Карл Густав Юнг в своё время отверг пансексуализм Фрейда, решив создать собственную аналитическую теорию. В ходе исследований над своими снами он пришёл к выводу о существовании «коллективного бессознательного», которым сопутствуют архетипы человека.
Под коллективным бессознательным он понимал хранилище скрытых воспоминаний, унаследованных от предков, их мысли и чувства. Наряду с архетипами, т.е. врождёнными идеями, содержащими эмоциональный элемент, он пришёл к новому пониманию самости человека. Отчасти юнгианская терминология схожа с предлагаемой Фрейдом. «Оно» заменяется «личным бессознательным», а концепция «эго» сознающим умом, «персоной». Если принимать коллективное бессознательное за отправную точку исследований психологии человечества, то можно добиться интересных результатов. Именно оно лежит в наиболее «дремучих» пластах нашего разума в качестве подсознательного. В индивидуальное бессознательное входит самость как центр личности, анима (феминный архетип в мужчине), анимус (маскулинный архетип в женщине), маску (как личину) и архетип тени, который содержит животные инстинкты. Архетипы Юнг помещает в область коллективного бессознательного, а комплекты причисляет индивидуальному бессознательному. Данная классификация вполне может быть оспорена в связи с некоторой смелостью в обозначении тех или иных явлений, но нам важно проследить другой момент.
Стимулом к принятию идеи архетипа послужили сны, которые снились Юнгу перед начало Второй Мировой войны. В них он видел кровь, выступающую из под земли. Эти сновидения приходили к нему каждую ночь, и Юнг уже было решил, что сходит с ума, пока они не разрешились объявлением войны.
Эдвард Эдингер, опирающийся на метод Юнга, говорит в своей работе о необходимости «реабилитации мифа». В ходе своей клинической практики он осознал, что для подавляющего большинства пациентов старше тридцати пяти лет полное излечение не могло быть достигнуто без выработки религиозного отношения к жизни. Это отношение как религиозное знание Европа потеряла. Поэтому Юнг назвал современного человека «неисторическим», так как он утратил в себе Традицию. Падение христианского мировоззрения можно рассмотреть и с точки зрения религии, и с точки зрения психологии.
Юнг писал:
«Дехристианизация нашего мира, сатанинское развитие науки и технологии, устрашающие материальные и моральные разрушения, оставленные Второй мировой войной, — всё это не однажды сравнивалось с эсхатологическими событиями, предсказанными в Новом Завете. Как известно, они сопряжены с приходом Антихриста. Апокалипсис переполнен ожиданием устрашающих событий, которые произойдут в конце времён, перед венчанием Агнца. Это ясно показывает, что христианская душа располагает твёрдым знанием не только о существовании врага, но и о том, что враг этот в будущем узурпирует власть».
К символизму Антихриста отсылает нас появившаяся легенда о Фаусте. Примечательно, что реальный исторический персонаж Фауст жил в Европе будучи современником Лютера, Макиавелли, Коперника. В этой легенде главному герою доктору Фаусту наскучила его бессмысленная жизнь, поэтому он решает вызвать дьявола и продать свою душу, выменяв её на магическое знание, удовольствия и власть. Помимо прочего, он получает силу вызывать персонажей греческой мифологии, включая Елену Троянскую. Но в итоге Фауст вынужден заплатить цену и отправиться в ад.
«Горе живущим на земле и на море! Потому что к вам сошёл диавол в сильной ярости, зная, что немного ему осталось времени». С точки зрения юнгианской психологии именно это произошло в 16 веке и в эпоху Реформации. Разумеется люди того времени и не думали о какой-то «сделке», но с точки зрения бессознательного именно она и произошла. Создание легенды о Фаусте есть компенсаторная фантазия, которая об этом процессе сообщает нам. Если с марксисткой точки зрения творчество является экономическим продуктом классов антагонистов, то с точки зрения психологии это несомненно проецирование человеческого бессознательного своей эпохи. По творчеству можно понять эпоху и те смыслы, которые она несла. Юнг подметил это и у Ницше: «Сказав, что Бог умер, Ницше выразил истину, актуальную для большей части Европы. Она оказала влияние на людей не потому, что он так сказал, а потому, что он выразил распространённый психологический факт».
В этой трактовке имеется ввиду, конечно, не онтологический факт, а то, как воспринимали реальность люди данной эпохи.
Выход из сложившегося положения Юнг видит в процессе индивидуации. Индивидуация — это процесс, посредством которого эго сталкивается с Самостью (живым богообразом) и устанавливает с ней связь. Когда это происходит, человек заново обретает утраченный богообраз внутри себя. Сам по себе этот процесс распространён у людей ищущих своей цели:
«Всегда были люди, неудовлетворённые доминантами сознательной жизни. Они отправлялись скрытыми и явными путями к уничтожению или спасению — чтобы отыскать прямое соприкосновение с вечными корнями и, следуя соблазнам беспокойной бессознательной психе, очутиться в пустыне, где, подобно Иисусу, они выступают против сына тьмы».
Поэтому один древний алхимик (а он был священником) молился: «Очисти страшную тьму нашего ума, пролей свет на наше сознание».
Автор этой сентенции должен был понимать опыт нигредо, первый этап работы, который в алхимии ощущался как «меланхолия» и ныне соответствует столкновению с тенью в психотерапии.
Эдингер подчёркивает, что первостепенная опасность индивидуации — это склонность эго идентифицировать себя с Самостью, что приводит к атеистической инфляции. Это та опасность, перед которой стоит современный человек. Обратная сторона медали — это отчуждённость, состояние отделённости от Самости, ведущее к отчаянию. Между этими Сциллой и Харибдой лежит дорога индивидуации, в процессе которой эго сознательно объединяется с Самостью, но не идентифицирует себя с ней.
Современная теория психологии в большей степени пошла за Фрейдом, работы которого косвенно олицетворяют всепорочность изучаемых больных. Но скрытые возможности реального психического познания можно усмотреть именно в работах Юнга, которые, впрочем, всё равно не следует считать безусловно истинными. Критику его «четверицы» как матрицы Самости мы рассмотрим в другом разделе нашей работы.
