Книга Бытия говорит нам, что до сотворения мира видимого материального, Бог создал «небо и землю», и только потом повествуется об отделении тверди небесной и земной. Исходя из этого момента, в христианстве сформировалось 2 взгляда на устройство мира, которые старались избегать языческие и атеистические крайности. Ещё у Бердяева мы видим понимание божественного присутствия и отдаления как соотношения имманентного (проявление божественного присутствия в мире) и трансцендентного (потустороннего, не доступного опытному познанию). В богословии эти идеи нашли своё выражение в соединении апофатического (негативная теология) и катафатического (положительная теология) начала христианства.
Бог-Сын Христос приходит в этот мир, а Святый Дух, исходящий от Отца, наполняет мир божественным промыслом (имманентный, катафатический момент). И при этом Бог-Отец находится за гранью вселенной и нашего понимания сверхбытия. Умозрительное начало уступает место апофатическому, неизведанному таинству сверхбытия, который ум человеческий не в силах познать самостоятельно. Божественная апофатика недоступна для человеческого понимания, однако в Библии мы можем увидеть, как через Святый Дух Бог говорит с людьми через пророков и приоткрывает своё бытие. Точно также и ангелы Божии являются для спасения человека. Вспомним эпизод явления архангела Михаила Исусу Навину и архангела Гавриила Богоматери. Исходя из вышеперечисленного, в религиозной христианской философии сформировались две системы, объясняющие устройства мира – панентеизм и классический теизм.
Панентеизм говорит нам о том, что наш видимый мир находится в Боге, но Бог при этом существует и вне мира. Это концепция отличается от языческого пантеизма, утверждающего знак равенства между миром (природой) и Богом, который сорастворён в ней. Термин «панентеизм» популяризирован в 1828 году философом Карлом Краузе. Развитие этой концепции было связано с попыткой найти промежуточный вариант между пантеизмом и теизмом. Однако ещё на заре новоевропейской философии многие мыслители склонялись в своих рассуждениях к панентеизму. Это хорошо описано в книге Н. А. Соловьёва, С. В. Посадского «Панентеистическая метафизика и квантовая парадигма».
Так панентеистические интуиции Ньютона требовали возврата Бога в природный мир, из которого в рамках механицистского подхода Декарта было изгнано всё, что не сводится к протяжению и механическому движению. Теология Ньютона последовательно провозглашала идею имманентности, наряду с трансцендентностью Бога. Если для Декарта Бог превращался в некое исключительно запредельное миру существо, то для Ньютона Он был подлинным Вседержителем.
Следуя Ньютону, Бог непостижимым образом существует всегда и везде, а не где-либо и когда-либо. Не будучи продолжительностью и пространством и вообще чем-то телесным, Он вездесущ не только по свойствам, но и по сущности, ибо свойство не может существовать без сущности. Возражая Декарту, Ньютон заметил, что его истолкование взаимоотношения универсума и Бога ведет к атеизму. Протяженный материальный мир Декарта приобретал слишком независимый и самостоятельный статус – Бог осуществлял в него свои интервенции откуда-то извне. В итоге не трудно проследить, что дуализм Декарта привёл всё европейское сообщество в начале к деизму (представлению невмешательства Бога в земные дела), а тот последовательно скатился в общем курсе деградации философии в атеизм. Интересно, что Ньютон, имея такой багаж научных открытий, следовал в разработке своей системы абсолютного пространства и времени в рамках неоплатонизма. Но здравая критика декартовских построений встречалась и у других мыслителей. Ещё неоплатоник Г. Мор во многом верно назвал Декарта главой нуллибистов (the Prince of the Nullibists), поскольку на вопрос о том, где присутствует Бог, Декарт давал однозначный ответ: «Nullibi» («Нигде»). Тем не менее представление Ньютона о божественных эманациях в мире ещё нельзя назвать полноценным панентеизмом. Если внимательно изучить его взгляды, то наверняка можно увидеть еретические нотки оппозиционные католичеству.
Восточнохристианская патристика также имеет ярко выраженную склонность к панентеизму. Григорий Палама отчетливо учил о пребывании Бога в мире и мира в Боге. При этом паламистский панентеизм может быть охарактеризован как сотериологический. Это означает, что несмотря на очевидный и несомненный факт совершенного и полного причастия всего мирового бытия Божественным энергиям, православное богословие учитывает реальность падшего состояния человека и всего космоса – реальность, которая не позволяет раскрыться этому причастию во всей полноте, то есть скрывает его от нас, несмотря на то, что все вещи продолжают пребывать в Боге всецело и совершенно. Человек видит это причастие как бы в зеркале, гадательно (1Кор. 13:12), вся полнота Божественного вездепристутствия откроется спасенному человечеству в конце веков, когда Бог будет «всё во всём» (1Кор. 15:28), то есть преимущественно в эсхатологической перспективе.
Интересно, что это представление мы можем увидеть в трансформированном виде в цивилизационном подходе Константина Леонтьева, который различал первичную простоту, цветущую сложность и вторичное упрощение. Несмотря на то, что последнее было применимо с выраженной негативной коннотацией к линии исторического развития, его схема указывала на прототип тройственности развёртывания божественного бытия, соответствующее трём теологическим основоположениям, зафиксированных на Константинопольском Соборе 1351 года:
«Нет синтезов и сложности в Божестве, но один, единый, живой и действующий Бог существует полностью и всецело:
1) На уровне сущности, в совершенной простоте (total simplicity) Своего Божественного бытия.
2) На уровне Ипостаси, в тройном разнообразии (threefold diversity) Божественных Персон.
3) На уровне энергии, в нераздельной множественности (indivisible multiplicity) Своей творческой и искупительной деятельности».
В русской философии панентеистические позиции выражали Вл. Соловьев и С. Франк. Лев Карсавин, апологет Соловьева, писал: «Существо, совершеннее коего нет ничего и помыслить нельзя, все в себе заключает. Оно Всеединство. Рядом с ним я – ничто, я нечто лишь в Нём и Им…».
Панентеизм связан с неоплатонизмом (как пример, теология Кузанского), но при этом выражает в большей степени именно имманентное свойство Бога, апофатическое богословие характерно в меньшей степени для этой системы, но именно апофатика создаёт вертикаль между Богом и миром, позволяет чётко разграничивать Творца и творение. Это точное разграничение присуще не всем панентеистам, поэтому в этой системе есть риск ухода в пантеизм, а значит языческое понимание мира, которое может привести к развитию многобожия оккультных направлений, представлению о множественности «вселенных» религиозных культов и других подобных ересей, за которые по порядку должно следовать строгое наказание. При этом качественным отличием видения мира с точки зрения панентеистов является большая удалённость от взглядов деистов, которые закономерно приводят людей в атеизм.
В системе православного панентеизма вопрос добра и зла решается иначе, чем в западноевропейской традиции. Сначала изложим предысторию.
В восточнохристианском богословии опровергается наивное мифическое восприятие рая и ада, которое мы видим у Данте в «Божественной комедии». Тьма – это отсутствие света. Точно также и зло является отсутствием добра. Зло не онтологично как, например, в зороастризме, в христианском понимании нет вечной борьбы между богами зла и добра. Дьявол (Люцифер) был создан Богом как благой ангел, но в следствии своей гордыни и восстания, отпал от Бога, и потому стал злым – вечным врагом человечества и Христа. Однако он не имеет силы равной Богу, поэтому может только соблазнять людей, уводить их с истинного пути, строить козни против божественного замысла. Ангелы не вещи, они бесплотные духи, которые также имели свободную волю, как и люди. Одни выбрали служение Богу, другие отпали от него вместе с Люцифером. В нашем мире творится столько зла, потому что люди наделены свободной волей. Бог как всеблагой не хочет принуждать своей властью человека к любви, иначе эта любовь была бы не искренней. Поэтому он даровал Адаму свободу воли. Человечество находится в падшем состоянии после грехопадения Адама. Всё зло, которое явлено в мир, несут друг другу люди, а не Бог. Дьявол может подталкивать к злым делам, но насильно наставить на этот путь он никого не может.
Ад изначально появился как место, в которое были изгнаны все падшие духи. Бог не желает, чтобы люди мучились в аду, он всемилостив. Но человек сам выбирает дорогу в ад, и дело здесь не только в грехах, которые Бог может простить, если человек в них искренне раскается перед Ним. Суть в том, что человек, который не желает встречи с Богом, сам отпадает от Него как истинного света. И отпав, он не может попасть в божественное бытие, следовательно после смерти душа не находит дорогу к раю и пребывает вне Бога. А пребывание вне Бога и есть адская мука, которая постигнет душу, потому что в Боге свет и добро, вне его – тьма и холод. Н.А. Соловьёв обобщает панентеистическую метафизическую картину мира представлением, что инобытийная Вселенная находится как бы внутри бесконечного Абсолюта, пронизана Им, состоит из Его Субстанции, оформлена Его логосами.
Однако в среде русской философии панентеизма был не до конца освещён вопрос присутствия в мире бесов, падших духов. Поскольку сразу возникает противоречие, как мир, пребывающий в Боге, может испытывать на себе влияние злых духов? На это присутствие указывает множество моментов в Новом Завете, вспомним хотя бы эпизод изгнания бесов Христом из больного человека в стадо свиней. Ответ на это противоречие в полной мере мы можем увидеть в теизме, в котором выражен в отличии от катафатики панентеизма апофатический элемент.
У Плотина есть в связи с этим представлением интересный взгляд на материю. По Плотину наш мир (как материя) находится на грани бытия и небытия. Чем ближе мы к истинному бытию, которое находится в Боге, тем в большей мере мы существуем. В апофатическом богословии даже был предложен термин «сверхбытие», который подчёркивает несопоставимость тварного бытия и бытия Бога. Эту тема развита в трудах Дионисия Ареопагита. Зло по Плотину делает человека более материальным и приближает его к небытию. Так Сатана, отец лжи, более всех причастен к небытию, к пустоте, к бездне. Неудивительно, что в современном падшем мире именно пустота как скопище просветов между атомами и стала основной темой науки и философии, отдалив от себя все духовные аспекты миросозерцания. Это колебательное состояние нашего мира в теистических системах наиболее полно подчёркивает соотношение мира и Бога. Мир находится одновременного и в Боге и вне Бога, будучи материальным бытием он ещё не может называться частью сверхбытия, но находится в промежуточном положении между ним и небытием. Эта грань мира между истинным бытием и небытием и образует сложную диалектику присутствия божественного катафатического, как действия исходящего от божественного сверхбытия Святого Духа, и присутствия в падшем мире бесов, как исходящее со стороны внебожественного небытия действие Сатаны.
В книге «София-Логос» профессора Сергея Аверинцева встречаем такую трактовку теистической системы теологии: «Теизм (от греч. θεός – Бог) – религиозное мировоззрение, исходящее из понимания Абсолюта как бесконечной божественной личности, трансцендентной миру, свободно творящей мир и свободно оперирующей с миром. Признание трансцендентности Бога отличает теизм от пантеизма, признание постоянной активности Бога (Провидение), часто выливающейся в чудо, – от деизма». Термин впервые употреблен английским философом Р. Кедвортом. Автор пишет, что противодействие монистической мистике тождества – постоянная проблема теизма, так же как и отмежевание его от пантеистического эманационизма: Бог продуцирует вещи не в силу необходимого истечения Его полноты, но в свободном волевом акте творения, акте выбора между самосущим одиночеством и любовным самоограничением в пользу творения.
При этом ярко выраженная теистическая апофатичность Бога в тех же «Ареопагитиках» вовсе не ведет к пессимизму. Если Бог непознаваем чувственным восприятием или спекулятивным мышлением, то Он познаваем мистически. Для этого необходим аскетический путь очищения, выражающийся в «отрешении» от всего сущего. Апофатический божественный Мрак есть во время мистического опыта «Божественный Фаворский свет».
В христианском теизме подчёркивается изначальный авраамический монотеизм, но в отличии от других авраамических религий - иудаизма и ислама – этот монотеизм грамотно оформлен в развёртываемую богословскую традицию трактовки Святой Троицы. Если мы рассматриваем в рамках этой системы Бога, то мы Его должны рассматривать как единственно Сущее, хотя даже это определение к Нему неприменимо, и по Лосеву мы Его должны рассматривать как изначальное Одно. Это Одно не может иметь частей (иначе это было бы уже не Одно) и вообще никаких признаков. Но тогда Оно есть не Сущее, а Сверхсущее, потому что его никак нельзя помыслить. Но Сверхсущий Бог может стать Сущим. Для этого Ему надо обрести какие-то свойства, то есть оформиться. Поскольку кроме Абсолюта ничего нет, то Он будет оформлять себя Сам, то есть оформлять Свою Субстанцию в Свои же логосные формы. Это означает, что Абсолют должен обладать неким управляющим (и одновременно созерцающим) Я, которое рождает Логос (Слово, Форму) и из Которого исходит Субстанция (Пневма, Дух). Таким образом, самооформляющийся Абсолют должен быть Троичным, то есть Богом Троицей (Бог-Отец как изначальное Одно, Логос-Христос и Святый Дух) Троичность Бога является, если можно так выразиться, тривиальной логической интуицией.
В христианском богословии элементы теизма встречаются с той же частотой, что и панентеизма, поэтому мы считаем, что наиболее полное христианское мировоззрение формируется при всём понимании апофатического и катафатического богословия, и как следствие, соединение компонентов панентеистического и классического теистического мировоззрения. Деление на сверхбытие (апофатическое и умопостигаемое), на бытие и небытие позволяет сформировать вертикальную топику христианства, где Творец не равнозначен своему творению (чем иногда грешит панентеизм уходящий в пантеизм), а также различить в нашем мире энергии божественные, Святой Троицы и происки сатанинские, проявившиеся в многобожии народов, которые окружали евреев в Ветхом Завете (тот же культ Молоха) и сегодня преподносимые в качестве нового агрессивного язычества, которое не имеет ничего общего с язычеством древности. При этом активно разрабатываются магические оккультные практики предположительно берущие силы от сатанинской стороны. В то же время отвержение панентеизма Паламы неизбежно приведёт теистическое понимание к деизму, а потом к атеизму. Умаление же теизма и вольной трактовки Святой Троицы ведёт к попыткам возврата иудейского «авраамического монотеизма», который подстегнул развитие протестантизма. Отсюда можно сделать вывод, что золотой серединой является совмещение теизма и панентеизма.
Учение Гр. Паламы и Святых Отцов Церкви качественно отличает православие от западного католичества и даёт истинное понимание проблемы рая и ада, которое было извращено в западном позднем средневековье, и в тоже время помимо линии панентеизма, мы обнаруживаем в трудах о свободе воли линию классического теизма, который указывает на падшее состояние мира. Мира, изначально пребывающего в Боге, но отклонившегося от Бога в колебательном движении после грехопадения. Не случайно колебательное движение атомов изучалось в древности первыми материалистами.
Теперь, когда мы остановились на картине бытия, где райский мир весь пребывает в Боге, ад вне Бога, а падший мир в колебательном состоянии между пребыванием в Боге и небытием (как бы в «яме»), рассмотрим какое место в этой картине занимает ангельский мир.
Ангелы в переводе с греческого «вестники» - это бесплотные духи, которые обладают разумом и свободной волей, осознанно избравшие путь послушания и служения Богу, активные участники Божественного Промысла. Ангельский мир был сотворен прежде устроения видимого мира (Быт.1:1). Изначально все ангелы созданы добрыми. Впоследствии часть из них злоупотребили свободой произволения и отпали от Бога.
В творении Дионисия Ареопагита «Небесная иерархия» ангельские силы подразделяются на иерархические степени. Священное Писание обозначает девять таких степеней или чинов: Серафимы (Ис.6:2) пламенны своей любовью к Богу, Херувимы (Иез.10:1) обильны премудростью Бога, Престолы (Кол.1:16) вершат божественное правосудие; Господства (Кол.1:16) учат господствовать над своей волей, Силы (Рим.8:38) являют божественные чудеса в мир, Власти (Кол.1:16) укрощают бесовскую силу; Начала (Рим.8:38) управляют вселенной и охраняют страны, Архангелы (Иуд.1:9) укрепляют святую веру, просвещая умы, Ангелы (Рим.8:38) хранители человека. Кроме того, различают ангелов, которые покровительствуют целым народам (Архангел Михаил служил иудеям) и церквям, а также у каждого человека есть свой ангел-хранитель. Они могут молниеносно перемещаться из одной области вселенной в другую. Между тем, ангелы всё же зависят от времени и не могут единовременно присутствовать в двух разных местах. Считается, что по причине того, что ангелы суть бесплотные духи, они не подлежат троякому измерению.
Будучи созданы бессмертными, ангелы никогда не умрут. Однажды сделав свой нравственный выбор и поддерживаемые в своей деятельности Божьей благодатью, они никогда не согрешат. Ангелы бестелесны, но не вездесущи (как Бог), а пространственно ограничены (когда находятся на небе их нет на земле). Охраняя людей, Ангелы в то же время не остаются на земле все время, но посещают Небеса и видят «лице Отца Небесного» (Мф. 18:10). При этом они не равнодушные исполнители божьей волей, они радуются каждому кающемуся грешнику.
В книге «Ангел молитвы» архимандрита Иоанна Крестьянкина описывается их место в божественном бытие: «Находясь в непосредственной близи к Богу, Ангелы наполняются восхищением, Божиим величием, Его святостью, мудростью и величайшей любовью Творца вселенной к своему творению. Некий Божественный свет широкой рекой свободно льётся через них. В этом образ подлинной святости. Небесные Силы восприняли в себя свет Божий. Преломили его в себе и, отразив и раздробив на множество прекрасных лучей, распространили вокруг себя, отдав людям, способным к его восприятию. И вот в этом отражённом сиянии Божественного света, сиянии неуменьшенном, непотемнённом, но сиянии приумноженном и радостнотворном, приносящем жизнь, мы познаём Бога!».
Архангелы имеют старший чин перед ангелами. И в Откровении Иоанна Богослова говорится о семи духах, которые пред престолом Божиим (см. Откр.1:4). К ним Святая Церковь относит: Михаила – поборник славы Божией; Гавриила – провозвестник судеб; Рафаила – помощник всем страждующим; Уриила – просветитель умов; Селафиила - архангел молитвы; Иегудиила – хвала Божия; и Варахиила – архангела благословений.
