В свою защиту хочу сказать, что, во-первых,: я была ребенком все-таки, а во-вторых: у меня совершенно не было кукол, кроме одной гигантской с мягким тельцем и резиновыми остальными частями. Тельце постоянно рвалось и я без конца зашивала бедолагу разноцветными нитками, кое-как запихивая свободолюбивый синтепон назад, придумывая, что это у нас идет операция. Наша семья вернулась в Крымск с прошлого папиного места службы. С острова Новая Земля. Когда я спросила маму, распаковывающую вещи, где все мои игрушки она ответила, что отдала их в мой детский сад, чтобы не тащить с собой. Это было обидно. Меня даже не спросили и не предупредили, будто я настолько маленькая, что меня даже как и нет вовсе. И нет у меня чувства собственности, привязанности и личного мнения. Так вот. Я быстро вспомнилась моим прошлым дружбанам на детской площадке и целыми днями мы прыгали с ветки на ветку между деревьями проверяя свою ловкость и везучесть. Обсыпались песком и играли во все во что тогда было модно играть. Резиночки, классики, казаки-разбойники, прятки, сломанный телефон. Да что перечислять? Мало ли занятий у приличного ребенка? Хоть даже вкладыши Турбо и Типи-Тип менять, чем не дело? Откуда взялась эта новая девочка во дворе можно только предположить. Вероятнее всего приехала в гости к родственникам. Она просто подошла к нам как-то и попросилась играть вместе. Новый человек, это всегда интересно и мы, конечно же, не стали ей отказывать. Тут бы не было истории если бы девочка не решила закрепиться в нашей компании попрочнее и не стала бы с нами откровенничать. Рассказала самую свою волнующую тайну, которая заключалась в том, что однажды она сильно поранилась и что ей делали пластическую операцию на лице. Кожу для операции у нее взяли с попы. Сию же секунду удивленным детям, недоверчиво начавшим вглядываться в ее личико, была предъявлена попа с небольшим квадратным шрамом. Шрам выглядел как заплатка. Помню, что мне стало ужасно неприятно. Даже не потому, что у человека шрам, а потому, что она так сильно старалась понравиться и заинтересовать собой, была такой милой при милой, наивной при наивной, заискивающе глядела в глаза и казалась слабой. На следующий день я пришла играть на площадку раньше обычного. Еще никто из моих друзей не был отпущен на улицу и я преспокойненько каталась на качелях. Тут вижу эту девочку. Она прибежала здороваться и я предложила ей ее покатать. Стала раскачивать качели насколько было сил и в какой-то момент резко схватила сидушку и остановила ход. Девочка вылетела вперед и ужасно сильно ударилась всей собой о землю. Конечно же я знала, что она упадет. Я сделала это специально. Не могу назвать причину. Но помню, как сейчас, что испытывала к ней необъяснимую лютую ненависть. В момент когда она упала я осознала всю несправедливость ситуации и страшно испугалась и за нее, и за последствия для себя. Она заревела и побежала домой. Я стала ждать, когда выйдут ее родители и готовилась принять возмездие. Никто не вышел. Спустя несколько дней девочка подошла ко мне на той же площадке. Я с облегчением отметила отсутствие ссадин на ее лице, потому что, когда она падала мне показалось, что и лицом она тоже хорошенько грохнулась. Дружелюбным тоном моя невинная жертва пригласила меня на свой день рождения, который должен был состояться через пару дней. Назвала время и номер квартиры. В каком доме она живет мне было известно. Пригласила, короче, и убежала, оставив меня недоумевать и подозревать засаду. Только вот какое дело. День рождения необыкновенно заманчивый праздник. На днях рождения обычно после всякой ерунды подают торт. Торт такая штука, как бы вам объяснить? Он всегда стоит риска. Нужно было пойти. Я сообщила о приглашении маме и вы не можете даже представить как сильно я удивилась когда в назначенный день мама привезла из города в подарок для именинницы совершенно потрясающего, неимоверно хорошенького, довольно крупненького пупсика. Шагая через наши улочки и дворики я все смотрела на этого пупсика и не могла понять почему мама не покупает мне таких же, шагала и думала, что вот сейчас я расстанусь с ним навеки и уговаривала себя не свернуть с пути. Дальше все было странно, как, в общем, и бывает в моей жизни. Дверь мне открыла бабушка той девочки. Мне предложили сесть за стол и стали угощать вкусняшками и чаем. Рядом сидела моя бедолага и радовалась подарку. Больше на том дне рождения не было приглашенных. Уплетая заветный торт, я все же поджидала, когда же мне прочитают нотацию о вреде сбрасывания маленьких девочек с качелей, не могло же быть, чтобы обошлось без этого. Ну хотя бы коротенький манифест добра, ну хоть капельку пропаганды дружбы и любви во всем мире. Но бабушка та таинственно улыбалась и подливала чай. Она задавала мне какие-то вопросы про меня и разговорила до такой степени, что я откровенно и очень эмоционально поделилась своими чувствами насчет подарка. Точно помню, что сказала среди прочего: «Ах, какого же я вам пупсика подарила. Самого замечательного. У меня такого нет. А я бы хотела». Нужно ли говорить, что мне тут же отдали того пупсика? Подарили назад. Клянусь чем угодно в тот момент я так офигела что даже стала сопротивляться. Все знают закон «Подарочки не отдарочки»! Но бабушка оказалась непреклонной. Девочке пришлось расстаться с новой игрушкой. Мама дома, кажется, подвергла осуждению мой поступок, но это даже лишнее уже было. Я, как видите по сей день помню ту историю и мне стыдно. Психотерапевт Тата Феодориди утверждает, что дети интеллигентов самые травмированные люди. Видимо одна из причин добрые, воспитанные взрослые, движимые своими высокими идеалами, своей особенной логикой и пониманием того, как должны выстраиваться отношения, что подвергать осуждению, а что одобрять. Вероятно, чтобы показать пример всепрощения и щедрости (других идей у меня нет, почему все так произошло), бабушка не заступилась за внучку. Я очень при очень надеюсь, что женщина, которой стала та девчонка, богата, как персидский шейх и у нее есть офигительная армия психологов. Кроме шуток. Вот у меня нет. А я бы хотела) В общем искренне желаю ей счастья всегда, когда вспоминаю. Мы, кстати, больше не виделись никогда. Мистика какая-то. Будто они ради этого случая приезжали в наши места. Но нет. Конечно, нет. Да уж.
