В тексте содержатся массивные спойлеры к 1 сезону аниме и 1-64 главе манги «Сага о Винланде»
Неожиданно, правда? Я обещал вам в телеграм-канале (оп, ссылка, подписывайтесь, если вдруг еще не) другого блондина с голубыми глазами, но… Годжо придётся подождать. Он застрял в Тюремном Измерении моей прокрастинации и перфекционизма, и, откровенно говоря, отличать одно от другого становится всё сложнее.
Поэтому сегодня на повестке дня у нас у нас один из самых харизматичных, глубоких, трогательных и просто крутых анти-героев (или, всё таки злодеев?) из тех, что мне встречались.
Итак, знакомьтесь.
Аскеладд - по сути, главный герой первого сезона «Саги о Винланде», аниме, в котором от аниме кроме пары нереалистичных боевых прыжков и непосредственно того факта, что это японская анимация анимешного нет ничего. Это очень жёсткая, мрачная и глубокая история, которой место, скорее, на страницах какого-нибудь европейского исторического романа о похождениях викингов.
Это я не к тому, что аниме таким быть не может. Речь скорее о контрасте восточного подхода к творчеству с сеттингом и выбранным перечнем поднимаемых тем.
Сюжет Саги происходит во времена датско-британских столкновений на почве притязаний первых на земли вторых (не знаю насколько сериал исторически достоверен, это не мой конёк).
Главный герой истории - Торфин, сын Торса, в возрасте пяти-шести лет оказывается в банде пиратов-наёмников. Причина - месть, контекст - спойлер. Смотрите сами. Отомстить он жаждет как раз нашему сегодняшнему гостю, Аскеладду, который является капитаном этой самой банды.
Я люблю Аскеладда всей душой, каким бы законченным уродом он не был. Я совершенно трезво отстреливаю какое количество омерзительных вещей он сделал за всю свою жизнь, но не сопереживать ему просто не получается.
Он - продукт эпохи, жестокой, грязной и беспросветно мрачной. Ничего кроме умения орудовать мечом и лгать не имело значения, а в местах, где еще не вспыхнула война скоро будут дотлевать некогда засеянные поля, вперемешку с костями чьих-то детей, матерей и братьев. Это лишь вопрос времени. Но вместе с тем, как это самое время идёт и неумолимо наступает Аскеладду на пятки, среди окружающей разрухи и хаоса, он раскрывается, расцветает во всей своей ужасающей и трогательной красоте.
На протяжении всего первого сезона мы не разу не застаём Аскеладда за классическими занятиями викингов, которые следуют за нападением на деревню - ему это просто не интересно.
Он не рубит местных жителей с ухмылкой на лице, не домогается женщин, пускай и поощряет такое поведение у своих людей. Поощряет, потому что знает, что для них - это традиции и награда за выигранную битву, а для него - рычаг управления и способ оставаться «хорошим лидером».
При этом Аскеладд всегда расчётлив, хладнокровен и совершенно не озадачен моральными дилеммами - его цель всегда превыше любых сопутствующих потерь, независимо от их природы:
- Его отряд, сопровождающий королевскую особу застала врасплох жуткая метель, а в округе лишь одна деревенька на 50 жителей? Ну, этим бедолагам всё равно с их количеством еды не протянуть до конца зимы, а нам она нужнее. Все 50 жителей, включая детей, женщин и стариков - в расход и в братскую могилу.
- Чтобы занять место рядом с датским принцем в качестве советника нужно прорубить себе путь мечом через своих же людей? Так тому и быть, он всё равно ненавидит это отребье, которое когда-то называло меня лидером, все они жалкие, жадные до власти и денег предатели.
- Мальчик, который хочет отомстить, прибился к банде и желает честного поединка по всем воинским законам? Его скорбь и ненависть будут полезны, а право на поединок ему придётся заслужить, работая на благо человека, смерти которого он так жаждет. Глотку во сне всё равно не перережет, слишком гордый, дурак.
Чувствую немой вопрос: «Послушай, как такому человеку вообще можно сопереживать? Он же просто повёрнутый.»
А что если я вам скажу, что этот старый, матёрый пират, лжец, убийца и вор… Вообще-то, романтик. И мечтатель. Мечтатель с большой буквы, которым движет не жажда наживы и желание убивать (в отличие от своры его цепных псов), а намного более, как бы это сказать… Неожиданные вещи.
Аскеладд - сын рабыни и это его великое проклятие ровно настолько, насколько и великий дар, позволивший ему так далеко зайти на своём жизненном пути. Его отец, викинг и датчанин Олаф, выставил их с матерью-валлийкой (его любимой наложницей и рабыней) на мороз, когда здоровье Лидии стало сдавать. Заботиться о ней и незаконнорожденном мальчике, естественно, никто не собирался, поэтому рос и креп Аскеладд на грязных деревенских улочках, добывая крохи пропитания где и как придётся, стараясь параллельно ухаживать за матерью, здоровье которой ухудшалось всё более стремительно. Но всё быстро переменилось с одним взмахом меча.
Однажды его мать, потерявшая остатки рассудка, приняла идущего по деревне отца Аскеладда за великого валлийского война, пришедшего, чтобы всех освободить. Олаф, само собой, потянулся за мечом, а у мальчика был лишь миг, чтобы решить и не секунды, чтобы подумать. Он схватил меч и ринулся на защиту матери. Олафа впечатлили навыки юного Аскеладда и он забрал его с улицы на свой двор, к законнорождённым детям. Несколько лет мальчик учился фехтованию и стрельбе из лука при дворе у Олафа, делил хлеб и крышу с его законнорожденными детьми, которые постепенно стали ему как родные. Он был благодарен Олафу и своим новообретённым братьям и не раз им в этом признавался, пока однажды… Не заколол отца вместе с его нынешней женой во сне, прямо в собственной кровати, используя меч одного из братьев, который накануне повздорил с Олафом.
Аскеладд освоил достаточно ремёсел и отточил множество навыков при дворе Олафа, но прощать так и не научился. Да и не планировал. Таков был план с самого начала - холодная, жестокая месть за все годы унижений, нищеты и отношение к его матери.
Интересный факт: чисто технически, у нашего героя нет имени. В детстве он переодически работал в кузнице, где его и без того светловолосая голова постоянно была засыпана пеплом. Так он получил прозвище «Покрытый Пеплом» или «The Ashen Lad», которое в последствие заменило ему имя, превратившись в «Аскеладд».
Но это только технически, поскольку Лидия, вообще-то, дала своему сыну имя - Луций Арторий Каст, в честь её великого предка, который по легенде однажды должен вернуться из далёких земель и занять престол в Уэльсе, объединив британские земли в качестве её истинного Короля. И чем хуже становилось здоровье Лидии, тем сильнее слабел её разум и тем более рьяно она утверждала, что Аскеладд должен занять место того самого великого предка и… Взойти на престол как истинный король Британии.
Не хило для сына валлийской рабыни, правда?
И Аскеладд поверил. Возможно не без нюансов и не настолько фанатично, как его мать, но в воспалённом воображении травмированного брошенного человека такая идея, не смотря на все метаморфозы и постепенно обтачиваемый тяжёлой жизнью романтизм, может быть очень опасной и… Удивительно плодородной.
Он всегда был уверен, что рождён для чего-то большего. Каждый раз, когда смерть дышала ему в затылок, а очередной дерзкий план должен был пойти прахом, какая-то невиданная сила, заточённая внутри него, словно говорила «Не сегодня», позволяя Аскеладду выкрутиться, и лишь укрепляя его веру в то, что ему суждено достичь небывалых высот. Даже если для этого придётся полжизни руководить бандой датчан, которых Аскеладд презирает и ненавидит, благодаря своему невероятно «ответственному» и «заботливому» отцу Олафу.
И он ведь действительно их достигает. Перешагивая через трупы людей, которых он вёл в бой бесчисленное количество раз, павших, в итоге, от его же клинка, Аскеладд взбирается всё ближе к вершине датской королевской иерархии в качестве советника нелюбимого сына короля, принца Кнуда, который намерен занять трон вопреки желаниям отца. Он неслышно стелится за спиной Кнуда, словно тень, оплетая королевский двор информаторами, интригами и хитроумными планами по возведению Кнуда на престол, естественно имея скрытые мотивы: власть и суверенитет Уэльса, родины его матери, которую Аскеладд горячо любит и считает и своей родиной тоже.
Но как только мечты Аскеладда начинают сбываться, взор его затуманивается бесчисленными перспективами и он… Расслабляется. Чего при ведении двойной, а вернее даже тройной игры делать никак нельзя.
С другой стороны, можно ли винить в этом человека, который живёт с таким количеством внутренних демонов столько лет?
Аскеладд соткан из ломающих его противоречий и компромиссов с самим собой, на которые ему приходится идти всю жизнь, чтобы добиваться желаемого, пускай он всем видом пытается показать, что его эти метания обходят стороной:
- Он всем сердцем желает мира и процветания Уэльсу, и готов пойти на всё, чтобы их обеспечить, но для этого ему потребуется сотрудничать с датским королём и капризным сумасбродным принцем, а что Аскеладд думает о датчанах мы уже знаем. Да и сам Уэльс, будучи невероятно гордой страной, от методов Аскеладда не в восторге совершенно.
- Месть Аскеладда свершилась хладнокоровно, запланированно и исподтишка, поэтому его не только изумляет, но и злит настойчивость Торфина, требующего у него поединка с честью, по законам воинов. Просто потому что он подсознательно словно обвиняет сам себя в том, что ему пришлось зарезать Олафа в кровати. Нападать в открытую было бы глупо, так ведь не останется путей к отступлению. Глупо, но честно… Что ж вы за эту честь все так держитесь, а?!
- Во время переговоров он приклоняет колени перед «дикарями», которых не может терпеть, внутренне ненавидя не только себя за бессилие, но и их за надменность. Как смеют они свысока глядеть на истинного Короля Британии?!
- Его лучший и единственный друг, Бьорн - вообще-то, тоже датчанин, самый преданный боец из его банды. Могут ли, в таком случае, другие датчане быть такими? Или Бьорн исключение из правил? А если я ненавижу всех датчан, то и Бьорна ненавижу?
И вот, сын рабыни, выросший в хлеву, презирающий собственное происхождение (читай: себя самого), ненавидящий целую нацию, к помощи которой ему при этом бесконечно приходится прибегать, имеющий амбиции мифического Короля из легенд старого Уэльса, которые никак не соотносятся с положением дел в его жизни и раздираемый от этого на части собственным эго и извращённым чувством долга, прикоснувшись на миг к столь желанному счастью - счастью признания и восторжествовавшей справедливости - в одночасье сгорает. Все эти годы, наполненные лишь ненавистью (к себе и другим) и чувством стыда, наконец окупаются, но только на миг, от чего весь его путь трогает только сильнее.
В свои последние минуты он сбивчиво пытается донести до Торфина суть своих сожалений по жизни и извлечь из них некий урок для него, но для самого Аскеладда это не имеет смысла. Не потому что в итоге он ничего не добился, нет. Уэльс будет в порядке, он об этом позаботился. Король получил по заслугам, а долг перед Кнудом выполнен. Обещанный же Торфину поединок никогда бы не состоялся, потому что не в этом был урок, который ему преподавал Аскеладд долгих одиннадцать лет, так что в этом отношении всё тоже идёт по плану.
Дело в том, что Аскеладд, пускай и оставил в далёком детстве попытки простить и понять других, до конца жизни, где-то глубоко внутри себя не переставал искать другого и в этом его трагедия. Трагедия человека, который положил свою и кучу чужих жизней на поиски неведомого, иллюзорного искупления, которое должно было, по его мнению, снизойти на него, как только он реализует свои цели и мечты своей покойной матери. Но его не случилось, по крайней мере не в том виде, на который Аскеладд рассчитывал.
А вместе с не наступившим искуплением, растворился и оставшийся без ответа вопрос:
«Как простить себя?»
Ссылка на тг-канал «скрытый инвентарь», подписывайтесь, там бывают эксклюзивы
Спасибо за прочтение.
