так заботился о маме. И я слушалась, и старалась быть хорошей девочкой. Я любила папу больше, чем маму, и слушалась его беспрекословно. Маму я тоже старалась слушаться, но часто, выслушав ее, я кивала в знак согласия, и все равно делала по-своему. Я выросла, но по-прежнему старалась быть хорошей девочкой. Вот только это почему-то приносило пользу всем, кроме меня. На днях я вдруг поняла, в чем моя проблема, но пока еще не разобралась, как ее решить. Я с самого раннего детства больше общалась с мальчишками, чем с девочками. Скорее всего, это связано с тем, что у меня был старший брат. Он старше меня на два года, а мы в раннем моём детстве жили в очень стесненных условиях, из‑за этого мы были в садике на пятидневке, нас забирали домой только на выходные. Там брат был для меня единственным близким мне человеком, и я хвостиком таскалась за ни

С раннего детства я часто слышала: не шуми, мама устала. Ты — девочка, ты должна помогать маме. И, да, говорила это не мама. Это папины слова, это он так заботился о маме. И я слушалась, и старалась быть хорошей девочкой. Я любила папу больше, чем маму, и слушалась его беспрекословно. Маму я тоже старалась слушаться, но часто, выслушав ее, я кивала в знак согласия, и все равно делала по-своему.

Я выросла, но по-прежнему старалась быть хорошей девочкой. Вот только это почему-то приносило пользу всем, кроме меня.

На днях я вдруг поняла, в чем моя проблема, но пока еще не разобралась, как ее решить.

Я с самого раннего детства больше общалась с мальчишками, чем с девочками. Скорее всего, это связано с тем, что у меня был старший брат. Он старше меня на два года, а мы в раннем моём детстве жили в очень стесненных условиях, из‑за этого мы были в садике на пятидневке, нас забирали домой только на выходные. Там брат был для меня единственным близким мне человеком, и я хвостиком таскалась за ним. А чтобы меня не засекли и не вернули в свою группу, я научилась быть незаметной.

И мальчишки научили меня очень важным вещам: уметь держать язык за зубами, отвечать за свои слова и поступки, не ябедничать, уметь терпеть боль, не реветь из-за каждого пустяка. Когда я рассекла колено до кости, врач, накладывая швы, поражался моей стойкости: "Надо же, ни слезинки не проронила!" Мало того, я с любопытством наблюдала за тем, как врач штопает мою коленку. Да, я не боялась вида крови.

Всю жизнь мне нравилось больше общаться с мужчинами. Мне сложно общаться с женщинами. О чём? О детях? Но я — бесплодна, и эти разговоры меня очень ранят. О готовке? Я плохо готовлю, и мне стыдно было в этом признаваться. О мужчинах? Но я не могла понять женщин, когда они жалуются на своих мужей, и тем не менее, на вопрос: почему вы не разведетесь, раз он такой плохой? — на меня смотрели как на идиотку. А я искренне считала, что нельзя жить в обмане.

И только на днях до меня вдруг дошло: по-настоящему со мной дружили лишь пара человек. Остальные просто с моей помощью решали свои проблемы, мне сливали весь свой негатив, "об меня" думали, меня использовали в качестве жилетки или бесплатной скорой житейской помощи.

Меня с раннего детства учили быть незаметной, но полезной. В итоге я стала невидимкой, я виртуозно научилась подстраиваться под других, научилась быть удобной. В школе у меня списывали домашние задания.

На работе коллеги, узнав, что я хорошо разбираюсь в математике, приносили тетрадки своих детей, и я в обеденный перерыв вместо отдыха решала их ДЗ. За просто так, за похвалу, только чтобы услышать "Ой, надо же, какая ты умная!"
А одна попросила позаниматься с ее ребенком, и я целый год была бесплатным репетитором. Ну а как же? Ведь друзьям надо помогать! Не брать же с друзей деньги, это не по-товарищески! Да и вообще, я же не учитель, значит, я не могу быть репетитором, я просто помогаю ребенку друзей, по-дружески. Потом другая попросила подготовить ее дочь к экзамену. Мне неудобно было отказать, ведь мы вместе работаем, надо помогать друг другу! Но почему-то это "друг другу" работало только в одну сторону...

И наконец я поняла, в чем дело. Всему виной — моя "незаметность". Как-то, когда я была уже глубоко взрослой, мы с мамой сидели на балконе и разговаривали. Уж не помню предысторию разговора, но в какой-то момент заговорили об обидах. И я рассказала маме, что в детстве обижалась на то, что моей сестре-погодке покупали вещи чаще, чем мне. Мама искренне удивилась: — Но ты же не просила!

Да, я не просила. Вернее, не так. Я просила, но только единожды. Мама отвечала, что сейчас нет денег, в другой раз. И я честно ждала этого "другого раза", который чаще всего так и не случался. А сестра, та ходила и канючила, пока ей не купят то, что она хочет.

И в том разговоре на балконе мама сказала:
— Тина умела убедить меня, что это ей на самом деле нужно. А ты... Я думала, раз ты не повторяешь свою просьбу, значит, тебе это не очень-то и нужно.

А почему мы, две сестры-погодки, были такими разными? Это я тоже поняла после одного из разговоров с мамой, всё там же, на нашем любимом балконе.

Тогда я узнала историю своего рождения. Оказывается, меня могло не быть. Мама тогда работала на заводе и училась на заочном, первенцу только исполнился годик. Беременность оказалась очень некстати, и мама всерьёз подумывала об аборте. Масла в огонь подливала ее мать, моя бабушка.
— Куда вам второй ребенок? Я еще работаю, я не смогу вам помогать. У тебя институт, диплом! Сначала доучись, получите квартиру, потом можно и втором ребенке думать.

Мама с папой всё-таки решили, что справятся, и я родилась. Тогда же они решили для себя: сколько детей Бог даст, столько пусть и будет. (Спойлер: получилось пятеро)
А через месяц мама уехала сдавать экзамены. Папа остался один с двухлетним сыном и месячной мной. На работе ему дали отпуск "по семейным обстоятельствам". Помогали папина мама и мамина сестра. Мамина мать помогать отказалась: "Я тебя предупреждала, что помогать не буду" Мама каждый день писала письма, они до сих пор хранятся в нашей семье. Кое-что о том периоде я узнала из папиных дневников, когда разбирала вещи после его кончины.

И я пришла к мысли, что, скорее всего, еще в утробе матери я, поняв, что решается моя судьба, дала себе зарок вести себя тихо и незаметно, чтобы не мешать, чтобы не создавать проблем, лишь бы мне позволили появиться на свет. Меня ведь даже в школе дразнили мышкой, такой я была серой и незаметной.

И даже этот блог. Я писала истории, но боялась писать о себе. Писала свои истории из жизни, но все они были о вымышленной героине, Анне. Даже здесь, в своем собственном блоге, я боялась открыться, показаться на людях, пряталась за маской.

Наверное, поэтому, когда идет раздача призов, меня обходят. Ведь, когда выкрикивают мою фамилию, я прячусь за чьими-то спинами, называюсь чужим именем, вместо того, чтобы встать и сказать: Я здесь!

И я решила, что лучше поздно, чем никогда. Неправда, что "Я — последняя буква в алфавите". "Аз есмь!" — так говорили на Древней Руси.

Так вот: Аз есмь! Теперь мой блог будет от первого лица. Спасибо за внимание и до завтра!
Ваша Галина Свято-Славовна