В прошлом сезоне мир фигурки обрел еще одну важную тему для дискуссии. Она, что называется, «вечнозеленая», но в какой-то момент ее всполохи становятся настолько масштабными, что игнорировать ее становится невозможно.
Сперва мы узнали о ситуации с 9-летней Мирославой Лебедевой и ее папой Михаилом, где якобы имело место грубое обращение с ребенком, а спустя некоторое время случился скандал, связанный с побегом из дома 16-летней Алины Горбачевой, проживающей вместе со своим тренером Софьей Федченко. Эти эпизоды стали поводом поговорить о гранях разумного в вопросе воспитания детей в спорте, а также о том, существует ли в фигурном катании и в смежных с ним видах спорта проблема физического/эмоционального насилия и излишнего давления на молодой организм.
Впрочем, сравнивать два этих эпизода опасно. Высока вероятность, что они не так уж тождественны, как кажется на первый взгляд, а у всех действующих лиц что с одной, что с другой стороны действительно были свои мотивы для тех или иных поступков. И все же в фигурном катании происходит что-то неладное, и это кое-что началось отнюдь не в этом сезоне. Ситуации «Федченко-Горбачева» и «Мирослава Лебедева-папа» отличаются лишь тем, что они попали в поле зрения широкой общественности.
На самом же деле не только и не столько в героях этих двух историй кроется корень проблемы. Этические, скажем так, беды в нашем спорте тянутся едва ли не с его истоков. Негласно узаконенная норма – детей нужно воспитывать жестко, иначе не будет толка – существует в фигурном катании так давно, что никто уже и внимания на это не обращает. Одним лишь тренерам, фигуристам и их родителям известно, что творится застенках катков после неудачных тренировок, соревнований и других дней, когда все валится из рук. Редко кому удается проникнуть в этот закрытый мир извне. Но те, кто все же побывал, равнодушными уже не выходят.
Чаще всего рассказы об обратной стороне успеха пресекаются и порицаются. Главным образом потому, что большой спорт должен служить идеалам крепости духа, мощи тела и абсолютной нерушимости психики. Российский спортсмен – идеальный биоробот, запрограммированный на производство медалей «для страны». Любое отклонение от заданного курса считается девиацией, любые разговоры, вредящие истинности пути – происками враждебных сил извне. В такой парадигме и то, и другое не нужно разбирать и анализировать. Это необходимо удалить, искоренить и забыть, чтобы караван спокойно мог идти дальше. В идеале – без лая собак.
«Обратите внимание, на чем концентрируется общественность применительно ко спорту, - отмечает спортивный психолог Татьяна Свидлова. - Это медали, рекорды, победы любой ценой. Умри, но сделай. Это деструктивный путь. Он понятный, но куда таким образом пойдет общество? На мой взгляд, спорт – очень хороший способ воспитывать и растить людей с большой буквы. Но для этого нужна педагогика и тренер-педагог, который будет развивать, учить чувствовать себя через проигрыши и выигрыши. Не делать перекошенных детей, для которых существует только победа и ничего больше. Безусловно, важно уметь выигрывать, но и проигрывать - тоже. Дрессировкой же этого добиться гораздо тяжелее. В итоге кого мы получим таким методом – деревянных солдатиков?».
В редких случаях, когда человек от своего имени решается рассказать о неприглядных аспектах спорта, неизбежно включается машина осуждения говорящего. Не так давно чемпионка Европы Анастасия Губанова, всю жизнь тренировавшаяся в России, в интервью СЭ сообщила, что «видела рукоприкладство в отношении детей в фигурном катании», и это «неправильно», на что тут же получила жесткий ответ от заслуженного тренера РФ Татьяны Тарасовой, назвавшей ее комментарий «ерундой». А еще – совет «кататься, чтобы стыдно не было». Видимо, с намеком на результаты прошедшего неделей ранее чемпионата мира, где Анастасия заняла 14-е место.
Непонятно, правда, как соотносятся спортивные результаты и личные наблюдения неприемлемого отношения к детям. Впрочем, данную аргументацию на схожую тематику лично мне уже доводилось слышать после нашумевшего интервью Елизаветы Нугумановой, обвинившей своего тогдашнего тренера Евгения Рукавицына в эмоциональном насилии, а специалиста его команды Валентина Молотова – в физических угрозах. Допускаю, что Елизавета могла преувеличить. В частных разговорах мне довольно часто указывали на это, ссылаясь на эмоциональность девушки и … ее невысокие результаты в последние годы. Риторика, как видим, идентичная.
Впрочем, повторюсь, что не исключаю в этой истории ничего. Но в то же время сразу после выхода интервью я получил довольно большое количество откликов от тренеров и фигуристов, подтверждавших, что подобные случаи в спорте бывают – и часто. И даже если допустить, что частный случай был не столь вопиющий, проблема существует. Более того, о ней хорошо известно. Но решать ее никто не спешит.
Поэтому комментарии фигуристов и тренеров, сталкивавшихся с насилием лично или же наблюдавших его воочию, под страхом общественного порицания все больше уходят в анонимное подполье. И все же мнения некоторых из них мне получить удалось.
«К сожалению, насилие над детьми в нашем фигурном катании считается нормой, - сказал тренер одной известной российской школы, пожелавший остаться анонимным. – Родители часто ведут себя так, особенно те из них, которые по тем или иным причинам начинают чуть ли не сами их тренировать. Конечно, в нашем спорте есть рукоприкладство – родители бьют детей в раздевалках, в туалетах… Это происходит повсеместно, в том числе и в крупных школах. Поднимать руку на детей – из ряда вон, такого просто не должно быть. Да, в спорте нужно быть строгим, можно немного повысить голос, но должна существовать грань между жесткостью и жестокостью. И мы очень часто видим, как эту грань переходят. Безусловно, детей можно воспитывать иначе, но здесь многое зависит от родителя. И если он не готов соблюдать грань, тогда стоит задуматься, а нужно ли все это вообще?».
Слова о жесткости и жестокости напомнили мне об интервью с выдающимся российским танцором Рамилем Мехдиевым.
«Нет, - ответил он тогда на вопрос, реально ли в искусстве и в спорте обойтись без жестокости. - Искусство — синоним жестокости, дисциплинированности. Строгости. Поблажек не может быть никаких. Да, по-другому не воспитать. Иначе ты все это просто не выдержишь. Фигурное катание и искусство в этом плане мало чем друг от друга отличаются. Талант, дисциплинированность, здоровье и жестокость — вот и все. Единственное — не должно быть маниакальной жестокости. Она должна быть как бы с любовью, ради какой-то цели».
Через призму вышеизложенного этот тезис кажется спорным. Тема тренерской жестокости должна разбираться отдельно с учетом множества факторов, но неужели глобальный паттерн «жестокость = результат» настолько нерушим и действенен, что заменить его просто невозможно? Опрошенный мною известный российский фигурист, пожелавший не раскрывать имени, считает иначе:
«Рукоприкладство к детям – это омерзительно. Никогда и ни с чьей стороны этого быть не должно – ни с тренерской, ни с родительской. И все это полная чепуха, что ради достижения результата к детям нужно применять эмоциональное или физическое насилие. Не знаю, кто вообще ввел у нас в обиход мнение, что без рукоприкладства не будет результата. Но даже допустим, что это так. И где в таком случае у нас сверхрезультаты? Наша сборная, конечно, сильнейшая в мире, но мужское одиночное и танцы на льду возьмем – разве мы там гегемоны?
Преимущество нашей страны в том, что у нас спорту уделяют огромное внимание. Много детей занимается, талантливых детей. В условной Франции многие катаются для себя, а у нас в спорте видят смысл, возможность выбиться в люди. Но если посмотреть на голые факты, то в большинстве своем наши фигуристы так же сильны, как и ребята из других стран. Нет никакого преимущества от того, что мы делаем из своих детей душевных калек. Тысячи примеров, когда люди хотели «вскрыться». Заканчивают со спортом – а их натурально трясет, они потом всю жизнь пытаются поправить здоровье, и единицы из них перед этим успели стать чемпионами. Я лично знаю таких людей, и некоторым из них эти победы уже поперек горла – лишь бы жить спокойно.
Люди должны жить, работать и побеждать в удовольствие. Обратите внимание на Дениса Васильевса, к примеру. Перед приходом к Стефану Ламбьелю он объективно был не самым талантливым фигуристом. Но человек катается в радость – и посмотрите, какие у него сейчас пошли результаты. Значит этот подход тоже работает. И уж наверняка это гораздо лучше, чем поломанные судьбы».
Аналогичного мнения придерживается и спортивный психолог Татьяна Свидлова:
«Если мы говорим о защите прав детей, тогда почему поощряется, когда насилие применяет тренер? Говорят, мол, а как же иначе? Он ведь таким образом привлекает внимание ребенка, помогает ему сконцентрироваться. Надо быть жестким, накричать, а это психологическое насилие. Такое прощается только в спорте. Если в общеобразовательной школе происходит нечто подобное, и это попадает на видео, тут же идут разбирательства. А в спорте есть оправдание – ну если не заставить ребенка, то он ведь не будет ничего делать? Тут налицо двойные стандарты. На мой взгляд, в цивилизованном обществе не должно быть воспитания через страх и подавление. Это точно не способствует появлению способных, думающих людей. А вот дрессированных – конечно».
Два этих референса – тренерская и родительская жестокость в спорте – дают повод поспорить о том, что же из них первично. С другой стороны, вполне вероятно, что все они происходят из одной общей среды под названием общество. Обоим этим жестокостям можно найти причины из жизни. К примеру, с декриминализацией домашнего насилия ушло формальное табу на применение физической силы к детям, и для некоторых родителей это вполне может служить «зеленым светом» для излишне строгих, а порой и откровенно бесчеловечных методов воспитания в духе «как в старые времена». А кому-то - во всех смыслах слова развязать руки.
В тренерстве же проявления агрессии вкупе с моральным и физическим насилием могут быть вызваны самим предназначением большого спорта как постоянного источника больших побед во имя корыстных интересов. В этих условиях на первый план выходит не попытка воспитания личности, а добыча результата любыми средствами, даже если для этого потребуется переступить черту – а то и не одну.
«Существующие нормы подталкивают тренеров идти не по педагогическому пути, а по пути дрессировки, - отмечает Свидлова. - Я говорю о том, что сейчас квалификацию тренера оценивают по тому, какой результат он показывает здесь и сейчас. То есть задача тренера теперь не воспитать спортсмена, а вытрясти из него победу. А это значит, что из ребенка можно выкачать все ресурсы, потому что мне, как тренеру, нужна медаль. И из-за этого тренеры, которые хотят идти по пути педагогики, оказываются перед сложным выбором, потому что блага достаются тем, чьи спортсмены успешны здесь и сейчас, даже если они добились этого многочасовыми дрессировками».
Получается, оба указанных вида жестокости возникают не просто так. Везде есть свои объективные, вроде как, причины, которые позволяют понять природу вещей, но вот принять… Специалисты убеждены, что делать это нельзя ни при каких обстоятельствах. Потому что в среде, где ребенок зажат в тиски и не обладает элементарной свободой, возникают куда более серьезные проблемы, чем просто эмоциональное насилие.
«В последние годы проблема педофилии становится все более критичной, - сказала Свидлова. - Могу сказать, что сейчас она стоит еще более остро, чем в 90-е годы. В таких видах спорта, как фигурное катание и художественная гимнастика, детей часто учат, что их личные границы можно легко нарушить, что они не имеют права сказать «нет», что для результата нужно делать все – и это очень удобная среда для того, чтобы педофилия цвела буйным цветом. Это может скрываться под видом массажа или иных манипуляций, а ребенок, личность которого подавляют, права и границы которого не ценятся, не способен постоять за себя. Родители же иногда не верят своим детям или говорят: «Ну да, это правда, но куда нам деться? У нас ведь нет других тренеров». Или боятся, что их будут хуже судить».
И это могло бы прозвучать, как очередная пустая морализаторская тирада, если бы подобное не происходило в действительности. Но ведь оно происходит, и чем дольше и упорнее общественность закрывает на это глаза, тем больше подобное укореняется в рамках негласной нормы – совсем как жесткие методы воспитания и тренировок.
Так кто же должен защищать детей в таких вопросах? Вероятно, все же родители – по логике вещей, им должно быть легче перестроиться хотя бы за счет личной заинтересованности в сохранении здоровья детей. Впрочем, даже им отступление от деструктивного метода воспитания к созидательному дается чрезвычайно непросто. Кому вообще придет в голову использовать пряник, когда все вокруг буквально кричат о пользе кнута?
Скорее всего, выходом могло бы стать создание общественных организаций, куда ребенок мог бы обратиться и получить помощь. В настоящее время в России подобных мест в сфере спорта нет, и этот пробел, очевидно, необходимо восполнить. Еще одна немаловажная часть, о которой говорят в среде спортивной психологии – просвещение родителей и снятие родительских тревожностей. Нужно объяснять им, как они могут помочь ребенку выстроить и защитить свои границы. Грамотность родителей и других членов семьи уже позволит сделать шаг вперед.
В последние годы с обращения к психологам в России потихоньку начинает спадать негласное общественное табу. Если по тем или иным причинам опасаетесь обращаться лично или просто не знаете таких специалистов, в мессенджерах уже есть волонтерские проекты психологической помощи, которые помогут вам сориентироваться. Например, сервис IN(TOUCH). Кроме того, работу в этом направлении начал крупный благотворительный фонд "Реликт".
Ну а пока – несколько советов о том, что же делать в случае возникновения внештатных ситуаций. Если вы подозреваете тренера в жестоком обращении или иных противоправных действиях к вашему ребенку, вы имеете полное право просить посмотреть записи с камер видеонаблюдения. Не стесняйтесь пользоваться этим, ведь от этого может зависеть физическое и моральное здоровье вашего ребенка.
Следом будет не лишним обратиться к руководителю вашего учебного учреждения или в некоторых случаях – к руководству катка. В последнее время менеджерский состав стал тщательнее следить за репутацией своих контор, так что у вас будет шанс прийти к соглашению. Если же нет, тогда имеет смысл обратиться в органы внутренних дел и прокуратуры.
В случае, когда о противоправных действиях хочет сообщить ребенок, наиболее подходящим будет обращение по общероссийскому телефону доверия для детей, подростков и родителей (8–800–2000–122).