Рейкенор отброшен, но не повержен. Необходимо добить зверя в его логове в недрах горы, но просто так туда не попасть. Однако у Зенестры есть план, как пройти туда, минуя призрачных стражей.
Среди рассветников раздались возгласы радости и облегчения, когда Рейкенор скрылся во тьме туннелей. Победа сегодня была за праведными, и люди посчитали, что враг окончательно разбит. Но лишь на минуту. Скоро, крики радости сменились беспокойством, когда жрецы обратили внимание на состояние Зенестры. Хотя она и не была убита атакой Рейкенора, силы, казалось окончательно ее оставили. С невероятно бледной кожей и ввалившимися глазами она обмякла в своем паланкине, а от тех, кто нес ее средство передвижения, остались лишь иссохшие тела.
Даже те, кто недолюбливал понтифика почувствовали страх. Как-никак именно благодаря ее целеустремленности рассветники выжили и смогли обосноваться в этом месте. Еще более угнетающее впечатление произвели вернувшиеся зеленоватые небеса. Ветры смерти вновь дули ураганом, взметнувшись сплошным потоком губительного огня из недр Пепельной Горы, и их вой был вестником погибели.
Теперь уже отчаяние охватило измученных всеми невзгодами рассветников. Маршал Ятен-Траск, принявший командование пока Зенестра не в состоянии командовать, предложил отступление, что пришлось по душе многим менее рьяным солдатам, но флагелланты, жрецы и прочие сторонники понтифика настаивали на штурме катакомб.
Однако внезапно, нарастающий накал спора остудила сама Зенестра. Она поведала воинам о тропе, которая ведет прямо в сердце горы – проклятым мировратам в Шаиш. Матриарх возьмет с собой самых фанатичных и преданных людей, чья вера сможет хоть немного защитить их от гибельной магии Рейкенора, пока остальные будут атаковать призраков тут, на поверхности, удерживая внимание Мрачнозова.
План был принят, и маршал Ятен-Траск приступил к возведению новых огневых рубежей на поверхности, под защитой немногих статуй-хранителей, которых успели воздвигнуть инженеры. Скоро, призраки снова предпринимают атаку на новые позиции рассветников, обрушиваясь кишащей массой.
Тем временем, Зенестра привела свою паству к обычному, на первый взгляд, выступу скалы, ниже по горному склону. Она возложила руки на камень, и прочитала молитву на неизвестном древнем языке. С треском порода разошлась, открыв узкий проход, украшенный изображениями Великого колеса. Без сомнений, смертные вошли во тьму туннеля. Там, где они проходили, сила Смерти, которой наполняли гору огнедухи, отступала. Кровь бичующих себя флагеллантов выжигала скверну, заставляя отступать обжигающий холод и даже жилы актрацита очищались от зловония силы Ночных Призраков.
Когда понтифик и ее люди дошли до сердца горы, жара стала поистине невыносимой. Даже фанатики падали, охваченные огнем, и призраки начали вылетать из-за каждого угла, нанося стремительные удары. Но рвение смертных лишало духов их защиты, и удары фанатиков развеивали их с каждой атакой. Каждый раз, когда погибал носильщик паланкина Зенестры, на его место мгновенно становился новый, так что отряд не останавливался ни на миг.
В конце-концов, они достигли зала мавзолея, где и стояли Мироврата. А рядом с ними сам Рейкенор и его огнедухи. Без пафосных речей, сила веры и сила Смерти столкнулись в финальной схватке.
Поначалу, Рейкенор был фаворитом противостояния. Огонь смерти, которым напитали гору огнедухи, давал ему силы, и даже Зенестра чувствовала, как ее тело охватывает пламя. Ее одежды истлевали, и волосы горели, но триумф призрака обратился крахом, когда понтифик закончила молитву на древнем, забытом языке Эры мифов. Рейкенор зашипел и отпрянул, когда его магия смерти была отброшена чем-то неимоверно большим, чем человек – древним и могущественным существом, которое вызывало в нем настоящий страх.
В момент, когда было сказано последнее слово молитвы, все перевернулось с ног на голову. Верующие явились горящими серебром факелами, и обрушились на призраков волной ослепительной силы, поглотившей как людей, так и их врагов. Призрачный огонь, только что заполнявший гору, сменился пламенем зигмаритской веры. Спасаясь бегством, Рейкенор нырнул в Мироврата, поклявшись отомстить Зенестре и ее пастве, а сама понтифик наконец упала без сил.