Предыдущая часть
Ведя в город машину с Алькой на заднем сиденье , Колтыгин развспоминался...
- Мамки я лишился рано, двенадцати мне еще не было. Она заболела и не смогла поправиться. Есть, Алевтина Борисовна, такое слово - рак. Вот мама моя и сгорела из- за него. Я тогда не понял толком, что это за рак такой...
Батя долго смурной ходил, больше года переживал. Его мать, моя бабка Тамара, к нам тогда приехала, отцу со мной помогать. Так больше я за бабкой ходил, когда и она слегла. Мне пятнадцать исполнилось, когда мы и бабку нашу похоронили. Даа, досталось бате тогда, он вообще почернел. Тут его и подхватила соседка наша, Ольга Федотова. Веселая была, смешливая. Моложе бати она была намного,лет на двадцать точно, а меня немногим старше. Я на батю озлился поначалу, не понимал по своей мальчишеской , пацанской, запальчивости, что ему попросту баба была нужна, рука женская в доме и для его мужской силы услада. И Ольгу не воспринимал от слова "вообще"! Плакал даже порой от бессилия что- либо изменить. Хотя нет, была попытка - разбил я блюдо с пирожками, что Ольга напекла.
Голодный был, но бастовал я в душе по - крупному, и бабахнул то блюдо прям об кафель! Да еще и молотком сверху, чтобы, значит, прямо с теми пирожками...Чтоб есть их нельзя было. Ольга только вскрикнула. Собрала она молча осколки, - и в ведро. Картошки тогда по - быстрому нажарила, мяса вареного нарезала, чтобы было, что поесть на скорую руку, да новых пирожков напекла. Я было вскинулся на новую партию. И тут батя мне выдал, что, если, дескать, еще раз еду буду портить, могу вообще не есть. "Живи, и жри,что хочешь, - говорит мне батя, -но за стол не сядешь. Еда не виновата. А жить надо. Жить, а не злиться на жизнь".
Позлился я тогда, позлился, а девать свой гонор куда -то надо. Больше Ольге не мстил. Просто молчал больше и терпел ее, как мог, и отцу не перечил. А как мне в армию идти, успокоился я, перестал злиться на батю с Ольгой. Тут мне Татьяна помогла, жена моя бывшая. И успокоиться помогла, и жизнь принять такой, какая она стала после мамки и бабушки. Вот они меня любили. Остальные - так, пользовались. Батя любил,но по - своему. Помню, в армию меня провожал, последний раз мы с ним обнялись, он мне и сказал, чтоб я его, значит, не позорил на армейской -то службе. И потом по - человечески жил. Это напутствие его было такое. И глаза грустные - грустные у него были. Чуял, видно, что больше мы с ним не увидимся больше, а я и не понял, молодой еще был. Года не прослужил, как Ольга мне письмо прислала. Умер батя. Сердце прихватило, не спасли его врачи. Оказывается, не первый инфаркт уже был у него, а он молчал, как партизан на допросе.
Отпустили меня на похороны. Выписали увольнительную по уважительной причине. Приехал я как раз под вечер третьего дня, после похорон уже, без меня проводили батю друзья его, все честь по чести. Ольга ушла в свой дом, а за нашим домом обещала она присматривать. Ничего так, нормально присмотрела. Все сохранила, как было даже до ее прихода к нам. Она особо - то и не вносила новшества, не надо ей это было.Когда я дембельнулся, она даже обрадовалась, намыла, проветрила дом, мне баню натопила, опять же пирожков тех самых напекла, стол мне накрыла мировой. Моя Татьяна в городе была, училась, тут Ольга и ухватила момент, подвалила под меня. Да ты не стесняйся, Алевтина Борисовна, жизнь, она такая, все своими вещами называет, - покосился Колтыгин на покрасневшую Альку.
-Танюшка моя приехала на следующий день. Рванула ко мне, а Ольга ее на полпути развернула и смеется, рассказывает, что хороший я парень, страстный. Танюшка ей в лицо и выдала, чтобы обо мне эта шалава и не мечтала, а то, что ночь провела со мной, ну , что же, за постой не берут. И по мне прошлась ершиком, сказала, что второго раза не простит. Либо уезжаем в город вместе,а там женимся и живем вместе, как положено, либо сразу отбой , и Татьяна моя сама по себе , а я сам по себе. Ну, думаю, коли так, нечего мне такую девушку упускать из-за какой -то Ольги. В городе у Тани квартира однокомнатная была, от родственницы досталась, так ту квартиру родители отремонтировали, дочери отдали. Мы и зажили с ней на пару, я на работу устроился, Танюшка училась. Поженились. Я на заводе слесарил, днем отработаю, вечером домой. Пять дней отработал, два выходных. Отлично! Но обидно стало, - я вкалываю неделю за неделей, месяц за месяцем, а моя, значит, половинка высшее образование получает, врачом будет! Вот и говорю своей женушке, что тоже хочу учиться.
-Что, инженером хочешь стать на своем заводе? - спрашивает меня Таня.
-А еще кем можно? - Отвечаю.
-Иди - ка ты в юристы, - советует жена, и подсовывает мне справочник для поступающих. - Штудируй, будущий адвокат!
Я изучил тот справочник от корки до корки. Сходил в пару вузов, узнал, как подготовиться к поступлению, начал на подготовительные курсы ходить, с работой совмещать...Ох, вот это самое интересное время было! Все бегом, все нужно, все важно, и все срочно! Так срочно и сделали мы с Татьяной сынишку. Вот то ли учиться мне теперь, то ли работать в удвоенном режиме, чтобы обеспечить семью? Хотя тесть и тёща были за то, чтобы я тоже учился, сказали, что нечего прозябать в слесарях, хотя работа нужная. Настояли, пошел учиться.
Тяжеловато было, не скрою. Школу закончил давно, армию прошел, работал, почитай, почти четыре года прошло, как забыл, что такое учебник в руках держать. Хотя учился в школе хорошо, без троек закончил, не шалопай какой был. Год вытерпел очно, стал думать о заочном обучении. Работать надо, деньги нужны семье! Татьянины родители уговаривали меня не суетиться. Танин отец, помню, приехал, продукты привез из деревни, поднялись мы с ним в квартиру, сидим на кухне, он мне и говорит:
-Ты, сынок, - он меня сыном называл, правильно, у них две дочки , сына он больно хотел, я им сыном и стал, - ты, сынок, говорит, учись, мы с матерью вам поможем!- А сам за сердце держится. Тут я и скумекал, что нечего мне, молодому оболтусу, время на очное обучение тратить, своего родного отца угробил, за Таниного взялся.
Летом работал, по осени, с началом нового учебного года, перевелся на заочку. Ничего, привык. Даже еще интереснее стало. Все успеть нужно, и работаешь, и потом лекции установочные посещаешь, сессии сдаешь, жена опять же с уважением смотрит, как же - будущий юрист в семье будет!
Сын подрастает, с ним тоже повозиться надо, а то и погулять, Танюшке помочь, самому радостно, надо же, я - ОТЕЦ!
И ведь отучился я, Аль, закончил юридический факультет престижного института! Получил диплом, принес жене, посидели, отметили всем семейством...Вернулся на завод, несу документ, а мне и говорят, что закрывается наш заводик. Нет заказов, нет объемов производства, в стране бардак! Нулевые - лиховые, Алечка!
Танюха моя еще доучивалась, когда эта свистопляска началась. Игорек маленький, мы его к родителям отвезли в деревню, мальцу там спокойнее, а сами выживали. Работать негде, зарплаты нет, жрать что-то надо. Я опять на черновые работы пошел, жену доучивать надо! Таня пошла подрабатывать в ресторан официанткой...Вот тогда я и попал в первый раз под раздачу. Прихожу как-то за Танюшкой моей, она работала ночью, как одна домой пойдет? - а ее какой -то хмырь пытается окучить. На моих - то глазах! Ну я маленько ему и объяснил что, к чему, и за что бывает. Ну, и попал в камеру , друг хмыря постарался. Прибежала моя супруга меня вытаскивать, а ее саму чуть не загребли. Еле ушла Таня моя , а я еще помаялся , 15 суток мне впаяли за драку в общественном месте. С работы конечно поперли. Ладно, через какое -то время на рынок встал торговать. Помог бывший препод, увидел меня как-то на улице, позвал к себе в бригаду. Вот с Геннадием Ивановичем мы слаженно и достаточно долго работали, даже решили, что можно на новый виток переходить. Но пришли как -то с утра на рынок, а наш магазинчик -то того, сгорел ночью. Хорошо еще, кассу домой забрали, а с продуктами хуже оказалось. Да там не только наш магаз, и другие полыхнули будь здоров! Мы тогда с Геннадием не стали разбегаться, вместе пошли в новую работу впрягаться, все ж таки оба юридическое образование имели, открыли юридическую контору. И ничего, Аль, ничего, дело пошло! Стали мы с ним "Супрунов энд Колтыгин" называться, может, слышала, а?
-Неа! - Только и ответила Алька.
-Ну ты малая, наверное, была тогда. Бумагами юридическим занимались, доверенностями, завещаниями, дарственными, и всякой подобной лабудой. Нормально жить мы стали с Танюхой, она уже врачом стала работать, хирургиня, что ты! Сынишка в сад пошел, квартиру купили трешку, машину. Нормальная жизнь началась, Таня моя радуется, вот, говорит, как вовремя получил ты, Пашенька нужное образование. Вот и мы людьми стали.
Все бы хорошо, но нас начали крышевать бандиты. И за это мы с Геннадием должны были для них документы липовые готовить. Ох, сколько мы знали! За что и пропали. Оба. Гену в расход, ох и жаль мужика! Головастый, каких мало! А меня в камеру. Надолго. А как вышел я оттуда, в зоне и в округе стал своим, юристов везде уважают! На зоне меня Юристом и звали. Таня моя сразу на развод подала и ушла от меня, побоялась не столько за себя, сколько за ребенка. Знаю, что вышла замуж за своего же главврача. Правильно сделала. Жену трепать бы стали свои же,зеки. И не зеки. Нельзя мне жениться. Нельзя! Женщин нельзя подставлять, Алевтина Борисовна!
***
За разговорами не заметили, как приехали к районной больнице.Алька , подхватив сумку, двинулась к приемному покою, чтобы узнать новости про тетушку и передать ей гостинцы из дома, а Колтыгин вышел покурить, когда кожей почуял - слежка! Кто? Где? Как проморгал Павел опасность? И самое страшное - увидели, гады, Алечку!
- За мной - зона, ходка! А в душе - то я кошек люблю!Вот оно мне надо, чтобы эту девочку трепали? - стиснув зубы, шипел про себя Павел. Он не оборачивался, хотя чуял холод чужих, настороженных глаз.
Продолжение