Вне всяких сомнений Тегеранская конференция «Большой тройки»: Председателя Совнаркома СССР И. Сталина, президента США Ф. Рузвельта и премьер – министра Великобритании У. Черчилля 28 ноября – 1 декабря 1943 г. стала важнейшей вехой на пути к победе во Второй мировой войне. Руководители антигитлеровской коалиции договорились об открытии второго фронта в Европе, обсуждали будущее устройство и прохождение границ, создание международной организации по безопасности.
Часть решений руководителей СССР, США, Великобритании, принятых в Тегеране, не было обнародована, например, об участии СССР в войне с Японией, о границах Польши и т.д.;
еще одна часть так и осталась вне поля зрения даже историков.
К последним относится решение об обмене разведывательной информацией. Для практической реализации решений конференции «Большой тройки», в Москву, в декабре 1943 г., прибыл директор Управления стратегических служб США У. Донован.
В ходе переговоров с начальником Первого управления НКГБ ( в 1943 г. госбезопасность было вновь, как в начале 1941 г., выделена в отдельный наркомат ) П. Фитиным были решены вопросы не только обмена информацией, но и достигнута договоренность об открытии представительств разведок соответственно: УСС в Москве и НКГБ в Вашингтоне. Впрочем, эта договоренность «осталась только на бумаге» из – за противодействия ФБР.
Сегодня по западным архивам сложно прояснить какой объем разведывательной информации был предоставлен советской стороне. А, вот, тематику, определить можно.
Информация, переданная американскими разведчиками включала материалы по военному и экономическому потенциалу противника, политическим группировкам в оккупированных Германией странах, роли церкви и Ватикана. В материалах отслеживалась вражеская активность в нейтральных странах, в частности в Испании, на Ближнем Востоке, деятельность политических организаций, представляющих интерес для союзников.
Американцы не отказали себе в удовольствии указать на утечки информации из советской разведывательной сети ( например, в группе Ш. Радо в Швейцарии ).
Как бы там ни было, вскоре, П. Фитин отправил письмо в адрес американцев, в котором выразил благодарность за предоставленные данные.
Особо выделим среди переданной УСС разведке НКГБ информации ту, что относятся к оппозиции в Германии.
Нельзя сказать, что советская разведка не располагала совсем никакой информацией о внутриполитической ситуации в нацистской Германии. Резидентура НКГБ в Швеции отслеживала через свои возможности внутриполитическое развитие в Германии.
Ей было поручено установить контакт с группами немецких коммунистов, действовавшим в подполье, а также агентурной сетью известной как «красная капелла».
Аресты в Германии советской агентуры, а также работавших на советскую разведку шведов привел к отзыву летом 1943 г. резидента НКГБ Ярцева ( настоящая фамилия Рыбкин ), позже Швецию покинула его заместитель ( и супруга ) Ярцева ( З. Воскресенская ). Сменил Ярцева Разин ( псевдоним ), возглавлявший в 30 - ые г. резидентуру в Австрии до ее поглощения Германией, его заместителем стал Елисеев ( настоящая фамилия Синицын), имевший опыт работы в Польше и Финляндии.
Провалы агентуры и «смена команды» не могли не повлиять на объемы и качество получаемой Москвой информации о положении дел в Германии. В распоряжении оставался лишь единственный канал информации, используемый для связи с коммунистическим подпольем.
Известно также о канале, который использовался представителем КПГ в Швеции К. Мэвисом ( в послевоенное время видный деятель СЕПГ в ГДР ) через водителя шведского посольства в Берлине. При этом не удалось выяснить идет ли речь о двух разных каналах или об одном и том же.
Информация из Вашингтона, предназначенная для НКГБ, несла важный «сигнал» для Кремля – оппозиция в Германии в своей внешнеполитической программе ориентируется на Запад.
Не представляется возможным по западным источникам ( на сегодняшний день ) установить дошла ли до Москвы информация от американцев, что наиболее активная и деятельная часть оппозиции в первой половине 1944 г. стала склоняться влево в части будущего политического устройства Германии и активно обсуждала возможность нахождения баланса интересов с восточными соседями Германии и достижения мира с СССР, о чем информировал УСС его агент, сотрудник абвера и оппозиционер, Гизевиус.
Полная характеристика оппозиционных групп в нацистской Германии могла бы стать предметом отдельного рассказа. В нашем контексте достаточно «рассортировать» ее по единственному признаку - внешнеполитической ориентации.
«Картина» вырисовывалась отнюдь не радужная. Понятно, что коммунисты ориентировались на СССР. А вот остальная часть оппозиции, за исключением некоторых «вкраплений», на Запад, причем предлагаемые ею «решения» по сути мало чем отличались от официальной нацистской позиции.
Особенно здесь выделялась группа К. Герделера, для которой о поиске взаимопонимания с Востоком не могло быть и речи. Близок к этой группе был будущий лидер ХДС и первый канцлер ФРГ ( 1949-1963 гг.) К. Аденауэр.
Герделер отстаивал интересы «Великой Германии» с сохранением за ней Судетов и Австрии.
Представляется, что «знание» об умонастроениях в кругах немецкой оппозиции сыграло значительную роль в судьбе Национального комитета «Свободная Германия» и «Союза германских офицеров», созданных в СССР из числа эмигрантов и военнопленных в 1943 г., а также в выработке советской политики по германскому вопросу.
Что же имелось в «активе», прямо надо подчеркнуть, небольшом у СССР, кроме КПГ? Некоторые участники кружка Крайзау ратовали за нормализацию отношений с Востоком ( читай СССР).
Сомнительно, чтобы УСС поделилось с НКГБ информацией о группе оппозиционеров из штаба группы армии «Центр». Налаживание сотрудничества с ней открывало для советской стороны не только серьезные разведывательные возможности, но и, вполне вероятно, кратчайший путь к победе над рейхом. Подобное развитие событий не могло рассматриваться в Вашингтоне как благоприятное.
Эта группа сформировалась вокруг генерала Х.ф. Трескова. О группе штабных офицеров группы армии «Центр», примыкавшей к генералу Трескову стало широко известно уже после войны. Сначала они уговаривали командующего группой «Центр» фельдмаршала Клюге арестовать Гитлера, когда тот приедет в расположение частей группы. После отказа попытались ликвидировать Гитлера, взорвав в воздухе самолет, на котором он передвигался.
Акция сорвалась из – за неумелого обращения со взрывчаткой ( английской ), замаскированной под бутылки с коньяком. Эта группа намеревалась переправить через линию фронта бывшего посла Германии в Москве Шуленбурга для переговоров о сепаратном мире с СССР. Однако и из этой затеи ничего не вышло, фельдмаршал Клюге отказался выделить самолет.
В кружок Крайзау входил дипломат Адам фон Тротт ( полная фамилия фон Тротт цу Зольц ), он был один из немногих в германском МИДе кто был посвящен об «усилиях» Кляйста по установлению контакта с советскими представителями в Стокгольме.
Тротт был знаком с полковником Штауффенбергом, ставшим лидером попытки переворота 20 июля 1944 г.
Поначалу оба придерживались прозападной ориентации. Тротт неоднократно выезжавший за рубеж в ту же Швецию имел контакты с представителями Великобритании.
В ходе еще подготовки операции «Валькирия» Штауффенберг стал склоняться «влево». А. Тротт сделал несколько попыток вступит в контакт с представителями СССР в Швеции.
Многие полагают, что основной источник информации Гизевиус намеренно «сгущал краски» для американцев, сея недоверие к группе Штауффенберга. Однако зададимся вопросом зачем ему это надо было не будь «дыма без огня» ?
А теперь к фактам.
Известно, что между Штауффенбергом и Герделером произошла «стычка» на почве идейных разногласий.
Двое участников кружка Крайзау встретились с представителями коммунистического подполья с целью выяснить их отношение к планам Штауффенберга.
22 июня социал – демократы Лебер и Райхвайн провели встречу с А Заефковым и Б. Бестляйном. Третьим представителем от КПГ оказался осведомитель геспапо Рамбов. Все четверо были через несколько часов арестованы, позже казнены.
Примерно в это же время в коммунистических эмигрантских кругах в Швеции было распространено письмо, в котором «товарищи» призывались ставить реалистические, ближайшие цели – демократизации Германии вместо «пролетарской революции» и предостерегались от попадания под влияния фанатиков и ультралевых элементов.
А. Коллантай в разговоре с одним из шведов, по данным УСС, сетовала на то, что многие коммунисты в Германии и живущие в эмиграции «застряли в болоте старых концепций».
Еще в марте 1944 г. Тротт, находясь в Стокгольме, интересовался у своих шведских собеседников готовностью Сталина пойти на переговоры с правительством Германии, состоящим из оппозиционеров. Точно установлены двое из собеседников, с кем обсуждалась эта тема.
Главный редактор влиятельной шведской газеты «Svenska Dagbladet» Ивар Андерсон на основании у него имеющихся данных ответил утвердительно на вопрос Тротта. Другим «консультантом» стал сотрудник шведского посольства в СССР С. Ансрем.
В июне 1944 г., т.е. накануне планировавшегося покушения и переворота Тротт, вновь оказавшись в Стокгольме, обратился к нескольким адресатам с просьбой о посредничестве в установлении контакта с советскими представителями.
Одним из них был проживавший в то время в эмиграции будущий канцлер ФРГ В. Брандт ( настоящее имя и фамилия - Герберт Эрнст Карл Фрам ).
Согласно сведениям перебежчика Митрохина В. Брандт поддерживал связь с советской разведкой и имел оперативный псевдоним «полярный исследователь». Брандт не был советским агентом, а выступал посредником в поддержании связи с норвежским антинацистским подпольем.
Через некоторое время ( Тротт несколько недель находился в Швеции) Брандт отказался от посредничества, ссылаясь на «утечки информации из советского постпредства», в результате которых немцы, ищущие контакт с советскими дипломатами арестовываются в Германии.
Другим посредником по просьбе Тротта выступил известный шведский ученый экономист Гуннар Мюрдал, поддерживавший отношения с советскими дипломатами в Швеции.
Третьим человеком, по информации немецкого эмигранта Т. Штельцера озвученной после войны, стал норвежец Х. Серенсен.
У историков и публицистов, занимавшихся этой темой, нет единства во мнении имел ли место контакт Тротта и советских представителей, еще больший разброс мнений в том чем он закончился.
В УСС США сомнений не было. Если телеграмма в госдеп главы диппредставительства в Швеции Х. Джонсона допускала интерпретации, в ней говорилось, что швед, к которому обратился Тротт в «состоянии организовать контакт» ( между ним и Коллонтай), то в сообщении своему представителю в Швейцарии А. Даллесу штаб - квартира УСС информировала, что «800 ( кодовое обозначение Тротта в переписке УСС) установил контакт с мадам Коллонтай. Далее в шифровке говорилось, что другой немец в начале месяца ( июля) должен будет получить ответ советской стороны.
Интересный факт 19 июля 1944 г. накануне попытки устранения Гитлера Штауффенбергом, 20 июля в день покушения и попытки антинацистского переворота телефонная связь между Германией и Швецией была отключена. Как будто кто - то заинтересованный пытался помешать получить мятежникам важную для них информацию.